Глава 1

- Ал? – растерянно спросила Айлин, явно не понимая, в чем дело.

Зато Фарелли отлично понимал! И без того бледный, он словно посерел и бросил отчаянный взгляд на сумку, так и стоявшую в углу, потом перевел его на Аластора, чуть подался вперед, но промолчал – и правильно сделал! Аластор и не думал рыться в чужих вещах! Но разбухший от воды конверт словно сам подвернулся под руку, еще и запечатан не был. То ли удивительная небрежность, то ли одна из тех случайностей, что бывают лишь в авантюрных романах… Да какая теперь разница? Аластор думал, что будет мучиться стыдом, заглянув в чужие бумаги просто из любопытства, а получилось, что это еще как стоило сделать!

- Помнишь, я искал карвейн? – ответил он подруге, стараясь, чтобы голос звучал ровно и бесстрастно, как положено лорду. – Кроме него, в сумке синьора Фарелли обнаружились прелюбопытные документы! Подорожная и свидетельство об отпуске. На имя лорда Фаррелла, лейтенанта королевской гвардии! Печать, насколько я могу судить, подлинная. И если это не подделка, то мне очень хотелось бы знать, кто вас послал за нами? Лорд Бастельеро? Или… лорд-канцлер?

Последняя мысль пришла ему в голову только сейчас, и Аластор даже изумился собственной недогадливости. А ведь и в самом деле, стоит вспомнить, как они познакомились! Да чтобы простой итлийский шпион дерзнул бросить вызов людям лорда Аранвена?! А вот если он сам из тайной службы, то его отвага более чем понятна. И какой безупречный расчет! Они с Айлин просто обязаны были проникнуться горячей благодарностью к спасителю, так оно и случилось! А еще...

Он замер, вспомнив сумасшедшую скачку из Мервиля – сразу в сторону фраганской границы, и как итлиец уверенно заявил, что всем им нужно попасть в Керуа. А ведь они с Айлин ни словом не обмолвились о цели путешествия! Почему, ну почему он не заметил этого уже тогда?!

Аластор глубоко вдохнул, отгоняя злость не то на Фарелли, не то на хитроумного канцлера, не то на себя – доверчивого глупца, и мрачно взглянул на итлийца.

- Ну так что? Кому вы служите?

Отведя взгляд от него самого, Фарелли отчаянно посмотрел на Айлин. В другом случае Аластор бы ему даже посочувствовал – должно быть, очень неприятно оказаться бесчестным человеком в глазах леди! – но только не теперь! И неужели этот хитрец рассчитывает на ее заступничество?! На миг Аластору показалось, что лицо Айлин дрогнуло, но лишь на миг! И Фарелли тоже это увидел.

- Я служу королеве Беатрис, - прошептал итлиец едва слышно. – Клянусь, грандсиньор, ее величество не желает вам зла! – торопливо повысил он голос. - Напротив! Меня наняли, чтобы помочь вам в вашей миссии, в чем бы она ни заключалась!

- Королеве? – ошеломленно переспросил Аластор. – Что за чушь? Зачем ее величеству…

Он осекся, не успев спросить, зачем королеве спасать какого-то бастарда. Незачем Фарелли видеть его растерянность! Итлиец беспокойно шевельнулся под толстым одеялом.

- Ее величество не… не посвящала меня в свои планы, но… Грандсиньор, поверьте, я говорю правду! Всеми Благими и Странником клянусь! – отчаянно добавил он, снова поднимая желто-зеленые кошачьи глаза на Аластора.

Вместо обычной насмешливой любезности в них плескался… страх?

Аластор невольно вспомнил дона Раэна и их общие шутки насчет легенд о Страннике. Вечер у костра, непривычное и странное, но приятное чувство близости, почти дружбы с незнакомыми до этого людьми. А потом – утро, вьюгу, обжигающий холод замерзшей реки, бешеную скачку… Беспокойный сон на полу избушки, потому что единственная лавка была занята больным… Заложенный перстень наследника! 

Нет, Аластор ни на минуту не пожалел о своем решении. Да, он заложил бы перстень снова, если бы это понадобилось! Но ведь человеку королевы достаточно было пойти в городской магистрат и получить там любую нужную сумму! А теперь получается, что срезанный кошелек, наглая улыбка менялы, унижение… все это было никому не нужно?! 

- Теперь клянетесь? – с горечью бросил он. – Когда я уличил вас во лжи? Чтоб вам пусто было, Фарелли, я ведь вам поверил! Даже считал вас… - и осекся. 

Зачем итлийцу знать о его дурацкой доверчивости и наивности? Аластор ведь заботился о нем не просто как о беспомощном попутчике, случайно оказавшемся на их с Айлин попечении. Аластор за него переживал! И не как за слугу, которым Фарелли предложил себя считать, а как лорд – за своего человека! Пусть и временного, но вассала. 

- Что именно приказала вам королева? – холодно спросил он, и Фарелли вжался спиной в стену, не отводя взгляда от лица Аластора. – Какого рода помощь вы должны были оказывать? Лорды Бастельеро и Аранвен об этом знают?

- Понятия не имею, - очень тихо сказал Фарелли, едва шевеля губами. – Сами посудите, грандсиньор, откуда мне знать, с кем ее величество обсуждает свои дела? Мне было приказано догнать вас, напроситься в отряд и охранять вас от любых опасностей. А потом, когда вы исполните… свою миссию, я должен позаботиться, чтобы вы вернулись в Дорвенну как можно быстрее и безопаснее. Это все!

- И с людьми канцлера вы не сговаривались?!

- Нет! Ни в коем случае! – возмутился итлиец вроде бы искренне. – Просто увидел удобный случай оказать вам услугу! И ведь оказал же… - добавил он вкрадчиво.

- Исключительно в своих интересах, - отрезал Аластор. – Кстати, вы действительно дворянин? Я никогда не слышал о Фарреллах. Если ошибаюсь, и вы не самозванец, готов принести вам извинения, но только в этом! 

- Я простолюдин, грандсиньор, - спокойно отозвался Фарелли, только в его взгляде Аластору снова почудилась тревога. – И представился вам настоящим именем. Те документы… Печать на них действительно подлинная, из королевской канцелярии, а вот имя – фальшивое. На случай сложностей с городскими властями. И по личному разрешению ее величества.

- Все равно самозванец, - буркнул Аластор. – Хотя… ладно, при мне вы дворянский титул не присваивали, так что забудем об этом. Кстати… - У него вдруг еще сильнее испортилось настроение, хотя только что казалось, будто это невозможно. – Почему вы зовете меня грандсиньором? Ее величество рассказала?

- О вашем настоящем происхождении? – бесстрастно и очень осторожно уточнил итлиец. – Да, грандсиньор. И я прошу прощения за прошлую дерзость, когда называл вас недостаточно почтительно. Мои глубочайшие извинения, ваше высочество…

Он склонил голову, и Айлин глубоко вздохнула, словно что-то в воздухе хижины непоправимо изменилось, когда прозвучали эти слова.

Аластор бросил на нее извиняющийся взгляд. Подруга была спокойна, однако смотрела с тревогой. Больше того, она крутила на пальце магический перстень, а это – Аластор заметил – всегда было у Айлин признаком особого волнения. Но почему? Переживает, что рядом с ними все это время ехал человек королевы? Да, противно сознавать себя обманутым, но Айлин здесь ни при чем, это Аластору следовало быть осторожнее!

- Что ж, все понятно, - уронил он по-прежнему холодно и тяжело. – Я благодарен ее величеству за любезность, но свои дела предпочитаю улаживать сам. И о своей безопасности беспокоиться – тоже. Можете ей так и передать, когда вернетесь в Дорвенну. Я смотрю, лихорадка у вас уже прошла? 

Серый, как холщовое полотно, итлиец плотно сжал губы, но не возразил. Аластор на миг почувствовал укол совести, но тут же велел себе прекратить эти глупости. В теплом доме с запасом дров и еды Фарелли будет куда легче поправиться, чем в дороге. А им пора ехать! И так задержались… И он продолжил, все равно почему-то чувствуя себя мерзавцем: 

- На всякий случай лекарства еще остались, припасами тоже поделимся, лошади ваши в полном порядке. Советую отлежаться пару-тройку дней перед дорогой. Можете заехать в Шермез, если желаете, но город удивительно пакостный, а для одинокого путника даже опасный. Впрочем, вам бояться нечего. В крайнем случае, предъявите подорожную, - не удержался Аластор, чтобы не съязвить. 

С каждым его словом итлиец все шире открывал глаза, а его лицо стало вдруг таким беззащитным и обреченным, что Аластору показалось – того и гляди Фарелли забьется в дальний угол сторожки, прижмет уши, зажмурится, в общем, проделает все, что делал обычно Паскуда в ожидании справедливого возмездия за очередную кражу. Но если на кухарку эти несчастные глаза действовали просто магически, то Аластор обман спускать не собирался! И нечего думать, что он бросает беспомощного человека! 

Память услужливо, но очень не вовремя подсунула мысль, что придется оставить итлийцу палатку, а без нее им с Айлин придется туго. Ну да, и без шамьета, без грибного супа с шалфеем, без теплой воды для умывания… Ничего, как-нибудь обойдутся! Купят все необходимое в следующем городе! Память предательски и с явным злорадством напомнила, что почти все деньги ушли в Шермезе, а закладывать больше нечего. Что ж, Аластор что-нибудь придумает! Но ехать с наемником королевы, мало ли чем он поклялся в чистоте своих намерений – это подвергать Айлин неоправданному риску! Если на самом деле у Фарелли приказ избавиться от королевского бастарда, когда дело будет сделано, он и свидетельницу не пощадит!

И тут к его невероятному изумлению Айлин шагнула вперед.

- Ал, перестань, - проговорила она тихо, но твердо. – Синьор Фарелли не обязан был говорить нам о… своем поручении. Каждый имеет право на тайны.

Аластор замер, подавившись следующей фразой и напрочь забыв, что хотел сказать. Айлин заступается за этого… этого… лжеца? Недостойная лорда обида стала еще горше, в грудь как будто сунули горящий уголь!

Он сглотнул ставшую вдруг вязкой слюну, мысленно посчитал до десяти – не хватало еще сказать Айлин что-нибудь, предназначенное прохвосту Фарелли! – и рявкнул:

- На тайны – имеет! Но синьор Фарелли солгал, а я не готов путешествовать с тем, кому не могу доверять. Это же… это хуже, чем путешествовать с врагом! От врага хотя бы не ждешь ничего, кроме пакостей, а лжец… лжец даже доброй памяти не стоит, и не важно, почему он лгал! – выкрикнул Аластор и осекся, увидев, как смертельно побледнела Айлин и покачнулась, словно он ее ударил! 

Но почему? Уж она-то – сама искренность! Разве что… Разве что она вспомнила, как когда-то сказала ему, что она не леди? И никогда не называла имени рода? Но ведь это же совсем другое дело! Да чтоб ему, этому Фарелли, все из-за него! Нужно извиниться как можно скорее!

- Айлин, - пробормотал Аластор. – Я…

- Хватит, Ал, - бесконечно устало откликнулась подруга. – На кого бы ни работал этот человек, нам он действительно помог. Мы оба обязаны ему жизнью, помнишь тот грибной супчик! Если бы синьор Фарелли хотел причинить нам вред, ему достаточно было промолчать и не есть вместе с нами. А еще он поклялся Благими и Странником. Ты думаешь, наемник, чья жизнь зависит от удачи, оскорбит Странника ложной клятвой? Если даже у ее величества и есть какие-то… планы на тебя, она ими займется после твоего… нашего возвращения в Дорвенну. А лично я так далеко даже не заглядываю! И если уж на то пошло, мы тоже лгали, помнишь? В Мервиле! 

«Но это совсем другое! – беспомощно подумал Аластор. – Мне бы и в голову не пришло называться чужим именем, если бы канцлер и Бастельеро не пытались нам помешать! Да я и не назывался, просто молчал. Правда, Айлин пришлось врать за нас обоих. Но ведь ради благого дела, не для выгоды! А Фарелли… Впрочем, если бы я узнал, что он – человек королевы, позволил бы ему ехать с нами? Разумеется, нет! И палатка бы не помогла…»

И все же эти в высшей степени благоразумные рассуждения никак не могли заглушить обиду! На Фарелли, с такой легкостью его обманувшего, на Айлин, которая защищает этого прохвоста, а больше всего – на себя самого!

- Я не стою вашей доброты, прекрасная синьорина, - прозвучал из-за спины Айлин тихий голос итлийца, звучащий почему-то с такой искренней тоской, что у Аластора пробежали по спине ледяные мурашки. – Как и вашей снисходительности, грандсиньор, - перевел он взгляд на Аластора. -Вы… разумеется, вы вправе не верить мне. Но я прошу… я молю вас, позвольте мне выполнить задание! Просто служить вам, как и раньше, охранять вас и вашу спутницу – большего я не прошу. Ну чем еще мне поклясться, что я не желаю вам зла, грандсиньор! Разве что Барготом осталось!

Аластор невольно фыркнул – и вдруг поверил. Да, возможно, это было глупостью, о которой он еще пожалеет! Но итлиец им в дороге очень пригодится, от этого никуда не денешься. И если Айлин ему доверяет… Да что там, даже Пушок позволяет этому пройдохе себя гладить! Может, Фарелли не так уж плох?

Выдержав несколько мгновений, он мрачно сообщил, скрестив на груди руки и словно отсекая от себя все, что было раньше:

- Учтите, Фарелли, я вам все равно не доверяю.

- Понимаю, грандсиньор, - поспешно склонил голову итлиец с полным смирением. – То есть простите, ваше высочество.

- Нет уж! – яростно выдохнул Аластор, наконец дав выход накопившемуся раздражению. – Можете ехать с нами, но не смейте звать меня высочеством! Я не принц! И не желаю слышать напоминания о том, что я бастард! Лорд Вальдерон или синьор Вальдерон – как вам угодно. Но никаких чужих титулов! Это даже не самозванство, а хуже!

Он замолчал, и в сторожке словно сгустилась тишина. Айлин молча смотрела на него, и Аластор возненавидел бы себя, окажись в ее взгляде хотя бы тень жалости. Но там было лишь… одобрение. «Она отказалась от рода в двенадцать лет, - вспомнил он. – Ее отец погиб, и Айлин нашла в себе силы отказаться от тех, кого считала чужими людьми. Она точно поймет меня и не осудит».

- Пойду займусь лошадьми, - буркнул он, все-таки стыдясь этой вспышки. – Их почистить надо, накормить!

И выскочил во двор, чувствуя себя невозможным глупцом и одновременно понимая, что с души только что свалился огромный камень. Как же сложно бывает с людьми, даже самыми близкими, не говоря уже о незнакомцах. Он едва не обиделся на Айлин, подумать только! И как знать, не обидел ли ее чем-то сам? И из-за кого? Из-за шпиона королевы, который втерся к ним обманом! Но… ведь и правда уже успел однажды спасти их с Айлин от глупой отвратительной смерти. Можно ли довериться наемнику, который поклялся Благими и Странником? Разве не может человек подобного ремесла оказаться клятвопреступником? Запросто!

Но как не поверить человеку, с которым ты делил последний кусок сухаря – его сухаря, между прочим! Человеку, которому ты вернул долг жизни… И никакие боги не могут подсказать, что нужно делать! И больше нет рядом ни отца, ни месьора, рядом с которыми так легко было слушаться мудрых наставлений.

Как там говорил дон Раэн, передав совет через Айлин? Теперь все нужно решать самому! И отвечать за последствия этих решений – тоже. И помнить, что твоим близким людям тоже придется отвечать за них вместе с тобой.

Аластор привалился к столбу, на который опиралась крыша маленькой конюшни, пристроенной к сторожке. Искра тут же потянулась мордой к его карману, ничего не учуяла и разочарованно всхрапнула. Аластор погладил ей шею, почесал между ушами… Хорошо быть лошадью – просто слушайся хозяина. Нет, не хорошо – легко. Думать не надо… А человеку – надо! И чем выше ты себя считаешь, тем больше на тебе ответственности. Ну вот, разве не этого он сам пожелал тем вечером у костра? Дон Раэн, конечно, никакой не Странник, не ходят боги по земле вот так запросто. Но иногда, говорят, слышат желания людей… И уж если решают выполнить, то от души. Лишь бы потом не пожалеть о том, чего нажелал.

- Не пожалею, - тихо сказал Аластор фыркающей ему в плечо кобыле. – Сам все решу и сам за все отвечу.