От первого удара Лучано увернулся. И от второго – тоже. Тело, подстегнутое зельем, двигалось точно, плавно и стремительно. Но третьим Альс все равно умудрился задеть его по плечу, едва не свалив, и тут же продолжил молотить воздух огромными кулачищами, каждый раз промахиваясь совсем немного. В голубых глазах плескалось боевое безумие – и никаких проблесков рассудка. «Берсерк, - вспомнил Лучано. – Вот как это зовут северяне…»
- Она сама этого хотела! – крикнул он, пытаясь достучаться до разума друга. – Альс, она хотела этого!
Бесполезно. Аластор не слышал, и Лучано, в очередной раз чудом уходя от удара, способного снести ему голову, принялся отступать к краю холма. Сбежать, подождать, пока Альс остынет настолько, чтобы мог думать… План простой и вроде бы выполнимый, но когда до склона оставался шаг, внизу заржали лошади. Сначала тревожно, потом все испуганней, перекрывая голосами друг друга, – и все это на фо
- И ты это спустишь? – уточнила Претемнейшая, еле уловимо подняв бровь.Мастер Керен пожал плечами и снова, уже в третий раз, провел пальцами по щеке.- Нагле-е-ец, - повторил он уже с откровенным удовольствием. – Но когда я не ценил отвагу? Бросить мне такой вызов, какого я не могу не принять… зная точно, что проиграет, и зная, чего я могу его лишить… Право же, это стоит восхищения!- Лишить? – ядовито-ласково повторила Претемнейшая, и Айлин вдруг показалось, что они говорят не столько о произошедшем только что, сколько о чем-то давнем, неизвестном никому, кроме них двоих. – И чего же? Рода? Жизни? Магии?- Разума, - обронил мастер Керен, и из глубины его вдруг вылинявших до бесцветно-серого глаз выглянуло нечто – равнодушно-холодное, жуткое и столь чуждое, что Айлин сразу, без тени сомнения поняла, чем на самом деле страшен Баргот!Она мимолетно удивилась, почему он назвал Претемную Госпожу Вереск
- Айлин… - повторил милорд магистр, то есть Дункан, и у нее сердце замерло, столько тревоги и немыслимого облегчения было в том, как он произнес ее имя. – Моя безумная храбрая девочка…- Простите… - прошептала она, умирая от смущения и все-таки чувствуя себя неправдоподобно счастливой.Дункан здесь! Он ее спас! Не совсем понятно, как, но он забрал ее из Запределья, отнял у самого Баргота…Мысли путались, Айлин точно знала, что забыла что-то важное, но ей было все равно. Она жива! Жива! Не будут плакать тетушка Элоиза с дядюшкой Тимоти, не расстроятся Дарра с Саймоном, и Дункан… Он здесь! Вот оно – величайшее чудо!Магистр склонился над ней, так и держа на руках, и Айлин только сейчас сообразила, почему не сразу его узнала. В Академии Дункан неизменно появлялся безупречно ухоженным, сияющим чистотой и каким-то особенным небрежным щегольством. Всегда – само совершенство!А сейчас его бородка изрядн
Мысли неумолимо мутились, и Лучано уже не мог бы с уверенностью сказать, что происходит на самом деле, а что лишь грезится от дурмана и заклятий Айлин. Люди, столпившиеся на холме, выглядели настоящими. Они бродили повсюду, переговариваясь отрывистыми приказаниями, командами и ответами на них. Кто-то склонился над тем местом, где был Разлом, кто-то остался возле портала, мерцающего над землей голубым пятном…В осанистом пожилом синьоре, сходу потребовавшем пропустить его «к бедной девочке», Лучано безошибочно распознал целителя. Но, обменявшись парой быстрых фраз с грандсиньором Дунканом, держащим Айлин на руках, лекарь метнулся к Аластору. Что-то озадаченно спросил, проверив пульс, метнул быстрый взгляд на Лучано и принялся деловито распоряжаться насчет носилок.Еще примерно десяток юнцов, одинаково одетых в черное с фиолетовым, растянулись по всему холму, умеренно путаясь у старших под ногами и с тихим восторгом обсуждая дохлых демонов. Оттуда пару
- Ал? – растерянно спросила Айлин, явно не понимая, в чем дело.Зато Фарелли отлично понимал! И без того бледный, он словно посерел и бросил отчаянный взгляд на сумку, так и стоявшую в углу, потом перевел его на Аластора, чуть подался вперед, но промолчал – и правильно сделал! Аластор и не думал рыться в чужих вещах! Но разбухший от воды конверт словно сам подвернулся под руку, еще и запечатан не был. То ли удивительная небрежность, то ли одна из тех случайностей, что бывают лишь в авантюрных романах… Да какая теперь разница? Аластор думал, что будет мучиться стыдом, заглянув в чужие бумаги просто из любопытства, а получилось, что это еще как стоило сделать!- Помнишь, я искал карвейн? – ответил он подруге, стараясь, чтобы голос звучал ровно и бесстрастно, как положено лорду. – Кроме него, в сумке синьора Фарелли обнаружились прелюбопытные документы! Подорожная и свидетельство об отпуске. На имя лорда Фаррелла, лейтенанта королевской гвар
Как и обещал Райнгартен, список подходящих претендентов на пост магистра Синей гильдии оказался у Грегора на следующее утро после разговора. Пять имен, напротив каждого идеальным почерком перечислены заслуги. Какие-то открытия, эксперименты, многолетняя работа на благо гильдии… Грегор ничего не понимал в артефакторике, и все это было для него пустым звуком. Он бы предпочел краткое описание личных качеств самих претендентов, но подозревал, что даже запроси такое – оно окажется бесполезным. Очень уж по-разному они с Этьеном Райнгартеном оценивают людей.Впрочем, два имени из пяти он, присмотревшись, вычеркнул сразу. Артефактор Мидлоу оказался Клариссой Гвендолин Доротеей. Длинный послужной список сообщал, что мэтресса Мидлоу двадцать три года преподавала в Академии, создала несколько новаторских методов чего-то, что используется еще для чего-то, написала два учебника по основам артефакторики, всецело одобренных ученым советом Синего факультета. Но женщина &nd
Бастардо вылетел за дверь, и Лучано возблагодарил всех Благих, что разговор наконец прервался. Еще немного, и грандсиньор Вальдерон вполне мог додуматься до правильных вопросов, на которые Лучано уже не знал бы, как ответить. Может, еще и додумается, кстати! Но пока что бастардо мешали злость, недостаток опыта и брезгливость, которую он явно испытывал к такому неблагородному делу, как допрос.Однако обманываться внешней наивностью Вальдерона не стоит. В чем-то он, конечно, простодушен, однако явно из тех, кто быстро учится. Вот остынет на свежем – еще каком свежем! – воздухе с любимыми лошадками, поразмыслит хорошенько, и кто знает, с чем вернется? Хуже всего, если передумает и прогонит от своей сиятельной особы. Это в городе легко выследить кого угодно, а дорвенантские леса – неподходящее место для игры в прятки. Просто не получится следовать за этой парочкой так, чтобы они его не заметили. Вальдерон – опытный охотник, лес он знает куда лучше городско
- Впереди должна быть деревня, - уверенно бросил Аластор, когда они миновали небольшой лесок и выехали на дорогу.Это был еще не королевский тракт, но дорога наверняка вела к нему, насколько помнила Айлин. Перед тем, как покинуть спасительную сторожку, они втроем долго рассматривали карту, определяя дальнейший путь. Шермез единогласно решили миновать, хотя Аластор так и не признался, что у него там случилось неприятного. Только буркнул, что в следующий раз он приедет в этот городок с вооруженным отрядом, чтобы не было никаких неожиданностей.- О! - просиял Фарелли и приподнялся на стременах, но ничего, конечно же, впереди не рассмотрел – гребень холма заслонял все, кроме неба, такого беззаботно-голубого, как бывает только весной. – Не могу и сказать, как я обрадуюсь возможности снова переночевать под крышей!- В лучшем случае – на сеновале, - буркнул Аластор, и Айлин укоризненно взглянула на него.Вот зачем он так? Она тоже с удово
«А раньше я ее не боялся, - пришла простая и ясная мысль. – Напрасно».Юная магесса плакала в объятиях изрядно сконфуженного бастардо. Он гладил ее по спине, уронив секиры на сырую темную землю, а несколькими шагами ниже прошла ровная, как по линейке отбитая граница гари.Там земля запеклась от чудовищного жара, потрескалась на серые плиты, и лишь уродливые черные кляксы отмечали места, где испарились демоны. А еще запах… Жирный густой дух, в котором смешалась и вонь паленой плоти, и обычный дым от нескольких кустов, сгоревших уже далеко внизу, поэтому почти естественным образом.«Вот тебе и милая рыжая девочка… - с удивившим его самого спокойствием подумал Лучано. – Жуть какая… И как она это сделала? Разве некроманты умеют управляться с огнем? Хотя откуда мне знать наверняка? А теперь вот плачет. Почему? Она ведь нас всех спасла, да и эту несчастную деревню заодно. Там никто и понять не успел бы, чт
Мысли неумолимо мутились, и Лучано уже не мог бы с уверенностью сказать, что происходит на самом деле, а что лишь грезится от дурмана и заклятий Айлин. Люди, столпившиеся на холме, выглядели настоящими. Они бродили повсюду, переговариваясь отрывистыми приказаниями, командами и ответами на них. Кто-то склонился над тем местом, где был Разлом, кто-то остался возле портала, мерцающего над землей голубым пятном…В осанистом пожилом синьоре, сходу потребовавшем пропустить его «к бедной девочке», Лучано безошибочно распознал целителя. Но, обменявшись парой быстрых фраз с грандсиньором Дунканом, держащим Айлин на руках, лекарь метнулся к Аластору. Что-то озадаченно спросил, проверив пульс, метнул быстрый взгляд на Лучано и принялся деловито распоряжаться насчет носилок.Еще примерно десяток юнцов, одинаково одетых в черное с фиолетовым, растянулись по всему холму, умеренно путаясь у старших под ногами и с тихим восторгом обсуждая дохлых демонов. Оттуда пару
- Айлин… - повторил милорд магистр, то есть Дункан, и у нее сердце замерло, столько тревоги и немыслимого облегчения было в том, как он произнес ее имя. – Моя безумная храбрая девочка…- Простите… - прошептала она, умирая от смущения и все-таки чувствуя себя неправдоподобно счастливой.Дункан здесь! Он ее спас! Не совсем понятно, как, но он забрал ее из Запределья, отнял у самого Баргота…Мысли путались, Айлин точно знала, что забыла что-то важное, но ей было все равно. Она жива! Жива! Не будут плакать тетушка Элоиза с дядюшкой Тимоти, не расстроятся Дарра с Саймоном, и Дункан… Он здесь! Вот оно – величайшее чудо!Магистр склонился над ней, так и держа на руках, и Айлин только сейчас сообразила, почему не сразу его узнала. В Академии Дункан неизменно появлялся безупречно ухоженным, сияющим чистотой и каким-то особенным небрежным щегольством. Всегда – само совершенство!А сейчас его бородка изрядн
- И ты это спустишь? – уточнила Претемнейшая, еле уловимо подняв бровь.Мастер Керен пожал плечами и снова, уже в третий раз, провел пальцами по щеке.- Нагле-е-ец, - повторил он уже с откровенным удовольствием. – Но когда я не ценил отвагу? Бросить мне такой вызов, какого я не могу не принять… зная точно, что проиграет, и зная, чего я могу его лишить… Право же, это стоит восхищения!- Лишить? – ядовито-ласково повторила Претемнейшая, и Айлин вдруг показалось, что они говорят не столько о произошедшем только что, сколько о чем-то давнем, неизвестном никому, кроме них двоих. – И чего же? Рода? Жизни? Магии?- Разума, - обронил мастер Керен, и из глубины его вдруг вылинявших до бесцветно-серого глаз выглянуло нечто – равнодушно-холодное, жуткое и столь чуждое, что Айлин сразу, без тени сомнения поняла, чем на самом деле страшен Баргот!Она мимолетно удивилась, почему он назвал Претемную Госпожу Вереск
От первого удара Лучано увернулся. И от второго – тоже. Тело, подстегнутое зельем, двигалось точно, плавно и стремительно. Но третьим Альс все равно умудрился задеть его по плечу, едва не свалив, и тут же продолжил молотить воздух огромными кулачищами, каждый раз промахиваясь совсем немного. В голубых глазах плескалось боевое безумие – и никаких проблесков рассудка. «Берсерк, - вспомнил Лучано. – Вот как это зовут северяне…»- Она сама этого хотела! – крикнул он, пытаясь достучаться до разума друга. – Альс, она хотела этого!Бесполезно. Аластор не слышал, и Лучано, в очередной раз чудом уходя от удара, способного снести ему голову, принялся отступать к краю холма. Сбежать, подождать, пока Альс остынет настолько, чтобы мог думать… План простой и вроде бы выполнимый, но когда до склона оставался шаг, внизу заржали лошади. Сначала тревожно, потом все испуганней, перекрывая голосами друг друга, – и все это на фо
Все это утро было неправильным, как в кошмарном сне, когда понимаешь, что это сон, а проснуться все равно не получается. Быстрые взгляды, слабые улыбки, старательная вежливость… Лучано хотелось орать и швыряться ножами, а нужно было вести себя так, словно ничего ужасного не происходит.Сейчас они прогуляются до этого Барготом помеченного холма – причем в самом прямом смысле помеченного! – Айлин быстренько совершит ритуал, и можно будет трогаться в обратный путь, распевая куплеты на манер странствующего балагана… М-м-м-мерзость… Фальшивая гнусная мерзость!Он едва не выдал себя, когда выливал оставшийся от завтрака шамьет. Альс даже покосился с недоумением. А Лучано просто не мог даже подумать, что вот сейчас они пили этот шамьет все вместе, а потом их останется двое… Нет-нет, лучше он потом сварит новый! Да просто не до того, чтобы аккуратно разливать его по флягам, заворачивать крышечки… Нет, пальцы у него не трясут
- Ой… - растерянно протянула Айлин, последней выбравшись из палатки – надо же было так заспаться! – и растерянно уставившись на уже оседланных лошадей. – Ал? Зачем ты так… С Искрой?Повернулись к ней и Аластор, и Лу. Итлиец бледно улыбнулся, поднялся с бревнышка, на котором сидел, и принялся снимать палатку, а Ал сконфуженно пожал плечами.- Она захотела, - пояснил он так просто и виновато, словно это полностью объясняло, почему грива кобылы заплетена немыслимо сложными узлами и украшена вплетенными в эти самые узлы плетьми белого лесного вьюнка, только начавшими увядать и все еще нежно и сладковато пахнущими.Ну в точности, как венок невесты! Жаль, к вечеру от этой красоты только воспоминание и останется… Гнедые кобылы Лучано смотрели на Искру со спокойным интересом, а вот Луна косилась с ревнивой завистью, то и дело тянулась к цветам мордой, но Искра отгоняла соперницу насмешливыми взмахами хвоста. Арлезийка отшатыв
Вернувшись от ручья, Айлин застала у костра тишину. Лучано молча возился с Перлюреном, против обыкновения даже не болтая в своей мягкой веселой манере, Аластор же как-то насупился, словно отгородился от всех невидимой стеной. Положил подбородок на сцепленные на колене пальцы и уставился в огонь, то ли завороженный пляской алых языков, то ли вовсе ничего не видящий перед собой… Айлин еще как его понимала! Хорошо ей и Лучано! Они, по крайней мере, точно знают, что будет завтра, а Алу каково?Наверное, он сейчас вспоминает дом. Наверняка, если написал письмо отцу!Айлин вздохнула, тоже вспомнив лорда Себастьяна, как же Ал на него все-таки похож, никогда не скажешь, что на самом деле они не родные друг другу! А леди Джанет? Какая она милая и добрая, и как она, должно быть, обрадуется, когда Ал вернется домой! Наверняка и Лучано Вальдероны примут с радостью... Может быть, они даже устроят настоящий праздник?А еще праздник обязательно будет в
- Темнеет, - озабоченно сказал Лучано.Аластор мог бы поклясться, что итлиец едва удержал вопрос, изводивший и его самого, – где же этот Барготов Разлом? Больше полудня езды, и ничего похожего! Впрочем, он ведь не маг, да и Фарелли тоже. Пожалуй, с них станется узнать Разлом, только въехав в него!И все же Аластор так привык к этому бесконечному путешествию, что никак не удавалось поверить, что оно вот-вот закончится. Да и Айлин молчит…Подруга, словно услышав его мысли, вдруг встрепенулась, насторожилась, поднялась на стременах и осадила недовольно фыркнувшую Луну.- Разлом впереди, - уронила Айлин странно напряженным голосом. – Совсем недалеко. Пара часов езды, не больше! – И, подумав, добавила: – То есть очень быстрой езды. Только… Может быть, мы все-таки здесь заночуем? Уже сумерки…И поспешно отвела глаза.Аластор подавил вздох – откладывать дело, что может быть хуже? С другой стороны,
Альс показался на лестнице, и Лучано насторожился: он еще никогда не видел у своего принца такого странного выражения лица. Ни при первой их встрече, ни на том коротком злом допросе в лесном домике, ни… В общем, попросту никогда – и все тут. Челюсть и скулы словно окаменели, тщательно скрывая что-то, еще не понятное Лучано, а в глазах полыхала растерянность пополам то ли с виной, то ли со стыдом…Вальдерон остановился на середине лестницы и вцепился в перила, будто решая, спускаться дальше или нет. На Лучано он при этом старательно не смотрел. Да что с ним этот грандсиньор упырей делал?! Выпил крови – и все? Ой, что-то здесь не сходится!Лучано, наконец, понял, что ему напоминает застывшее лицо Альса. Такими выходят юнцы от своей первой женщины, если опыт оказался не слишком удачным. Или не от женщины… Хм, да нет, быть этого не может! Вальдерон бы никогда не позволил…«Это если его стали спрашивать, - резонно возрази