С той ночи и каждую ночь Дея засыпала в постели Девона. Тот не говорил ни слова, хоть и не приглашал ученицу к себе. Но каждую ночь перед тем, как уснуть, он прижимал Дею к груди и утыкался носом ей в плечо. А затем закрывал глаза и проваливался в глухой, как каменная пещера, лишённый всяких видений сон. Если же сны всё же приходили к нему, Дея просыпалась и принималась гладить Девона по волосам, так что через некоторое время тот всё-таки по-настоящему засыпал.
«Что же было с тобой?» — то и дело думала Дея, вглядываясь в спящее лицо, но ответа на этот вопрос Девон по-прежнему не давал.
Впервые за долгое время друид просыпался выспавшимся. Случалось это обычно рано — едва солнце касалось первым лучом его разметавшихся по постели волос. Он открывал глаза и теперь уже сам разглядывал девушку, поселившуюся в его доме и в его сердце.
Девон не знал, как и когда это произошло. Дея произрастала из него, как дерево растёт из земли, и казалась Дево
Риган вздохнул и бросил последний, недолгий взгляд на сплошную стену друидов, стоявших позади него. Не похоже было, чтобы о его уходе кто-то жалел — впрочем, чего ещё было от них ожидать?Он поморщился, прогоняя собственную внезапную сентиментальность. Давно уже он не пытался отыскать за холодными улыбками и глубокими поклонами учеников что-либо, похожее на почтение и любовь. Не искал он любви и когда речь заходила о богине, давно уже сделавшей его вечным спутником своих утех.Поначалу Риган не хотел. Но смысла сопротивляться не было, и он понял это довольно быстро — когда богиня предложила ему на выбор себя или ритуал с конём.Дану всегда умела добиваться своего, и при мысли о том, что теперь служить ей будет другой, губы Ригана окрасила злая улыбка.Он ступил в пещеру и поднял факел высоко над головой. Постоял несколько секунд, привыкая к темноте, и двинулся вперёд. Воздух в лабиринте туннелей был влажным и пах гатью, а по стенам вились ветв
— И наконец, — список из семи новых воспитанников корпуса стражей Дану подошёл к концу, и осталось назвать только одно имя, — Девон из дома Ястреба.Девон сжал кулаки и прищурился, разглядывая строй из двух десятков воспитанников, с молчаливым осуждением смотревших на него.Каштановые волосы его трепетали на ветру, ноздри раздувались, будто ноздри дикого лося, готового ринуться в бой.Скандальная слава дома Ястреба не утихла до сих пор. Один из четырёх родов сидов, на протяжении веков служивших Дану. Хотя бы одна женщина-Ястреб всегда входила в свиту богини. Хотя бы один мужчина всегда надевал мантию друида и восхвалял её. И вот теперь, объявленные предателями, все двадцать взрослых Ястребов окропили своей кровью корни Великого Дуба.Великий Друид настаивал на том, чтобы принести в жертву и детей — но в последний момент что-то переменилось, и он изменил решение. «Звёзды избрали его», — так он сказал. «У маль
— И шестая из избранных в ученицы великой богине, Дея из дома Горностая.Дея стояла, высоко задрав подбородок и чуть прищурившись на солнце, разглядывала стройные ряды воспитанников, будто они выстроились на парад, чтобы встретить лично её.Дея всегда считала глупым обычай отправлять детей из благородных домов обучаться с прочими, чья судьба была неизмеримо ниже. «Всегда» — это все те долгие четырнадцать лет, за которые, как она точно знала, она успела прекрасно познать мир вокруг, скрытые закономерности бега светил и глубинные связи в отношениях людей, которых она немало успела увидеть в доме отца.Однако время не стояло на месте, и отец, сорокалетний сид, без малого десять лет горевавший по своей покойной наложнице, стал её забывать.Знание закономерностей людских душ подсказывало Дее, что ещё немного — и её мать будет забыта совсем — а как только это случится, новая наложница войдёт в дом, и однажды, когда они с отцо
Как ни старалась, Дея не могла выкинуть из головы мальчишку, которого видела на берегу реки.Она думала о нём всю осень, всю зиму и всю весну. Думала перед сном и думала, просыпаясь рано утром, пока не придумала себе собственного Девона из рода Ястребов, сотканного из обрывков сплетен и собственных снов.Имя своего кумира Дея узнала довольно быстро — понадобилось всего лишь несколько горшков с мёдом и парочка ломтей солонины.— Де-вон, — перекатывала она на языке, оставаясь в одиночестве, и дополняла придуманный образ новой чертой.На самом деле, о Девоне она и без того немало знала.Знала, что тот на три года старше её самой. Что мать его звали Ронат, и что она была одной из трёх приближённых жриц, пока не умерла, не пережив свои третьи по счёту роды — последние, которые были ей разрешены.Знала, что отец воспитывал сына как наследника, хотя у него были сыновья от наложниц старше самого Девона, и что Девон с детства
Слух о том, что Великий Друид намерен посетить академию, Дею впервые настиг за месяц до испытания — о котором, в свою очередь, говорили с самой зимы.В жизни воспитанников было мало новостей. Тренировки — у кого с мечом, у кого с серпом, а у кого с копьём – длились целыми днями. Наставники равно обучали истории всех, независимо от того, какая судьба кого ждала. И только занятия письмом были не у всех — здесь дети делились на тех, кто всерьёз готовился вступить в круг друидов, и тех, кому предстояло вместе с жёнами сеять зерно.Дея не относилась ни к тем, ни к другим. Сыновья и дочери рода Горностая были охотниками, как и сиды других родов, и потому она была немало удивлена, когда узнала, что рунам будут учить и её.С одной стороны, Дея и сама была рада прикоснуться к таинствам друидов. С другой — эта новость немало её расстроила, потому как означала, что семья вовсе не собирается её забирать.Теперь, снова и снова обдумывая т
В таком месте Девон оказался впервые.Он слышал, конечно, что друиды живут в пещерах, но представлял себе это немного… не так.Семья Ястребов обитала в просторном деревянном тереме, приютившимся меж ветвей деревьев, где у каждого была своя комната — небольшая, но с просмоленными стенами и большим окном. В тереме было светло и почти не холодно зимой, и просторно не в пример баракам для учеников — но с «пещерой» Верховного Друида обитель Ястребов было невозможно сравнить.«Пещера» на деле представляла из себя сеть, хитросплетение пещер, переходивших одна в другую, и пока Риган шёл вперёд, указывая Девону путь, тот запомнил лишь небольшую часть того, что представляет собой этот комплекс — и отлично это понимал.В голове промелькнула мысль, что если он убьёт Ригана прямо сейчас, как хотел сделать это с самого начала, едва они останутся одни, то попросту не сможет выбраться отсюда сам.— Пришли, &md
— Здесь, в Таре, смыкаются пять дорог, — Риган стоял, скрестив руки на груди, и его зелёный, отделанный серебром плащ трепетал на ветру. —Шлиге Мидлуахра, Шлиге Куаланн, Шлиге Ассайл, Шлиге Дала и Шлиге Мор. И пять деревьев растут на концах пяти дорог. И на пять пятин разделена наша земля.Девон слушал столь же рассеянно, сколько рассеяно сам Риган рассказывал урок. Он знал о дорогах и о землях, каждая из которых принадлежала одному из королей сидов — кроме одной, той, где располагался Холм Начала Времён. Той, где стоял терем богини Дану.Одно из деревьев он видел своими глазами, потому что в его ветвях был сокрыт деревянный замок дома Ястребов. У корней того же дерева была теперь похоронена его семья.Девон ожидал, что Риган будет учить его магии. Посвятит в тайны друидов и позволит овладеть той силой, которая была сокрыта от посторонних глаз.Той силой, которую Девон однажды сможет использовать против него.Но ничего таког
Девон долго не мог забыть то утро, когда по приказу Ригана его высекли. Девон ненавидел себя за то, что едва не подчинился ему тогда.Проснувшись в чужой роскошной кровати, Девон с самого утра ожидал, что Риган явится к нему, чтобы посмеяться над ним. Над его слабостью, над его неспособностью дать отпор. Над тем, что он, Ястреб, позволял подобным образом обращаться с собой.Девон ожидал этого постоянно — до того случая и после — но в то утро ожидал особенно, однако ничего так и не произошло.К обеду Риган не вернулся, зато вместо него появились двое друидов и, не говоря ни слова, под руки повели его вниз, в промозглую сырость его собственной пещеры.На несколько дней Риган и вовсе о нём забыл, и все эти дни Девон ждал, когда же учитель войдёт в двери его комнаты и что-то произойдёт — но не происходило ничего.Он проклинал себя за слабость, за то, что не успел справиться с худощавым на вид, хоть и высоким сидом, но все его метания
Риган вздохнул и бросил последний, недолгий взгляд на сплошную стену друидов, стоявших позади него. Не похоже было, чтобы о его уходе кто-то жалел — впрочем, чего ещё было от них ожидать?Он поморщился, прогоняя собственную внезапную сентиментальность. Давно уже он не пытался отыскать за холодными улыбками и глубокими поклонами учеников что-либо, похожее на почтение и любовь. Не искал он любви и когда речь заходила о богине, давно уже сделавшей его вечным спутником своих утех.Поначалу Риган не хотел. Но смысла сопротивляться не было, и он понял это довольно быстро — когда богиня предложила ему на выбор себя или ритуал с конём.Дану всегда умела добиваться своего, и при мысли о том, что теперь служить ей будет другой, губы Ригана окрасила злая улыбка.Он ступил в пещеру и поднял факел высоко над головой. Постоял несколько секунд, привыкая к темноте, и двинулся вперёд. Воздух в лабиринте туннелей был влажным и пах гатью, а по стенам вились ветв
С той ночи и каждую ночь Дея засыпала в постели Девона. Тот не говорил ни слова, хоть и не приглашал ученицу к себе. Но каждую ночь перед тем, как уснуть, он прижимал Дею к груди и утыкался носом ей в плечо. А затем закрывал глаза и проваливался в глухой, как каменная пещера, лишённый всяких видений сон. Если же сны всё же приходили к нему, Дея просыпалась и принималась гладить Девона по волосам, так что через некоторое время тот всё-таки по-настоящему засыпал.«Что же было с тобой?» — то и дело думала Дея, вглядываясь в спящее лицо, но ответа на этот вопрос Девон по-прежнему не давал.Впервые за долгое время друид просыпался выспавшимся. Случалось это обычно рано — едва солнце касалось первым лучом его разметавшихся по постели волос. Он открывал глаза и теперь уже сам разглядывал девушку, поселившуюся в его доме и в его сердце.Девон не знал, как и когда это произошло. Дея произрастала из него, как дерево растёт из земли, и казалась Дево
— Сила трав велика, но они должны быть собраны ночью и вложены в руку покойника. Есть травы, чтобы вызывать любовь или чтобы вызвать бесплодие, но только знахари фоморов знают секреты их силы — и не раскроют их никому, кроме посвященного.Дея сосредоточенно болтала в воздухе склянкой, выточенной из полупрозрачного кварца.— Ну что, получилось что-нибудь?Дея осторожно плеснула жидкость в котёл, и наваристый бульон, соприкоснувшись с зельем, мгновенно вспыхнул — так, что пламя взвилось до потолка.Дея открыла рот, секунду пыталась совладать с собой, а затем чихнула.— Не клади больше анемон, — Девон покинул своё место около окна, где стоял до сих пор, и, остановившись рядом с Деей, принялся разглядывать оставшееся содержимое котелка.— Я не клала анемон, — проворчала Дея и, повернувшись к столу, принялась разглядывать разложенные на столе травы. — Я же не совсем дура, Девон. Знаю, какой эф
— Где ты научилась читать?Вопрос застал Дею врасплох, когда она убирала на полку очередной фолиант.Девон по-прежнему вёл себя отстранённо, но больше не наказывал её, и Дея, за несколько месяцев успевшая измучаться от скуки в одиночестве горной пещеры, взялась читать книги, которые стояли на полке у наставника. Она читала их одну за другой, не испытывая особого интереса и не выбирая, что читать, просто чтобы занять себя.Дея обернулась и в недоумении посмотрела на Девона, сидевшего на скамье, которая служила ему кроватью.— Странный вопрос, — произнесла она и шагнула к Девону, чтобы рассмотреть — не шутит ли он. — В Круге. Как и ты.Девон молчал какое-то время, и от этого молчания по спине Деи пробежал холодок.— Девон, ты не помнишь меня?Не говоря ничего, Девон встал и направился к выходу — что, в общем-то, было не слишком удивительно для него. Обычно Дея его не преследовала — Девон в
Празднество, приуроченное к имболку, длилось три ночи и три дня. Однако Дея больше не участвовала в нём.Сразу после разговора с Дану она стала искать способ удалиться, и такой способ представился, как только Девон закончил осматривать свои владения и вернулся к трону богини.— Всё идёт хорошо, — сказал он, скрещивая руки на груди и занимая своё обычное место по правую сторону от трона.— Людям нравятся новые обряды, которые ты ввёл.Девон усмехнулся одним краешком губ, но в свете факелов, метавшемся по стенам и плясавшем в его глазах, окружённая перьями ворона улыбка казалась волчьим оскалом.— Не сомневаюсь. Риган никогда не знал, как заставить себя любить.Он помолчал и добавил:— И я выполнил ваш приказ. У меня есть ученик.Два взгляда устремились на Дею, которая вдруг ощутила себя абсолютно лишней. Она никогда не страдала особой пугливостью, да и вообще ею не страдала, но богиня и великий друи
В первую же ночь Дея простудилась — сквозь пролом в стене, завешенный лишь пологом из медвежьей шкуры, немилосердно дуло. Дея хлюпала носом, стараясь не привлекать к себе внимания Девона, который, казалось, день ото дня становился только злей. Он будто бы специально искал малейший повод, чтобы придраться к ученице и хотя розги больше в ход не пускал, но нашёл другой способ наказывать девушку за мелкие провинности — стоило той уронить склянку или плохо застелить постель, как Девон толкал её к стене, прижимал к камню щекой и, задрав вверх тунику, наносил несколько увесистых шлепков пониже спины.В такие минуты Дея готова была завыть от унижения и ненависти к самой себе, потому что тело откликалось на наказание так же, как на ласку, и сама мысль о том, что руки Девона будут подобным образом касаться её, заставляла вертеться с боку на бок всю ночь.Однако о том, чтобы просить Девона о чём-то или жаловаться на собственное здоровье не могло быть и речи — Де
Снова со всех сторон — впереди, сзади, убегая в стороны — тянулись бесконечные коридоры, заполненные темнотой. Холод пронизывал до костей, и Девон чувствовал, как мёрзнут руки, которые он безуспешно пытался спрятать в рукавах мантии.Он не помнил, сколько часов уже брёл в этом лабиринте пещер — одни коридоры сменялись другими, вдали маячил свет, но стоило свернуть в направлении него, как становилось ясно, что это только отблеск какого-то другого света, и источника его Девон определить не мог.Спина болела, а ноги уже начинали заплетаться, но он продолжал брести — не зная, куда идёт, но боясь остановиться, как будто кто-то преследовал его.Смысла не было, и Девон сам понимал, что то, что происходит с ним — всего лишь сон, но проснуться всё равно не мог.Он привалился к стене и зажмурился, в который раз пытаясь вынырнуть из сна, и тут же почувствовал тревогу, обступавшую со всех сторон — там, наяву, был такой же лабиринт,
В ночь, когда полная луна осветила долину Армы, Девон вышел на террасу, где так часто проводил в одиночестве вечера, однако на сей раз он не был один.Гахарит, старший кузнец Армы, стоял по правую руку от него — в таком же просторном балахоне, одетый как друид.По левую руку стоял Луг, некогда проклятый убийца, лишённый туата, а теперь — глава воинов, подчинённых Ученику.Сам Девон был облачён в свои обычные одеяния цвета ночного неба — в отличие от Ригана, он так и не полюбил роскошь. Зато волосы его украшал головной убор из множества чёрных перьев, который венчала пара оленьих рогов.Девон остановился и встал, как любил стоять, спрятав руки в рукава. Внизу — там, где заканчивалась скалистая стена, горели костры, но от пламени их не становилось светлей — напротив, лишь сильнее приходилось вглядываться друиду, чтобы разглядеть во мраке собравшихся людей.Девон не ожидал, что их окажется так много — он до сих пор
Девон сидел на скалистой террасе, куда выходил один из проёмов его личной пещеры, и покручивал в тонких пальцах чарку с вином.Визит к богине не просто расстроил его — он полностью опроверг все его ожидания и разрушил надежды в прах.Дея своей выходкой с охотой — и Девон не мог не признать, что весьма соблазнительной выходкой, которая почти покорила его, если бы не… Своей выходкой Дея навела его на мысль.Ещё до возвращения в Арму Девон отправил распоряжение осмотреть все псарни в поисках собачки — достаточно изящной и достаточно непохожей на остальных собак, чтобы это сразу бросалось в глаза.Когда же он завершил очищение — бессмысленное уже потому, что Дея настояла на очищении покоев, в которых никогда не жила, где её при всём желании не смог бы найти ни один дух — Девон отправился напрямую в Эмайн Маху, намереваясь не только отчитаться о содеянном, но и напомнить богине о том, что она обещала ему за службу.У