Я выскочила из сна рывком, мучительно выныривая из его объятий и покрываясь мурашками от увиденного.
Капельки пота стекали по лбу, я судорожно дышала в попытке понять, что все случившееся мне только приснилось.
— Будь проклят этот бал-маскарад, о котором все трещат, — в сердцах выпалила я, падая обратно в подушки.
Не нужно быть толкователем снов, чтобы узреть корни этого почти-кошмара. После всех разговоров о маскараде этот дьявольский бал плотно засел в сознании. Что касается странного почти-изнасилования в моем видении, тут было еще проще.
Впитанные годы жизни сегодняшнего мерзавца Себастьяна не могли пройти бесследно даже для меня. Скорее всего, я уловила отголосок его противных развлечений, которыми он баловался с невинными девушками. С одной лишь разницей: во сне меня не принуждали к близости. Просто властвовали.
А Себастьян предпочитал быть грубым с самого начала. Швырял и трахал, затыкая рот и не давая жертве брыкаться. В отличие от него, любовник из сна пусть и действовал отнюдь не романтично, но игру выбрал поистине будоражащую. Внизу моего живота до сих пор сладко ныло…
В гостиную я спустилась, когда день клонился к закату. Сестры на кухне хлопотали над ужином, а матушка сидела и разбирала многочисленные письма.
— Нашим счетам нет конца, — вздохнула она с отчаянием.
— Мы что-нибудь придумаем, — заверила я, беря одно из писем в руки.
— Остается надеяться, что у Бриттани с мистером Пикертом все будет хорошо. Твоя сестра понимает нашу ситуацию и не оставит семью в беде. В конце концов, всему есть предел, жизнь не всегда должна иметь только серый оттенок, ведь правда?
Мама искала поддержки у меня, а я думала, что ночью мне нужно будет покинуть дом и посмотреть, чем занимается будущий жених.
Его слова, поведение и намек, что ответ нужно дать в скором времени, меня настораживали. Почему он так спешит со свадьбой? Он что-то задумал, или, находясь в постоянном контакте с преступниками, я совсем разучилась доверять людям и вижу зло даже там, где его нет?
— Конечно, все обязательно наладится.
Я вскрыла несколько конвертов, в одном из которых оказался очередной злополучный счет, а вот в другом было приглашение на выставку хорошего друга семьи — Мишеля Лонтье. Мишель перебрался в наш городишко пару лет назад и тотчас нашел почитателей своего творчества в лице представителей местного высшего света. Красочные пейзажи с изображениями домов заказчиков, портреты богатых дам и их кавалеров очень понравились клиентам художника. Ходили слухи, что в частных коллекциях, скрытых от посторонних глазах, находились даже картины обнаженных персон, прикрытых лишь виноградными листьями и шелковыми лоскутками. И мне что-то подсказывало — это далеко не слухи.
— Мишель снова устраивает выставку, — объявила я матушке.
— Непременно стоит посетить ее, — воскликнула она, убирая все остальные письма. — Я восхищаюсь талантами этого мальчика. Как вовремя его тетушка отправилась на тот свет и оставила юному дарованию такое солидное наследство. Его дом — просто мечта…
— Мама...
Даже мне сейчас стало стыдно. Порой ее цинизм переходил все границы. Хотя сложно упрекнуть ее в этом. Детство матушки проходило в бедности, а замужество с отцом подняло ее на вершину общества. Поэтому она сейчас она так старается, чтобы нам не довелось оказаться там, откуда ей с таким трудом удалось выбраться.
— Роззи, не будь такой строгой и позволь мне хоть иногда предаться мечтам
— Чем же тебе не угодил наш дом? — удивилась я. — Я нахожу его вполне уютным, да и места здесь достаточно.
— Да, но наш гостевой домик мы вынуждены сдавать констеблю Буллету!
— Я вижу в этом только положительные стороны. Сэм — прекрасный молодой человек, работает в полиции, ведет себя настолько незаметно, что я порой забываю, что он живет совсем рядом.
На самом деле, жить под боком у полицейского было с одной стороны очень хорошо, ведь ночью я могла покидать дом, не переживая за близких. С другой — мое маленькое хобби было отнюдь не безобидно и напрямую связано с преступлениями, в том числе и с моими. Спасало меня лишь то, что гостевой домик находился с левой стороны нашего дома, моя же комната располагалась с правой. Заметить, как я возвращаюсь после очередной охоты, попросту невозможно, да и я, учитывая факт близкого нахождения констебля, вела себя крайне предусмотрительно. К тому же, кто бы мог подумать, что убивает всех этих негодяев одна из женщин нашей семьи, рядом с которой проживает полицейский?
Наш спор с матушкой прервал звонок входного колокольчика. Я открыла дверь и увидела на пороге Сэма Буллета. Легок на помине.
— Здравствуйте, леди Клайвшот, мы бы могли поговорить с вашей матушкой? — он переминался с ноги на ногу, определенно чувствуя неловкость.
— Добрый вечер, — отозвалась я, заметив за его плечом еще одного человека.
Мужчина был одет в гражданское и стоял чуть поодаль от Сэма. По особой аккуратности в костюме и строгой выправке я предположила, что передо мной либо бывший военный, либо еще один полицейский. Заложив руки за спину, он отрешенно смотрел куда-то в сторону.
— Конечно, проходите. Чаю?
— Нет, спасибо, мы на минуту.
Они прошли в гостиную, где сидела матушка. Констебль явно волновался, отчего долго расшаркивался с ней, постоянно забывая представить нам гостя.
— Простите, баронесса Клейтон, это детектив Ричард Лорн, — наконец вспомнил он.
Мужчина учтиво поклонился и поцеловал руку матери.
— Приятно познакомиться, баронесса Клейтон.
Выпрямившись, он перевел взгляд на констебля, а затем на меня, намекая коллеге, что в зале находится еще одна дама, нуждающаяся в представлении.
— Баронесса Клайвшот, — тут же исправил неловкость Буллет. — Позвольте представить детектива Лорна.
— Ричард, — улыбнулся мужчина, касаясь губами моих пальчиков.
— Розалинда, — ответила я тем же и забрала руку немного быстрее, чем позволяли правила приличия.
Несмотря на видимую искренность улыбки мужчины и его явную внешнюю привлекательность, он меня смущал. Наверное, как раз излишней, поистине ослепляющей красотой. Лишь сейчас я стала более внимательно приглядываться к гостю.
Выше меня на голову и отлично сложенный, что подчеркивал идеально сидящий костюм. Волосы цвета воронова крыла, не слишком короткие, но и не слишком длинные. Я любила такие волосы у своих жертв, мне нравилось зарываться в них пальцами, играть с локонами, наслаждаться запахом. У таких мужчин обычно были очень сладкие грехи. Я невольно втянула воздух, принюхиваясь, но ничего не почувствовала. Было слишком рано, мое время еще не наступило.
Стоявший близко детектив Лорн заметил это, удивленно вскинул бровь, но его выражение тут же приобрело прежнее спокойствие. Разве что зеленые глаза лукаво блестели. Я невольно залюбовалась красивыми губами, в которые тут же захотелось впиться поцелуем.
«Наверняка он пахнет корицей или яблоками, — одернула я себя. — Запах всех коварных соблазнителей».
Иллюзий по поводу детектива я не строила, он слишком красив, чтобы оказаться безвинным. Такие любят пользоваться преимуществами собственной внешности, ибо грех этого не сделать. Хотя я и не думала, что своими похождениями Лорн мог заслужить смерть от моего дара, но от детектива решила уже сейчас держаться подальше. Настораживал он меня.
— Миссис Клейтон, дело в том, что мой коллега прибыл в наш город сегодня утром, и ему совсем негде жить. Могли бы вы позволить ему остановиться в вашем гостевом домике?
— А как же вы, констебль? Вы нас покидаете?
— Нет, детектив Лорн ничуть не стеснит меня. Он готов платить ту же сумму, что и я, за комнату.
— Если это не причинит вам неудобств, то я не против.
Матушка окинула взглядом нового постояльца, изучая его и уже сейчас прикидывая, куда пристроить неожиданную прибавку в денежных средствах.
— Позвольте спросить, детектив, надолго ли вы прибыли в наш город?
— Пока не решу все необходимые дела. Надеюсь на скорое отбытие.
— Вас смущает наш милый городок?
— Да, как и любое другое место преступления. Простите, миссис Клейтон, но, если вы позволите, мне бы хотелось отдохнуть после трудной ночи.
— Конечно, детектив.
Когда они ушли, матушка осталась сидеть с остекленевшим взглядом, а потом проронила:
— Наш город — место преступления.
— Что тебя так напугало? — равнодушно заметила я. — Везде происходят какие-нибудь правонарушения.
— Меня напугало, что он считает ВЕСЬ наш город одним большим местом преступления.
***
— Роззи, будь добра, отнеси детективу постельное белье и ключи.
— Хорошо.
Я взяла то, что подготовила для нашего гостя матушка, и вышла на улицу.
В детстве я очень любила играть в гостевом домике. Нам с сестрами он казался сказочным замком, правили в котором две, а потом уже и три принцессы. Небольшой, уютный, без лишних изысков — прекрасное место, где дети могли разбрасывать игрушки, совершать шалости и не мешать взрослым.
Даже после смерти отца гостевой домик некоторое время оставался тем самым спасительным островком счастливого детства, в котором я и Бриттани предпочитали прятаться от суровой реальности.
Но потом все в одночасье изменилось, перечеркнув то хорошее, что происходило внутри.
В один из летних дней, когда я сидела в крохотной гостиной и играла с прибившимся ко двору щенком Люмом, вошла матушка и сказала, что мне нужно поприветствовать одного очень важного и уважаемого гостя. Им оказался барон Клайвшот.
Скажу честно, барон тогда мне понравился. Он казался добрым стариком, который решил посетить знакомых и подарить подарки детям. Он приветливо улыбался, был учтив, преподнес огромную коробку конфет. Даже попытался погладить щенка, которого я приволокла с собой из домика. Однако Люм барона облаял и даже зарычал, едва тот протянул к нему руку.
— Не обижайтесь на пса, — раздосадовалась тогда мама, тут же забрав собаку у меня из рук. — Он беспородный, от этого глупый.
Помнится, тогда я впервые обиделась на мать. Для меня Люм был самой умной собакой на свете.
С этими воспоминаниями я дошла до домика и, постучав, услышала за дверью шаги. Открыл мне наш новый постоялец.
— Я принесла вам вот это, — протянула я ему постельное белье, поверх которого лежали ключи от домика. — Мы подумали, что вам необходимо будет иметь свой комплект.
— Спасибо, — быстро произнес он. — Это будет кстати. Не желаете войти?
— Нет, благодарю, — я поджала губы и развернулась.
После всех воспоминаний это место мне не нравилось. Более того, близость к домику пробуждала в душе темные страхи. Я сошла с крыльца, пересекла сад и направилась к родному дому. Уже на пороге перед дверью обернулась и посмотрела назад. Там на крыльце гостевой постройки до сих пор стоял детектив Лорн и задумчиво смотрел мне вслед.
Я прошла в дом, немного растерянная подобной реакцией. Меня беспокоило и раздражало его повышенное внимание ко мне. Неужели понравилась?
Злобно усмехнувшись, я прошла в свою комнату. От таких, как он, у меня было универсальное средство.
***
— Странная она, — закрыв двери, обратился Лорн к констеблю. — Подозрительная.
Сэм взглянул на старшего коллегу с нескрываемым сомнением.
— Вы о баронессе Клайвшот?
Буллет занимался тем, что суматошно собирал свои разбросанные по гостиной вещи, приводя ее в более-менее божеский вид.
Идея, предложить Лорну пожить здесь, пришла к Сэму спонтанно, когда детектив выказал желание съехать от престарелой тетушки начальника, куда его поселили, дабы не мешать ей своим присутствием. Правда, констебль сразу предупредил, что снимает жилплощадь у баронессы Клейтон — вдовы, муж которой почил почти десять лет назад.
— Кроме миссис Клейтон в хозяйском доме проживают еще три ее дочери, — говорил он. — Однако они не вмешиваются в мои дела. Наше общение ограничивается приветствиями. Я им абсолютно не интересен до момента принесения арендной платы. Поэтому, если вас, детектив Лорн, не смутит беспорядок в доме, я могу поговорить с хозяйкой. Думаю, она согласится.
Беспорядок Лорна не смутил, а вот Розалинда, старшая дочь миссис Клейтон, обескуражила.
— Почему у дочери и матери разные фамилии, но при этом сохранился один и тот же титул? Они обе баронессы, — спросил Ричард у коллеги, отмечая эту странность. — Или леди Розалинда замужем, но тогда почему она живет в доме матери, а не с мужем?
— Оу, — несколько расстроенно протянул Буллет.
Он складывал в коробку разбросанные по дому носки и сейчас как раз обнаружил, что с десяток из них остались без пары.
— Это весьма грустная история.
— Расскажите, — попросил Ричард, склоняясь под продавленным от старости диваном, откуда выглядывал черный мысок потерянного носка. Перебросив оный констеблю, он продолжил. — Мне крайне интересно.
— Когда отец семейства умер, дела у одинокой вдовы с тремя дочерьми пошли худо. Я не знаю всех подробностей, но в обществе поговаривали, что она выдала старшую дочь Розалинду замуж в тринадцать лет за престарелого барона Клайвшота, чтобы поправить за счет его богатства материальное положение. Несмотря на престарелый возраст, он был почтенным и добрым человеком, поэтому никто не сомневался, что молодая жена будет рядом с ним как у Бога за пазухой.
При упоминании возраста девочки Лорна передернуло. Что за варварское поведение? Тринадцать лет, совсем ребенок. Да, еще полвека назад такое было сплошь и рядом, но сейчас общество относится к подобному весьма неодобрительно. И все же, с сожалением отметил он, ранние замужества практиковались до сих пор, юная баронесса оказалась тому примером.
— И что случилось дальше?
— В первую брачную ночь ее супруг умер. Прямо на девочке, едва успев консумировать брак. Это стало страшной травмой для Розалинды. Говорят, она даже тронулась умом после этого. Чего стоит один траур, который она носит, не снимая, уже семь лет.
Детектив нахмурился, вначале он не принял черное платье молодой девушки за проявление скорби о муже, ему показалось, что наряд был подобран специально — слишком выгодно он подчеркивал изгибы фигуры баронессы и акцентировал внимание на ее пшеничных волосах. Выходит, все же траур.
— Семь лет? Отчего же так долго? — не унимался он с расспросами. — Она ведь молода, может выйти замуж повторно.
— Я же говорю, у нее душевная травма, — немного раздраженно ответил констебль, правда, раздражение больше адресовалось непарным носкам, которые Сэм вертел в руках, не зная, что с ними делать. — Баронесса Клайвшот и близко не смотрит на мужчин. Был еще один печальный инцидент, когда в шестнадцать к ней решил посвататься один из друзей отца. У бедняжки случилась истерика и припадок, приезжали доктора и даже святой отец, когда люди решили, что в девушку вселился дьявол!
— Что за бред? — раздраженно спросил Лорн. — Откуда эти суеверия?
— Точно так же сказали и врачи, назвав подобную реакцию защитным механизмом психики. Позже девушке стало лучше, но желающих свататься к ней больше не нашлось.
«Еще бы!» — усмехнулся Лорн, хотя где-то внутри ему стало горько.
Молодую и красивую леди было жаль. Она не виновата, что похотливый старик решил скончаться прямо на ней.
— Вы задали столько вопросов, — немного бестактно поинтересовался констебль, с интересом глядя на детектива. — Она вам понравилась?
— Нет, просто предпочитаю прояснять странные для меня вещи, — Лорн подхватил на руки выделенный ему комплект постельного белья и направился в комнату, которую ему несколько часов назад предоставил Буллет. — Пора спать, завтра будет тяжелый день.
***
Ночью я отправилась узнавать секреты мистера Пикерта. Мне хотелось прийти под окна его дома, заглянуть внутрь, обнаружить его спящим в своей кровати, видящим безмятежные сны, и, наконец, понять, что тот вишневый аромат был всего лишь запахом пирога матушки, а не грехов мужчины. Но каково было мое разочарование, когда, едва оказавшись на улице, где он проживал, я увидела Оливера, спешащего куда-то в центр города и озирающегося по сторонам.
Он ежился в сюртуке с поднятым воротом, стараясь как можно сильнее вжать голову в плечи. Его шаг был настолько стремительным, что я едва успевала за ним, чтобы не потерять из виду.
Пройдя несколько кварталов, он остановился рядом с вывеской «Кабаре «Дикая кошечка» и вошел внутрь. Там было малолюдно, но, несмотря на это, в воздухе витал запах алкоголя, смешанный с изрядной порцией сигарного дыма.
Оливер Пикерт подошел к столику, за которым сидели мужчина и женщина — незнакомые мне блондин и брюнетка. Легким кивком он поприветствовал обоих и подозвал виляющую пышными бедрами официантку. Та не заставила себя долго ждать и, улыбнувшись, поставила перед новым посетителем порцию виски.
У меня не было задачи привлечь его внимание, хотя я могла бы попытаться это сделать. Мои огненно-рыжие волосы короновала маленькая черная шляпка с темной вуалью. Черное платье из плотной ткани изящно обтягивало фигуру, выгодно подчеркивая талию. Дабы не попасться Пикерту на глаза, я устроилась в самом темном углу и начала наблюдать.
— Что будете пить? — спросила меня улыбающаяся официантка.
— Нет, спасибо, я сделаю заказ позже, когда придет мой… друг, — соврала я. — Он немного опаздывает, и мне не хотелось бы встретить его в весьма пикантном состоянии.
— Понимаю.
Я отдавала себе отчет, что должна оставаться в полной готовности. Моя сегодняшняя охота за грехами была особенной. Я не планировала становиться любовницей Оливера, мне лишь нужно было узнать о нем больше и, похоже, я не зря на это надеялась.
На сцене началось зажигательное шоу. Девушки, танцующие канкан, умело задирали ножки и трясли юбками под залихватскую музыку, бегали по сцене и задорно подбадривали публику засовывать под резинку их кружевных чулочков мелкие купюры.
Но танцовщицы меня волновали мало, все мое внимание было посвящено жениху Бри. Он пил виски и о чем-то мирно переговаривался с мужчиной и женщиной, к которым подсел за столик. Их общение происходило настолько обыденно и спокойно, будто они не в кабаре сидят и на танцовщиц смотрят, а пьют чай в домашней обстановке. Я даже начала скучать, наблюдая за размеренной беседой Пикерта с друзьями. Хотя вряд ли эти двое были именно друзьями Оливера, слишком разнилась одежда этой парочки и моего знакомого. У суженого Бри — обычный костюм, аккуратный, но недорогой, а у мужчины напротив — дорогущий пиджак. Я была готова поклясться, такой стоит не одну тысячу монет. То же самое можно было сказать и о платье женщины, выглядящем гораздо дороже, чем мой наряд. Раз эдак в десять дороже. В какой-то момент от моего острого зрения не укрылся блеск одинаковых колец на пальцах парочки, отчего я сделала вывод, что они супруги. Я лишь сожалела, что из-за шума и музыки не могла различить, о чем именно говорит эта троица.
Я уже была готова заскучать окончательно и даже помиловать Пикерта в своих глазах, когда женщина, сидящая между Оливером и другим мужчиной, взяла обоих за руки и куда-то повела.
Невольно я нахмурилась. Слишком фривольное поведение для богатой леди.
Они вышли из зала.
Поспешив за ними, я увидела, как они вышли из кабаре и прямиком отправились в соседнее здание. С виду это был обычный жилой дом с крошечными квартирами, которые так любят арендовать студенты на время учебы.
Так сразу идти за ними я не рискнула, это было слишком заметно. Пришлось подождать несколько мгновений и только затем двинуться к парадной незнакомого дома.
Внутри на удивление оказалось не так грязно, как я ожидала от дома напротив злачного кабаре. Наверное, все же дом был приличнее, чем мне показалось на первый взгляд, да и квартиры здесь наверняка более дорогостоящие, чем могли бы себе позволить студенты.
Растерянно оглядевшись по сторонам, никого из преследуемых я не увидела. Зато услышала звуки удаляющихся шагов на втором этаже.
Бесшумной тенью скользнув по лестнице вверх, я очутилась в полутемном коридоре, где тут же остановилась.
Пикерт с неизвестными мне супругами маячил в конце холла, меня они не видели. Незнакомый мужчина уже возился с ключами около одной из дверей.
Я замерла, вслушиваясь, о чем они говорят.
— Как хорошо, что ты пришел, — сказала незнакомка. — Мы уже начали скучать по тебе.
— И насколько сильно? — усмехнулся Пикерт.
— Сейчас все узнаешь, я приготовила для нас кое-что интересное. Тебе понравится.
Они вошли в квартиру и захлопнули дверь. Я же, двигаясь по небольшому коридору, попутно выключала газовые лампы, чтобы оставаться в полной темноте, которая никогда мне не мешала, скорее наоборот — скрывала в самые необходимые моменты. Ночью я видела не хуже кошки и двигалась так же мягко и тихо.
Добравшись до только что закрывшейся двери, я приложила ухо к ее деревянной поверхности. Да, подслушивать гнусно, но что делать, когда на кону стоит счастье сестры?
— Зашторь окна, — велел Пикерт. — Я не хочу, чтобы нас кто-то увидел.
— Бен, дорогой, сделай, как просит Оливер.
Тонкая полоска света, пробивающаяся из-под низа двери, резко померкла.
— Мальчики, идите за мной.
И снова мне послышались звуки удаляющихся шагов.
Все трое направились в смежную комнату, это я поняла по скрипу несмазанных петель, который раздался прежде, чем голоса смолкли.
Достав из волос длинную шпильку, я несколькими движениями вскрыла простейший замок и скользнула из коридора внутрь квартирки.
Внутри было абсолютно темно. Но не для моих глаз. Мне стоило благодарить Пикерта, который благоразумно задернул шторы от лунного света и, возможно, любопытных посторонних глаз.
В крошечной гостиной, где я оказалась, мне было неинтересно. Я стремилась в комнату, где уединились эти трое.
Скрипучая дверь к ним была лишь прикрыта, я подошла ближе и с любопытством заглянула в тонкую щель.
В их комнате было еще темнее, чем здесь.
— Я ничего не вижу, — произнес Пикерт, выставив перед собой руки, пытаясь найти в воздухе хоть что-то.
— Иди вперед.
Мужчина и женщина явно знали обстановку комнаты, а Пикерт, похоже, был здесь впервые. Супруги сели на кровать и подтянули к себе Оливера.
— Присядь, — проворковала брюнетка, заставляя Пикерта расположиться между ней и ее мужем.
Едва он оказался рядом с ней, женщина с жадностью припала к его губам. Ей явно нравилась их мягкость и податливость, я ни с чем не могла спутать выражение удовольствия на ее лице. Она тянулась ко рту Оливера, как к божественному источнику, и не могла насытиться.
Мужчина, сидящий за Пикертом, тоже оживился. Сняв шляпу друга, он начал покрывать его шею поцелуями, нежными, вкрадчивыми, не такими страстными, как у его жены. Он гладил плечи жениха Бри, переходя на грудь и тайком расстегивая пуговицы сюртука. Эта пара с такой мимолетной ловкостью сняла с Пикерта одежду, что я не успела и глазом моргнуть.
— Теперь ты понимаешь, как мы соскучились по тебе, Олли? — спросила дамочка, вставая с постели и принимаясь раздеваться.
Она сбросила свою одежду на пол, будто лепестки цветка, и раскрылась перед двумя мужчинами, несмотря на то, что они не могли видеть этот танец страсти и чувственности, от которого она, безусловно, сама получала удовольствие.
— Конечно, дорогая Элли…
В темноте Оливер дотронулся до обнаженного тела развратницы, положил руки ей на талию и притянул к себе ближе. Заставил ее развести ноги и усадил себе на колени. Он еще раз глубоко поцеловал ее и повернулся к мужчине, чтобы сделать тоже самое, прошептав:
— Бен…
Наблюдая за всем этим, я была в недоумении. Значит, с этой парочкой он уже давно встречался и занимался сексом? Тогда выходило, что Бри вряд ли нужна ему для великой любви, о которой грезила сестра, а скорее, для возможности наладить контакты с членами высшего света.
Мне было противно осознавать, что если Бри выйдет за него замуж, то Пикерт станет и дальше морочить ей голову, изображая порядочного семьянина. На деле же, уходя из дому, он станет трахаться в таких вот тайных гнездах с этой семейной парочкой.
Именно трахаться, другим словом я не могла назвать то, что видела. Оливер беззастенчиво повалил дамочку на кровать, устраиваясь между ее бедер и глубоко проникая в нее. Ее муж несколько мгновений вслушивался в сладкие стоны супруги, при этом поглаживая по упругому заду уже бывшего жениха моей сестры. Последней каплей для меня стало то, с какой податливостью Пикерт разрешил Бену зайти к нему за спину, развести ягодицы и легко войти в них членом. Едва немалый ствол проник в Пикерта, мужчина выгнулся назад к любовнику, позволяя тому впиться губами в его шею.
Женщина под Оливером глухо застонала. Ей подобное нравилось, особенно, когда этот «сэндвич» принялся синхронно двигаться.
Для меня это было слишком. Я отвернулась. Противно и брезгливо.
Конечно же, мне приходилось иметь дело с любителями “треугольной” страсти, но подобной мерзости пока видеть не случалось.
Как назло, в комнате усиливался запах вишни. Теперь-то мне стало ясно, какой именно грех нес в себе ее аромат. Кажется, до конца жизни я возненавидела вишню.
Пора заканчивать этот балаган.
Я рывком распахнула дверь, так что ее ручка врезалась в стену. Посыпалась штукатурка.
Включив газовую лампу, я сполна насладилась замершей в красноречивой позе троицей.
— Браво! — медленно и театрально похлопала я в ладоши. — Блестящее представление. Какая страсть, экспрессия, животное поведение...
Дамочка под Пикертом взвизгнула и поспешила выбраться из-под любовника.
Я усмехнулась и, заметив на столе коробку с сигарами, прошествовала к ней. Взяв одну, демонстративно вдохнула терпкий запах табачных листьев. Этот жест хорошо дополнил выбранный мною образ — наглый, беспринципный, хищный. Как и подобает акулам пера, которые так любят разоблачать на страницах желтых газетенок людей, подобных Оливеру.
— Что вам нужно? Кто вы такая? — вскочил с постели Пикерт.
— Я та, кто желает вам только добра… мистер Пикерт, — усмехнулась я, наслаждаясь его зарождающейся паникой и покручивая в руках сигару. — Конечно, не в том виде, в каком проявляют его эти милые люди, но все же…
Бен бросился в мою сторону, наверняка для того, чтобы выпроводить из квартиры. Хотя, судя по настроению его опустившегося и болтающегося между ног дружка, продолжать любовные шалости здесь никому уже не светило. Внезапным появлением я испортила атмосферу этой чудесной оргии.
— Сядьте на место, я не договорила, — беззастенчиво приказала я, и, надо заметить, мужчина с ошарашенным выражением лица послушался. Я даже позавидовала, каким послушным «песиком» обзавелся неудавшийся жених Бриттани.
— Прекратите этот цирк! — закричал Оливер, пытаясь прикрыться простыней.
Теперь его сходство с античным божеством было неоспоримо.
Почти Аполлон.
— У меня к вам аналогичное предложение.
— Что вы имеете в виду?
— Что вам тоже нужно это прекращать, мистер Пикерт, — я почти ласково улыбнулась ему. Правда, судя по вытянувшимся лицам троицы, моя улыбка была больше похожа на оскал. — Я думаю, общественности нашего города будет полезно узнать, чем вы, Оливер, занимаетесь в свободное от ведения бизнеса время. Особенно удивится одна юная особа, которой вы не так давно сделали предложение. Бедняжка наверняка расстроится. Это разобьет ей сердце.
— Олли, эта девушка из газеты? — разволновалась женщина, отбирая покрывало у своего любовника и также пытаясь прикрыться.
— Помолчи, Элейн, — приказал Пикерт.
— Я вас двоих, кстати, не задерживаю, — кивнула я незадачливой парочке. — Можете собираться.
Свидетели мне действительно ни к чему, хотя убивать Пикерта я не собиралась. Всего лишь напугать.
— Мистер Пикерт, я думаю, вам нужно поторопить своих друзей, они будут только мешать нашему разговору. У меня к вам есть деловое предложение, от которого вы не сможете отказаться.
— Не будьте столь уверены…
— Отказа не будет, уверяю!
Чтобы показать твердость своих намерений, я придвинула кресло, стоявшее в углу, и с самым скучающим видом уселась, продолжая смущать взглядом торопливо одевающуюся парочку.
Мой насмешливый взгляд их пугал, я же без стеснения разглядывала женщину и ее мужа, нетерпеливо поигрывая пальцами по подлокотнику кресла.
— Оливер, что происходит? — зашептала женщина, наскоро одеваясь. — Кто эта девушка?
— Хотел бы я знать.
— Тебе точно не нужна наша помощь? — поинтересовался Бен.
Он был несколько обескуражен моей наглостью, но уже начинал приходить в себя.
— Нас двое, мы сможем ее вышвырнуть.
— Я думаю, что смогу справиться с этой пигалицей.
Услышав эту фразу, я вновь усмехнулась.
Вскоре парочка буквально вылетела из квартиры, я услышала, с каким грохотом захлопнулась за ними входная дверь.
— О чем вы хотели поговорить?
Пикерт все так же сидел на кровати, разве что успел одеться.
— О вашей репутации, — вновь улыбнулась я своей самой опасной улыбкой, — и деньгах, которые вы заплатите мне, чтобы я ее не разрушила.
— Что-о? Вы мне угрожаете?
— Предупреждаю о последствиях. Сейчас я вам кое-что объясню, мистер Пикерт, чтобы мы понимали друг друга немного лучше. Не так давно вы приехали в наш городок с целью расширения бизнеса, и кое-кому это не понравилось. Нет, вас не считают угрозой или крупной рыбой, но даже мелкой прибылью с вами делиться не желают. Поэтому мне заказали на вас разгромную статью в одну из газет нашего скромного городка, с описанием всех ваших афер и даже вредных привычек. Как профессионал своего дела я обещаю, что передовица с вашим именем уничтожит не только бизнес, но и вашу жизнь до основания. Но всего этого можно избежать! Вам нужно лишь продать бизнес и уехать из этого города.
— Да вы издеваетесь, — он возмутился, вскочил с кровати и принялся нервно расхаживать по комнате взад-вперед.
Мне стоило признать, била я наугад. Все, что я знала о делах Оливера, так это то, что он, как и мой покойный отец, занимался судоходством и рыбной ловлей. В свое время у папы были десятки судов, у Пикерта же насчитывалось несколько посудин, приносящих исправный доход. В основном это были лодки, базирующиеся в столичных доках, однако с этого года Оливер решил расширяться и заняться пассажирскими перевозками, для чего и приехал в наш город. Он прикупил несколько круизных катеров и теперь планировал пустить их на маршруты. Я же ему намекала продать лодки и уехать восвояси. По-хорошему намекала, не хотелось мне с ним пока по-плохому.
— Мистер Пикерт, вы должны понять, что после моей статьи молва о вас разнесется повсюду. Как вы думаете, согласится ли кто-нибудь из светских персон заключить с вами сделку, после того как узнает, какими извращениями вы здесь занимаетесь?
— Половина из них сами далеко не ангелы!
— Зато ангел ваша невеста. Я видела ее. Мисс Бриттани такая невинная крошка. Ваша насыщенная интимная жизнь станет для нее настоящим шоком, а уж что скажет ее мать — и подумать страшно. Пусть вас не вводит в заблуждение милый вид этой дамы, она сотрет вас в пыль, используя связи с высшей аристократией.
Я говорила нарочито медленно, старательно запугивая Оливера, чтобы прочувствовал, что именно ему грозит.
— Сколько вы хотите за молчание?
— Много, очень много денег. Меня устроит сумма с пятью, а может быть и с шестью нулями.
Он даже руками всплеснул от моей наглости.
— Вы с ума сошли. Откуда у меня такие деньги?!
— Продайте бизнес и бегите из города, — равнодушно пожала плечами я. — Так, чтобы духу вашего здесь не было.
Он шумно втянул носом воздух, сжал губы, его лицо налилось кровью:
— Я достану вас…
— Мистер Пикерт, все, что вы могли достать, вы уже достали сегодня из своих штанов. Угрожать мне не следует. За мной стоят влиятельные люди, которые уберут вас, если не согласитесь выполнить условия. Каким образом — решать вам, но мой вам совет: покиньте город немедленно, иначе вам придется покинуть этот мир!
— Хорошо, я сделаю, как вы говорите. Но я могу надеяться на отсрочку хотя бы в один-два дня, чтобы завершить свои дела?
Я вскинула бровь.
— Мне казалось, продать бизнес можно и из соседнего города, или вам что-то непонятно в словах «покинуть город немедленно»?
— Это бизнес, журналистская твоя морда, — рыкнул он на меня. — Я не собираюсь продавать лодки по дешевке. Нужно отбить хотя бы вложенные в них средства.
Пришлось поцокать языком. Признаться, я все же рассчитывала, что под незавершенными делами он подразумевал помолвку с Бри. Вдруг бы у него хватило совести расстаться с ней по-человечески?
Но, похоже, Оливер в моей сестре не видел ничего, кроме красивого личика и связей нашей мамочки. Я злилась, и от этого едва держала себя в руках.
— Завтра вас не должно быть в городе, — безапелляционно сообщила я. — Или я опубликую статью.
— Нет, постойте! — статьи он все же боялся.
Мужчина начал шарить по карманам пиджака, пока не извлек оттуда уже знакомую мне бархатную коробочку.
— Только не говорите, что собрались позвать меня замуж, — усмехнулась я, глядя, как мне в руки пытаются засунуть кольцо Бри.
— На такой как вы — никогда. Это плата за отсрочку статьи, — кольцо все же перекочевало ко мне. — Продадите, выручите немалую сумму, а взамен позволите мне несколько дней отсрочки.
Очень хотелось затолкать этому подонку кольцо в глотку. Даже не знаю, как сдержалась. Да, я убивала и не таких гадов, мне ничего не стоило свернуть Пикерту шею прямо сейчас.
Но что я получу взамен? Бри, которая замкнется в себе и наденет траурное платье, оплакивая кончину жениха? Вот уж нет, не хочу.
Кольцо я все же взяла. Черт с ним, продам. Глупо отказываться от подобного, тем более в ситуации, в которой находилась моя семья. Слишком много счетов, которые нужно оплачивать.
— У вас время до завтрашнего вечера, — сквозь зубы процедила я. — И еще кое-что. Перед отъездом вы должны подчистить за собой.
— Дела с бизнесом я улажу.
— Вы должны разорвать помолвку. Тем более что сейчас вам будет явно не до нее. Напишите письмо, придумайте что-нибудь, чтобы причинить бедняжке наименьший вред.
Пикерт нахмурился, на его лице мелькнула тень сомнения.
— Какое вам дело до дочери баронессы?
— Это не должно вас волновать, просто делайте, что приказано, — рыкнула я.
— Значит, все дело в этой дряни! — в мыслях Пикерт явно связал Бри с мифическим заказчиком. — И зачем я вообще связался с их проклятой семейкой?
— Держитесь от них подальше! Помните, что неугодных убирают, — заявила я, вставая с кресла. — Всего доброго, мистер Пикерт, и прощайте!
Выйдя на улицу, я бросила взгляд на окна тайной квартиры Пикерта и его любовничков. Он стоял и не сводил с меня глаз, наверное, мечтая, что из-за угла выйдет парочка отморозков и безжалостно расправится со мной прямо под окнами, на глазах у него. Безусловно, мерзавец получил бы наслаждение от увиденного. Ведь в данном случае он был бы не причастен к моей смерти, а, следовательно, расправа ему не грозила. Но готова поспорить, этот трус все равно бы покинул город, потому как по сценарию весь компромат находился у тайного заказчика. Он купился на мою историю, а значит, и без моих угроз Оливеру было чего бояться. Рыльце Пикерта уже давно пряталось не просто в пушку, а в полноценной недельной щетине. Но мне уже было все равно, копать под него дальше не хотелось. Он не убийца, а его вишневый запах оказался всего лишь ароматом порочных связей с семейной парочкой.
Решив доиграть роль до конца, я послала ему воздушный поцелуй — награду за беспрекословное послушание. Не сомневаюсь, Пикерт сделает, как я сказала, а значит, завтра Бриттани станет свободной девушкой. Не скажу, что этот факт радовал меня, но это гораздо лучше, чем обнаружить «скелеты» Оливера уже после свадьбы с сестрой. Я дала себе обещание, постараться помочь сестре пережить предательство, ведь Бриттани еще никогда не приходилось сталкиваться с подобным.
В скором времени шаг пришлось ускорить. Рассвет близок, а значит, и мое новое личико с острыми скулами, точеным миленьким носиком и чувственными губами должно исчезнуть. Но больше всего мне было жалко невероятно рыжие волосы, напоминающие языки пламени. Благодаря им я действительно почувствовала себя той, за кого себя выдавала. Хитрой хищной лисой-журналисткой.
Зайдя в ближайший проулок, я решила на всякий случай сменить внешность на совсем неприметную, значительно добавив себе возраста. Даже если меня кто-то и увидит, то подумает, что старушка попросту страдает бессонницей и ищет одну из своих кошек. Кто поймет этих пожилых дамочек с их непостижимыми нравами!
Домой, впрочем, как и всегда, я успела вовремя. На улице не было ни души, все беззаботно спали, им не было никакого дела до моей ночной жизни. Да это и к лучшему. Чем крепче их сны, тем спокойнее протекают мои дни.
Обессиленная, я рухнула на кровать и тоже уплыла в царство беззаботных снов.
Проснулась я из-за солнечного зайчика, настойчиво скачущего по моему лицу. Негоднику хотелось, чтобы я поскорее открыла глаза и увидела его, такого шального и неугомонного. Этой ночью мне все же ничего не приснилось. Я просто провалилась в сон, позабыв о вчерашних проблемах в лице Оливера Пикерта.Встав с кровати, я приняла ванну, привела себя в порядок и спустилась вниз.В доме царила тишина, словно все вымерли.Пришлось искать, куда запропастились мои родственники.Матушка обнаружилась в саду. Она ухаживала за новыми розами, привезенными из путешествия какой-то подругой, Эмили вдохновленно пыталась изобразить что-то на мольберте, а Бри читала роман модной писательницы, о таланте которой гудел весь высший свет.— О чем она пишет? — спросила я, пытаясь завязать разговор.— О любви, о чувствах, — произнесла сестра, не поднимая взгляда от книги. — История просто удивительная, не могу оторваться.— Ах,
Едва солнце скрылось за горизонтом, я тут же встала с постели, прислушалась к звукам в доме и убедилась, что все спят.Весь день матушка и Бри бегали по дому, решая, куда же повесить чудесный портрет, чтобы любой вошедший в дом непременно его заметил. Задача осложнялась тем, что на любом видном месте картина выглядела либо не сильно выигрышно из-за освещения, либо, наоборот, слишком навязчиво, будто крича: посмотрите на меня, похвалите меня!За суетой эти двое почти забыли, что сегодня вышла газета со статьей о выставке. Зато малышка Эмили вспомнила и, сбегав в газетную лавку, принесла свежий выпуск.Статья на самом деле мне не слишком понравилась — чересчур сильно журналист восхвалял Бри, превознося ее красоту. У меня даже сложилось впечатление, будто не у художника Лонтье вчера выставка была, а дефиле у Бри.Сестре я ни в коем случае не завидовала, но статья меня обеспокоила. Слишком много внимания не могло не иметь последствий.С этими мыс
Ювелир недовольно покрутил перстень вправо-влево, придирчиво вглядываясь через увеличительное стекло в грани камня, а после недовольно цокнул:— Пятнадцать медяков!— Сколько?! — я сама не узнала свой голос от потрясения.Сумма, названная мужчиной, была просто смехотворной, кофе в забегаловках стоил дороже. — Но ведь камень…— Стекло, — одернул меня ростовщик, не давая закончить фразу. — Сам материал кольца — латунь, покрытая золотой краской. Ваше кольцо — подделка, хотя и выполнена весьма аккуратно! Собственно, поэтому я и предлагаю вам хоть какие-то деньги, будь украшение еще и безобразным, лично бы выбросил эту пошлость в помойное ведро.Говорил ювелир четко, уверенно, правдиво. Но я отчего-то решила, что меня пытаются надуть. Выхватила из рук у мужчины кольцо и с гордостью вышла из его лавки, правда, тут же направившись в конкурирующую с ним контору.А затем в еще одну, и еще&h
Сестры с матерью отбыли в восемь вечера. Они посчитали, что перед маскарадом нужно заехать к одной из подруг матери, которая, будучи вдовой ювелира, согласилась сдать им в аренду золотые украшения. С собой они забрали констебля Буллета.Как выяснилось утром, Сэм на балу должен был присутствовать в качестве одного из охраняющих порядок полицейских, и хитрая матушка тут же подсуетилась, предложив констеблю подбросить его на маскарад, а заодно воспользовалась им в качестве сопровождающей охраны до ювелирши и обратно.Меня этот расклад событий устраивал полностью. Оставшись дома одна, я заранее приготовилась к тому, что, возможно, придется вернуться домой позже, чем родственники. Я написала записку матери с просьбой меня не будить, когда они явятся, и закрыла дверь комнаты изнутри. Вначале аккуратно спустила коробку с платьем в сад, а затем и сама спрыгнула на мягкую землю.Переодеваться дома я не планировала: все же пышное бальное платье не тот наряд, в котором я м
Утро началось с робкого, но настойчивого постукивания в дверь комнаты.— Войдите, — сказала я, с трудом разлепив глаза.— Роззи, ты все еще нежишься в постели? — Бри влетела в мою комнату, словно ураган, и вмиг оказалась лежащей рядом со мной на кровати. — Мне так жаль, что вчера ты не смогла быть с нами на маскараде. Вечер был незабываемым! Мне даже удалось отвлечься от дурных мыслей.Вмиг меня окутало ее бесконечное восторженное щебетание, деталей я почти не разбирала, хотя ее лучащиеся светом глаза не могли оставить меня равнодушной.— Вижу, это не все, что ты хотела мне рассказать, — проницательно заметила я, когда она умолкла, но вид при этом оставался загадочным. — Ну же, не томи. Ты познакомилась с каким-нибудь интересным кавалером?— Едва мы с матушкой и сестрой вошли в залу, как ко мне подошел офицер в маске и пригласил на танец. Казалось, что мы вальсировали всего мгновение, так быстро
Лорна я не встречала несколько дней, с тех самых пор, как он заметил меня в компании Малкольма. Видно, детектив погряз в горе бумаг, собранных на очередного убийцу или воришку, обшарившего богатенькие поместья.Но сегодня ночью голод опять начал подгонять меня, и я планировала выйти на охоту. Искать жертву в городе мне не хотелось. Вездесущий Лорн и тут мог меня выследить, поэтому я решила, что ловить очередного негодяя буду в порту.Найти добычу в таком месте, не должно было составить труда, скорее наоборот, множество кораблей, прибывающих в наш порт ежедневно, привозили в трюмах тысячи ящиков, наполненных разнообразными грузами. Но помимо этого доблестные моряки промышляли и контрабандой, в том числе провозом людей, желающих начать новую жизнь в таком месте.Поэтому не было ничего удивительного, что лучшей наживкой для погрязшего в грехах морячка станет портовая шлюха, вконец потерявшая к себе уважение.На
Несколько месяцев, до самого декабря, я наслаждалась спокойной и размеренной жизнью. Иногда выходила на охоту и делала небольшие перекусы, оставляя мелких негодяев в живых. Глоток из одного «сосуда», глоток из второго, глоток из третьего – игра, в которой я чувствовала себя полновластной хозяйкой. Кому какая разница, сколько потратит энергии тот или иной подлец, быть может, своими поступками я спасала чьи-то жизни или оставляла в сохранности кошельки? Изможденный визави вряд ли пойдет разбойничать в таком состоянии. Ну а мне просто хотелось чего-нибудь вкусненького, тем более десятки разнообразных ароматов со всех сторон манили и завлекали.А вот погода выдалась холодная. Наш старый дом, казавшийся нам нерушимой крепостью, нуждался в ремонте, но откуда было взять средства, чтобы его сделать? Приходилось кутаться в многочисленные одежды, заворачиваться в пледы и молиться, чтобы зима сменила гнев на милость. Вот только декабрь совсем не
Слова аптекаря не сбылись. Шел пятый день болезни Эмили, пневмония не отступала ни на шаг, и, несмотря на любые лекарства, сестре становилось только хуже.Жар проходил на короткие часы, пока действовала микстура, а после вновь возвращался. Сестренка металась в лихорадке и бредила. Изредка она приходила в себя, ее удавалось напоить бульоном, а после она вновь проваливалась в забытье.Болезнь сжигала Эмили на глазах, она была похожа на свечу, исчезающую в палящем огне. Пропали розовые пухлые щеки, они впали, обозначив скулы нездоровой остротой. Лицо казалось бледнее смерти, а губы стали сухими и красными от жара.Я, Бри и матушка дежурили у ее кровати круглыми сутками, не зная, чем помочь. А пришедший сегодняшним утром доктор Доринктон развел руками:– Как ни прискорбно осознавать, но я не понимаю, что с ней. Лечение должно было возыметь действие, но …Это многозначительное «но» прозвучало так безнадежно, что в моей гру
ЭпилогЯ стояла на пороге дома, последний раз в котором была почти пятьдесят лет назад. Именно отсюда меня в то новогоднее утро забрал Лорн, одарив стальными браслетами.Поместье графа Малкольма, а ныне особняк Бейкирс.Здесь многое изменилось: разросся сад, деревья стали выше, появились новые пристройки, добавилась еще одна конюшня.Прошедшее время чувствовалось в каждом дуновении ветерка, а я все стояла в нерешительности и держала дверной молоток в руках.Стоило ли мне вообще приходить сюда? Не знала, но и не прийти не могла.Легкая дрожь волнения от предстоящей встречи периодически пробегала по телу. Несколько лет я металась в раздумьях, заставляла себя выкинуть из головы все эти мысли, но не смогла. Душа требовала возвращения на родину и хотя бы одной единственной встречи с кем-то из прежней жизни.Ехать вслепую я побоялась, прежде написала записку. Ничего не значащую, лишь подписалась именем — Роуз. Сестра должна его вспо
Суд состоялся через несколько дней после моего общения с семьей. Как и предрекал Лорн, меня приговорили к смертной казни. Судья, толстый потливый тип, лениво перебирал бумаги, особо не вчитываясь в них. Он пару раз поднимал на меня взгляд, противно и липко улыбался, а после вновь становился серьезным. Какие мысли плясали в его голове — мне неведомо, но, вероятнее всего, когда-нибудь судья мог стать моей жертвой. Не нужно обладать даром фурии, чтобы понимать, какие дела проворачивал этот властолюбец.Его безразличие к происходящему было видно невооруженным глазом. Хорошим подспорьем ему оказался Лорн, он так доходчиво все объяснял, что вердикт судьи и присяжных был очевидным. Виновна!Даже самый дорогой столичный адвокат, нанятый Малкольмом, не сумел мне помочь. А вот сам граф так и не явился. Ни разу: ни навестить, ни на суд.— Мне жаль, Роуз, — произнес Лорн, когда вызвался сам конвоировать меня в камеру.— Что-то не верится, &mda
/Несколько дней назад /Еще ни разу в жизни его не посещала столь безумная и авантюрная идея, как проникнуть в чужой дом, чтобы подтвердить или опровергнуть свои догадки. Но что поделать, если работа детектива сплошь состоит из рисков, а порой и из бредовых предположений.Бить окна и выламывать двери казалось слишком опрометчивым. Нужно было всего лишь найти способ, который не оставит следов проникновения. И таковой имелся.Волей случая, ключи от дома семьи Клейтон оказались у Буллета. Его новоиспеченная пассия Бриттани оставила ему связку, чтобы тот смог войти в дом, если возникнет такая необходимость. В этой же связке имелся ключ от гостевого домика, в котором совсем недавно проживал Лорн.— Сэм, вы бы не могли одолжить мне ключи? Кажется, я кое-что оставил в доме, съезжая, — пытаясь не вызвать подозрений, растерянным тоном попросил Лорн. — Совсем голова дырявая.— Конечно, нет проблем, — Сэм, не задавая лишних вопро
Утро было настолько волшебным, что мне не хотелось вставать. За окном ярко светило солнце, поглаживая мою кожу совсем не по-зимнему теплыми лучами. Я потянулась и взъерошила волосы.— Если бы каждое утро было таким, моя жизнь стала бы идеальной, — сказала сама себе.Поднявшись с кровати и приведя себя в порядок, я решила спуститься вниз.— Вы слишком долго спите, юная леди, — весело упрекнула меня матушка, только что закончившая завтрак. — Кофе уже успел остыть.— Не беспокойтесь, баронесса, я сейчас же принесу вам горячий, — произнесла Марта, так вовремя оказавшаяся в столовой и убиравшая с горничными тарелки, после чего вышла из столовой.— Их прислуга готовит просто божественно, — восхитилась мать, пробуя очередную булочку с каким-то замысловатым кремом. — Бриттани, тебе стоит разузнать у кухарки рецепты! В будущем пригодится!Сестра гневно сверкнула глазами в ее сторону.
— Что с ней? — голос всхлипывающей Эмили раздается, словно сквозь вату. — Марта, Марта, что с Роуз?Нотки начинающейся истерики сквозят в каждом слове сестры.— Френсис, выведи госпожу Эмили в сад, пусть поиграет с собакой и Бартом, — команды экономки по-военному четко разлетаются по комнате. — И пошлите за докторами.— Нет, — сестренка сопротивляется. — Я не оставлю Роуз.Но ее все равно уводят, и вместе с этим звуки пропадают. После я слышу разговор Дортмунда и Трондерсома. К слову, я вообще только слышу, кроме этого других чувств больше нет. Ни запахов, ни зрения, ни ощущения тела, словно мой разум поместили в огромную банку, заполненную вакуумом.— Давно она в таком состоянии? — интересуется профессор.— Утром не спустилась к завтраку. Когда за ней поднялась горничная, то уже обнаружила в таком виде. Баронесса не реагирует на звуки и голоса, лишь смотрит в одну точку
Еще одна неделя в поместье графа пролетела незаметно. Эмили почти выздоровела, доктора теперь приезжали не каждый день, а через один, и начинали поговаривать о выписке. Это, несомненно, радовало меня и в то же время огорчало. Ведь выписка означала скорый отъезд, а я хотела дождаться Малкольма, пускай он сам и желал вернуться в мое отсутствие. Мне требовались ответы на многие вопросы, а еще советы, как жить дальше.С каждым днем мой Голод усиливался, но пока я была в силах совладать с ним и сдерживать себя в рамках.Я спрашивала у экономки и секретаря Эдриана, знают ли они, куда отправился их хозяин, есть ли возможность послать ему весточку. Но они пожимали плечами и отвечали, что не в курсе, куда и по каким делам уехал господин. Мне же очень хотелось написать ему письмо и попросить побыстрее вернуться.А еще приближалось Рождество.В доме царила суета, потому что все готовились к празднику. В холле установили большую елку, и в ее украшении с удовольствием
Прошло четыре дня с последнего сна, и я немного успокоилась, хотя тревога все еще сидела где-то в груди, притаившись, и лишь иногда при невольных мыслях ускоряла биение сердца. Эмили стремительно шла на поправку, с каждым днем ей становилось все лучше и лучше, но ни Дортмунд, ни Трондерсом не давали расслабляться. Ежедневно они приезжали из клиники, проводили осмотр, записывали массу показаний в журналы, удовлетворенно цокали и загадочно хмыкали, довольные результатами.— Нужно убедиться, что болезнь полностью отступила, — говорили они. — Стоит лишь немного недолечить, и последствия не заставят себя ждать.Я кивала, соглашаясь, еще активнее кивала Эмили. В доме графа ей нравилось. Она очень быстро смекнула, что чем дольше продлится ее лечение, тем дольше мы здесь задержимся.В довершение ко всему, прислуга в малышке души не чаяла.То и дело я заставала экономку Марту приносящей Эмили свежую выпечку. Кухарка Зосси, видимо, нанятая после у
Я сидела в столовой и пыталась поесть.Из-за длинных ногтей пользоваться ножом и вилкой стало крайне неудобно. И это меня заметно раздражало.Эксперимент, из-за которого мы вчера поругались с Малкольмом, имел необычные последствия: ночью — когти, а утром — длинные ногти теперь не удавалось состричь даже самыми острыми ножницами. Слишком плотные.Что ж, это досадно, но не критично.Все же подцепив на зубчики вилки кусок мяса, я поднесла его ко рту и тут же брезгливо отбросила. Еда протухла! Безобразие!— Анна, — визгливо крикнула я, подзывая экономку.В столовую прибежала полная женщина лет шестидесяти, было видно, что она спешила на мой зов и явно запыхалась.— Да, графиня?— Кто готовил ужин? — я отодвинула от себя тарелку.— Мария, кухарка.— Она новенькая?— Нет, что вы. Она работала в этом доме еще у герцога. Что-то не так, ваша светлость?
Мне редко снились сны, и обычно я их не запоминала. Но сегодняшний не выходил из головы. Я раз за разом прокручивала его в мыслях, словно сценарий пьесы, при этом задумчиво помешивала ложечкой чай, невпопад отвечая на вопросы Эмили.Мы как раз завтракали, точнее, заканчивали завтрак. И если сестра поела плотно, то мне кусок в горло не лез.Что же мне снилось? Я задавала себе этот вопрос и пыталась дать ответ. Игра воображения или воспоминания Ванессы, перешедшие ко мне вместе с проклятым даром?Я помню алое платье, точь-в-точь как на портрете в холле, свою руку с непривычно длинными, заостренными, словно у кошки, ногтями. И сумерки, сгущавшиеся за окном. Вот-вот наступит закат.Я шла по лестнице, скользя по перилам тонкими пальцами, чувствуя каждый сантиметр поверхности, любую шероховатость. Шла медленно, а свет свечей падал на мою бледную кожу. Да, тогда в холле были именно свечи. Хотя сейчас их место занимают газовые лампы.Я помнила, как двигала