Еще одна неделя в поместье графа пролетела незаметно. Эмили почти выздоровела, доктора теперь приезжали не каждый день, а через один, и начинали поговаривать о выписке. Это, несомненно, радовало меня и в то же время огорчало. Ведь выписка означала скорый отъезд, а я хотела дождаться Малкольма, пускай он сам и желал вернуться в мое отсутствие. Мне требовались ответы на многие вопросы, а еще советы, как жить дальше.
С каждым днем мой Голод усиливался, но пока я была в силах совладать с ним и сдерживать себя в рамках.
Я спрашивала у экономки и секретаря Эдриана, знают ли они, куда отправился их хозяин, есть ли возможность послать ему весточку. Но они пожимали плечами и отвечали, что не в курсе, куда и по каким делам уехал господин. Мне же очень хотелось написать ему письмо и попросить побыстрее вернуться.
А еще приближалось Рождество.
В доме царила суета, потому что все готовились к празднику. В холле установили большую елку, и в ее украшении с удовольствием
— Что с ней? — голос всхлипывающей Эмили раздается, словно сквозь вату. — Марта, Марта, что с Роуз?Нотки начинающейся истерики сквозят в каждом слове сестры.— Френсис, выведи госпожу Эмили в сад, пусть поиграет с собакой и Бартом, — команды экономки по-военному четко разлетаются по комнате. — И пошлите за докторами.— Нет, — сестренка сопротивляется. — Я не оставлю Роуз.Но ее все равно уводят, и вместе с этим звуки пропадают. После я слышу разговор Дортмунда и Трондерсома. К слову, я вообще только слышу, кроме этого других чувств больше нет. Ни запахов, ни зрения, ни ощущения тела, словно мой разум поместили в огромную банку, заполненную вакуумом.— Давно она в таком состоянии? — интересуется профессор.— Утром не спустилась к завтраку. Когда за ней поднялась горничная, то уже обнаружила в таком виде. Баронесса не реагирует на звуки и голоса, лишь смотрит в одну точку
Утро было настолько волшебным, что мне не хотелось вставать. За окном ярко светило солнце, поглаживая мою кожу совсем не по-зимнему теплыми лучами. Я потянулась и взъерошила волосы.— Если бы каждое утро было таким, моя жизнь стала бы идеальной, — сказала сама себе.Поднявшись с кровати и приведя себя в порядок, я решила спуститься вниз.— Вы слишком долго спите, юная леди, — весело упрекнула меня матушка, только что закончившая завтрак. — Кофе уже успел остыть.— Не беспокойтесь, баронесса, я сейчас же принесу вам горячий, — произнесла Марта, так вовремя оказавшаяся в столовой и убиравшая с горничными тарелки, после чего вышла из столовой.— Их прислуга готовит просто божественно, — восхитилась мать, пробуя очередную булочку с каким-то замысловатым кремом. — Бриттани, тебе стоит разузнать у кухарки рецепты! В будущем пригодится!Сестра гневно сверкнула глазами в ее сторону.
/Несколько дней назад /Еще ни разу в жизни его не посещала столь безумная и авантюрная идея, как проникнуть в чужой дом, чтобы подтвердить или опровергнуть свои догадки. Но что поделать, если работа детектива сплошь состоит из рисков, а порой и из бредовых предположений.Бить окна и выламывать двери казалось слишком опрометчивым. Нужно было всего лишь найти способ, который не оставит следов проникновения. И таковой имелся.Волей случая, ключи от дома семьи Клейтон оказались у Буллета. Его новоиспеченная пассия Бриттани оставила ему связку, чтобы тот смог войти в дом, если возникнет такая необходимость. В этой же связке имелся ключ от гостевого домика, в котором совсем недавно проживал Лорн.— Сэм, вы бы не могли одолжить мне ключи? Кажется, я кое-что оставил в доме, съезжая, — пытаясь не вызвать подозрений, растерянным тоном попросил Лорн. — Совсем голова дырявая.— Конечно, нет проблем, — Сэм, не задавая лишних вопро
Суд состоялся через несколько дней после моего общения с семьей. Как и предрекал Лорн, меня приговорили к смертной казни. Судья, толстый потливый тип, лениво перебирал бумаги, особо не вчитываясь в них. Он пару раз поднимал на меня взгляд, противно и липко улыбался, а после вновь становился серьезным. Какие мысли плясали в его голове — мне неведомо, но, вероятнее всего, когда-нибудь судья мог стать моей жертвой. Не нужно обладать даром фурии, чтобы понимать, какие дела проворачивал этот властолюбец.Его безразличие к происходящему было видно невооруженным глазом. Хорошим подспорьем ему оказался Лорн, он так доходчиво все объяснял, что вердикт судьи и присяжных был очевидным. Виновна!Даже самый дорогой столичный адвокат, нанятый Малкольмом, не сумел мне помочь. А вот сам граф так и не явился. Ни разу: ни навестить, ни на суд.— Мне жаль, Роуз, — произнес Лорн, когда вызвался сам конвоировать меня в камеру.— Что-то не верится, &mda
ЭпилогЯ стояла на пороге дома, последний раз в котором была почти пятьдесят лет назад. Именно отсюда меня в то новогоднее утро забрал Лорн, одарив стальными браслетами.Поместье графа Малкольма, а ныне особняк Бейкирс.Здесь многое изменилось: разросся сад, деревья стали выше, появились новые пристройки, добавилась еще одна конюшня.Прошедшее время чувствовалось в каждом дуновении ветерка, а я все стояла в нерешительности и держала дверной молоток в руках.Стоило ли мне вообще приходить сюда? Не знала, но и не прийти не могла.Легкая дрожь волнения от предстоящей встречи периодически пробегала по телу. Несколько лет я металась в раздумьях, заставляла себя выкинуть из головы все эти мысли, но не смогла. Душа требовала возвращения на родину и хотя бы одной единственной встречи с кем-то из прежней жизни.Ехать вслепую я побоялась, прежде написала записку. Ничего не значащую, лишь подписалась именем — Роуз. Сестра должна его вспо
Аннотация:Днем скромная вдова, а ночью разящая фурия! Каждый раз после заката мое обоняние становилось другим, я чувствовала запахи… запахи мужских грехов. Каждый из них имел свой вкус. Ваниль, апельсин, корица, терпкое вино. Их было великое множество. Я могла зайти в самое злачное место, например, такое, как постоялый двор мистера Орфа и почувствовать себя в кондитерской лавке. Негодяи иразбойники, убийцы и воры ощущались мне изысканными блюдами, под соусом собственных грехов. И мне было ни капли не жаль, что после моих трапез они не выживали. Поделом! Через смерть, я несла мщение за их злодейства. Я баронесса Розалинда Клайвшот, и я – убийца.Грех сотворен человеком,но вкус у него божественный.М. УэстЯ отошла от окна и еще раз окинула взглядом обнажен
Я выскочила из сна рывком, мучительно выныривая из его объятий и покрываясь мурашками от увиденного.Капельки пота стекали по лбу, я судорожно дышала в попытке понять, что все случившееся мне только приснилось.— Будь проклят этот бал-маскарад, о котором все трещат, — в сердцах выпалила я, падая обратно в подушки.Не нужно быть толкователем снов, чтобы узреть корни этого почти-кошмара. После всех разговоров о маскараде этот дьявольский бал плотно засел в сознании. Что касается странного почти-изнасилования в моем видении, тут было еще проще.Впитанные годы жизни сегодняшнего мерзавца Себастьяна не могли пройти бесследно даже для меня. Скорее всего, я уловила отголосок его противных развлечений, которыми он баловался с невинными девушками. С одной лишь разницей: во сне меня не принуждали к близости. Просто властвовали.А Себастьян предпочитал быть грубым с самого начала. Швырял и трахал, затыкая рот и не давая жертве брыкаться. В отличие
Проснулась я из-за солнечного зайчика, настойчиво скачущего по моему лицу. Негоднику хотелось, чтобы я поскорее открыла глаза и увидела его, такого шального и неугомонного. Этой ночью мне все же ничего не приснилось. Я просто провалилась в сон, позабыв о вчерашних проблемах в лице Оливера Пикерта.Встав с кровати, я приняла ванну, привела себя в порядок и спустилась вниз.В доме царила тишина, словно все вымерли.Пришлось искать, куда запропастились мои родственники.Матушка обнаружилась в саду. Она ухаживала за новыми розами, привезенными из путешествия какой-то подругой, Эмили вдохновленно пыталась изобразить что-то на мольберте, а Бри читала роман модной писательницы, о таланте которой гудел весь высший свет.— О чем она пишет? — спросила я, пытаясь завязать разговор.— О любви, о чувствах, — произнесла сестра, не поднимая взгляда от книги. — История просто удивительная, не могу оторваться.— Ах,
ЭпилогЯ стояла на пороге дома, последний раз в котором была почти пятьдесят лет назад. Именно отсюда меня в то новогоднее утро забрал Лорн, одарив стальными браслетами.Поместье графа Малкольма, а ныне особняк Бейкирс.Здесь многое изменилось: разросся сад, деревья стали выше, появились новые пристройки, добавилась еще одна конюшня.Прошедшее время чувствовалось в каждом дуновении ветерка, а я все стояла в нерешительности и держала дверной молоток в руках.Стоило ли мне вообще приходить сюда? Не знала, но и не прийти не могла.Легкая дрожь волнения от предстоящей встречи периодически пробегала по телу. Несколько лет я металась в раздумьях, заставляла себя выкинуть из головы все эти мысли, но не смогла. Душа требовала возвращения на родину и хотя бы одной единственной встречи с кем-то из прежней жизни.Ехать вслепую я побоялась, прежде написала записку. Ничего не значащую, лишь подписалась именем — Роуз. Сестра должна его вспо
Суд состоялся через несколько дней после моего общения с семьей. Как и предрекал Лорн, меня приговорили к смертной казни. Судья, толстый потливый тип, лениво перебирал бумаги, особо не вчитываясь в них. Он пару раз поднимал на меня взгляд, противно и липко улыбался, а после вновь становился серьезным. Какие мысли плясали в его голове — мне неведомо, но, вероятнее всего, когда-нибудь судья мог стать моей жертвой. Не нужно обладать даром фурии, чтобы понимать, какие дела проворачивал этот властолюбец.Его безразличие к происходящему было видно невооруженным глазом. Хорошим подспорьем ему оказался Лорн, он так доходчиво все объяснял, что вердикт судьи и присяжных был очевидным. Виновна!Даже самый дорогой столичный адвокат, нанятый Малкольмом, не сумел мне помочь. А вот сам граф так и не явился. Ни разу: ни навестить, ни на суд.— Мне жаль, Роуз, — произнес Лорн, когда вызвался сам конвоировать меня в камеру.— Что-то не верится, &mda
/Несколько дней назад /Еще ни разу в жизни его не посещала столь безумная и авантюрная идея, как проникнуть в чужой дом, чтобы подтвердить или опровергнуть свои догадки. Но что поделать, если работа детектива сплошь состоит из рисков, а порой и из бредовых предположений.Бить окна и выламывать двери казалось слишком опрометчивым. Нужно было всего лишь найти способ, который не оставит следов проникновения. И таковой имелся.Волей случая, ключи от дома семьи Клейтон оказались у Буллета. Его новоиспеченная пассия Бриттани оставила ему связку, чтобы тот смог войти в дом, если возникнет такая необходимость. В этой же связке имелся ключ от гостевого домика, в котором совсем недавно проживал Лорн.— Сэм, вы бы не могли одолжить мне ключи? Кажется, я кое-что оставил в доме, съезжая, — пытаясь не вызвать подозрений, растерянным тоном попросил Лорн. — Совсем голова дырявая.— Конечно, нет проблем, — Сэм, не задавая лишних вопро
Утро было настолько волшебным, что мне не хотелось вставать. За окном ярко светило солнце, поглаживая мою кожу совсем не по-зимнему теплыми лучами. Я потянулась и взъерошила волосы.— Если бы каждое утро было таким, моя жизнь стала бы идеальной, — сказала сама себе.Поднявшись с кровати и приведя себя в порядок, я решила спуститься вниз.— Вы слишком долго спите, юная леди, — весело упрекнула меня матушка, только что закончившая завтрак. — Кофе уже успел остыть.— Не беспокойтесь, баронесса, я сейчас же принесу вам горячий, — произнесла Марта, так вовремя оказавшаяся в столовой и убиравшая с горничными тарелки, после чего вышла из столовой.— Их прислуга готовит просто божественно, — восхитилась мать, пробуя очередную булочку с каким-то замысловатым кремом. — Бриттани, тебе стоит разузнать у кухарки рецепты! В будущем пригодится!Сестра гневно сверкнула глазами в ее сторону.
— Что с ней? — голос всхлипывающей Эмили раздается, словно сквозь вату. — Марта, Марта, что с Роуз?Нотки начинающейся истерики сквозят в каждом слове сестры.— Френсис, выведи госпожу Эмили в сад, пусть поиграет с собакой и Бартом, — команды экономки по-военному четко разлетаются по комнате. — И пошлите за докторами.— Нет, — сестренка сопротивляется. — Я не оставлю Роуз.Но ее все равно уводят, и вместе с этим звуки пропадают. После я слышу разговор Дортмунда и Трондерсома. К слову, я вообще только слышу, кроме этого других чувств больше нет. Ни запахов, ни зрения, ни ощущения тела, словно мой разум поместили в огромную банку, заполненную вакуумом.— Давно она в таком состоянии? — интересуется профессор.— Утром не спустилась к завтраку. Когда за ней поднялась горничная, то уже обнаружила в таком виде. Баронесса не реагирует на звуки и голоса, лишь смотрит в одну точку
Еще одна неделя в поместье графа пролетела незаметно. Эмили почти выздоровела, доктора теперь приезжали не каждый день, а через один, и начинали поговаривать о выписке. Это, несомненно, радовало меня и в то же время огорчало. Ведь выписка означала скорый отъезд, а я хотела дождаться Малкольма, пускай он сам и желал вернуться в мое отсутствие. Мне требовались ответы на многие вопросы, а еще советы, как жить дальше.С каждым днем мой Голод усиливался, но пока я была в силах совладать с ним и сдерживать себя в рамках.Я спрашивала у экономки и секретаря Эдриана, знают ли они, куда отправился их хозяин, есть ли возможность послать ему весточку. Но они пожимали плечами и отвечали, что не в курсе, куда и по каким делам уехал господин. Мне же очень хотелось написать ему письмо и попросить побыстрее вернуться.А еще приближалось Рождество.В доме царила суета, потому что все готовились к празднику. В холле установили большую елку, и в ее украшении с удовольствием
Прошло четыре дня с последнего сна, и я немного успокоилась, хотя тревога все еще сидела где-то в груди, притаившись, и лишь иногда при невольных мыслях ускоряла биение сердца. Эмили стремительно шла на поправку, с каждым днем ей становилось все лучше и лучше, но ни Дортмунд, ни Трондерсом не давали расслабляться. Ежедневно они приезжали из клиники, проводили осмотр, записывали массу показаний в журналы, удовлетворенно цокали и загадочно хмыкали, довольные результатами.— Нужно убедиться, что болезнь полностью отступила, — говорили они. — Стоит лишь немного недолечить, и последствия не заставят себя ждать.Я кивала, соглашаясь, еще активнее кивала Эмили. В доме графа ей нравилось. Она очень быстро смекнула, что чем дольше продлится ее лечение, тем дольше мы здесь задержимся.В довершение ко всему, прислуга в малышке души не чаяла.То и дело я заставала экономку Марту приносящей Эмили свежую выпечку. Кухарка Зосси, видимо, нанятая после у
Я сидела в столовой и пыталась поесть.Из-за длинных ногтей пользоваться ножом и вилкой стало крайне неудобно. И это меня заметно раздражало.Эксперимент, из-за которого мы вчера поругались с Малкольмом, имел необычные последствия: ночью — когти, а утром — длинные ногти теперь не удавалось состричь даже самыми острыми ножницами. Слишком плотные.Что ж, это досадно, но не критично.Все же подцепив на зубчики вилки кусок мяса, я поднесла его ко рту и тут же брезгливо отбросила. Еда протухла! Безобразие!— Анна, — визгливо крикнула я, подзывая экономку.В столовую прибежала полная женщина лет шестидесяти, было видно, что она спешила на мой зов и явно запыхалась.— Да, графиня?— Кто готовил ужин? — я отодвинула от себя тарелку.— Мария, кухарка.— Она новенькая?— Нет, что вы. Она работала в этом доме еще у герцога. Что-то не так, ваша светлость?
Мне редко снились сны, и обычно я их не запоминала. Но сегодняшний не выходил из головы. Я раз за разом прокручивала его в мыслях, словно сценарий пьесы, при этом задумчиво помешивала ложечкой чай, невпопад отвечая на вопросы Эмили.Мы как раз завтракали, точнее, заканчивали завтрак. И если сестра поела плотно, то мне кусок в горло не лез.Что же мне снилось? Я задавала себе этот вопрос и пыталась дать ответ. Игра воображения или воспоминания Ванессы, перешедшие ко мне вместе с проклятым даром?Я помню алое платье, точь-в-точь как на портрете в холле, свою руку с непривычно длинными, заостренными, словно у кошки, ногтями. И сумерки, сгущавшиеся за окном. Вот-вот наступит закат.Я шла по лестнице, скользя по перилам тонкими пальцами, чувствуя каждый сантиметр поверхности, любую шероховатость. Шла медленно, а свет свечей падал на мою бледную кожу. Да, тогда в холле были именно свечи. Хотя сейчас их место занимают газовые лампы.Я помнила, как двигала