— Инвестиции близки к истощению, если верить тому, что я тут вижу. Да и ты сам…, — она недолго мнется, прежде чем выдать: — Выглядишь устрашающе и угнетающе.
Тактичность точно не входит в список достоинств Лиззи Спаркл, как, впрочем, и вежливость. А если быть максимально честным, то наглее бабы я еще не видел.
— Ты — тоже далеко не свежий сорт, Лиз, — выключив воду и швырнув полотенце на столешницу, я разворачиваюсь и останавливаю нахальный взгляд на взбешенной гостье.
— Хамло, — возмущенно фыркает мисс Спаркл. — Лохматое, небритое хамло, — выпустив кольцо дыма, по-кошачьи прищуривает глаза. — Но я не обижаюсь. Признаю твоё право на самозащиту, — миротворческим тоном произносит Лиз. — Я, кстати, из самых лучших побуждений приехала.
&mda
СнежинкаТрудно описать шквал чувств и эмоций, что разрывают мое сердце в клочья, как только я выхожу из машины и встаю перед домом. Ничего в его внешнем виде не изменилось, словно мы с Лэндоном только вчера закрыли входную дверь и, оседлав снегоход, помчались обратно в деревню.Никаких признаков того, что внутри кто-то есть, тоже не наблюдается.Я без труда нахожу ключ под горшком для декоративного растения на веранде и легко оказываюсь внутри — теплый воздух приятно покалывает кожу щек, и я с удивлением отмечаю, что комод в главном холле едва покрыт слоем пыли. Одежды, обуви и вещей, которые могли бы выдать информацию о постоянных жителях этого дома, в поле моего зрения не обнаружено.Бросаю беглый взгляд на электронные настенные часы, украшенные елочным венком с серебристыми шарами — до заката остался примерно ча
— А я пыталась забыть и вылечиться, — горько улыбается Лин, запуская пальцы в мои отросшие волосы. — Не вышло, — тихим шепотом прямо в губы.— Не вышло, — качаю головой, заключая ее лицо в обе ладони. — Я знал, что ты вернешься.Всхлипнув, она подается вперед, отвечая на мой жадный поцелуй, и отдав мне все свое дыхание, безвольно замирает в моих объятиях. Подозрительно притихнув, Снежинка позволяет мне перенести ее на руках в гостиную, натянуть огромные теплые рождественские носки, и уложить на диван под ворох покрывал. Сам сажусь рядом, а снежная выдумщица доверчиво кладет голову на мои колени.— Я не чувствую запаха гари, — шумно втянув воздух носом, озадаченно замечает Адалин. — А ты?— Нет. Наверное, выветрился, — пожимаю плечами.
Канун Рождества 2012 годаАдалин Скай— Вот черт, ну и погода здесь, — возмущаюсь я.Прищурив веки, отчаянно пытаясь разглядеть дорогу перед собой. Все тщетно: моему взору открывается лишь засвеченный лес и ослепляющие снежинки, стремительно влетающие прямо в лобовое стекло, словно микро-кометы.Если бы я знала, что дорога будет такой опасной, я бы ни за что не покинула город. Но мне настолько хотелось свалить подальше от тесной квартиры, раздувающей ощущение острого одиночества до размеров галактики, что я, не задумываясь, пошла на этот опрометчивый риск. Дорога до дома у озера стала тем еще квестом, но до заветного места осталось не более часа. Остается только надеяться, что я доберусь до него без приключений и роковых последствий, которыми грозит образовавшийся каток на дороге.И стоит мне только подумать о «роковых последствиях» …Чертов панический приступ, как всегда, накрывает внезапно.
Адалин СкайДвадцать пятое декабря 2012«Вы знали, что более трех миллиардов человек, живущих на Земле, никогда не видели снежинок?» — Что за бред ты слушаешь, Лиз? У тебя, кажется, девчонка в себя приходит, — грубоватый мужской бас цепляет оголенные нервы и трещит в моей голове адским звуком будильника.В последний раз подобную мигрень я испытывала в тот день, когда потеряла родителей.Ощущение малоприятное — словно каждая извилина между пульсирующими висками переплетена с соседним тугим узлом. Кислорода не хватает, из-за невозможности вдохнуть полной грудью. Апогеем этих «фантастических» чувств является зыбкая пелена, охватывающая не только область головы, но и все тело. Меня бросает в жар, паника нарастает с катастрофической скоростью, пока я отчаянно перебираю наихудшие последствия случившегося.Я помню, что выбежала следом за Лэндоном, а потом увидела тень,
Лэндон Бейкер29 декабря— Ну, и напугал ты нас, приятель, — откуда-то издалека доносится голос, который мне не сразу удается идентифицировать.Меня стремительно засасывает в воронку, вырывая из комфортного состояния невесомости и легкости. Радужный туман, ставший почти родным, рассеивается, трансформируясь в геометрические грубые рисунки, с каждый новым витком спирали, обретающие объем и форму, а спустя мгновение и цвета: яркие, бьющие по глазам даже сквозь закрытые веки. Я сжимаю их по инерции, не чувствуя в полной мере мышечных сокращений. Только колющую боль, медленно растекающуюся по конечностям. Черт, а это больно. Когда находишься по ту сторону, успокаивая пациента и убеждая, что его состояние вполне естественно — предоставления об истинных физических муках приходящего в состояние больного — весьма поверхностны. Теперь мне известно, какого это — возвращаться с того света.— Давай, откр
Канун Рождества Пять лет спустя — Счастливого Рождества, доктор Бейкер, — бодро приветствует меня торопящаяся на дежурство Лиззи Спаркл. Если посчитать, то это, как минимум десятое поздравление за утро, и каждое подняло мое и без того праздничное настроение до максимальных вершин.— Счастливого Рождества, Лиз, — широко улыбаюсь в ответ.— Повеселись за нас всех, Бейкер, — задорно подмигивает медсестра. Милая, старательная и энергичная девушка, с большими амбициями на будущее все-таки добилась своего, и теперь работает в моей команде анестезиологом. Иначе говоря, отвечает за то, чтобы пациенты вовремя проснулись. Мне она помогла, еще будучи в должности медсестры, хватающейся за любую работу. Таких добровольцев на всю клинику наберется не больше двух.— Ничего не могу гарантировать, — качаю головой, напустив н
Канун РождестваЛэндонПодняв воротник пальто, я торопливо спускаюсь по ступеням и направляюсь к центральным воротам клиники. Под подошвами хрустит пушистый снег вперемешку с цветными брызгами от разорвавшихся хлопушек. Кудрявые полоски серпантина свисают с перил, цепляются за зеркала и дворники припаркованных на территории больницы автомобилей.Декабрьский по-праздничному трескучий мороз мгновенно перехватывает горло. В лицо ударяет порыв холодного ветра, покалывая щеки ледяными иглами. Рассвет наступит не раньше, чем через час, зимнее солнце не спешит просыпаться, но город давно не спит. Канун Рождества — особенное время, когда предчувствие волшебства буквально витает между домами, залетает в окна, звенит бубенцами и цокочет копытами пластмассовых оленей в красных шарфах.Задержавшись на тротуаре, я вдыхаю полной грудью очищенный морозом воздух. Прищурившись от
2012 г. Канун РождестваСнежинка— Новый год. Новая жизнь, — с воодушевлением повторяю успокаивающую мантру, на максимум врубая в машине новогоднюю музыку. Фрэнк Синатра отлично гармонизирует и умиротворяет нервную систему во время вождения. Особенно, когда из-за снежной и бурной метели в этой Богом забытой глуши, я рискую вновь повторить самый жуткий кошмар наяву, что неумолимо преследует меня всю жизнь.— Вот черт, ну и погода здесь, — вновь возмущаюсь я. Прищурив веки, отчаянно пытаясь разглядеть дорогу перед собой. Все тщетно: моему взору открывается лишь засвеченный лес и ослепляющие снежинки, стремительно влетающие прямо в лобовое стекло, словно микро-кометы.Если бы я знала, что дорога будет такой опасной, я бы ни за что не покинула город. Но мне настолько хотелось свалить подальше от тесной квартиры, раздувающей ощущение острого одиночества до размеров галактик