Еще минуту назад она с такой решительностью захлопнула дверцу машины, оставив за собой все разговоры и всех людей, которые пытались уговорить не бросаться в омут с головой, подумать, поискать другой выход. А теперь?Какой другой выход? Они здесь, внутри этого серого каменного здания на другой стороне улицы. Лучи заходящего солнца отражаются и гаснут в окнах штаб-квартиры самого необычного религиозного ордена христианства, словно знак, что время истекает, а дальше стемнеет, наступит время тьмы. Впрочем, может быть, это как раз ее время, ведь она так любит черное? Или все-таки чернота и тьма это не одно и то же?Как же ей не хватает решительности! Да уж, этим она никогда не отличалась, даже зайти к начальнику и сказать, что пора бы вспомнить о ее достижениях, это было выше ее сил. Все было всегда так легко отложить на будущее, и ежедневные мелкие проблемы были так безразличны… А сейчас она должна принимать решения даже во сне. Сегодняшний сон в этой римской гостин

– Ты все время задаешь мне этот вопрос? Специально дожидаешься, когда мы остаемся одни?Жаркое солнце нагрело землю, и она не удержалась и легла в траву, раскинув руки и закрыв глаза. Земля под ней, словно колыбель, и Эстер как будто даже чувствовала, как ее укачивает, и шелест высокой травы напевает колыбельную.Бахман опустился рядом и взял ее за руку. Мягкие толчки нашли для себя дело и, словно волны, перекатывались через все ее тело и продолжали свое движение, теряясь где-то там, в теле мужчины.– Хорошо здесь.Она словно таяла в этом тепле и в аромате степных трав. Здесь можно было, казалось, лежать вечно в этой неге и единении со спокойной размеренностью природы. Жизнь, жизнь была повсюду. Она воспринимала ее как огромное пульсирующее облако с разными оттенками зеленого. Да, это место было необыкновенным.– Конечно, я тоже это чувствую. Тепло. Здесь хочется жить.Бахман положил голову ей на бедро и, не выпуская руки,

Она побежала, как была, прямо с тренировочной площадки: в штанах, с акинаком у пояса. Он все-таки приехал, приехал именно тогда, когда это было так необходимо! Необходимо было принять решение, необходимо было рассказать, необходимо было…В записке, переданной служанкой, значилось только, что он ждет ее на их месте, на поляне. Он ждет, времени мало.Коридор, еще один. Скорее к лошадям. Мама простит, что она разъезжает по городу в таком виде. Волосы вырвались из-под повязки и темной волной разметались на ветру. Ерунда, он ждет.Одинокая всадница вылетела из городских ворот. Девушки догонят ее потом, она им сказала, чтобы дали время, не торопились. Они должны понять и простить. Как удачно получилось, а ведь она уже готовилась к отъезду, ждала только приезда Пантеи.Сердце уже готово было выпрыгнуть из груди, так можно было загнать ее любимую лошадку, но уже совсем недалеко, совсем. Сейчас они встретятся, и все эти месяцы одиночества, все страхи, мысли

Огромные створки были закрыты. Киру всегда интересовало, для кого в храмах такие высокие двери, в них вполне мог бы проехать всадник с еще одним всадником на плечах. Открывать и закрывать такие двери наверняка было очень непросто, но сейчас, сейчас они были как будто приоткрыты. Во всяком случае, глубокая черная полоса разделяла вход в храм надвое, и тьма выплывала наружу, словно граница между городской площадью, которая жила сегодняшней, хоть и ночной, но настоящей жизнью и темной, непонятной стороной.Она сделала несколько шагов в сторону этой черной полосы и остановилась. Почему-то ее вдруг пронзило предчувствие, что, войдя внутрь, она впервые сделает выбор, который уже навсегда оставит снаружи ту девушку, которая еще недавно просто радовалась жизни и старалась не особенно заглядывать вперед, позади останется не слишком успешный менеджер и неудавшаяся баронесса, возможно, даже обычная ведьма – эта мысль была поистине удивительна своим полным абсурдом. Внутри храма ее

– Смешные, смешные и глупые!Человек в капюшоне приблизился еще на несколько шагов. Теперь Кира почувствовала исходящую от него силу. Когда-то она уже видело такое: линии, узлы, пересекающие все пространство вокруг. Он словно паук ткал эту паутину, только эти незаметные для других нити были неизмеримо крепче. И те, кто был на другом конце, держались за них изо всех сил.– Сколько лет я жду, что здесь окажется та, с которой все началось. Готовлюсь, набираюсь сил, учу, воспитываю, а ее все нет, и нет. А вместо нее ничтожества, которые только забирают мое время. Обман, один обман. Сколько лет Маттео, сколько лет вы ищете!Иезуит отказался от бесплотных попыток как-то укрыть Уршулу и обернулся. Он осенил себя крестным знамением.– Дьявол. Ты дьявол, пробравшийся в наши ряды. Но тебе не уйти.Рикардо расхохотался.– Я дьявол? Нет. Впрочем, называй меня как хочешь.И я никуда не собираюсь уходить. И вы никуда не уйдете. Вы о