Ворота города распахнулись перед прекрасной парочкой, и они с места помчались по мосту через глубокий ров и дальше по дороге, казалось, обгоняя ветер и поднимая клубы пыли. Ветер рвал на них одежду, пытался зацепиться, удержать, но только раззадоривал и вызывал ощущения восторга.Трудно сказать, какие ощущения испытывали десяток мидийских всадников, пытающихся и не потерять пару из виду, и не приближаться к ним слишком близко. Связываться с магами себе дороже. В случае необходимости на своих скакунах они смогут догнать юношу и девушку в считанные секунды. Правда, скорее всего, в этом никогда не будет необходимости, вряд ли кто-то станет связываться с магами, тем более, находящимися под покровительством царя. Но, тем не менее, их колчаны были полны стрел, тетива на луках натянута. В случае нападения они готовы защитить парочку, которая, не зная преград, мчалась вниз по склону холма.Разноцветные стены столицы давно скрылись из виду, а они все мчались по заросшим кустарн

Усевшись напротив Милана, мужчина еще раз улыбнулся и постучал своей шляпой о лавку. Капли воды взлетели в воздух, и часть из них забрызгала стол.– Извините, снег. Надеюсь, я не ошибся. Пани Уршула и пан Милан? А ваша подруга, пани Кира?Из-за спин выскочила официантка и стала протирать стол. Рикардо кинул на нее короткий взгляд и продолжил. Он говорил медленно, старательно подбирая и выговаривая слова. Видимо, польский был для него не родным, и Милан не мог разобраться в интонациях речи… Итальянца?– Это хорошее место. Я бываю тут часто с друзьями. Поэтому я сразу порекомендовал Маттео это место. Unluogoaccogliente[1]. И близко от вашего отеля.Чех удивленно взглянул на Уршулу. Та сразу опустила глаза и чуть заметно склонила голову. Уголок рта слегка дрогнул, ну что поделаешь.Все это не укрылось от итальянца.– О, нет-нет! Милая девушка не должна переживать! Маттео замечательный человек! Он такой трудоголик и слег

Мы сидим друг напротив друга на корточках. Я очень быстро устаю так сидеть. Я не люблю так сидеть и, думаю, он это делает специально.Мы сидим, как всегда, в полутьме, и в мерцании факелов я только иногда замечаю блеск его черных глаз под маской. Конечно, он никогда не решится показать мне свое лицо, ведь пока ему не удается добиться своего. Не удается и не удастся. Никогда.Он приходит часто. Говорит мне слова, которые я не слышу. Слова, подобные песку на ветру. Бессмысленный шепот безымянного.Камень у меня на груди всегда загорается желанием, когда ощущает его присутствие. Амулет чувствует возможность… исполнять и обладать. Но это ничего не значит.Он смотрит сквозь прорези в своей серебряной маске, он ждет. Он верит, что я ослабею и решу позволить ему обратиться к камню. Никогда! Никогда этого не произойдет!Это знаю я. Это знает он. Это знает камень. Для этого меня привязали к амулету, а амулет ко мне. Никогда не случится иного.

Музыкант, играющий на лютне, был совсем не плох. Она бы с удовольствием даже станцевала под его мелодию, но не могла. Слишком много посторонних глаз. Хотя она чувствовала внутри какую-то тяжесть, невысказанность, и душа требовала разрядки, выхода эмоций. Танец, наверно, мог бы помочь, но… не сейчас. После возвращения из Экбатан прошло уже много времени, а количество людей, крутящихся вокруг нее, никак не уменьшалось. Новые служанки, которых приставили к ней родители. Новые учителя, которые занимались с ней языками, рукоделием и даже медициной, наставницы, которые не давали ей ни минуты свободного времени. Сагар, которая заходила раз в несколько дней. Весь мир вдруг решил, что настал момент, когда он должен уделить внимание именно Эстер. На конные прогулки она, конечно, выбиралась, как и прежде, но ее постоянно сопровождали две наемницы из племени саков. Так что они ехали каким-то караваном: их троица, несколько домашних слуг и конники-мидяне, которые, к возмущению девушки, те

Сражение продолжалось и, судя по всему, перевеса не было ни у одной из сторон. По всему полю метались смерчи, из нависших почти над самой головой свинцовых туч то и дело срывались ослепительные молнии, факелы огня вспыхивали и гасли то тут, то там. Звенели клинки, со свистом рассекали воздух стрелы. Между клубов дыма и отблесков пламени время от времени мелькали неразличимые силуэты. Она стояла на ступенях храма и внимательно наблюдала за полем боя. Врагам не удается продвинуться вперед, их силы слабеют. Возможно, они рассчитывали на внезапность нападения, но их планы были раскрыты. Ее самадж даже не вступал в бои, стражницы и маги сами отражают наступление неизвестных. Ни молнии, ни огненные шары, ни порывы урагана не достигали храма. Только рев урагана и грохот взрывов, порождающие необыкновенную какофонию, стену звуков, позволяющую понять, что происходит в долине. Но шум начал стихать, пыль, поднятая смерчами, опадала, открывая обожженную землю и тела в черном.– Как