Деревья словно расступились, и она выехала на любимую поляну. Соскочив на землю, девушка прошлась по вытоптанной земле. Здесь почти никогда не бывало настоящих холодов, тем более снега, но все равно зимой для конной езды приходилось утепляться. И эта поляна уже не была еще одним местом, где можно почувствовать себя хотя бы чуть-чуть свободной.
Теперь, когда Пантеа с мужем уехали в Сузы на усиление мидийского гарнизона в Персии, ей стало совсем тоскливо. От Бахмана так и не было никаких сообщений. Она присела на корягу, которая лежала здесь уже с лета. Кору с нее зачистили, и по форме она была вполне себе удобной скамейкой, но сейчас отсырела, впитала воду и стала совсем неудобной. На несколько минут присесть, подложив накидку, она могла позволить себе позволить.
Посидеть хотя бы несколько минут, пытаясь убедить себя в том, что она ищет разумный выход из сложившейся ситуации. Но она же действительно ищет этот выход!
Ехать домой очень не хотелось. Скорее всего, ее
Сражение продолжалось и, судя по всему, перевеса не было ни у одной из сторон. По всему полю метались смерчи, из нависших почти над самой головой свинцовых туч то и дело срывались ослепительные молнии, факелы огня вспыхивали и гасли то тут, то там. Звенели клинки, со свистом рассекали воздух стрелы. Между клубов дыма и отблесков пламени время от времени мелькали неразличимые силуэты. Она стояла на ступенях храма и внимательно наблюдала за полем боя. Врагам не удается продвинуться вперед, их силы слабеют. Возможно, они рассчитывали на внезапность нападения, но их планы были раскрыты. Ее самадж даже не вступал в бои, стражницы и маги сами отражают наступление неизвестных. Ни молнии, ни огненные шары, ни порывы урагана не достигали храма. Только рев урагана и грохот взрывов, порождающие необыкновенную какофонию, стену звуков, позволяющую понять, что происходит в долине. Но шум начал стихать, пыль, поднятая смерчами, опадала, открывая обожженную землю и тела в черном.– Как
Когда Эстер подъехала к дому, тени уже начали вытягиваться поперек улицы, стало совсем зябко, и девушку пробирала дрожь. Вообще, она могла и опоздать. В глубине души она надеялась, что хранительница приходила с целью навестить родителей. Впрочем, надежда эта была очень слаба, душу, словно тень, омрачало нехорошее чувство, что ее ждут неприятности.Прямо у ворот дома она увидела несколько мидийцев. Они толпились прямо у входа и, завидев девушку, начали перешептываться. Эстер не стала придерживать лошадь, в конце концов, это был ее дом. Воины бросились в стороны, стараясь не попасть под копыта стремительно приближавшейся кавалькады. Только во дворе, у входа в домик, она соскочила с лошади и кинула поводья телохранительнице. Надеяться было не на что, наличие воинов около ворот могло означать только одно – что гостья в доме.– Эстер? Наконец-то.Из тени между колонн выступил мужчина, и девушка вздрогнула, когда огромная фигура нависла над нею. Дахи! За с
Еще минуту назад она с такой решительностью захлопнула дверцу машины, оставив за собой все разговоры и всех людей, которые пытались уговорить не бросаться в омут с головой, подумать, поискать другой выход. А теперь?Какой другой выход? Они здесь, внутри этого серого каменного здания на другой стороне улицы. Лучи заходящего солнца отражаются и гаснут в окнах штаб-квартиры самого необычного религиозного ордена христианства, словно знак, что время истекает, а дальше стемнеет, наступит время тьмы. Впрочем, может быть, это как раз ее время, ведь она так любит черное? Или все-таки чернота и тьма это не одно и то же?Как же ей не хватает решительности! Да уж, этим она никогда не отличалась, даже зайти к начальнику и сказать, что пора бы вспомнить о ее достижениях, это было выше ее сил. Все было всегда так легко отложить на будущее, и ежедневные мелкие проблемы были так безразличны… А сейчас она должна принимать решения даже во сне. Сегодняшний сон в этой римской гостин
Лежать в одежде на кровати, глядя в потолок, или мерить комнату шагами занятие не самое приятное. После вчерашней беседы о нем словно забыли за ненадобностью. Хуже всего была невозможность курить. Люди, приносившие еду, кстати, совсем неплохую, не обращали внимания ни на вопросы, ни на просьбы. Не было и кофе. Маленькая чашечка утром была не в счет. Без сигарет, без кофе, без пива, без интернета. Они испытывали его терпение всерьез.Вообще, его, как бывшего полицейского, история с похищением и незаконным удержанием беспокоила и тревожила. Несмотря на все слова Маттео, он очень сомневался, что их отпустят просто так.В таком положении, не имея под руками даже завалящей книги, не имея собеседника или гаджета, оставалось только думать.Безусловно, церковник говорил ему значительно меньше, чем хотелось бы знать. Цели иезуита были, в общем-то, понятны, видимо, орден тайно принял на себя функции инквизиции и исполнял их уже достаточно длительный период времени.
– Ты все время задаешь мне этот вопрос? Специально дожидаешься, когда мы остаемся одни?Жаркое солнце нагрело землю, и она не удержалась и легла в траву, раскинув руки и закрыв глаза. Земля под ней, словно колыбель, и Эстер как будто даже чувствовала, как ее укачивает, и шелест высокой травы напевает колыбельную.Бахман опустился рядом и взял ее за руку. Мягкие толчки нашли для себя дело и, словно волны, перекатывались через все ее тело и продолжали свое движение, теряясь где-то там, в теле мужчины.– Хорошо здесь.Она словно таяла в этом тепле и в аромате степных трав. Здесь можно было, казалось, лежать вечно в этой неге и единении со спокойной размеренностью природы. Жизнь, жизнь была повсюду. Она воспринимала ее как огромное пульсирующее облако с разными оттенками зеленого. Да, это место было необыкновенным.– Конечно, я тоже это чувствую. Тепло. Здесь хочется жить.Бахман положил голову ей на бедро и, не выпуская руки,
Азаран встретила ее уже в одиночестве. Эстер немного поморщилась, брат Бахмана мог и обидеться, но выходить к нему прямо после скачки, пропахнув лошадиным потом, тоже не хотелось. “Ты ищешь оправдания своей задержке, а ведь сама этого хотела!” Конечно, в какой-то степени это действительно был каприз, ведь она была уверена, что Комран поддерживает какую-то связь со своим братом, и показать ему свое недовольство таким длительным отсутствием было необходимо, нужно и… В конце концов, у нее могут быть и свои капризы. Только стоило в этом случае так наряжаться?Сестра сегодня была в скромном желтом. Обычно она предпочитала огненные наряды, подчеркивающие ее стихию. Азаран любила говорить: “Настоящий мужчина не испугается, а слабого мне не надо!” Но этот настоящий никак не появлялся, хотя, возможно, им был Комран. Это было бы интересно, ведь он был даже младше сестры. Но, несмотря на свою слабость в стихиях (поговаривали об его умении в желтом, но кто
Она побежала, как была, прямо с тренировочной площадки: в штанах, с акинаком у пояса. Он все-таки приехал, приехал именно тогда, когда это было так необходимо! Необходимо было принять решение, необходимо было рассказать, необходимо было…В записке, переданной служанкой, значилось только, что он ждет ее на их месте, на поляне. Он ждет, времени мало.Коридор, еще один. Скорее к лошадям. Мама простит, что она разъезжает по городу в таком виде. Волосы вырвались из-под повязки и темной волной разметались на ветру. Ерунда, он ждет.Одинокая всадница вылетела из городских ворот. Девушки догонят ее потом, она им сказала, чтобы дали время, не торопились. Они должны понять и простить. Как удачно получилось, а ведь она уже готовилась к отъезду, ждала только приезда Пантеи.Сердце уже готово было выпрыгнуть из груди, так можно было загнать ее любимую лошадку, но уже совсем недалеко, совсем. Сейчас они встретятся, и все эти месяцы одиночества, все страхи, мысли
Вырвавшись наружу, Кира даже на секунду растерялась. Было уже совсем темно, и около здания, в котором свет не горел ни в одном окне, разглядеть что-либо казалось совершенно невозможно. Словно специально, светильники выстроились на другой стороне улицы, совершенно пустой. Она сделала несколько шагов в одну сторону, потом в другую. Где же машина? Она точно была здесь. Дверь за спиной захлопнулась, и мужчины остановились рядом с нею.Трель телефона в темноте прозвучала, словно сигнал тревоги, такой знакомый мотив из нескольких нот старинной песни. Спокойной обычно, но не сейчас. Сейчас она словно торопила, напоминала, что времени почти нет… А может, совсем нет.– Фредааа! Где вы!– Мы здесь! Может быть, ответишь на звонок? Твой телефон звонит не переставая!Фредерика вынырнула из темноты, другой силуэт за ее спиной был едва различим.– Изабель! Где машина! Где Генрих?– Он поехал на паркинг, здесь оставаться было