Semua Bab Сквозь чащу. На неведомых тропинках - 4: Bab 31 - Bab 40

Скулящий от боли рабочий вытащил нож из бедра, пытаясь зажать рану, еще не понимая, что это бесполезно.— Вы искали Шереметьева Валентина? — прохрипел священник, в его словах смешались беспомощная злость и удовлетворение. — Тогда прошу. — Он указал на последнего живого рабочего. Пока живого. — Вот ваш Валька-Валенок. Он же Шереметьев. Нарк со стажем, откинулся год назад, но далеко не ушел, волшебный поводок не давал. — Баюн сжал руку, и мужчина в рясе подавился смехом.— Нет, — совсем по-детски прошептал Валентин, кровь продолжала вытекать между слабеющими пальцами. Несколько секунд, и всхлип сменился выдохом, руки беспомощно повисли, глаза подернулись пеленой. Мертвым зрение ни к чему.Мир тут же расцвел, снова даря возможность чувствовать. Я даже не двинулась с места, не попыталась помочь или исправить то, что натворила в приступе злости. Убила. И не помешала сказочнику, позволяя ему убивать раз за разом.—

Казалось, серый двухэтажный дом с плоской крышей, по которой громко барабанил едва начавшийся дождь, звал меня. Притягивал, словно магнит. В его скупом и лаконичном убранстве поселилась боль и смерть. Небо расчертила молния, далекая, сухая, звук грома, как обычно, запаздывал.На крыльце целителя стоял, вцепившись в перила, охотник-ветер. Тём едва держался на ногах, привалившись к темному дереву. Он поднял бледное неподвижное лицо к темнеющему предгрозовому небу и завыл. Хрипло, тоскливо, безнадежно. Выплеснул в этом звуке боль, а потом упал. Повалился на прошлогоднюю ржавую траву, собирая бесцветными волосами влагу. Любой из нас мог подхватить его, поддержать, не дать удариться о грязную землю. Мы были быстрыми и сильными. И равнодушными.Тём упал, перевернулся на спину, тяжело дыша и тщетно стараясь подавить кривящую лицо судорогу. Его боль была сладкой, она скручивала мысли узел и заставляла кричать.— Уходи, — прохрипел он, стоило мне остановиться рядом

«… и воздел Элек-созидающий-твердь руки, и вознесся ввысь камень…»Я перевернула хрупкую страницу, в который раз задаваясь вопросом: почему книги о Великих написаны столь цветистым языком и щедро приправлены пафосом?«… и встал на пути у стаи могучий ошер и погнал тварей невиданных в земли темные и далекие. Быстры были воины Великих. И сильны…»А еще наверняка красивы без меры, умны и готовить умели, а не только чертей гонять и крестиком вышивать.Понимаю, тогда время было такое, витиеватое что ли. Взять хотя бы старые былины и эпос.«…Элион-поворачивающая-путь простерла под их ногами путеводные нити…»Вот я и добралась до Элион, Великой, из-за которой второй день приходилось мучить громоздкий том. Семеныч сказал, что возможно, я это она. Не в смысле переселения душ, моя сейчас вообще неизвестно где и с кем переселяется, а в смысле способностей. Она тоже могла «поворачив

— Переговоры провалились, — резюмировал целитель. — Из дома надо убираться. И быстро.— Как хорошо, что Невер в filli de terra, думала, высижу и заберу. — Пашка встала, яйцо выскользнуло у нее из рук, упало, проломив доски пола.— Так может и его туда закинуть? — задумчиво предложил Март.— Нет! — выкрикнула Пашка. — Нет. Я должна его высидеть, иначе погибнет.Я вспомнила маленького змеёныша. Его тяжесть в моих руках. И не почувствовала ничего. Мне было все равно, здесь он или на другом конце света. Сердце кольнула тревога куда более сильная, чем та, которую я ощутила, увидев тень ящера в небе. Стяжатель был врагом, с которым можно драться, а как сражаться с собой? Не с теми чувствами, которые есть, а с теми, которых нет, и взять их неоткуда?Рев оборвался, видимо, не все аргументы были еще исчерпаны. Вокруг зеленоватой скорлупы обвился черный хвост. Я посмотрела в горящие медью глаза оборотившейся

Веник подхватил обломок перил и со злостью запустил в чешуйчатый бок. Дракон не обратил внимания ни на комариный укол, ни на самого «комара». Радиф выполз из-под завала и, упав на спину, стал смотреть в голубое небо, словно происходящее совсем его не касалось. Ящер извернулся, ломая телом березку с тонким стволом, что росла во дворе. Сломал бы и толстую, если бы она была. Одна из гигантских лап опустилась на землю в шаге от лица восточника. Тот не шевельнулся.Рев на секунду оглушил всех, а затем звук сменился огнем. Я бросилась в сторону. Ни секунды передышки. Ни крупицы надежды. Это закончится только со смертью. Осталось узнать, чьей.Очередной разворот гибкого тела, и казавшаяся огромной лапа обрушилась сверху. Я оказалась быстрее, успела уклониться, и драконьи когти зарылись в землю за спиной. Огненное дыхание догнало и опалило затылок. Я поняла, что не успеваю, что на этот раз не увернусь.Удушающая волна силы целителя раскрутилась где-то в стороне и