После двух мучительно тянувшихся месяцев поисков, моя Ромашка наконец лежала, крепко прижавшись к моему телу, притихшая и молчаливая. Наверняка думала. И ох, уж мне эти ее мысли.
Я чувствовал вину за то, что набросился на нее, как взбесившийся похотливый зверь, не желавший терпеть ни единой лишней минуты. Но в тот момент, когда она снова оказалась в моих руках, податливая, теплая, обманчиво моя, мой мозг взорвался, уничтожая любое понятие о деликатности, терпении, хоть какой-то внешней красоте самого процесса. Осталось только дикое ослепляющее вожделение, которое скрутило меня так жестко и безотлагательно, что соображать я уже не мог. Самое ужасное, что, реши Лиза в тот момент остановить меня, кричи во все горло «Нет!», я бы вряд ли мог очнуться, вынырнуть из этого иступленного дурмана. Это была лавина, что подмяла меня, без малейшей возможности повернут
Я отключилась и проснулась от ощущения, что тепло тяжелого тела рядом сменилось прохладой одеяла. Поежившись, ощутила такую сладостно-тянущую боль во всем теле. Улыбнувшись, я натянула одеяло до подбородка и приоткрыла глаза. В сероватых лучах раннего рассвета разглядела Рому, который сидел на краю моей кровати уже полностью одетым. Его широкие плечи были ссутулены, как от огромной тяжести. От вида его мощной спины, как-то пораженчески согнутой, мне стало не по себе. Как будто он уже вдруг стал от меня безумно далек, и это причинило неожиданную боль.– Уже уходишь? – прочистив горло, хрипло спросила я.Рома резко обернулся и порывисто протянул руку ко мне, коснулся щеки в очень нежном и трепетном жесте, а потом сжал пальцы в кулак, словно пряча там воспоминание об ощущении моей кожи.– Я ведь обеща
Следующие две недели принесли мне одни расстройства.Во-первых, Дани начал вести себя как полный засранец. Он словно поменялся с Торком мозгами и даже превзошел его многократно.Если Торк, кажется, стал браться за ум, и я видела его с бутылкой пива все реже, то Дани постоянно был, мягко сказать, навеселе.Доходило до того, что пару раз нам его, невменяемого, пришлось держать под холодным душем и отпаивать кофе, чтобы не сорвал концерт. При этом он постоянно грубил мне, откровенно или завуалированно, и пытался задеть.Что касается поклонниц, то он вел себя безобразно вызывающе, будто долбаные отвязные рокеры 80-х. Я то и дело заставала его занимающегося сексом в самых неподходящих для этого местах. Причем постепенно мне стало казаться, что он нарочно стремился к тому, что
РоманВозвращаться домой без моей Лизы было тяжело. Конечно, во время поисков у меня не было иллюзий, что достаточно нам пересечься, и она последует за мной, куда скажу. Это вам не голливудские сопли, когда влюбленные, все резко осознав, бегут в финале навстречу друг другу, а ветер эффектно развевает их волосы. Но, проведя рядом с ней несколько слишком коротких часов, погрузившись в атмосферу ее тепла, запаха, прикосновений, сейчас я ощущал себя каким-то переполовиненным и замерзшим. Еще тяжелее эту дорогу домой делало осознание того, что у меня нет полной уверенности, что моя Ромашка действительно вернется ко мне. Все, что мне оставалось, – это надежда. Иначе зачем мне дом, в котором нет ее или хотя бы мечты о том, что Лиза однажды появится.Дни шли, и я ждал от нее звонка, СМС, хоть чего-нибудь. Но ничего не было, и это угнетало меня все больше. По сто раз на дню я хватался за телефон, но откладывал его. Я обещал дать ей этот долбаный месяц. Обещал. Только как
Я посмотрела на крашеных блондинок, похожих, на первый взгляд, как близнецы. Девушки словно родом откуда-то из недавнего прошлого. Леопардовые юбки-тире-пояса, почти ничего не скрывающие топы, чудом не лопающиеся на их знатных бюстах, жуткий кислотный маникюр, «не пройди мимо» макияж. Они неуверенно смотрели на меня, не зная, чего ожидать. Злость на Рому еще клокотала внутри. Нет, сейчас, взглянув на девиц спокойно, я прекрасно поняла, что Рома после тех роскошных женщин, с которыми появлялся в обществе, на таких бы не повелся. Ну, даже если сильно на него взбесилась бы, таким всеядным представить не могла. Не его уровень. Но осадок-то остался. Мои уже взведенные гормоны не желали пока успокаиваться, выход эмоциям, хоть какой-то, был остро нужен.Я разыскала на полках чистый стакан и, налив себе сока, плюхнулась на стул.– Да расслабьтесь вы у
Рома + Ромашка– Некрасиво сбегать с собственной свадьбы! – шипела я на Рому, который настойчиво пытался вытряхнуть меня из платья.На самом деле я ни капли не сердилась и плевать хотела на то, что подумают о нашем стремительном бегстве. Мои друзья все однозначно поймут и даже одобрят. А мнение всей той родни, дальней и близкой, на присутствии которой настояли родители, дабы продемонстрировать, что их дочь не такая уж и непутевая, меня не интересовало. Половина уже в том состоянии, что и не заметит исчезновения виновников торжества.– Девочка моя, некрасиво было уезжать от меня на целые сутки и заставлять меня спать в холодной одинокой постели! – пробормотал Рома в ответ, борясь с непослушными застежками и шепотом награждая их весьма красочными и нелицеприятными эпитетами. – Я чуть не умер от тоск
Вы никогда не задавались вопросом о том, когда и как из жизни уходит радость? Нет, не способность смеяться над шутками друзей и анекдотами, прикольными высказываниями и статусами, которые вы читаете в нете, смешными роликами с умильными животными или проказами чужих детей. Нет, не это.А просто лето почему-то становится не долгожданной порой открытий, свободы и радости, как в детстве, а кошмарно раздражающим раскаленным временем года, выматывающим из вас душу духотой, бесконечными днями и короткими ночами, когда даже отдохнуть от жары не успеваешь. И ты, как благословения, ждешь осени, когда будет уже не так невыносимо добираться на работу и с работы в этом жутком мареве.Но вот приходит осень, и что же? Разве успеваешь заметить золотую листву, хрустальный свет и «лучезарные вечера», о которых с восторгом писали когда-то классики? Не-е-ет! Как-то почти незаметно жаркое лето превращается в мерзкий непрекращающийся дождь, слякоть, грязные лужи и противную сыр
Будильник вырвал меня из этих совершенно бесполезных переживаний о смысле бытия. Рядом сонно завозился муж и привычно подгреб мое тело ближе, приветствуя утренней эрекцией. Наверное, меня должно даже радовать, что так начинается каждое наше совместное утро? Ого-го! Мы вместе почти пять лет, а мой муж все еще хочет меня! И наплевать, что это нормальное состояние для любого здорового мужика по утрам. Это ж, типа, должно льстить моему женскому самолюбию! Но вместо этого я чувствовала, как волна глухого раздражения поднялась внутри. Отстранилась от недвусмысленно трущегося об меня мужа. Он, недовольно заворчав, подтянул меня обратно и обхватил рукой грудь. Уткнувшись носом мне в затылок, начал целовать сзади шею и плечи. Я услышала, как изменилось его дыхание, и поняла, что он уже совсем проснулся и настроен серьезно. Саша мял мою грудь, пощипывал сосок, пытаясь добиться отклика. Движения его бедер становились настойчивей, член твердел под боксерами, привычно, почти до боли вжимаясь меж
Суббота и среда – законные дни спортзала. Ну, нужно же поддерживать сколько-нибудь приличную форму. Мой зал был в двух кварталах от дома, и я всегда туда ходила пешком. Если честно, всем этим новомодным тренажерам я бы с удовольствием предпочла обычную пробежку, будь рядом с домом хоть небольшой парк или, на худой конец, сквер. Но его не было, и поэтому дважды в неделю я топала в спортзал и занималась на тренажерах.Начала я, как обычно, с беговой дорожки. У меня нет привычки пялиться по сторонам, когда занимаюсь, поэтому, воткнув наушники, подстроила наклон дорожки и двинула. Выбила меня из привычного ритма какая-то суета рядом тренажером, за которую то и дело цеплялась краем глаза. Странные девицы с нелепо счастливыми выражениями лиц мельтешили передо мной и кокетливо взмахивали ресничками. Скосив глаза в ту сторону, куда они смотрели, я тут же сбилась и чуть не упала, расквасив себе нос. На соседн