Асука отошла от окна, довольно жмурясь. По ее округлому личику блуждала довольная лисья улыбка.
Майко, право первой ночи с которой генерал купил за бешеные деньги, на следующий день не побоялась скандала, лишь бы не стать его наложницей. Этого Такухати не забудет. После такого прилюдного унижения он даже не посмотрит на наглую выскочку.
Несправедливо! Разве это не ее, Асуку, должен был выкупить даймё Такухати, чтобы сделать своей?
Ничего, теперь-то он увидит, как мало ценит его эта мерзкая девка. Мужчины не прощают подобного. Особенно такие, как Акио — сильные, гордые.
Поделом дурочке. Не будет развешивать уши.
Пресветлая Аматэрасу одарила Асуку не только красотой и женской хитростью, но и неженским умом и честолюбием. Искусство управления мужчинами она постигла еще в свой первый год работы гейшей. Мужчины часто после секса с красивой и покорной женщиной становятся теплым воском. Бери и лепи, что хочешь. Главное, не забывай улыбаться почаще и
Джин вгляделся внимательнее в младшего из принцев Аль Самхан. Длинноволосый и изящный, словно девица, чересчур уж женоподобный. Мамин любимчик. В детстве он отличался трусостью и подлостью, а повзрослев, стал до невозможности слащав и улыбчив. Но отчего-то в полных лести речах младшего брата Джин всякий раз ощущал неистребимый привкус лицемерия.Наследник отложил в сторону палочки и продолжал сверлить Мина злым взглядом. Тот залился смехом, сложил веер и вскинул руки в жесте примирения.— Там будет много бирюзы в вышивке, братец! Да и оттенок совсем другой. Хочешь, покажу после завтрака?— Ах, дорогие мои, я надеюсь, вы не станете спорить из-за одежды, как придворные дамы, — вмешалась Сунан, укоризненно покачивая головой.— Не станем, матушка, — заверил ее Мин. — Конечно же, не станем, все это просто милая шутка.Его смех никто не поддержал.Тхан послал Джину вопросительный взгляд. Тот коротко мотнул голов
Оборотень почувствовал, как шерсть по всему телу становится дыбом. Да, он ожидал чего-то подобного. Тюрьмы Оясимы никогда не могли похвастаться избытком заключенных отнюдь не из-за законопослушности граждан. Преступников или казнили, или отправляли на каторжные работы. Дайхиро втайне надеялся, что и его сошлют на один из унылых северных островов, где в каменоломнях вчерашние воры и убийцы отрабатывали свой долг перед обществом. А уж сбежать по дороге или на месте он точно сумеет.— Это же это такое? — возмутился тануки. — Меня нельзя казнить! Во-первых, я — ёкай и не подпадаю под законы человеков. Во-вторых, я невиновен и чист, аки цветок лотоса. В-третьих, я — монах, и Будда будет очень недоволен, если вы сотворите подобное с его верным учеником. А на что способен недовольный Будда, даже я боюсь представить! Ну и в-четвертых, без меня мир никогда не будет таким же замечательным и веселым местом, как со мной. Можешь спросить у любой вдовушки в ок
Мысленно она взмолилась, чтобы подруга перестала задавать вопросы. Но если боги и слышали ее молитву, они не вняли. Теперь на Мию смотрели уже все майко.Кумико сморщила носик:— Но ты отказалась стать наложницей господина Такухати. Значит, что-то было не так?— Все было… нормально, — выдавила Мия.«Нормально». Какое нелепое и неправильное слово для ночи, наполненной блаженством.— Ага, «нормально». Поэтому на следующий день ты кричала, что скорее умрешь, чем пойдешь с ним.— Я… что? — Мия растерялась. — Я не кричала!Ичиго потянулась и хихикнула:— Не думала, что даймё Такухати такой ужасный любовник. Или он заставлял тебя делать что-то противоестественное?Теперь на Мию смотрели сразу семь пар глаз, полыхающих неумным любопытством. На лицах ровесниц застыло предвкушение скандальных откровений, за которым пряталась ревнивая обида &mdas
Мия бездумно гладила струны цитры, краем глаза поглядывая в зал. Вечер только начался, в чайном домике находилось всего двое гостей. Лица незнакомые, на аукционе Мия их не видела. Совсем молодые — на вид лет по двадцать. Один — с тонкой полоской ухоженных усиков — настоящий красавчик, не зря же гейши вокруг него так и вьются, стремясь завладеть вниманием гостя.Второй самурай, впрочем, тоже не скучал в одиночестве. Мужчины развалились в углу и как раз допивали второй кувшинчик сакэ, отпуская сальные шуточки по поводу окружавших их жриц любви.Девушка отвернулась и уставилась на струны. Как хорошо, что госпожа Хасу наказала ее за ту сцену в кабинете. Теперь весь месяц Мия будет играть на цитре вместо того, чтобы обслуживать гостей и флиртовать с ними.Среди гейш эта работа не была популярной; перебирая струны, трудно привлечь внимание гостя, а долг чайному домику — за проживание, еду, красивую одежду, притирания и другие женские штучки &md
— Вы сегодня чем-то озабочены, мой господин?Акио промолчал, сдерживая раздражение. Он уже жалел, что взял именно Асуку. Да, она лучше других гейш знала, как доставить ему удовольствие. Но ее болтовня в постели после секса всегда утомляла генерала.Он лежал на спине, закинув руки за голову, и ощущал смесь злости, презрения к себе и неудовлетворенности. Злость сопровождала его всю последнюю неделю, а презрение поселилось в душе в тот миг, когда даймё обнаружил, что ноги сами привели его к воротам «Медового лотоса».Он уже собирался развернуться и уйти, как делал это три предыдущих вечера, но потом вспомнил, что сегодня должен быть первый день работы новоявленных гейш, выругался, сплюнул и вошел внутрь.Мия сидела у стены с цитрой на коленях. Отчего-то при взгляде на нее Такухати почувствовал облегчение, тотчас сменившееся бешенством. Ее полный ужаса взгляд и шепотки со стороны прочих шлюх — все это мгновенно напомнило о давешнем уни
По-прежнему звенели струны цитры, но теперь на месте Мии сидела незнакомая пухленькая гейша с густо набеленным лицом. Акио замер в дверях, оглядываясь. Свет от напольных фонарей, затянутых рисовой бумагой, ложился пятнами на циновки и стены. В зале сильно пахло теплым сакэ и едва уловимо сексом. На татами в центре танцевала Кумико. Пояс на ее кимоно был развязан и валялся на полу. Вдруг музыка резко прекратилась. Девушка замерла, успев остановиться вместе с музыкой, и следившие за ее танцем мужчины разразились недовольными криками.Генерал отвернулся. Когда-то он любил эту игру. Особенно, если на татами выпускали сразу несколько девушек. Та, что не успевала замереть вместе с музыкой, должна была снять с себя один из предметов одежды. Наблюдение за полудобровольным разоблачением возбуждало не на шутку.Он представил Мию танцующей рядом с Кумико и зарычал.Где она?Развалившийся на подушках самурай слушал пошлый и веселый рассказ какой-то гейши. История зак
Задремать у Мии получилось лишь под утро, когда рассвело и в кустах запели птицы. А всего час спустя солнечные лучи легли на рисовую бумагу на окнах золотисто-сиреневыми пятнами, и гость резко перестал храпеть. Воцарившаяся в домике тишина заставила девушку очнуться от короткого и тревожного забытья.Мышцы задеревенели от неудобной позы. Мия потянулась, бросила беспокойный взгляд на футон и чуть не вскрикнула. Мужчина уже проснулся и сейчас разглядывал ее с каким-то неприятным и пристальным вниманием.— Готова? — ухмыльнулся он.— К чему? — Все, что Мия знала о сумасшедших, это что им лучше не перечить.— К выкупу, разумеется. — Он выбрался из-под одеяла и тоже потянулся — с наслаждением, нисколько не стесняясь своей наготы. В иной ситуации сильное тренированное тело, лишенное жира, и рельефные узлы мышц произвели бы на девушку впечатление. Но сейчас ее мутило от усталости, бессонной ночи и страха, который внушал
Куросу Ёшимитсу шагнул за порог чайного домика, полной грудью вдохнул аромат цветущей вишни и поздравил себя с удачным окончанием скользкого дела.Такая хорошая, чистая девочка, хоть и гейша… Неудивительно, что принц Аль Самхан потерял от нее голову.Очень неприятно было бы ее убивать. И не только потому, что это неминуемо навлекло бы на голову Куросу месть Джина. В конце концов, у лазутчиков тоже есть совесть.Последние месяцы, с тех пор, как старший принц пропал неведомо куда, а служба безопасности Оясимы накрыла резидентуру Самхана, Куросу и без того жил с ощущением неизбежного, но скорого конца.Операцию оясимцы провели безукоризненно. В одну ночь повязали почти два десятка агентов и их многочисленных помощников из местного населения. Еще нескольких шпионов, бродивших по стране под личинами сказителей или монахов, взяли чуть позже в явочном трактире.Суд сёгуна был скор. Всего пару недель спустя виселицы Тейдо украсили трупы шпионов и пр