Глава 16

Такухати медленно обходил выстроившихся учениц, вглядываясь в лицо каждой. Девочки краснели, бледнели, опускали глаза и вспоминали свои недавние оплошности. Пристальный взгляд директора пугал не на шутку.

Мия тоже попыталась уставиться в землю, но Такухати не дал ей этого сделать. Двумя пальцами коснулся ее подбородка, вынуждая поднять голову и взглянуть ему в лицо. Губы Мии шевельнулись, беззвучно спрашивая: «Что вам нужно?»

Он раздраженно дернул плечом и обернулся к наставницам:

— Здесь все?

— Все, господин директор, — закивала госпожа Оикава.

— Значит, он где-то прячется.

«Дайхиро!» — внезапно осенило Мию. — «Он ищет тануки».

На душе стало спокойно. Дайхиро сейчас отсыпается в старом храме. Или ловит рыбку в водах горного озера. Или отмывается от земли в горячем источнике. Потом вылезет на берег, будет ворчать и жаловаться на холод.

Мия мысленно поклялась, что не позволит другу подойти к школе на полет стрелы. Не хватало еще, чтобы оборотень стал пленником этого безжалостного человека, подобно фэнхуну.

— Нам надо… — произнес директор, но резкий стук в ворота прервал его на полуслове.

— Это еще кто?

На лицах наставниц читалось не меньшее недоумение. Школа находилась в стороне от дорог и человеческого жилья. Ежедневная подвода с припасами подъехала полчаса назад и больше наставницы никого не ожидали.

Такухати откинул тяжелый засов на воротах и уставился на стоявший за ними отряд недобрым взглядом.

— Ну?

— Именем и властью сёгуна, — подал голос глава отряда — невысокий и коренастый самурай с простецким лицом. — Я должен осмотреть школу и всех находящихся в ней людей.

Акио Такухати встал, словно бы случайно перегородив проход. Руки сложены на груди, полуприкрытые глаза изучают пришельцев с ленивым превосходством сытого хищника.

— Почему я узнаю об этом распоряжении сейчас и от вас? — процедил он. — Ты уверен, лейтенант, что, если я свяжусь с сёгуном, он подтвердит твои слова?

Поза и тон директора говорили лучше любых слов, что он скорее уничтожит отряд, чем выполнит распоряжение.

Низенький лейтенант слегка побледнел.

— Генерал Такухати? — выдавил он потрясенно.

— Именно. Итак, еще раз, лейтенант: кто в действительности отдал приказ? Что вы ищите?

Самурай сглотнул. Обернулся на воинов за своей спиной, снова посмотрел на директора и выдавил:

— Приказ наместника провинции, генерал. Ищем самханского шпиона. Последний раз его видели в горах недалеко отсюда. Прошу, разрешите нам обыскать школу. Это в ваших же интересах. Шпион очень опасен — он убил пятерых самураев, а у вас тут женщины, дети…

— Ты сомневаешься в моей способности защитить женщин и детей от одного самханца, лейтенант? — В ленивом голосе Такухати прорезались нехорошие нотки.

— Нет… — Самурай совсем поник.

Мия поймала взгляд низенького лейтенанта и почувствовала, как полыхнули уши.

Шпион! Вот кто он такой, этот Джин Хо. Самханец со следами пыток на теле и веселыми шутками. Она ведь даже не выспросила толком, кто он и откуда! Ничего не узнала о человеке, которому спасла жизнь.

Зато пообниматься с ним успела. Даже во сне приснился.

Боги, стыдно-то как!

Шпион!

Ей казалось, что каждый во дворе если не знает, то догадывается о ее роли во всей этой истории.

— На стенах защита. Ни один чужак не войдет на территорию школы и не сумеет ее покинуть, — бескомпромиссным тоном отрезал Такухати. — Думаю, присутствие солдат здесь неуместно, лейтенант.

По лицу самурая было видно, что он категорически не согласен со словами директора, но спорить вояка поостерегся.

— Дозвольте нам хотя бы побеседовать с майко. Возможно, они что-то видели или слышали.

— Кто-нибудь что-нибудь слышал? — равнодушно спросил Такухати, обращаясь то ли к воспитанницам, то ли к силуэтам горных вершин над головой.

Мия уже открыла рот, чтобы заявить о своей находке, но тут же осеклась.

Как объяснить свое присутствие в заброшенном храме? Воровство лекарств? Дружбу с тануки?!

— Нет? Неудивительно. Как я уже говорил, лейтенант, на школе стоит магическая защита, а моим подопечным запрещено покидать эти стены. Желаю наместнику успехов в поимке его шпиона. — В напутственных словах, с которыми Такухати закрывал ворота, слышалась неприкрытая насмешка.

* * *

Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что атмосфера в комнате для медитаций не отличается от обычной. Майко сидели на коленях, обратившись лицом к госпоже Оикаве в ожидании начала урока.

Однако стоило чуть присмотреться, и можно было заметить нервное возбуждение, которое овладело девушками. Оно выражалось в смешках, переглядываниях, предвкушающих улыбках.

Все были в сборе. Чтобы начать очередное занятие по искусству любви, не хватало лишь мага. Оттого лица будущих гейш и сияли таким опасливым восторгом.

Иллюзии генсо. Самая сложная и деликатная часть обучения. Святая святых, без которой невозможно было бы сохранить невинность воспитанниц и обучить их искусству любви.

Иллюзии в школах творили маги. Как правило, самураи из захудалых родов. Их глаза лишь иногда отблескивали колдовским цветом, а силы разбавленной крови еле-еле хватало, чтобы создать и удержать тонкую ткань миража.

Таким был муж госпожи Итико — немолодой, хромой и очень спокойный мужчина.

Мия вздохнула и поежилась. В отличие от других девочек, она не ощущала ни малейшего воодушевления при мысли, что Акио Такухати примет участие в уроке. Напротив, ее даже слегка колотило от страха и смешанного с ним стыда.

Она вспомнила давешний сон и спрятала лицо в ладонях. Неужели ее вправду привлекает этот жестокий и самодовольный человек? Нет, должно быть, этот сон — просто искаженное воспоминание о поцелуе…

Первый настоящий поцелуй Мии.

Такухати вошел стремительно, за мгновение до того, как прозвенел гонг, возвещая начало урока. Опустился на татами, с усмешкой оглядел воспитанниц, задерживая взгляд на каждом лице. Майко краснели и опускали глаза.

Госпожа Оикава положила в курильницу травы, и по комнате поплыл густой тревожный запах. Само собой вспыхнуло пламя внутри большого фонаря в центре зала, закружилась подставка с вырезанными силуэтами бумажных кукол, тени поползли по стенам — все быстрее, быстрее. Шевелились, подкрадывались, кривлялись…

И комната зарябила. Пошла волнами, как взбаламученная озерная гладь.

Мия моргнула. Она и другие ученицы находились на берегу моря. В воздухе пахло солью, солнце светило по-весеннему, ласкало, но не жгло, и легкий бриз чуть теребил рукава кимоно. Где-то вдалеке перекрикивались чайки.

Иллюзия была полной. Абсолютной. Звуки. Запахи. Сыпучий песок под ладонями и нежное прикосновение ветра.

Вот что значит высокорожденный.

— Господин Такухати, — наставница нахмурилась и за неимением рядом директора укоризненно посмотрела в голубые небеса, — я прошу вас вернуть нас в зал для медитаций. Здесь обстановка не располагает к обучению. И предоставьте нам учебное пособие, будьте так добры.

Над головой раздался смешок, и весеннее море сменилось знакомыми стенами. Только теперь рядом с госпожой Оикавой был расстелен футон, на котором лежал обнаженный фантом — привлекательный и безликий.

Впервые в жизни Мия задумалась, насколько ощущает, видит и контролирует маг создаваемые им иллюзии. Ведь если Акио Такухати сейчас незримо присутствует на уроке, значит…

От этой мысли стало жарко настолько, что она мгновенно взмокла.

А госпожа Оикава прямо-таки разливалась. Наставница была в ударе, глаза блестели особенно ярко, и говорила она о любимом деле с неподдельным наслаждением.

— …сливаясь, мужчина и женщина обмениваются энергиями инь и ян, обретая жизненную энергию ци. Мужчина берет, обладает, женщина отдается…

Все это уже рассказывали столько раз, что Мия давно выучила слова наизусть и могла бы повторить урок вместо наставницы. К сожалению, теория мало походила на практику, которая следовала за ней.

— …но бывает, что в женщине преобладает энергия ян, а мужчина устал. Тогда возможен обмен ролями. Женщина ведет, а мужчина следует, подчиняется. Женщина сверху, а мужчина снизу.

Про это уже говорили в прошлый раз, но сегодня наставница не ограничилась теорией и картинками. Госпожа Оикава ловко оседлала лежащий рядом фантом и показала несколько основных поз, громко обозначая название каждой. Мия почти не слушала. Ей казалось, она кожей ощущает чужой насмешливый взгляд.

Ей никогда не казалось, что в уроках «искусства тайных покоев» есть что-то постыдное. Все относились к этому просто, как к части обучения. Подготовка гейши включала в себя знания, как ублажить мужчину, так же, как переход из майко в гейши лежал через аукцион, на котором знатный мужчина выкупал девушку, чтобы лишить ее невинности. Это было… естественно. Часть жизни Мии.

Ей показалось, что над ухом раздался тихий смех, и она еле сдержалась, чтобы не вскочить и не закричать: «Прекратите!»

— Все понятно? — Ученицы согласно закивали. — Тогда тренируйтесь.

И Мия осталась в зале одна.

Исчезли не только другие майко и наставница, но и фантом. Мия повертела головой, неуверенно поднялась. Что это значит? Практикой ученицы всегда занимались в одиночестве, но как она будет тренироваться без… без этой штуки?

Называть хотя бы в мыслях фантомов «мужчинами» у нее не получалось. В них было что-то одновременно пугающее и безопасное. Бездумный взгляд, равнодушная покорность, свойственная скорее чему-то неживому. Стесняться подобных существ было глупо. Все равно, что стесняться стола или картины на стене.

— Что-то ищешь, лучшая ученица? — раздался насмешливый голос из-за спины.