Глава 4

Как и всегда, он ожидал у себя в кабинете, в закрытой от посетителей части дворца: с иголочки одетый и безукоризненно причесанный русоволосый мужчина туманных лет, с неизменными щеголеватыми усиками и бородой клинышком — что давно вышло из моды и косвенно выдавало истинный возраст молодого, приятного и вместе с тем невыразительного лица.

— Опаздываешь, Мэйраэн, — медленно проговорил лорд-канцлер, расплывшись в этой своей благостной улыбочке, за которой частенько следовали неприятности на многострадальную голову одного подменыша.

— Не опаздываю, а задерживаюсь, — Мэйр давно усвоила, что с магами нужно держаться уверенно, фамильярно и даже нагло — кто бы знал почему, но вежливость они принимают за слабость. И всё же она до сих пор чувствовала себя некомфортно, общаясь в подобной манере с кем-либо. Родители, люди интеллигентные и очень порядочные, учили её быть вежливой со всеми и уважать старших. — Ну, Арлен, что тебе занадобилось на сей раз? Только не говори, что развлекать очередную даму в тягости: отказываться я буду долго и громко.

— Не будешь, — флегматично возразил Дорих, поднимаясь из-за стола. — Нет, дам в тягости на твою долю уже хватило. Считай, что я позабавился вдосталь и решил занять тебя чем-то действительно важным. Идем.

— Что, и даже чаю не попьем?

— Позже, деточка. Наше дело не терпит отлагательств.

«Деточка» сердито фыркнула, но смолчала и послушно зашагала следом.

Порталом они перенеслись во внутренний двор главной городской лечебницы. Мэйр здешнюю обстановку хорошо знала, всё-таки два года отработала, пока на магистра училась. И не сказать, что была рада сюда вернуться: место шумное и бестолковое, как и все подобные учреждения. Узким специалистом в синтарийской лечебнице работалось не в пример спокойнее.

Дорих утащил её во второй корпус, повел какими-то неприметными коридорами. В итоге они оказались в тесном полуподвальном помещении, где на хлипком стульчике восседал расфранченный почище лорда-канцлера здоровенный мужик. То был Вилмар Фалько, сильнейший менталист Империи и по совместительству верный цепной пёс лорда-канцлера. Точнее, двух канцлеров: Фалько чуть не вдвое старше Дориха и наверх выбился ещё под началом его предшественника — грозного лорда Эдриана Лейернхарта. В кулуарах до сих пор с придыханием заливались о великих деяниях «лорда-паука»; Дорих не пользовался и тенью его симпатии. Мэйр особенно запомнилось высказывание коммандера Ларссона, мужа её пациентки: «Лорд-паук был жуткий педант и редчайший пройдоха, но при всём при том бессребреник и отличный управленец. А этот императорский прихвостень — ну чисто уж на сковородке, вертлявый и хитрожопый — я б такому и захудалую деревеньку не доверил, куда уж Империю-то!»

— Как поживаешь, подменыш? — спросил Фалько, продолжая глубокомысленно глазеть на прозрачную перегородку — точнее, на то, что за ней.

— Лучше всех, ваше благородие, — едко уведомила Мэйр и тоже решила поглядеть, кого это законопатили в изолятор с пятиуровневой структурой защиты.

За перегородкой обнаружился парень лет двадцати с небольшим (хотя внешность магов обманчива — возраст Фалько приближался к сотне, а на вид едва ли даже сорок). Симпатичный, светловолосый и худощавый. Не тощий, просто поджарый и жилистый; явно может двинуть по морде не хуже, чем какой-нибудь качок-полицейский из боевого отдела. На руках без единой защитной татуировки красовались тяжеленные антимагические наручники — похоже, парень успел здорово отличиться, если на него повесили такой подарочек.

— Ого, — Мэйр насмешливо вскинула брови, — Уилл, это твой, что ли? Похож! А жена-то в курсе?

Жена лорда Фалько могла нанести радость и причинить счастье похлеще, чем взвод спецназа в полной боевой готовности. Неудивительно, что беднягу сейчас так перекосило.

— Побойся богов, бессовестная девчонка! — воскликнул Уилл. — У меня четверо детей, куда тут ещё бастарда?

— Ну так чего только не бывает! — протянул лорд-канцлер с самым невинным видом. — Лицом вроде похож, это и Мэйраэн заметила… белобрысый, опять же, как оба твоих законных сынка. А если вспомнить, как он уложил треть боевого взвода, не шевельнув и пальцем, тогда ты уже точно от родства не открестишься. Ах, бедная Рангрид!

— Бедная Рангрид? — недоверчиво переспросил Фалько и в избытке чувств подскочил на месте, едва не свалив стул. — Бедный я! Будь это мой пацан, разумеется, а он не мой.

— Ты уверен?

— Да, Арлен, чтоб тебя, я уверен!

— Довольно, милорды, флиртовать будете потом, — призвала их к порядку Мэйр. — Что толком произошло и каким местом тут замешана я?

— О, это крайне занимательная история, — начал Дорих, кротко потупив взор и сложив руки на груди. — Наш юный друг — менталист, прошлой ночью явившийся под стены гарнизона в Заозерье. Охранка на стенах выла громче, чем на незабвенную Элриссу-лича, а уложить его смог только явившийся спецназ, половине которого до конца жизни придется пить сонное зелье. Что касается гарнизона, тем уже ничего пить не придется — это невесть откуда взявшееся юное дарование за считанные минуты угробило дюжину толковых бойцов. Внутримозговое кровоизлияние… естественно, до встречи с пацаном все были абсолютно здоровы. Из всех знакомых мне менталистов на такой финт способен лишь инфернальный ублюдок Силва Ваор… ну, и ещё наш дорогой друг Уилл. Уж не знаю, почему он от родства решительно отмахивается! Впрочем, нет, знаю…

Будь у неё такая жена, как генерал Фалько, Мэйр бы тоже открещивалась от любого намека на измену. Хотя она и без того не сомневалась: у такого пройдохи, как Вилмар Фалько по прозвищу Шелкопряд, не может быть левых детишек. Педантичная сволочь, предусмотрительная и осторожная. Недаром пережил одного лорда-канцлера — и вполне может пережить ещё одного… Уж больно Дорих зарывается в последнее время, понимая, что заменить его сейчас некем. Равно как и его дорогого друга Уилла.

— Не мое добро, пресветлым императором клянусь! — в который раз открестился от родства Фалько. — Не оттуда ты начал, Арлен. Если верить Тангриму, слухи о том, что в лесу за гарнизоном завелась какая-то неведомая хрень, ходили давно. Жутко, мол, ни за грибами сходить, ни девицу на опушке выгулять. Ну и решили ребята отряд снарядить. Нашли в чащобе старую лачугу, а в ней мальчишку. Он, то ли с испугу, то ли от неожиданности, сразу им мозги жечь не стал. Рванул через лес прямиком к гарнизону, где его и прижали. Спасибо богам, туда во главе спецназа явился Тангрим, не дал прикончить пацана и вызвал меня.

Мэйр одобрительно хмыкнула — зря, выходит, на Дориана Тангрима клевещут, что дурак дураком. Казначейский сынок не стал рубить сплеча и вообще мигом сообразил, с какой стороны хлебушек маслом намазан.

— А дальше?

— А дальше пацан полдня провалялся в отключке. К вечеру мы взялись ему кукушку чинить, да куда там… — Фалько мрачно вздохнул. — Я пытался с ним договориться, да только зубы обломал. Еще два элитных мозгоправа после двух минут общения с ним устроили безобразную истерику и отказались работать. Силва Ваор, наш долбаный властелин иллюзий, секунд десять постоял на порожке и отказался пробовать в принципе. Он, кстати, и велел тебя позвать. Сказал, что это работа для подменыша, — и был таков, сволочь мутная, — судя по выражению физиономии, он был настроен на этот счет весьма скептически. — Как по мне, так маленькая ты ещё с такими монстрами бодаться. Ну что, деточка, рискнешь?

—Я не рискую, лорд Вилмар, — выдержав нехорошую паузу, холодно откликнулась Мэйр, — я исполняю свой долг, как и надлежит настоящему целителю.

И, уже взявшись за ручку двери, она невозмутимо прибавила:

— И, смею надеяться, получаю за это приличный гонорар.

— Получишь. Если выживешь, — услышала она насмешливый голос Дориха, прежде чем за спиной закрылась дверь изолятора.

Парень сидел на кровати, опершись на стену и рассматривая наручники. Нехорошо так рассматривая, явно мечтая сломать то, что не дает его силе выйти наружу. Даже жаль беднягу: магия, запертая внутри, причиняет жуткий дискомфорт. И чем дольше носишь антимагические артефакты, тем сильнее тебя распирает изнутри.

Заметили её не сразу. И лучше бы не замечали — взгляд незнакомца как удар по лицу наотмашь. Мэйр скрестила руки на груди, борясь с желанием забиться в самый дальний угол изолятора, и сделала шаг.

И ещё шаг.

И ещё.

С каждым крохотным шажком усиливался страх, а вместе с ним и давление жуткой силы. Из носа потекла кровь. В ответ на явную агрессию изнутри взметнулась ярость, тёмная и глухая. Живая сталь забурлила в жилах, запела кровавую песню, требуя стиснуть руки на шее мажонка, свернуть башку, переломить надвое его жалкий хребет…

…да вот сложновато это, когда идти не можешь. Перед глазами замелькали черные мушки, в ушах нехорошо зазвенело. Чужая ярость давила всё сильнее, пригибала к полу, заставляла опустить руки, обрубала на корню любое сопротивление…

Сопротивление.

«Он чувствует мои эмоции и зеркалит их, — сообразила Мэйр скорее по наитию, нежели по логике происходящего. — Чем сильнее я зверею, тем сильнее меня продавливают».

Она сделала шаг назад. Закрыла глаза, задышала медленно и глубоко, вошла в состояние отрешенного спокойствия — любого ментала, даже если он почему-то целитель, перво-наперво обучают контролю над эмоциями. Невидимые тиски, сдавливающие голову, немного ослабли, и тогда Мэйр высвободила силу. Тёмная, но вкрадчивая, она столкнулась с агрессивной магией незнакомца, однако не противилась ей — обволакивала, опутывала, просачивалась сквозь неё, как дым через прутья решетки. Она несла не злость, не желание убить — Мэйр старательно распространяла вокруг себя ауру спокойствия и сопереживания.

И это сработало.

Силва Ваор был прав. Тёмные маги не любят договариваться по-хорошему; только она, непутевый и неправильный подменыш, на такое способна.

Злоба вперемешку с толикой страха в черных глазах сменились удивлением. Незнакомец прищурился и чуть склонил голову набок, внимательно рассматривая её. А затем вдруг с силой сжал руку в кулак, задышал чаще и зажмурился, будто пытался собраться. Давление его чудовищной силы ослабевало медленно — тёмную магию всегда сложнее усмирить и заставить подчиняться, но парень явно пытался. Неумело и неправильно, дергая её на себя, будто взбесившегося зверя.

Идти стало легче. На мозги больше не давило так сильно, хотя Мэйр была уверена — будь на её месте кто-то другой, несчастного уже можно было бы уносить.

Незнакомец вдруг поднялся с койки и сделал шаг навстречу, заметно припадая на правую ногу. За спиной послышался шум открывающейся двери, но Мэйр успела махнуть рукой, останавливая непрошеных гостей. Не хватало ещё похерить то, чего она смогла добиться. Слушаться её никто не торопился, и чужая ярость обожгла снова; удержать себя в спокойном состоянии удалось с трудом.

— Закройте на хер эту грёбаную дверь! — процедила она, не отрывая взгляда от стоящего напротив парня.

От этой фразы тот вдруг дернулся, как-то странно усмехнулся и сделал ещё один нетвердый шаг. К лицу потянулась рука, мозолистая, даже с виду тяжёлая и крепкая. Длинные пальцы коснулись лба, обвели нос, заставляя поморщиться, чуть задержались на нижней губе, скользнули по шее и вцепились в воротник рубашки. Несильно, но этого хватило, чтобы запаниковать на короткий миг — незнакомцу, несмотря на непотребное состояние, явно хватит сил придушить её. Парень дернулся, будто его ударили, тут же убрал руку и отшатнулся.

Надеясь, что не сделает хуже, Мэйр подалась вперед и стиснула пальцы на его плече. Парень вздрогнул, но атаковать не спешил.

Вот и отлично. Физический контакт — одно простое решение целой уймы проблем.

— Не бойся, — тихо, с расстановкой проговорила Мэйр. — Я не причиню тебе вреда. Я целитель. Давай вылечим твою ногу?

И, не дожидаясь реакции, она снова высвободила силу. К счастью, уровень её дара позволял лечить без картинного наложения рук. Осторожно просканировав своего на редкость непростого пациента, Мэйр сочла состояние более чем сносным — ни переломов, ни даже вывихов, одни лишь порезы. Ногу ему распахало здорово, но здесь достаточно просто снять боль и подхлестнуть естественную регенерацию мага.

— Ну вот, — выдохнула она, закончив. И ободряюще улыбнулась парню, подозрительно глазеющему на неё из-под неровно остриженной челки. — Теперь гораздо лучше, не так ли?

Он заторможено кивнул и медленно перевел взгляд на свою ногу — видимо, она мучила его не первый день. Ну да, вряд ли даже среди сердобольных целителей нашелся бы самоубийца, который согласился бы войти в камеру к поехавшему магу-менталисту, поджарившему мозги дюжине человек.

А затем произошло несколько событий одновременно: незнакомец сдавил её запястье, посмотрел вопросительно, будто не сразу поняв, где он и с кем, шумно выдохнул и вдруг оттолкнул Мэйр от себя. Наверное, ответный взгляд вышел чересчур красноречивым, потому что даже далекий от адекватности парень решил пояснить:

— Не хочу больше никого убивать, — и добавил чуть слышно и смущенно: — Ты хорошая. Кажется.