Вакцинация избранников великого рандома прошла без эксцессов. Завершив труды праведные, с чувством выполненного долга отпустила змеелова и довольная проделанной работой отправилась спать. Замоталась неимоверно, даже не было сил на волнение об удачности эксперимента.
Зашла в палатку, и едва ли не на ходу провалилась в сон.
Кажется мне даже что-то снилось, а потом меня разбудили доносящиеся с улицы крики, шум. Спать под такой аккомпанемент было нереально, да и любопытство грызло. Нехотя рассталась с теплым одеялом и выбралась наружу.
На дворе ночь, похолодало, и я невольно ежилась, обнимая себя за плечи. То тут то там сверкали лучи фонариков и прожекторов, и направлены все они были куда-то вниз.
Подошла к краю площадки, глянула и замерла.
Пришельцы. Не просто много, а ОЧЕНЬ много. И все сконцентрировались именно под моею палаткой. Этакая копошащаяся гора, уже почти достающая край площадки! Теперь стала ясна паника общественности.
Среди к
Шелест простыней, жар разгоряченных тел, сплетающихся воедино, тяжёлое дыхание — одно на двоих, и стон. Его? Мой? Не знаю. Да сейчас это и неважно.Сладкая истома охватывает всё моё существо. Глаза ослепляет яркая вспышка. Тело изогнулось дугой, и тут же забилось в судороге экстаза. Тот, чьи объятия напрочь лишают меня разума глухо зарычал, последний раз поддаваясь вперёд. Жёстко, болезненно и безумно сладко.Лежу, лицом вниз. Пряча в подушке лицо, искусанные припухшие губы. Нагая. Утомленная. С глупой улыбкой на губах. Внизу живота всё трепещет, и кажется я до сих пор ощущаю как пульсирует во мне изливаясь, упругая горячая плоть.Сил нет. Совсем. Говорить и то не могу.Бурная вышла встреча, после двухнедельной разлуки. Двух, мучительно долгих, наполненных страхами и переживаниями, недель, показавшихся мне вечностью. Да и как не волноваться, если он не просто военный, а боец секретного спецподразделения. Вернее, старший лейтенант. “Уже не рядо
Подъехала к служебной автостоянке, и зависла в задумчивости: свободных парковочных мест нет. Да, рабочий день в разгаре, но обычно половина стоянки пустует, а тут аншлаг! Надо было выезжать раньше, знала же, что основная часть мероприятий проводится на территории моего родного НИИ. Теперь придется покружиться по округе, в поисках куда бы пристроить мою “ласточку”.Нечаянно коснулась кнопки на магнитоле, и опять попала на вещаемые серьезным голосом диктора бредо-новости:“...В регионах Новосибирска и Санкт-Петербурга проводится глобальная эвакуация населения…”Тут же отключила источник дополнительного раздражения. И так перед выступлением трясёт всю. Или это от так и неудовлетворённого желания? Не важно, ни то ни другое никуда не денется уже, а вот слушать всякий бред с утра пораньше совершенно не обязательно.Наконец-то найдя пустующий пятачок с пятой попытки запарковалась и преувеличенно громко цокая каблучками, будто
Войдя в кабинет главы НИИ, едва не чихнула от защекотавшего ноздри запаха табачного дыма. Вот как всегда, едва завершились проверки по пожарной безопасности и он опять за своё. Как-то несправедливо, все сотрудники на автостоянку курить бегают, а он в кабинете. Как там говорится? У нас все равны, но некоторые, чуть-чуть ровнее? Да, кажется, как-то так.Окинула взглядом кабинет, и невольно потупилась, узнав среди собравшихся давешнего знакомца, мужское достоинство коего успела оценить лишь визуально, правда, но… Не рассчитывала на столь скорую новую встречу. Картинки мимолётной встречи в полумраке его кабинета оживили былые желания, и я ощутила нарастающее возбуждение.Тело потянулось навстречу мужчине, жаждя продолжить прерванное занятие. Свободная рука против воли потянулась к верхней пуговке блузы, которая сейчас стала сдавливать горло, душить, не давая вздохнуть свободно.Краем сознания понимаю, что это не самое подходящее время и место для удовле
По лестнице на свой этаж бежала как спринтер. Ни то, чтобы спешила поскорее вернуться к Юрию в машину, скорее, наоборот, боялась, что увяжется следом. Не готова я увидеть его в своей квартире. И если утром я была бы счастлива этой встрече, в смысле появлению бывшего на своём пороге, то сейчас, увидев его реакцию, варианта лишь два: или изнасилую, в особо извращённой форме, усмиряя своё либидо, либо придушу. Второе, для моей гордости предпочтительнее.А ещё… Ещё не хотела, чтобы он видел сейчас моё лицо. Мои слёзы.Нет, ну это надо же, он сначала просто кивнул, будто нас ничто не связывало, а потом ещё и спокойно констатировал симпатию другого мужчины! Как же хотелось тогда встряхнуть его за грудки, и выкрикнуть в лицо: “Я твоя женщина!”Ан нет, не его я. Да и женщина ли? Где моё коварство, мудрость? Нет их. Одна наивная глупость. Иная бы сейчас мстила, или завоёвывала, а я лишь способна сопли по лицу размазывать, да ждать четыре года того, кто
Как добиралась до вертолёта, лучше и не вспоминать. Чемоданчик мой оказался уже на борту. Помимо него здесь обнаружился метровой длины террариум, и странный костюм, больше напоминающий скафандр. Помимо меня и Дмитрия Бодрова, присутствовали трое военных, и… Максим Александрович! Кто же ты, обладатель выдающегося достоинства, почему как наказание за грехи постоянно находишься рядом смущая разум и будоража кровь? Поймав его изучающий взгляд, отвела глаза, успев заметить проскользнувшую по его четко очерченным губам ироническую улыбку. Будто он вспоминает, то, что… Щеки вспыхнули и я сделала вид что осматриваюсь. В своих джинсах и кроссовках, я здесь как белая ворона. Все в камуфляжной форме, берцах. И такие до неприличия бодрые, в отличие от меня, полудохлой после лазанья по веревкам и лесенкам. Ну и да, как на подбор высокие крепыши, с весьма симпатичными физиономиями. А двое из них ещё и со стоящими внимания мужскими достоинствами, уж я-то зна
Как вернулись в лагерь? Как оказалась в своей палатке? Не помню. Когда то ли очнулась, то ли проснулась, явно наступило утро, судя по какому-то режуще-яркому свету, раздражающему даже сквозь веки. Я ещё долго не открывала глаз. Было так тепло, уютно, а воспоминания о минувших событиях, казались не более чем ночным кошмаром. Конечно же, напрягали странные запахи и звуки вокруг, вносили сумбур в мысли и чувства. Но, увы, ничто не может длиться вечно. Что-то шевельнулось в области моей талии, медленно проползло чуть повыше, и… Ущипнуло меня за сосок! Как я не подскочила с места, и не заверещала на всю округу? Не знаю. Просто всплыли воспоминания, и пришло осознание — если всё это не мой бред, то резкие движения делать опасно. И что удивительно, даже в такой ситуации, моё тело едва не затряслось от едва сдерживаемого плотского желания! Слегка приоткрыв глаза, оценила сквозь ресницы окружающую обстановку, и осознала, что лежу в пала
Сижу. Молчу. А тело, каждой клеточкой чувствует присутствие Юрия. Вот он, рядом, руку протяни и коснешься некогда такого родного и безмерно любимого человека. И в тоже время абсолютно чужого, как показала практика. Спросить бы, что всё это значит? Вот только момент упущен. Надо было это делать тогда, когда мы были тет-а-тет. Ещё и живот едва ли не разрывается. Нет, не от желания, не до него мне. Утром-то в обществе “выдающегося” постеснялась справить нужду в очевидно для этих целей и стоящее в палатке ведро, а теперь как быть? Я ж не мужик, чтобы не привлекая внимания сделать свои делишки в любом месте. И спросить, есть ли тут поблизости что-то типа туалета, язык не поворачивается. Стараясь хоть чем-то отвлечься от разрывающих душу и сердце мыслей, а тело — физиологических потребностей, попыталась сосредоточиться на ведущихся вокруг обсуждениях, и тут же вновь воспылала праведным гневом. Уничтожить гадов, чтобы там кто ни говорил. Мне терять всё равно нечего.
— Чья это была палатка? — интересуюсь у своего проводника. — Подполковника Жарковского, — отозвался солдат, и его слова бальзамом на душу пролились, даже мысли о странном поведении пришельцев как-то отошли на второй план. Значит, всё же не забыл, беспокоится. А то что исчезал? Ну мало ли, может задание какое-то секретное? Неспроста же ему звание повысили настолько. А сейчас ему не до любовей-морковей, ведь на его плечи взвалили очень серьезную работу. Хотя… Мог просто извиниться. Пусть мимолётно. Например, тогда, по дороге ко мне домой. Или растерялся? Может. Говорят, мужчины не сильны в политесах романтического толка, они показывают свои чувства поступками. Хм. И какие он совершил поступки? Приволок меня сюда? Не в смысле — в свою палатку, этот момент не совсем ясен, а вообще в лагерь. Может, ему нельзя было выходить на контакт с гражданскими, вот он и придумал как нам встретиться? Не исключено. Долго поломать голову над загадкой моих