Share

Ученица чародея
Ученица чародея
Author: Маргарита Ардо

Глава 1

Author: Маргарита Ардо
last update Last Updated: 2024-10-29 19:42:56

Пеклò, как в июле. Жар, казалось, шёл и от стен домов, что теснились вдоль улицы, и от неровной брусчатки, по которой майский ветер гонял солому. На солнечной стороне рю де Шарни виноградные лозы, цепко хватаясь усиками за изъеденный временем камень, оплетали редкие оконца строений. В тени, на домах напротив, разросся плющ, пряча фасады под тёмно-зелёными, остроконечными листьями.

- Далеко нам ещё? – обернулась я к тётушке Монùк, красной от подъёма на холм.

Та перевела дух и кивнула.

- Пришли уже.

И указала на большое здание, стоявшее чуть поодаль. Оно было явно богаче других. Над крышей высилась массивная бурая труба, торец дома увивала пышная, словно меховая оторочка, растительность. Я засмотрелась на резной балкончик на третьем этаже. Чудной!

Мы обогнули карету, стоящую у забора, обильно заросшего диким виноградом. Пара лошадей в упряжи вяло отгоняли хвостами мух. Возница в расшитой ливрее проводил нас мутным от зноя и скуки взглядом.

Отчего-то стало тревожно. С каждым шагом к дому лекаря тревога охватывала меня всё сильнее. Хотя, скажите, что могло пугать в красивых арочных окнах на цокольном этаже? Или в аккуратно подстриженных кустах у входа? Ничего.

В нише над морёной дубовой дверью я разглядела грубоватую чёрную статуэтку – всадника. Ноги онемели. Я остановилась.

- Что с тобой? Опять приступ? – забеспокоилась тётушка Моник.

- Нет.

Входная дверь распахнулась, и долговязый слуга, раскланиваясь, выпустил на улицу богато одетого старика с лицом жёлтым, точно пчелиный воск. Старик зыркнул на нас, задрал крючковатый нос и, опираясь на руку пажа, направился к карете. У меня тут же закололо в правом боку.

Из открытой двери повеяло холодом. Я тронула тётю за рукав:

- Не пойдём, а? Зачем тебе деньги тратить? Разве лишние? - И для пущей верности соврала: - У меня весь день ничегошеньки не болит. Правда-правда…

- Святые мощи! Гляди-ка, моя умная-разумная племянница боится лекарей, - хмыкнула тётя. – Расскажу дома, никто не поверит.

От смешливого голоса сразу стало легче. Я посмотрела на неё с благодарностью. Каштановые волосы прилипли к высокому лбу, прическа растрепалась, капельки пота стекали по вискам, но глаза Моник сияли задорно, будто вовсе не беда привела нас в соседний город. Моя миловидная тетушка была всего на десять лет старше меня.

- Давай-давай, - подтолкнула она меня к ступеням крыльца. – Ежели мы зря добирались в такую даль, я сгрызу тебя быстрее, чем хвороба. Уж поверь.

Слуга поприветствовал Моник, как старую знакомую, и пригласил нас войти. Я переступила порог. И тотчас не чувство - уверенность: я пришла сюда надолго - опутала меня и смутила. Святая Клотильда! Как же холодно! Я задрожала.

Из полумрака вынырнула служанка в сером платье, белом переднике, со странным колпаком на голове. Она смерила нас взглядом так, будто взвесила каждый су в кошельке тётушки, и, чуть скривившись, объявила:

- Мсьё Годфруа больше не принимает.

- Доброго дня, мадам Женевьева, - засуетилась тётя. - Скажите хозяину, будьте любезны, что Моник Дюпон из Сан-Приеста пришла – та, что травы ему собирала. Мсьё говорил, в любой день примет… Вон меня даже привратник ваш, Себастьен, узнал...

Служанка скрылась, но ненадолго. Через пару минут мы следовали за ней вглубь дома – к холоду, будто уходили из лета в зиму. Шаги отдавались мерным постукиванием деревянных сабо по присыпанным соломой каменным плитам. Сердце требовало: бежать-бежать прочь, но разум заставлял смиренно ступать по коридору.

Тётушка столько хлопотала, чтобы привезти меня к лекарю за добрый десяток лье, не пожалела сбережений, детей малых оставила, а я.... Нельзя быть неблагодарной! Люди недаром говорят: лучшего врачевателя не сыскать, мсьё Годфруа де умирающих с постели поднимает, чудеса творит. Но есть и другие слухи: мол, колдун он и чернокнижник. А вдруг, правда?

Я тяжело вздохнула и незаметно для всех перекрестилась.

Служанка впустила нас в просторную комнату. Запахло чем-то кислым и горьким, травами и снадобьями. Я шагнула вперёд и обмерла.

Ах, Святая Дева! Никогда не видела столько книг! Даже в монастыре… А тут и стен не разглядеть - всё сплошь покрыто фолиантами. По корешкам видно: и старыми, и новыми. Были тут и бесценные книги, в переплетах с золотым тиснением, и простые, в грубо выделанной коже, и свитки, перевязанные лентами, и пергамент у окна. Даже на столе книги лежали тут и там неровными стопками.

Мои глаза встретились с глазами мсьё Годфруа, чёрными, умными.

- Юной мадемуазель нравятся книги? Любопытно, - отметил он.

Среднего роста, лекарь был коренаст и некрасив. Бурые усы топорщились над верхней губой. По красноте лица и несвежей коже всякий сказал бы, что мсьё попивает доброе вино не только за обедом. Однако глаза его были слишком живы, пронзительны – пьянице не сохранить такой ясности взгляда.

Святые угодники! Мсьё Годфруа не просто смотрел, он как лучом светил, будто бы видел глубже - намного глубже, чем обычный смертный. А рассмотреть он, похоже, хотел всё, что у меня внутри и даже за спиной. Оробев совершенно, я поздоровалась и сделала реверанс, как подобает воспитанной девушке. Тётя что-то начала говорить.

Лекарь улыбнулся с неожиданным радушием и обратился к ней:

- Ах, Моник, ну, чертовка! Почему не говорила, что прячешь такую красавицу?

- Да разве ж прячу, мсьё? – всплеснула руками тётя. – Наоборот привела. Вот она, племянница моя, Абели Мадлен Тома. На вас только и надежда…

- Располагайтесь, дамы, рассказывайте, чем обязан такому приятному визиту.

Голос лекаря был мягок и вкрадчив, как у кота, который выпрашивает у кухарки мясо да точно знает, что получит его. А оттого я ещё сильнее насторожилась.

- Девочка наша в обмороки падает, голова у неё болит, порой так, что глаз открыть не может, - затараторила Моник.- Мало того! Если хворому человеку случится быть рядом, она на себя всё берёт. Вон у мужа моего поясницу заломило, и у Абели, как села за один стол отобедать, тоже. У старухи Мадлон вниз по улице грудная жаба. И наша Абели задыхаться начинает, если подле окажется… Причем хворым-то легче делается: кому насовсем, кому на малость. А ей хоть на улицу не выходи. Всё хуже и хуже становится…

Тётя рассказывала и вздыхала. А я чувствовала себя неловко, хотя так оно и было на самом деле. Не обмолвилась она только о том, что люди, прослышав, что я боли чужие забираю, чуть ли не каждый день стали приходить под окно, а на улице за руки хватать и за платье дёргать. Потому я на улицу уже боялась нос высунуть, и всё чаще случались дни, когда я совсем не вставала с постели – чужие боли одолевали. Проку от меня в хозяйстве было мало: иногда я с детьми Моник возилась по мере возможности и по дому помогала, как отлежусь.

- Любопытный случай. И давно?

- Три месяца уже. Ей семнадцать стукнуло, и будто проклял кто или глаз чёрный наложил. Помогите, мсьё. Я отблагодарю, вы знаете.

- А живот у мадемуазель не болит? – спросил у меня мсьё Годфруа. – Вот тут, где утерус?

Он показал пальцем чуть ниже талии.

Щёки мои разгорелись, и я опустила глаза. Боже, как стыдно! О моём животе говорит посторонний мужчина…

- Да с чего бы! – всплеснула руками тётя. – Она у нас еще девица.

- Одно другому не мешает, - с хитрым прищуром ответил лекарь. – Так как, Абели? Болит?

Я отрицательно помахала головой.

- А сны видишь?

- Всегда.

- И сбываются?

- Бывает.

Он придвинулся ближе, изучая с неподдельным интересом.

- Скажи, Абели, вам сейчас старик встретился, ничего не почувствовала?

- Почему же? Будто иглами закололо, - я дотронулась до правого бока. – Здесь.

- Поразительно! У того ведь больная печень. А сейчас, милая Абели, сейчас что ты чувствуешь? Болит что-то?

- Зябко тут очень.

Тётушка с удивлением вскинула на меня глаза:

- Как же зябко? Жарищу ведь в окно несёт, словно черти двери в ад притворить забыли.

- Зябко, - упрямо ответила я.

- Ляг на кушетку, - велел он.

Я подчинилась.

Лекарь обхватил мою кисть пальцами и принялся ими надавливать поочередно, будто играл на дудочке. Закрыл глаза. Прислушался.

Мягкие у него были руки - как у женщины. Только тепла не давали, но и не забирали, словно ненастоящие. Или моя кожа не чувствовала, как прежде. Наконец, он сомкнул все пальцы на моём запястье, шепнул:

- Не бойся.

И вдруг тонкая игла легко, будто комар, вонзилась мне прямо над переносицей, между бровей. Я ойкнула, но возмущаться не захотелось, ведь несмотря на холод, мне стало хорошо, спокойно, словно не волновалась тётушка, словно за дверью не сидела служанка, у которой ныл локоть, что стукнула пару секунд назад. Словно не шелестели, как ветер, неясные тени в подвале. И в наступившей прохладной тишине, без чужих болей и эмоций, наконец, моя голова перестала болеть.

Related chapters

  • Ученица чародея   Глава 2

    Из забытья меня выдернул вкрадчивый голос мсьё Годфруа:- Так что делать будем?- Что скажете, мсьё, – живо ответила Моник. – Вот прям-таки что скажете, то и будем. Потому как жизни всё равно нету. Ни нам, ни ей.- А если скажу её срочно замуж выдать? – хмыкнул лекарь.- Да я сама хотела: не берут, - принялась сокрушаться тётушка.- Что так? Девушка красивая.И Моник тут же выложила всё как духу. В который раз… Ох, лучше б я ещё спала!* * *Так случилось, что я сирота при живых родителях. Мой папà - наследник старинного графского рода де Клермон-Тоннэр, встретил маман, когда той едва стукнуло восе

  • Ученица чародея   Глава 3

    Моник, наконец, расцепила прощальные объятия и с сияющим лицом сообщила:- Поживёшь тут месяцок-другой, исцелишься. А там мсьё Годфруа и не захочет тебя отпускать. Ведь ты у меня такая умница, только старайся. Нам, конечно, будет тебя не хватать, но…«…лишний рот и заботы ни к чему», - мысленно закончила я и вслух с улыбкой произнесла:- Не волнуйся. Всё будет хорошо.Моник ушла. Поспешность, с которой тётя ринулась за моими пожитками, несколько покоробила, хотя мне ли привыкать?Я осталась топтаться в нерешительности у кабинета мсьё Годфруа. Обитые лионским бархатом кресла и эбеновый столик попирали изогнутыми золочёными ножками простейший каменный пол, на котором тут и там желтела солома. Как в обычном деревенском доме! Смахнуть бы её метлой. Я обвел

  • Ученица чародея   Глава 4

    - Глупый щенок, - негромко, будто бы и не мне, сказал лекарь. – Наслушался бредней и повизгивает.Слёзы предательски защипали в глазах, и я стиснула зубы, чтобы не разреветься у всех на виду. Обидно! Несправедливо! Ладно услышать оскорбления от злобного плешивого лавочника, но от дворянина, едва увидевшего меня! За что? Неужели я, правда, похожа на…? О, нет, Святая Клотильда! Убежать бы, спрятаться от всех, как мышь, куда-нибудь в подпол. Но я заставила себя сделать реверанс мсьё и с высоко поднятой головой пошла к двери возле кухни.Мсьё Годфруа нагнал меня.- Вы хорошо держитесь, Абели.- Благодарю.- В работе это вам пригодится, пациенты бывают весьма взбалмошными, особенно богатые.«И зачем он пошёл за мной? А вдруг зде

  • Ученица чародея   Глава 5

    Я распахнула глаза и тут же зажмурилась от ярких лучей солнца. Как, уже утро? Я приоткрыла ресницы снова. Солнце сияло на розовеющем небе во всей своей торжественной простоте. Птицы весело щебетали. Прямо над моей головой болтался на седой нити паучок. Улетит, если дунуть? А где я? И тут до меня дошло, что я утопаю в перине в той самой комнате на мансарде. В одной рубашке.Ничегошеньки не помню… А как я очутилась в кровати? Кто меня раздел? Боже, надеюсь, не мсьё Годфруа! В голове возникли танцующие в воздухе усы. У меня перехватило дух, и я вскочила.Вещи мои были аккуратно сложены на стуле, туфли стояли рядом. В стекле приотворённого окна отразилась моя всклокоченная голова и сосредоточенное до глупости лицо.Ну вот, а кто-то собирался дверь запереть и сундук подвинуть. Ха! Паучку и тому смешно!Я опусти

  • Ученица чародея   Глава 6

    Поначалу я выписывала буквы старательно и аккуратно, но вскоре уже водила пером резво, как завзятый писарь. Благо, еще в монастыре я натренировалась переписывать Катехизис для аббатисы. Что и говорить, эта работа мне нравилась куда больше, чем стирка белья или ощипывание перьев с дохлой утки. Бодрая злость подстёгивала меня, и возможно из-за неё я не испытывала затруднений, разбираясь в безобразных закорючках на латыни, достойных лапы пьяного в стельку петуха.… Пурпурная лихорадка у десятилетней Мартины де Тайон, падучая у некого мсьё Паре сорока лет от роду, золотуха у купца Эрбе, туберкулёз… В общем, вряд ли стоило завидовать посетителям мсьё Годфруа. Особенно тем, историю которых приходилось резюмировать кратко: solutus – скончался. Их было много – не знаю, специально ли лекарь выдал мне список почивших, намекая на перспективы, или просто был не таким уж чудесным

  • Ученица чародея   Глава 7

    Не прошло и минуты, как сломанная пополам шпага Этьена отлетела в сторону. Отлетел в проход и сам Этьен – великан швырнул его, как щенка. Тот едва поднялся, и спинка тяжелого стула врезалась ему в живот. Сын лекаря охнул и, перекувыркнувшись, упал плашмя на соседний стол. В драку с азартом ввязались хмельные посетители. Воздух разрезал звон битой посуды, удары и ругательства. Разносчицы завизжали, хозяин спрятался под стойку, укрываясь от жареных перепелов, обрётших вторую жизнь в полёте – с весёлыми выкриками «Девиц тут не обижать!» их метал, как снаряды, поддатый бородач.Выпившие посетители ресторации били не только Этьена, но и друг друга, с треском ломая мебель о чужие спины и головы. Лишь малая толика еще не успевших пригубить послеобеденного вина бросилась к выходу, оглядываясь на внезапно разразившееся сумасшествие. Зеваки на площади столпились возле гостиницы и заглядывали в окна, с воо

  • Ученица чародея   Глава 8

    Я смотрела из окна на звёзды. В доме и во дворе всё стихло, только шорохи в саду и трели цикад нарушали покой тёмно-синей ночи. Пролетели две летучие мыши и спрятались прямо под моим окном. У них там гнездо? Впрочем, какая разница? Хоть бы и драконы там гнездились, всё равно. Только от прохладного ветерка, ласкающего щёки, было приятно, от всего остального хотелось наложить на себя руки.«Моник не приехала, - с тоской подумала я. – Неужели она так сразу обо мне забыла? Или вздохнула с облегчением, скинув обузу?»Вот и русый верзила несколько часов назад, смущённо похлопав глазами, выслушал мою сбивчивую благодарность за то, что «заступился и помог», залился краской, как мальчишка, и улизнул, едва отворились ворота.И этому я была не нужна. Надо было оставить великана этим, как его… послушным Големом. Всё было бы

  • Ученица чародея   Глава 9

    Я тут же пожалела об этом, потому что стало ещё больнее. Этьен дёрнул головой, чтобы стряхнуть мою руку, но раскалённая ладонь словно прилипла к его коже.- Чёрт! Что ты делаешь?! – воскликнул он. – Прекрати!- Потерпишь, - прошипела я сквозь зубы, понимая, что стоит разжать их, и я заору на весь дом. Я положила вторую ладонь Этьену на грудь.Мои руки затряслись от кончиков пальцев до плеч – словно по венам текла не кровь, а расплавленное олово с тысячью крошечных железных шариков, ощетинившихся острыми колючками. Они безжалостно драли всё изнутри и переносили недуги из тела Этьена в моё. Хотелось прекратить, но из непонятного упорства я продолжала впитывать. Привыкшие к темноте глаза различали, как тает опухоль, как быстро затягивается ссадина, как она покрывается корочкой и тут же, потеряв её, зарастает новой кожей…

Latest chapter

  • Ученица чародея   Эпилог

    - Что такое? В чем дело, Абели? На кого ты похожа? Почему ты такая грязная и в рваной юбке? – встретила меня возмущенными воплями графиня де Клермон. – Кто эти люди? Почему молодой человек голый?! Куда вы идете?!Я еле держалась на ногах от усталости, но была счастлива. Этьен спасен. Я жива. Со мной Огюстен и Клементина. Милый толстяк Франческо Прокопио доставил нас к особняку на своей карете и пригласил устроить свадьбу в его ресторане. Благодаря секретной формуле алхимика, как пояснила мадам Тэйра, ни одна живая душа не вспомнит, что произошло на Гревской площади. По бумагам к казни был приговорен Годфруа. И пусть не колесованием, но одним ударом молота по голове Годфруа был казнен. Новичок палач Сибо - не мастер своего дела, увы. Казненному не двадцать лет, а сорок? Что ж, следствие вели поспешно, грефье был пьян и ошибся. Такое случается.Я была счастливой обладательн

  • Ученица чародея   Глава 36

    - И вы дали согласие?! – вскрикнул Огюстен, потревожив восковую тишину собора.Мы сидели на одной из боковых скамеек. На стене напротив застыла в молитвенной позе статуя Девы Марии со сложенными у груди руками. Она смотрела на меня сверху вниз с немым укором.- Да, - я потупилась, мне было стыдно. – Простите, Огюстен, я упала в ваших глазах… Но если ничто иное нам не удастся, я пойду на этот шаг.- Вы не сделаете этого, - глаза Огюстен разгорелись. - Я вам не позволю. Это слишком большая жертва!- А что бы вы сделали на моем месте? – грустно улыбнулась я. – Прошло четыре дня, а мы не сдвинулись ни на пус. Даже мое прошение о свидании в Консьержери до сих пор рассматривают. Вежливо отказывают каждый день. Зато теперь в связи с подготовкой к так называемой свадьбе мне позволено свобод

  • Ученица чародея   Глава 35

    Я расхохоталась. Едко. Зло. Громко.Графиня воззрилась на меня с изумлением, но не успела и рта раскрыть, как чернокнижник направился ко мне, попутно щелкнув пальцами перед носом мадам. Она застыла, как соляной столб, а я так опешила, что едва не подавилась собственным смехом. Что за черт? Магия?! Но ведь он должен был ее лишиться!- Не ожидала, Абели Мадлен? – вкрадчиво спросил лекарь и, затворив двери, подошел почти вплотную.Я отступила. За то недолгое время, что я его не видела, мсьё Годфруа иссох и невероятно похудел. Седой парик подчеркивал дряблость кожи и делал сорокалетнего лекаря похожим на старика. Красные кисти рук с внезапно костлявыми, удлинившимися пальцами напоминали страшные клешни, выступающие из черных бархатных манжет. Из темных глаз струилась беспощадная уверенность.- Как вы посмели яв

  • Ученица чародея   Глава 34

    Мы брели по узким улицам и молчали, оцепеневшие, уставшие, одинаково погруженные в воспоминания о волшебстве. С нами ли оно случилось? В этой ли жизни? Чем дальше мы удалялись от сада Тюильри, тем сильнее произошедшее казалось сном. Мы становились обычными, мы уже такими были.Свернув за угол, мы увидели поодаль толпу кутил, тревожащих сон горожан выкриками, звоном бутылок и рапир. Этьен тотчас будто очнулся, сжал мою ладонь, и твердой рукой достал шпагу. Мы перешли на другую сторону улицы и благополучно миновали ночных гуляк. Когда они остались далеко позади, Этьен сказал:- Ничего не бойся. Ты со мной. Я защищу тебя.- Жаль не могу сказать того же…- И не нужно. Ты спасала меня столько раз, что хватит на всю оставшуюся жизнь. Теперь моя очередь.Я вяло кивнула. Этьен о

  • Ученица чародея   Глава 33

    До поздней ночи графиня гоняла меня, как полковник кавалерийскую лошадь, заставляя дефилировать в платье с широченным кринолином. Обязательно пятка к пятке, носки врозь. Затем пришлось добрую сотню раз элегантно садиться в кресло, приподняв верхний обруч кринолина, и постигать галантные движения веером.- Грациознее. Еще грациознее! – рявкала мадам де Клермон и зло цедила: – Сапожница, она сапожница и есть! В хлев тебя, Абели Мадлен, а не в салон Бонны де Понс, маркизы д’Эдикур. За что мне эти муки?!По количеству нотаций и наставлений графиня превзошла самое себя. Даже в ночном кошмаре не оставила меня в покое. А потому к вечеру следующего дня я уже не слышала ни единого ее слова – лишь считала количество завитков в орнаменте на стене. На тысяча двадцать девятом я сбилась, ибо камеристка затянула корсет так туго, что, казалось, мои ребра вот-вот хрустнут, а г

  • Ученица чародея   Глава 32

    Рассвет показался мне отвратительным. Ночь я провела в невеселых размышлениях, нервно стуча пальцами по подоконнику и меряя шагами крошечную спальню. Я была сердита на Этьена и совершенно взвинчена. А он так и не явился ни с извинениями, ни с поцелуями. И как, интересно, ему спалось после нашей ссоры?Зато в полночь юркнула ко мне в комнату мадам Тэйра, напомнив пронырливую крысу:- С первым лучом солнца отправляемся в Париж, - заявила она и, словно я перечила, начала уговаривать: - Надо ехать, надо ехать, девонька. Не сердись, и не устраивай капризы. Иначе пропустим алхимика. И с камнем все пропало. Я точно знаю. Вот разберемся с рубином, и больше ни в чем тебя неволить не стану. Даже мать Этьена со свадьбой вокруг пальца обведем, если тебе невтерпеж будет.- Вы мне что-то недоговариваете, - хмуро заметила я. – Что?

  • Ученица чародея   Глава 31

    Воистину любовь в постели для влюбленных – священнодействие и нежность, а для чужих глаз – скабрезности и срам. И не докажешь, что иначе.Я долго боялась выйти из комнаты. Трясущимися руками привела себя в порядок и все поглядывала в окно. Отчаянно хотелось дать деру. На улице безмятежно светило солнце. Наш возница сладко потягивался у колодца, толстый кот неуклюже прыгал в траве за бабочками. Под липой отбивал герб савойского аббатства от дверцы украденной кареты Огюстен. Вот кто всегда поступает рационально, если, конечно, не считать превращение в Голема. Главное, мне не испугаться сейчас настолько, чтобы Огюстен снова обернулся деревянным чурбаном и придушил Этьенову матушку… С меня станется.Я вздохнула: «Эх, если подумать, мы те еще воры и конокрады. А за мою репутацию теперь вообще никто не даст и ломаного су».

  • Ученица чародея   Глава 30

    За буйной зеленью деревьев возвышались серо-голубые башни и скаты крыш, строгий белый фасад отражался в зеркальной глади пруда. Неприступный вид замка Анси мгновенно заставил меня вспомнить о деде полководце. Его суровый характер, известный мне лишь по рассказам папà, казалось, был таким же, как эти тяжелые стены. Замок, выстроенный в форме квадрата, был по монаршему грандиозен и высокомерен. Папа говаривал, что тут бывали самые значимые особы Франции, даже короли: Генрих III, Генрих IV, Людовик XIII… От восторга и чувства сопричастности по моей спине пробежали мурашки. Я ведь тоже одна из Клермонов! Эх, и поделиться не с кем… Скачущим впереди Огюстену и Этьену меня не понять. Я оглянулась на мадам Тэйра, та смотрела в другую сторону, словно ей было не интересно.Возница щелкал хлыстом и погонял лошадей. Карета катилась по дороге, огибающей поместье господ Тоннэр, так что замок предстал передо мной

  • Ученица чародея   Глава 29

    В гостиничной комнате горела свеча, утомленно оплывая каплями воска. Я сидела на стуле у кровати. Мои глаза слипались, но я боролась со сном, прислушиваясь, ровно ли дышит Этьен, и не могла насмотреться на то, как чуть видимо раздуваются тонкие ноздри, как падает теплый свет на заросшие щетиной щеки, как разметались по наволочке черные кудри, как украшает умиротворение и без того красивое лицо. Наверное, самое красивое на свете. По-крайней мере, для меня. Этьен посапывал сладко, по-мальчишески, и почти не ерзал под тонким одеялом.«Спи, мой хороший. Тебе надо».Я обняла покрепче подушку. Пусть еще ощущалось жжение на моей спине, пусть саднили искусанные губы, но, исцелив Этьена, я не свалилась без сознания, меня не парализовало, как в прошлый раз. И на удивление я чувствовала себя вполне сносно. Лишь сегодня до меня дошла истинная ценность рубина – без него мне бы н

DMCA.com Protection Status