— Кирстин Кейр, двадцать один год, день рождения — седьмого ноября, — Рей пролистал стопку бумаг и, так и не найдя для себя ничего нового, бросил их на стол.
На столе стояли два монитора — на одном плыли показания приборов, замерявших состояние окружающей среды и тела самой «пациентки». На другой транслировалась картинка с камеры, установленной в помещении. То же самое, но в другом ракурсе и в полную величину Рей наблюдал сейчас через стекло.
Тусклый свет миниатюрных потолочных ламп едва очерчивал контуры кровати, стоявшей в центре просторной залы. На кровати лежала та самая Кирстин Кейр.
Кирстин спала. Спутанные волосы прилипли ко лбу, руки были заведены далеко за голову и там закреплены. Ноги — широко разведены. Картина эта не менялась уже несколько часов, хотя этажом выше в окна светило солнце, и часы показывали три.
— Сколько ещё? — спросил Рей, указав на окно.
— Действие успокои
— В половине шестого дайте ей афродизиак, — распорядился Рей, выходя из комнаты, в которой по-прежнему содержали Кирстин, и на ходу снимая маску, отдалённо походившую на противогаз. — А пока поставьте ей какой-нибудь фильм из серии BBC… По истории Шотландии, например. Еду без меня не давать. И позаботьтесь о том, чтобы перед моим приходом она хорошо поспала.Набор распоряжений был обычным — в основном. Единственным отличием от стандартного режима стал возбуждающий препарат. С тех пор как Рей прилетел на Тодос, прошло две недели, и за это время лекарство Кирстин должны были дать в первый раз.Прогнозы Рея сбывались чуть более, чем целиком. Стоило снять девушку с препаратов и перестать пугать, как дело пошло влёт.Рей не был настолько романтичен, чтобы предполагать, что дело здесь только в нём — если бы Рендал, работавший с Кирстин первые шесть недель, не сделал свою часть настолько плохо, вряд ли Рею удалось бы сейчас располож
Честер Торренс просидел в приёмной шефа отдела по борьбе с трафиком и торговлей людьми Интерпола порядка двух часов, прежде чем тот, сам же и вызвавший его на ковёр, соизволил пустить лейтенанта в кабинет.За это время Честер Торренс успел обдумать все события последних недель и все свои косяки, вплоть до одного.Взяток он не брал, с преступниками договариваться не любил — хотя и делал это, если иначе добраться до главного подозреваемого не мог.Он работал в этом отделе восемь лет — с тех пор как его перевели сюда из местного департамента полиции Швейцарии, и шесть лет из этих восьми дамокловым мечом висело над ним дело о трафике живого товара в Азию и Америку, который, как сильно подозревал Торренс, на европейском участке контролировал сын шотландского миллионера Костера Мерсера Рей Мерсер.Младший сын не ладил с отцом и ничего, кроме скромного содержания, которого едва ли хватило бы, чтобы вести студенческую жизнь в Кембридже, никогда не пол
Наблюдать за Кирстин после того, как той принесли тренажёры, было по-своему забавно. Она напоминала Рею хомячка, в клетку которому поставили колесо.Поначалу Кирстин в свете включаемого теперь на пару часов приглушенного света обходила два громоздких аппарата стороной — но то и дело косилась на них, не в силах превозмочь любопытство. Затем стала осторожно трогать пластиковые поручни — но больше ничего.— Ты никогда не занималась фитнесом? — дошло до Рея где-то на третий день, когда он пришёл к Кирстин, как делал это всегда.Кирстин повернула к нему голову, уже скрытую маской, и обиженно покачала головой.Рей не думал, что где-то на земле, кроме, разве что, далёких африканских стран, ещё остались люди, которые не знают, как включается тренажёр.Он подавил смешок, который, как показалось Рею, выдал бы степень его вовлечённости в процесс.— Вставай, — подойдя к койке, Рей потянул Кирстин за руку, заставляя сп
Рей проснулся, едва солнце заглянуло в окна апартаментов, и, к своему неудовольствию, обнаружил, что ему не терпится приступить к работе.Он перевернулся на другой бок, с намерением поспать ещё, и ни в коем случае не вставать, чтобы проверить, как идут дела у подопечной, но едва взглянув на лежавший на прикроватной тумбочке набор игрушек, приготовленных для неё — здесь было несколько шёлковых лент и свеча — резко сел.В памяти мгновенно отпечаталась картина, которую он оставил за спиной. Кирстин, распятая на кровати, вытянувшая одну ногу, стройную и длинную, далеко вперёд, а другую согнувшая в колене, чтобы только закрыться от Мастера, стоявшего в паре шагов. Кирстин с плотной маской на лице, изогнувшая нежную шею так, словно изо всех сил старалась посмотреть на своего мучителя. Словно видела его. Заведённые за голову обнажённые руки, расслабленно лежащие на кровати — будто девушка и не надеялась, что они ей помогут.Рей сделал глубокий вдох. Н
Майкл улучил момент, когда Рей был не слишком зол, и всё-таки рассказал о том, что Кагерт действительно выходил на связь.— Ему не терпится, — сказал Майкл. — Я послал ему кое-что из видео — и наша обезьянка имела успех.Рей сверкнул глазами в его сторону и тут же уткнулся носом обратно в собственный бокал. Они сидели на веранде апартаментов Майкла, и время близилось к шести часам. До недавнего времени эти часы Рей посвящал своему новому увлечению — но теперь заходил к Кирстин по вечерам разве что понаблюдать, как процесс идёт без него.Голубая морская гладь убегала вдаль под их ногами, лишь у самого горизонта сливаясь с берегом в сизой дымке. Больше чем полтора месяца Рей не был на материке, и Кагерт волновал его сейчас меньше всего.— Съездил бы ты, — сказал он, — проверил, как идут дела в Дрим Истейт. Кто-то из нас должен держать руку на рычаге.— Я за всем слежу, — сухо ответил Майкл,
— Почему она продолжает заниматься историей искусств? —поинтересовался Майкл через несколько дней, когда они с Реем вдвоём ужинали на веранде.— Майкл, — Рей опустил в рот креветку, отложил прибор и, только тщательно прожевав, посмотрел на него, — мне не нравится твой тон. Такое чувство, что ты хочешь контролировать то, что делаю я. Но я что-то никак не пойму причин.— Причин?— Да. Причин того, что ты считаешь возможным что-либо с меня спрашивать.— Не меняй тему, Рей.— Ты её задал.Рей встал и прошёлся по веранде. Ненадолго замер, разглядывая парк. Солнце в данный момент касалось скал, а часы показывали половину восьмого. У Кирстин наверняка закончился урок, но сейчас идти к ней не было смысла — все последние три дня ученица оставалась равнодушной ко всему, а после занятий и вовсе наверняка слишком устала.Рей подумывал о том, чтобы пересмотреть их график — он предпо
Вопреки всякой логике и любому здравому смыслу Кирстин засыпала той ночью абсолютно счастливой. Будто какую-то плотину прорвало, и вязкое болото, в котором она барахталась все последние недели, вытекало прочь, давая ей, наконец, возможность дышать.В сердце клокотала весёлая злость вперемешку с тягучим желанием повторить то, что она сотворила. С этим конкретным мастером. Ещё раз.Рей оставил её одну почти сразу после того, как произошло непоправимое, и тоже был зол. То ли на самого себя за то, что потерял контроль, то ли на пленницу, которая напоследок выкинула очередной фортель.Кирстин, как начинал замечать Рей, могла быть покладистой и послушной долго, очень долго, до тех пор, пока её разумность не усыпляла бдительность надзирателя — или противника — и вот тогда она выкидывала что-нибудь из ряда вон.Первое, что сделал Рей, покинув камеру — зашёл в комнату охраны и, перекинув файл с записью только что произошедшего на фл
— Привет, меня зовут Кирстин, мне двадцать один год, и я очень хочу получить эту работу…Рей мельком вслушивался в слова, которые произносила Кирстин, потому что знал их наизусть. Это было одно из десятков интервью, которые он видел, хотя и одно из немногих, в записи которых участвовал сам.Кирстин рассказывала о себе, о своих возможностях и навыках — по большей части тех, которые имела ещё до того, как попала на Тодос. Вся запись ставилась по такому сценарию, чтобы её легко было спутать с обычным интервью, каких десятки подают девушки её возраста, чтобы найти работу за пределами своей страны.Рею нравилось, как Кирстин говорит. В словах её были спокойная равнодушная уверенность и тень безразличия, которая добавляла ей особый шарм.Только глаза не вписывались в общий образ лощёной и образованной красавицы в строгом костюме, которую она сейчас изображала.Глаза выражали грусть. Не скуку и не очаровательную обиду, а какую-то бескон
Корпуса, которые Кирстин видела издалека, оказались бараками, носившими официально красивое название «лагеря для беженцев». Люди Торренса эвакуировали оттуда шестьдесят человек, которых планировали продать в Америку, и, судя по наличию внутри зданий специфического оборудования— в качестве доноров для пересадки органов. Обвинения Диего Корресу были предъявлены посмертно, а все, кого успели схватить в оцепленной долине, были представлены к суду по обвинению в пособничестве похищению людей. Торренс ликовал. Даже тот факт, что его старый противник Реймонд Мерсер остался на свободе, не мог испортить ему удовольствия от получения награды и последующего повышения. Полковник Эшвил публично принёс Честеру Торренсу свои извинения и признал его заслуги перед отделом по борьбе с трафиком людей. Человек, обеспечивший ему возвращение в полицию, никак не выразил своего отношения к случившемуся. Какое-то время Торренс ждал, что тот захочет встретиться с ним, но этого т
Минут через пятнадцать полёта Кирстин завязали глаза, и сам вертолёт сделал крутой разворот. Хотя Кирстин и сомневалась, что смогла бы каким-либо образом восстановить проделанный путь в голове.Мексиканец больше с ней не разговаривал. Только через некоторое время после того как на глазах Кирстин оказалась повязка, спросил:—Ты не выглядишь удивлённой той «работой», которую я намереваюсь тебе предложить.—Я поняла, зачем я тебе, ещё когда мы говорили в кафе,— соврала Кирстин.—Да? Я думал, что произвёл на тебя лучшее впечатление.—Впечатление ты определенно произвёл,— мрачно констатировала Кирстин, и на том разговор угас.Кирстин чувствовала, как в груди её нарастает страх. Он поднимался от живота вверх, заполняя собой лёгкие, так что становилось трудно дышать.Кирстин тщетно убеждала себя, что не пробудет здесь долго— все эти самоуверения в
—Продавщица в супермаркете,— повторила Кирстин, потому что эта мысль не давала ей покоя все последние дни. —Старше тебя на… сколько там лет? Ты серьёзно, Рей?Они сидели в вертолёте, который Рей взял напрокат, и до места встречи на побережье лёту оставалось полчаса. Умом Кирстин понимала, что должна сейчас думать о том, что её ждёт— или хотя бы о том месте, куда они летят, но вместо этого раз за разом прокручивала в голове недавний рассказ Рея.—Тебе смешно? —мрачно поинтересовался Рей, уже не в первый раз слышавший этот вопрос.—Нет…. Я просто не могу представить тебя и… —Кирстин сделала неопределённый жест в воздухе рукой, видимо, очерчивая силуэт невидимой соперницы. —Продавщицу из Восточной Европы,— пояснила она.Рей отвернулся к окну, но рукой подтянул Кирстин к себе, прижимая плотней. Они сидели на соседних сид
Кирстин стояла и молча смотрела на монитор. Она отлично помнила, где и когда была сделана эта запись, но только теперь поняла, как её молчание может выглядеть со стороны.—Знаешь,— сказал Рей тихо,— когда мне было шестнадцать лет, у меня была девушка. Никто не знал о ней и обо мне. Отец никогда бы не принял тот факт, что я встречаюсь с такой как она.—С такой как она? —растерянно повторила Кирстин и перевела взгляд на Рея. Тот встал и, отступив к окну, остановился, глядя сквозь стекло на крыши домов. Далеко внизу деревья трепал ветер, и, не долетая до асфальта, таял в воздухе мокрый снег.—Да. Ей было тридцать пять. Мы с ней познакомились… случайно, скажем так. Она работала продавщицей в супермаркете, где я покупал сигареты тайком от отца… и не была англичанинкой. В общем… это, наверное, был довольно странный выбор партнёрши для парня, который имел всё. Но я сходил по не
Рей попытался отстраниться, и, поколебавшись, Кирстин решила не удерживать его.Рей отошёл к окну. Кирстин осталась стоять, теперь она обняла руками собственные локти так, будто стала замерзать, как только Рей оставил её.Рей медленно провёл пятернёй по волосам.—Кристи, как ты себе это представляешь? —тихо спросил он.—Я не знаю,— Кирстин легко улыбнулась.— Я не пытаюсь на тебя давить, Рей. Я за тебя боюсь. И за себя, если честно, тоже боюсь.—За себя… —Рей подумал, что будь он поглубже погружён в этот бизнес, наверняка знал бы сейчас, где и как надавить, чтобы Кирстин не решился тронуть вообще никто. Но вслух только спросил:— И когда ты хочешь, чтобы я это сделал? Сейчас? Когда нам угрожают со всех сторон?—Да, Рей, именно сейчас,— Кирстин подошла к нему со спины и поймала его опущенные ладони.—
Прошла неделя. Кирстин приняла решение больше не появляться на занятиях, но заключение в квартире сводило её с ума. Она больше не могла находиться в одиночестве и в отсутствие других собеседников— охрану она в числе последних не считала— норовила подгадать время для столкновения с Реем на кухне.Злость исчезла совсем. Что бы ни хотел доказать мексиканец, его выходка лишь подтолкнула Кирстин к и без того уже понятному для неё решению: она хотела вернуться. Она не представляла себе, как будет жить с человеком, который зарабатывает деньги на продаже таких же, как она сама, но и жизни без Рея представить себе не могла. Рей на фоне всего случившегося уже не воспринимался как враг— напротив, он казался единственной опорой в окружившем Кирстин безумном мире.Рей рассказал страшные вещи про мексиканские картели— то, о чем не говорят в основном по новостям. Как оказалось, в Мексике идет настоящая война между наркобаронами и правит
25 декабряКак ни хотелось просто спрятать тело Валидэ, по настоянию Йонаса Рей сообщил о случившемся в полицию.—Еще не хватало, чтоб нам приписали кроме убийства и сокрытие трупа,— сказал Йонас. —Тот, кто это сделал, с удовольствием доложит сам и покажет, куда мы дели тело. Больше чем уверен, что установлена слежка, и наши действия под наблюдением.Все две последующие недели шли допросы, так что Рею оставалось радоваться только тому, что никаких планов на рождественские каникулы он и раньше не имел.Если сам он к окопной войне с полицией давно привык, то Кирстин основательно выматывали бесконечные повестки. Возвращаясь домой с очередного допроса, она даже не пыталась добраться до своей комнаты— бросала вещи где-нибудь в гостиной и сидела там до самого вечера, не обращая внимания ни на что из происходившего вокруг. Если Рей подходил к ней и присаживался рядом, слегка обнимал и шебуршил волосы,
26 декабряК концу декабря о том, как в дом попал букет от Корреса, по-прежнему было понятно мало. Йонас сообщил, что охранники приняли цветы у курьера, потому что тот нёс заказ самого Мерсера. Даже на взрывчатку проверили лишь поверхностно— опасаясь гнева нанимателя и прекрасно зная его бескомпромиссный нрав. Цветы были оставлены в спальне Кирстин согласно сопровождавшей букет карточке с инструкциями.Кирстин выполнила своё обещание— однако делать новую скульптуру не стала. У неё была одна, которая очень хорошо подходила для подарка Рею— и, попросив Жанет сделать красивую упаковку, она отправила стюарда с коробкой в другую часть квартиры.—Как будто тяжело сделать по коридору десять шагов,— пробормотала та, изрядно уставшая от того, что не только выполняет в миланской квартире работу за весь обычный загородный персонал, но ещё и вынуждена курсировать между двумя спальнями, передавая туда-сюда пис
25 ноябряСнега не было. Серость, царившая за окном, навевала на Кирстин тоску и заставляла вспоминать о том, как год назад, почти в то же время, они с друзьями готовились отмечать Рождество. Это было странное чувство— когда рядом нет никого родного, и в то же время ты ощущаешь себя частью одного целого, собравшегося в стенах дома. Ты можешь не говорить и даже не слушать, тебе не надо притворяться или быть сильной— тебя принимают такой, как есть.«Вспомнил ли кто-то из них обо мне?»— думала Кирстин. Она пробовала заходить на фейсбук, но за прошедшие полтора года никто ей так и не написал— только Линдси извинялась за неудавшуюся встречу с отцом, но Кирстин лежала в больнице, когда пришло её сообщение, и потому разговор заглох.Ещё несколько раз Диего Торрес пытался выйти на связь, но с молчаливого одобрения Кирстин Рей усилил контроль. Теперь всё, что получала Кирстин по почте или через курьеров&md