С тех пор, как Кота обратилась и впервые пробежалась по лесу в волчьем обличье, она словно только начала жить. И не могла представить, что в один прекрасный день не сможет ощутить, как ветер играет с коротким серым мехом, как запахи леса рассказывают множество удивительных историй из жизни самых разных зверей и птиц, как бьется в предсмертных судорогах добыча, в которую с наслаждением вонзаются зубы...
Девушка судорожно сглотнула и поглядела на Мотаса с жалостью. Затем неторопливо подошла к Авесу. Тот склонился над бесчувственным пленником, прилаживая к тонкой шее чудовищный ошейник.
— Смотри, Кота, — тихо обратился к ней брат. — Это — ошейник локки. Некоторые очень любят пользоваться такими вот штучками. Магии, конечно же, здесь нет. Но есть определенные секреты, которые сами изготовители тщательно берегут, выдавая за волшебство. В народе считается, что этот ошейник маг надевает раз и навсегда, что снять его невозможно.
Авес, хитро поглядывая на вытянувшиеся лица братьев, потянул ее за руку вверх, осторожно, боясь самому прикоснуться к таинственному предмету. Кота удивленно смотрела на небольшой медальон. Короткая тонкая цепочка ужом соскользнула меж пальцев и сиротливо качнулась. Продолговатый предмет на ладони был сделан из желтоватого блестящего металла, немного похожего на кривые монетки. В середине рисунок напоминал волчий глаз. На месте зрачка сверкал острыми гранями камень непрозрачного черного цвета.— Сердце клана! — ахнул Кродос.— Вот прохиндей! — пробормотал Уварос, жадным взглядом буравя ладонь сестры. — Оказывается, Мотас добыл камень! — Дай сюда! — грозно приказал Ломлес, мрачно наблюдая, как все сгрудились вокруг Сердца. Кота вздрогнула и неохотно протянула кулон, но старый воин неожиданно отшатнулся: — Нет! Нельзя…Кота растерянно покрутила украшение и поглади
Усадив ее, отбросил старый котелок в сторону и, согнувшись в три погибели, быстро раздул тлеющие угли, подбросив в разгорающийся костер несколько сухих веток. Кота зябко поежилась, пережитый страх дал о себе знать.— Почему все ведут себя так… странно? — чуть не плача, прошептала она. — Что такого в этом ершистом кулоне? Если все так недовольны, что Сердце досталось мне, пусть кто-нибудь его заберет, мне не жалко!Сорвавшись, заревела в голос и уткнулась в ладошки, пряча лицо. Кродос неповоротливо опустился рядом и успокаивающе погладил сгорбившуюся спину сестры.— Тебе тяжело, понимаю, — проникновенно проговорил он. — Я объясню. Сердце клана хотел бы иметь каждый из нас. Да что там, хранителем мечтает стать воин из любой стаи! Это великий дар! И великое проклятие.— Проклятие? — насторожилась Кота, приподнявшись.— Хранители не отличаются
Вот и замок. Перед ней опять выросли темные могучие стены Бая, от которых веяло сыростью. Как она быстро добралась! Видимо, Кота так увлеклась приятными утренними ощущениями, что совсем не заметила, как пролетело время. Маленький мостик из отсыревшего дерева нашелся очень легко, как и полянка неподалеку. Но паренька не было. Кота осмотрелась и решила переждать на большом раскидистом дереве.С легкостью забравшись, уселась в удобном разветвлении и иронично хмыкнула, вспомнив неудачу в жутко-неудобном платье. Эта одежда словно создана для того, чтобы лазать, бегать… Может, конечно, так оно и было. Кота очень мало знала о магах. Точнее, почти ничего.— Ой! — испуганно пискнула выскочившая из дупла маленькая белка.Уронив орех, шмыгнула обратно. Кота удивленно подняла брови. Она и в человеческом обличии понимала язык зверей? Хотя, что удивляться, ведь стая могла общаться со зверьем в любом обличии, почему Кота должна
Она отвлекла противника обманным выпадом и ударила по ногам. Парень раскинул руки, пытаясь удержать равновесие. Меч полетел в сторону. А девушка с довольным видом медленно очерчивала линию на уровне шеи Лая, показывая, что тот убит. Отчаянно махая руками, горожанин пробормотал несколько слов и щелкнул пальцами. Оружие вылетело из рук, а Кота вскрикнула от боли и растерянно подула на обожженные пальцы.— Локки! — грозно прорычал невесть откуда взявшийся Врадес и бросился на парня. Сбив с ног, придавил к земле и сжал руки на тонкой юношеской шее.— Нет! — отчаянно крикнула Кота и метнулась к брату, вцепившись в длинные серые волосы. — Не убивай его!— Он напал на тебя, — зло гаркнул Врадес, пытаясь отодрать цепкие пальчики сестры и не упустить при этом мальчишку. — Кота, он — локки!— Маг? — удивленно повторила Кота, растерянно опуская
Кота пристально вгляделась в лицо Лая. Светловолосый паренек с ясным взглядом голубых глаз, почти как у добродушного Кродоса. Юноша всем видом показывал готовность к любым испытаниям. А он прав — о жизни горожан нужно знать больше. Зачем? Может, просто девичье любопытство, а может, это поможет в будущем. Кто знает, что за испытание приготовили боги…— Обмен, — безапелляционно заявила Кота. — Я тебя учу бою на мечах, ты меня — городским порядкам!— Согласен, — немного опешив, промолвил Лай. — Не знаю, как я это буду делать… Видишь ли, я тоже не совсем горожанин. Но попытаюсь.— А кто ты? — живо заинтересовалась девушка.Паренек помялся, сделал вид, что заинтересован рубашкой, висевшей на кусте. Натянув ее на торс, принялся складывать оружие, словно напрочь позабыв про вопрос. Не дождавшись ответа, Кота пожала плечами, — мол, у каждого сво
В поселении ощутимо пахло похлебкой с грибами. Сглотнув обильную слюну, Кота вспомнила, что в последний раз ела на городском празднике… если можно назвать едой приторно сладкую непонятную массу, которой так настойчиво потчевали братья. Чилва хлопотала возле костра, помешивая длинной деревянной ложкой в котелке ароматное варево.Старший брат кропотливо отесывал новенькое бревно, взамен того, что расколол в порыве ярости русоволосый Кродос. Деловитый и аккуратный, Ломлес даже не поднял головы, дабы поприветствовать возвратившихся. Чилва же нервно дернулась в сторону воспитанницы, но тут же вернулась к костру, не в силах бросить ужин на произвол огня. Тяжело вздохнула и бросила на Коту такой красноречивый взгляд, что та поняла — от объяснений отвертеться не удастся.Под ложечкой засосало. Кота терпеть не могла подобных «объяснений». И всегда старалась всячески уходить от откровенных разговоров с кормилицей. Отчасти потому, чт
Пытка закончилась так же резко, как началась. Ощутив внезапную свободу, Кота поспешно отползла в сторону и забилась в угол, мелко дрожа от страха и пережитых ощущений. Она могла ожидать подобного от кого угодно… только не от доброго Кродоса. Тот снова тяжело вздохнул и обреченно посмотрел на сестру.— Я должен был это сделать, прости, — кисло улыбнулся он. — Во-первых, чтобы ты никому не доверяла… даже нам. Во-вторых, знание могло войти только при полном доверии… которого теперь нет. Мне жаль, милая.С трудом поднявшись, Кродос прошел к выходу, чуть пригибаясь. Высокая фигура мужчины не позволяла выпрямиться в тесной комнатке. А может, сгорбило широкую спину брата тяжелое чувство вины.Кота, пытаясь совладать с дрожью во всем теле, пробовала разобраться с новыми ощущениями, нахлынувшими на нее. Нечто большое и темное, словно огромный рой рассерженных пчел, гудело в тяжелой голове. Отдельные об
Кота проснулась и вздрогнула, как от испуга. Было тихо, никакой опасности не было. Но сердечко колотилось в груди, как пойманная в силки птаха. Кота приподняла голову и осторожно огляделась. Это же палатка Чилвы! Что она тут делает? Кота терпеть не могла это уродливое сооружение и искренне не понимала, почему кормилица так упорно отказывается спать как все — в землянке. Сама женщина тихо посапывала в старом кресле рядом с кроватью. Кота попыталась привстать, но, скривившись, откинулась на спину. Острейшая боль молнией пронзила все тело. Сковала судорогой пальцы и засела в голове неприятной пульсацией. Собрав все силы, девушка сползла с высокой постели. Она всегда спала на полу, на куче мягких шкур, и скрипучая кровать казалась верхом неудобства. Может, поэтому все так болит.Словно раненый зверь, тяжело выползла из палатки. Лунный свет заливал поселение серебристым потоком, лаская тонкий дымок потухшего костерка и пряча в глубинах теней ноч
Лай видел только перед собой — Коту и Шактир, братьев, что стояли напротив, включая Солдеса, да небольшую часть комнаты с альковом, Чилву… он не видел. Женщина, только что испуганно жавшаяся к огромной кровати, исчезла. В глазах Коты плескался страх и робкая надежда. Шактир судорожно сжала ее плечики, наблюдая за кем-то в дальней части покоев харцессы. Раздался решительный женский крик и удар.Кота, которая давно заметила, как кормилица старается незаметно обойти харца и неподвижно стоящих вельмож, пыталась ничем не выдать своих чувств. Чилва явно пробирается к синему трупу. Локк же смотрел прямо на шакти, не оборачиваясь, и у служанки был шанс. Но, увы, использовать его она не смогла. Тонкий женский кинжальчик, которым Чилва пыталась пробить грудь мертвеца, отлетел так, словно женщина ударила камень.— Глупо, — прокомментировал локки и медленно обернулся. — Смело, но глупо. Бросив бесчувственную хар
Шактир встрепенулась, шаря жадным взглядом по лицам. Лай явственно ощутил колючую нетерпеливость голубых глаз. Увидев сына, женщина подалась вперед и несмело протянула руку. Разные эмоции сменялись на ее лице со скоростью несущихся диких лошадей. Страх, недоверие, надежда… Глаза потемнели и скоро стали совсем синими, как у Врадеса. По щекам вновь заструились слезы, но это уже были слезы радости.— А это кто? — странным, как будто деревянным, голосом спросила Кота, столкнувшись взглядом с красными глазами харца. Тот жадно смотрел на кулон, покачивающийся на ее груди.Шактир с ощутимым трудом оторвала от Лая взгляд, полный невысказанной нежности, и оглянулась. Плечики шакти опустились.— Локк, — просто ответила она и тяжело вздохнула. — Странно только, что он нашел другое тело, а не вернулся в мое.— Я бы с большим удовольствием, — вмешался локки в разговор. Пусть магия
Он обошел круг неподвижно стоявших воинов. Никто из стаи даже не пошевелился, но напряжение ощущалось даже в голосах, ни на миг не прекращающих петь слова древней молитвы. Лай спиной ощутил, как харц протягивает к нему руку. Юноша стиснул зубы и сильнее сжал ладони братьев. Он почуял то, отчего стая испытывает такие эмоции. В харца вселился Локк, изгнанный из Вии щитом Дороса! Силы исходила от локки мощной волной, проливаясь водопадом на окружающих. Магия была настолько мощной, что тошнота подступала к горлу, а перед глазами плясали разноцветные круги. Так вот о чем говорила Шактир! — осенило Лая. Локк каким-то непостижимым образом может проникать в других людей. Не только управлять мыслями. Но даже влить в них свою силу — его подозрения оказались верны! Ведь он испытал воздействие на себе. Конечно, лишь малой части духа Локка. А теперь он полностью вошел в тело харца. Неудивительно, что тот сейчас едва жив, — в смысле, его тело. Красные глаза
Юноша вздрогнул, точно очнувшись. Крепко сжав ладони братьев, снова занял свое место в круге. Теперь он ни на секунду не сомневался — это его место! Принадлежащее ему по праву рождения.— Так меня звали когда-то, — немного свысока кивнула женщина и Кота поверила, на секунду увидев блеск былого величия. — Я — Шактир, избранная богами! — Потом горько усмехнулась и добавила: — Была.— Что же произошло? — тихо спросила девушка. — Как ты стала локки? Как вообще такое возможно?— А такое и невозможно, — печально покачала головой Шактир. Глаза, наполненные синевой неба, подернулись легкой дымкой облаков-воспоминаний. — Когда я сбежала, Локк словно обезумел. Он приказал всем локки уничтожать девушек-шакти. В конце концов, выследил меня.— Да, я знаю, — нетерпеливо кивнула Кота. — Двое воинов из серой стаи пытались тебя защитить.
Миген тяжело дышала, прижав руки к груди, и не сводила глаз с белокурой женщины. Но видела не ее. Картины прошлого застилали происходящее, отравляли душу. Сегодня боги вернули ей дочь, но взамен отбирали сына… Как это несправедливо!Лай пораженно замер, недоверчиво разглядывая незнакомку. Осторожно коснулся Врадеса, который, закрыв глаза, тихо пел вместе с остальными слова древней молитвы богам.— Странно как-то. Мальчишка превратился в женщину. Вы уверены, что это тот самый щит бога, а не обыкновенная иллюзия? — Сердце юноши замерло от страха, ведь если он прав, то Кота все еще в опасности. Если, конечно, еще жива.Врадес бросил на Лая взгляд, полный недовольства. Мол, не отвлекай по пустякам. Нахмурив брови, он все же оглянулся на сферу и замер. Выражение лица у воина вдруг стало по-детски растерянным. Руки безвольно опустились, выскользнув из пальцев товарищей. Кродос, стоявший рядом с Врадесом, скосил на брат
— Мадам, — наемный кучер заглянул в маленькое окошечко, — может, есть какой объездной путь? Так мы до вечера плестись будем.— Так узнай, — отмахнулась задремавшая Миген. Она так устала. Женщине уже все равно, сколько они будут ехать и приедут ли когда-нибудь. Во всяком случае, ее путь на земле теперь закончен. А то, что она пока дышит — просто недоразумение, которое нужно исправить. Ведь на самом деле она умерла в ту ночь страшного пожара.Кучер остановил кобылу и спрыгнул в толпу. Миген приготовилась спать дальше, но страшный женский крик вмиг прогнал всю дремоту.Харцесса выглянула в окно. Из дома, напротив которого они остановились, вышли двое мужчин в черных одеждах. Лица их были в масках, руки в перчатках. На руках у одного тоненько ревел маленький ребенок, не больше года от роду. За ними, уцепившись за черные одежды, волочилась по земле молодая женщина и кричала:— Не
Вернувшись, юноша сгрузил все в центр покоев Миген, да передал Врадесу дрыгающееся и орущее покрывало с завернутым в него котом. Харцесса уже встала с кровати, но была все еще очень бледна. Обеспокоенная Чилва ни на секунду не отходила от своей хозяйки, заботливо поддерживая ее. Братья разобрали атрибуты и встали кругом посередине комнаты. Солдес жестом пригласил Лая. Юноша удивился, но послушно подошел. Зеленоглазый вожак снял с его шеи кулон и уложил точно в центр круга, образованного братьями. Оттеснив локки-отступника, встал на свободное место и кивнул Врадесу.Тот сделал шаг, присел на одно колено и одним жестом перерезал орущему коту горло. Кровь брызнула на сверкающий камень, лежащий на ковре. Безжизненная тушка полетела в сторону. Миген слабо вскрикнула, а Лай неожиданно ощутил укол совести. Он хоть и недолюбливал кота, но тот с детства был рядом. Поэтому поспешно отвел взгляд от комка шерсти и во все глаза уставился на камень. Сердце клана ожило. Камень
Миген сидела в глубоком кресле, затаив дыхание. Она сильно изменилась. И так хрупкая, еще больше похудела, и сейчас стала похожа скорее на привидение, чем на живого человека. Впечатление усиливали темные круги под глазами, да блестящие платиной пряди в некогда черных волосах. Зрачки расширены, отчего темные очи казались бездонными омутами. Прошлое будто снова вернулось к ней. Крики, пожар, Сориан… Ребенок…Чилва тщательно избегала смотреть на женщину. Радость оттого, что хозяйка жива, сменилась страхом. Узнав, как теперь живет харцесса, женщина растерялась. Стоит ли ворошить события прошлого, от которого за столько лет не осталось ни следа? Башня, уничтоженная пожаром, была отстроена заново. Сейчас ничего не напоминало кормилице о тех временах, когда она жила здесь.Они находились в полутемной большой комнате — спальне харцессы. Во всем чувствовались незыблемые предпочтения хозяйки. Пол устлан мягкими белоснежными коврами с выс
Юноша оперся спиной на кряжистый ствол дерева. Он мрачно наблюдал за неразберихой, царившей на круглой полянке. Братья пытались облачиться в городские одежды. Началось все с того, что Солдес в сопровождении сурового мужчины с усталым взглядом карих глаз, — имен всех воинов Лай еще не успел узнать, — вытащил большой старый сундук. Внутри оказались разноцветные тряпки. В страшном беспорядке запиханные некогда, выглядели они весьма плачевно: все мятое, перекрученное… И запах! Вожак приглашающим жестом предложил Лаю первым выбрать себе одежду. Пока тот, пытаясь скрыть брезгливость, перебирал пальцами содержимое сундука, Солдес смущенно бормотал про некую Чилву, с уходом которой все пришло в запустение. А ведь еще каких-то шестнадцать лет назад они не могли себе даже представить, что среди них будет жить женщина. Теперь же с трудом привыкали к ее отсутствию. Подобрав более-менее сносные брюки и камзол, Лай быстро облачился и с удив