Миген сидела в глубоком кресле, затаив дыхание. Она сильно изменилась. И так хрупкая, еще больше похудела, и сейчас стала похожа скорее на привидение, чем на живого человека. Впечатление усиливали темные круги под глазами, да блестящие платиной пряди в некогда черных волосах. Зрачки расширены, отчего темные очи казались бездонными омутами. Прошлое будто снова вернулось к ней. Крики, пожар, Сориан… Ребенок…
Чилва тщательно избегала смотреть на женщину. Радость оттого, что хозяйка жива, сменилась страхом. Узнав, как теперь живет харцесса, женщина растерялась. Стоит ли ворошить события прошлого, от которого за столько лет не осталось ни следа? Башня, уничтоженная пожаром, была отстроена заново. Сейчас ничего не напоминало кормилице о тех временах, когда она жила здесь.
Они находились в полутемной большой комнате — спальне харцессы. Во всем чувствовались незыблемые предпочтения хозяйки. Пол устлан мягкими белоснежными коврами с выс
Вернувшись, юноша сгрузил все в центр покоев Миген, да передал Врадесу дрыгающееся и орущее покрывало с завернутым в него котом. Харцесса уже встала с кровати, но была все еще очень бледна. Обеспокоенная Чилва ни на секунду не отходила от своей хозяйки, заботливо поддерживая ее. Братья разобрали атрибуты и встали кругом посередине комнаты. Солдес жестом пригласил Лая. Юноша удивился, но послушно подошел. Зеленоглазый вожак снял с его шеи кулон и уложил точно в центр круга, образованного братьями. Оттеснив локки-отступника, встал на свободное место и кивнул Врадесу.Тот сделал шаг, присел на одно колено и одним жестом перерезал орущему коту горло. Кровь брызнула на сверкающий камень, лежащий на ковре. Безжизненная тушка полетела в сторону. Миген слабо вскрикнула, а Лай неожиданно ощутил укол совести. Он хоть и недолюбливал кота, но тот с детства был рядом. Поэтому поспешно отвел взгляд от комка шерсти и во все глаза уставился на камень. Сердце клана ожило. Камень
— Мадам, — наемный кучер заглянул в маленькое окошечко, — может, есть какой объездной путь? Так мы до вечера плестись будем.— Так узнай, — отмахнулась задремавшая Миген. Она так устала. Женщине уже все равно, сколько они будут ехать и приедут ли когда-нибудь. Во всяком случае, ее путь на земле теперь закончен. А то, что она пока дышит — просто недоразумение, которое нужно исправить. Ведь на самом деле она умерла в ту ночь страшного пожара.Кучер остановил кобылу и спрыгнул в толпу. Миген приготовилась спать дальше, но страшный женский крик вмиг прогнал всю дремоту.Харцесса выглянула в окно. Из дома, напротив которого они остановились, вышли двое мужчин в черных одеждах. Лица их были в масках, руки в перчатках. На руках у одного тоненько ревел маленький ребенок, не больше года от роду. За ними, уцепившись за черные одежды, волочилась по земле молодая женщина и кричала:— Не
Миген тяжело дышала, прижав руки к груди, и не сводила глаз с белокурой женщины. Но видела не ее. Картины прошлого застилали происходящее, отравляли душу. Сегодня боги вернули ей дочь, но взамен отбирали сына… Как это несправедливо!Лай пораженно замер, недоверчиво разглядывая незнакомку. Осторожно коснулся Врадеса, который, закрыв глаза, тихо пел вместе с остальными слова древней молитвы богам.— Странно как-то. Мальчишка превратился в женщину. Вы уверены, что это тот самый щит бога, а не обыкновенная иллюзия? — Сердце юноши замерло от страха, ведь если он прав, то Кота все еще в опасности. Если, конечно, еще жива.Врадес бросил на Лая взгляд, полный недовольства. Мол, не отвлекай по пустякам. Нахмурив брови, он все же оглянулся на сферу и замер. Выражение лица у воина вдруг стало по-детски растерянным. Руки безвольно опустились, выскользнув из пальцев товарищей. Кродос, стоявший рядом с Врадесом, скосил на брат
Юноша вздрогнул, точно очнувшись. Крепко сжав ладони братьев, снова занял свое место в круге. Теперь он ни на секунду не сомневался — это его место! Принадлежащее ему по праву рождения.— Так меня звали когда-то, — немного свысока кивнула женщина и Кота поверила, на секунду увидев блеск былого величия. — Я — Шактир, избранная богами! — Потом горько усмехнулась и добавила: — Была.— Что же произошло? — тихо спросила девушка. — Как ты стала локки? Как вообще такое возможно?— А такое и невозможно, — печально покачала головой Шактир. Глаза, наполненные синевой неба, подернулись легкой дымкой облаков-воспоминаний. — Когда я сбежала, Локк словно обезумел. Он приказал всем локки уничтожать девушек-шакти. В конце концов, выследил меня.— Да, я знаю, — нетерпеливо кивнула Кота. — Двое воинов из серой стаи пытались тебя защитить.
Он обошел круг неподвижно стоявших воинов. Никто из стаи даже не пошевелился, но напряжение ощущалось даже в голосах, ни на миг не прекращающих петь слова древней молитвы. Лай спиной ощутил, как харц протягивает к нему руку. Юноша стиснул зубы и сильнее сжал ладони братьев. Он почуял то, отчего стая испытывает такие эмоции. В харца вселился Локк, изгнанный из Вии щитом Дороса! Силы исходила от локки мощной волной, проливаясь водопадом на окружающих. Магия была настолько мощной, что тошнота подступала к горлу, а перед глазами плясали разноцветные круги. Так вот о чем говорила Шактир! — осенило Лая. Локк каким-то непостижимым образом может проникать в других людей. Не только управлять мыслями. Но даже влить в них свою силу — его подозрения оказались верны! Ведь он испытал воздействие на себе. Конечно, лишь малой части духа Локка. А теперь он полностью вошел в тело харца. Неудивительно, что тот сейчас едва жив, — в смысле, его тело. Красные глаза
Шактир встрепенулась, шаря жадным взглядом по лицам. Лай явственно ощутил колючую нетерпеливость голубых глаз. Увидев сына, женщина подалась вперед и несмело протянула руку. Разные эмоции сменялись на ее лице со скоростью несущихся диких лошадей. Страх, недоверие, надежда… Глаза потемнели и скоро стали совсем синими, как у Врадеса. По щекам вновь заструились слезы, но это уже были слезы радости.— А это кто? — странным, как будто деревянным, голосом спросила Кота, столкнувшись взглядом с красными глазами харца. Тот жадно смотрел на кулон, покачивающийся на ее груди.Шактир с ощутимым трудом оторвала от Лая взгляд, полный невысказанной нежности, и оглянулась. Плечики шакти опустились.— Локк, — просто ответила она и тяжело вздохнула. — Странно только, что он нашел другое тело, а не вернулся в мое.— Я бы с большим удовольствием, — вмешался локки в разговор. Пусть магия
Лай видел только перед собой — Коту и Шактир, братьев, что стояли напротив, включая Солдеса, да небольшую часть комнаты с альковом, Чилву… он не видел. Женщина, только что испуганно жавшаяся к огромной кровати, исчезла. В глазах Коты плескался страх и робкая надежда. Шактир судорожно сжала ее плечики, наблюдая за кем-то в дальней части покоев харцессы. Раздался решительный женский крик и удар.Кота, которая давно заметила, как кормилица старается незаметно обойти харца и неподвижно стоящих вельмож, пыталась ничем не выдать своих чувств. Чилва явно пробирается к синему трупу. Локк же смотрел прямо на шакти, не оборачиваясь, и у служанки был шанс. Но, увы, использовать его она не смогла. Тонкий женский кинжальчик, которым Чилва пыталась пробить грудь мертвеца, отлетел так, словно женщина ударила камень.— Глупо, — прокомментировал локки и медленно обернулся. — Смело, но глупо. Бросив бесчувственную хар
Едва видимая тропинка тонула в черных провалах деревьев ночного леса. Кусты дикой малины больно били блестящие от пота бока гнедого жеребца, и это подхлестывало его не меньше, чем беспощадные шпоры наездника. Колт хрипел, закусив удила, и стриг темными, как смоль, ушами. Лес, и без того мрачный, окутывала атмосфера, какая бывает на скотобойне — лошади не знают, что произойдет, но запах смерти витает в воздухе, и животные шкурой ощущают опасность. Так и здесь: колючие растения, оставляющие кровавые царапины, глухие невнятные звуки, да еще и кислый запах волков, пропитывающий каждый кустик, каждую травинку. Ох, не нравилось ему это путешествие. И если бы наездник был другой, Колт обязательно сбросил бы его с себя и умчался прочь. Но жестокость хозяина и абсолютное его равнодушие к чьей бы то ни было жизни усмиряли и более строптивых существ. Колт от всей души ненавидел всадника и безмерно боялся его.***Вперед! Опять этот упр