36

 Глава 36

Тарис

Когда игра заканчивается, король и пешка падают в одну и ту же коробку.

Итальянская поговорка

Слухи о беременности Эстель принесли свои плоды: коалиции зашевелились. Курьеры носились по дорогам, как бешеные зайцы. Шпионы трясли каждого в Старом дворце. Слуги и стражники неплохо заработали, рассказывая всем и каждому, что юная девочка-жена спала с принцем в одной постели. Правда, несколько любопытных получили серьезные переломы челюстей и носов, намекнув моим гвардейцам, что нищая малявка неблагородных кровей в королевы не годится.

Я же крутился как белка в колесе и с тоской вспоминал тихие месяцы в Северном замке. Через неделю после памятного заседания лордов, тонкие ручейки беженцев превратились в полноводные реки. Столица пустела.

Многие выжившие рассказывали о Девичьей башне, кое-кто даже уверял, что видел Его Величество в окне или на плоской крыше. Такая настойчивость настораживала. Меня хотели заманить в ловушку? Коронация при живом короле – плохо, но гибель в попытке освободить отца еще хуже.

Поразмыслив, я пригласил в свой кабинет старейших лордов, добравшихся до Старого дворца, и спросил их:

- Чем отличается Девичья башня от всех остальных?

Четверо лордов задумались, а пятый вскинулся:

- Ваше Высочество! Я долго думал, почему их величеств отвезли именно в Девичью башню.

Удивленные взгляды «коллег» лорд Шуман проигнорировал. Человек он был далекий от тонкостей политической игры, но очень умный и увлеченный непростым делом – каталогизацией растений. От тихого ученого никто не ожидал глубоких познаний в древней истории. Однако дело оказалось в другом:

- Мой дед, если помните, служил хранителем королевского музея подарков. За столетия правления династии чего только не скопилось в хранилище. Помещение было ветхим и необорудованным для длительного хранения, так что с разрешения вашего прадедушки мой дед отправился искать подходящее помещение среди пустующих королевских дворцов и башен. Его взор упал на Девичью башню потому, что она стоит особняком от прочих зданий дворца. Среди подарков есть весьма дорогие вещи, а во дворце довольно желающих поживиться за чужой счет.

Я нетерпеливо перебрал пальцами в воздухе, поторапливая лорда. Прочие «ветераны» недовольно засопели и заерзали в креслах.

- Так вот, хранилище в этой башне устроить не удалось, потому что в ней есть старинный подземный ход, - спокойно выговорил лорд Шуман.

Остальные лорды застыли с открытыми ртами. Я же подобрался, предчувствуя, что это еще не все.

- Засыпать этот ход ваш прадедушка запретил, напротив, отдал приказ обследовать и укрепить, - невозмутимый лорд погрузился в воспоминания, - по этому тоннелю можно было провести колонну из трех латников, а выход был где-то в районе старого арсенала. Кажется, сейчас там кадетскя школа? – ученый близоруко сощурился, припоминая.

У меня же ледяные мурашки пробежали от затылка до самых пят. Так вот что задумал лорд Справедливость. Ловушка. Коварная и жестокая.

- Благодарю вас, лорд Шуман, вы оказали неоценимую помощь, - мягко сказал я. – Можете быть свободны. Благодарность от лица короны получите немного позже.

Лорды совершенно справедливо расценили мои слова как приказ удалиться всем и торопливо покинули палатку. Уже третий день мы двигались к столице. Войско прирастало все новыми и новыми беглецами. Офицеры пока справлялись, но я отчетливо понимал – еще немного, и армия превратится в неуправляемую толпу, одержимую жаждой мести. 

Почти такая же толпа разносила сейчас королевские поместья вокруг столицы. Лорд Справедливость играл на эмоциях людей - обидели? Можешь жестоко отомстить обидчику, и не важно, что обида существовала лишь в твоей голове. В итоге каждый руководствуясь этим принципом мог сколотить банду и отправиться грабить и убивать. Так мятежник нашел сторонников, набрал армию, но теперь она разваливалась на мелкие хищные банды, терзающие плоть королевства.

Я не знал, как избежать презрения сословий в своей армии, но лорд Справедливость сам помог мне сплотить дворян, горожан и крестьян в одну монолитную силу. Около полудня пятого дня мы добрались до обители сестер Света. Была надежда, что мать–настоятельница не испугается огромного войска и позволит нам задержаться на землях монастыря для переформирования и обучения войск.

То, что мы увидели, заставило замереть самые зачерствевшие сердца.

От обители остались обгоревшие развалины. Закопченный и залитый кровью храм Света напоминал угрюмую вдову в траурных одеждах. По камням бродило несколько безумных девушек в грязных окровавленных лохмотьях. Они собирали трупы пожилых сестер и складывали их перед храмом, собираясь устроить погребальный костер.

- Кто это сделал? – спросил я самую разумную из них.

- Лорд Справедливость, - дрожащими губами ответила она. – Мать настоятельница не успела отдать приказ захлопнуть ворота, потому что его воины уже были внутри.

Картина стала ясна. Пробравшись в обитель под видом паломников, бандиты предателя по сигналу уничтожили монастырь. Несколько захваченных бродяг рассказали, что лорд Справедливость объявил монастырские сокровищницы “общими”, дозволив грабить их тому, кто успеет первым, вместо жалования. Похоже королевскую казну успели вывезти или спрятать, раз деньги у негодяя закончились так быстро и он пошел на конфликт со жрецами.

Мы все же расположились на ближайших лугах. Совершили погребение жриц и послушниц, самых разумных отправили в лазарет, а остальных в ближайшую деревню. Оказалось, что деревни лорд Справедливость не тронул, зато вывез всю монастырскую казну и опустошил хлебные склады. Что ж, гражданская война набирала обороты.

Следующий месяц мы оставались на месте, вновь собирая под свои знамена союзников. А потом скорым маршем двинулись вперед. Лазутчики доносили, что лорд Справедливость оставляет столицу, громогласно объявив, что не желает разрушений в городе. По слухам и сплетням, его войско должно было встретить нас в узкой лесистой долине, в которой невозможно было развернуть фланги.

Я рассматривал карту и понимал, что это очередная ловушка. Уперевшись друг в друга, два войска будут перемалывать ряды, пока кто-нибудь слишком хитрый не перекроет выходы из долины и не зальет битву чем-то вроде магического огня или селевого потока. Либо лорд Справедливость надеется на мою наивность, либо его план состоит в чем-то другом.

Штаб заседал ежедневно, но толку в этих посиделках я не видел. Диспозиции были понятны, идти в долину на верную смерть желающих не было, но как вынудить лорда Справедливость принять бой на наших условиях?

Я ежедневно заходил в походную часовню, умоляя Свет Всемогущий о помощи. Очевидно, разрушение монастыря и гибель сестер стали последней каплей не только для моей армии - во время молитвы блик солнца пробежал по кованому серебряному подсвечнику и вспыхнул короткой надписью. Прочитав, я еще долго стоял на коленях, благодаря и удивляясь, как такое простое решение не пришло мне в голову.

На следующий день я объявил войску, что в день летнего солнцестояния в долине Света будет проведена коронация. Речь пришлось произнести перед всеми, а глашатаи потом разнесли ее по всем городам и весям:

- В этот тяжелый для страны момент, я не вижу другого выхода. Жив мой отец или умер, на данный момент не имеет значения. Страна не должна оставаться без главы, иначе соседи, подобно жестоким псам накинутся на нее и разорвут в лоскуты, заливая кровью. Поэтому я принял решение! В день летнего солнцестояния, в долине Света я приму древнюю корону Семи королей и тем восстановлю единоличную верховную власть, угодную Свету!

Это заявление вызвало множество слухов. Уже несколько столетий древняя корона Семи королей хранилась в сокровищнице. Ею не пользовались со дня смерти Шестого короля династии. Потому что седьмой правительницей стала королева. И еще одна, и еще…Когда на трон взошел пра-праправнук первой королевы, Совет решил изготовить новую корону, более нарядную и торжественную. Такова была официальная версия. На деле же в хрониках Совета было упоминание о том, что Вайнал Первый был не только первым королем с таким именем, но и первым правителем после нескольких женщин, а значит, отсчет следовало начинать с начала. 

Корону изготовили, Вайнал правил около десяти лет, передав власть сыну. Но спустя четыре поколения на трон снова взошла женщина. Так и забылась древняя корона Семи королей.

Услышав мой манифест, советники и полководцы рвали и метали ровно до того момента, как я развернул перед ними карту долины Света. Широкое ровное поле позволяло развернуть любое количество флангов. Кавалерия и тяжелая пехота имели возможность использовать все свои преимущества, а ведь большую часть нашего войска составляли как раз конные дворяне и пешие стражники. 

Герцог Хок, ознакомившись с диспозицией, выразил всеобщее мнение:

- Вы нашли единственно возможное решение, Ваше Высочество!

- Я прошу вас сохранять в тайне наши приготовления, - попросил я. – Пусть явно все готовятся к торжеству, а тайно к тяжелой и кровопролитной битве. Лорд Справедливость не сможет упустить шанса разделаться со мной одним ударом.

Лорды сдержали слово - войско на некоторое время превратилось в швейную мастерскую. Все шили нарядные перевязи, латали камзолы и колеты, полировали пряжки и панцири. В сумерках начиналась другая работа – точили мечи и копья, чистили кинжалы, стягивали проволокой старые кольчуги. Коней чистили, кормили, проверяли копыта и зубы, меняли подковы, укрепляли упряжь. Напряжение витало в воздухе.

За неделю до летнего солнцестояния моя армия выступила вперед. Мы шли торжественно. Белые перевязи, разноцветные султаны, парадный строй, блеск и грохот. Ночью вперед уходили разведчики. К рассвету они возвращались мокрые от росы и докладывали – дорога к долине Света свободна! Генералы поднимали брови, хмурились, теребили носы и уши, рвали в клочья платки, ломали трости. Они не понимали, почему лорд Справедливость не пытается перехватить нас по дороге, почему не хочет ослабить нас партизанскими набегами?

Я понимал. В центре долины стоял древний храм Света. В нем древние короли приносили свои клятвы и сами надевали корону, стоя в потоке солнечного сияния. Старинное здание давно уже ушло в землю, напоминая снаружи обычный зеленый холм. Раз в год жрецы расчищали окно на вершине холма, и столб света падал на алтарь, освящая скудное приношение из цветов и плодов. 

Лорд Справедливость жаждал сам стать королем, и для этого должен был заставить отречься прежнего правителя – моего отца. Я ни секунды не сомневался, что палачи изменника сделают все, чтобы заставить короля отречься, но я знал кое-что еще. Не зря я столько лет прожил в Старом дворце, дни и ночи слушая чтение летописей. Все мое упование было только на это знание.

За несколько часов до подхода к долине прилетел голубок из столицы. Лорд Справедливость отдал распоряжение готовить торжественный въезд его величества в столицу. Слуги хлопочут, а всех прочих, включая городскую гопоту, переодетую стражниками, увели верные лорду вассалы. Что ж, значит, битве быть!

На рассвете следующего дня мы торжественным маршем вошли в долину и двинулись к храму. Солдаты держали оружие наготове, но я знал, что оно им не понадобится до самого холма. Так и случилось. Бронзовые ворота, украшенные изображениями цветущих растений и ползучих трав, были распахнуты. У каждой створки стоял жрец в традиционной одежде из беленого полотна. И за каждым жрецом стоял мрачный воин, прижав к горлу служителя Света короткий меч.

- Приветствую вас, служители Света, - коротко поклонился я, - готов ли алтарь принять бескровную жертву?

- Приветствуем принц Тарис, - хором ответили жрецы, - алтарь готов и ждет лишь прикосновения Света!

- Благодарю! – я спрыгнул с коня и, не обращая внимания на грозящих служителям воинов, вошел внутрь. 

Пролить кровь рядом с алтарем Света может лишь безумец. Даже в разрушенном монастыре в храме никого не убивали, просто подожгли храм и служительницы сами задохнулись в дыму или выскочили на мечи.

Малая свита последовала за мной, хотя я убеждал всех, что пойду один. К моему удивлению, внутри было сухо, прохладно и светло. Мы довольно быстро добрались до центрального зала, в котором располагался алтарь.

Здесь было множество народа. Я сразу узнал дворян из ближнего окружения отца. Часть из них стояла в парадной одежде с высокомерным видом, должным скрыть их неуверенность. Еще часть устало пыталась прислониться к чему-нибудь, пусть даже к стражнику. Одетые в лохмотья, отощавшие и изможденные, они все же стояли рядом с королем и, завидев меня, попытались придать себе бравый вид.

Матушка тоже была здесь. Ее лицо было очень бледным, а глаза покраснели от слез. Вся ее фигура истончилась и высохла, словно ветка, лишенная дерева. Она не сводила глаз с носилок, на которых лежал отец.

Я спокойно остановился напротив алтаря, ожидая, пока самозванец выйдет мне навстречу. Он был тут, скрывался за спинами своих клевретов, ждал момента натравить на меня тех, кто искренне ненавидел явившегося из небытия принца. Одно его останавливало – в моих руках не было короны. Руки моих спутников лежали на мечах и ни один не держал подмышкой коробки с древним артефактом.

Пауза затягивалась, становилась ощутимо неудобной и невыносимой. Еще чуть-чуть - и могла начаться свалка, но лорд Справедливость, наконец, шагнул вперед. Я едва удержал на лице спокойную маску. Претендент на престол был смешон. Мы явились в храм Света в легких кожаных доспехах, и выделялись на фоне парадно разодетых придворных, но самозванец превзошел всех.

Его камзол был пошит из золотой парчи. Штаны, чулки, рубашка, все было густо расшито золотом и бриллиантами. Башмаки прятались под золотыми пряжками невероятных размеров, пышные банты из золотистых атласных лент топорщились на подвязках, штанинах и рукавах. Все это шуршало, звенело, сверкало и напоминало королевского шута во время веселой пантомимы. 

Последним ударом для моего чувства прекрасного стала мантия. Королевская. Длинной до пояса, но щедро расшитая бриллиантами. Сообразив, что сотворить сей шедевр за пару месяцев не могли, я присмотрелся и не удержался от улыбки – на плечах предателя, окунувшего страну в кровь, болталась мамина юбка от парадного платья.

Заговорил лорд Справедливость ожидаемо громогласно и визгливо:

- Кто к нам пожаловал! Принц Тарис собственной персоной! Бывший принц Тарис!

Я проигнорировал это заявление. Оглядел тех, кто окружал предателя, запоминая лица, и негромко сказал:

- Бегите. И прячьтесь в самую глубокую нору. Всех причастных к гибели моей супруги найду и убью.

Ряды слегка дрогнули, но лорд Справедливость завопил:

- Принц сошел с ума! Угрожает верным слугам короны!

Я насмешливо посмотрел на пустую голову предателя:

- Не вижу короны. Насколько я знаю, Его Величество не отрекался от престола и не назначал преемника в обход прямого наследника.

На лице самозванца расцвела ехидная усмешка:

- Долго же вы сюда добирались, Тарис. Ваш папенька отрекся от престола еще вчера.

- Вот как? – я приподнял брови и, не меняя тона, сказал, - Что ж, значит, я могу короноваться прямо сегодня.

Лорд побагровел и, выбросив в мою сторону руку, точно меч, завопил:

- Схватить его!

Несколько человек робко шагнули вперед и натолкнулись на мечи моих спутников. Сам я даже не прикоснулся к оружию. Секунды капали, абсурд ситуации нарастал. Пришлось снова разбивать тишину:

- И как вы собираетесь объяснять отречение короля и смену династии?

- Правом сильного! – потешный лорд вскинул кулак вверх, забыв о том, что храм очень древний.

Костяшки пальцев скребнули по необработанному камню, мужчина со стоном отдернул кисть, но было поздно – на коже появились стремительно розовеющие ссадины.

- Хм, еще вопрос, - я разговаривал тихо, и это заставляло всех вслушиваться в мои слова, - вы знаете, что проливать кровь в храме Света нельзя? Совсем? Предвечный Свет отвергает насилие в любом виде, - я небрежно кивнул на пораненную руку предателя, стараясь не смотреть на отца. Запах болезни и старых ран ощущался от него совершенно четко.

Лорд Справедливость взглянул на ссадины и завизжал, как свинья:

- Ты труп! Смертник! Стоит тебе выйти отсюда, и твои кишки намотают на мечи!

- Ничего, - я шагнул в сторону и опустился на небольшой каменный выступ, - посижу тут и посмотрю, чем вы будете короноваться, - буднично заявил я, вытягивая ноги.

Маленькие глазки–буравчики оглядели меня с ног до головы, пытаясь обнаружить припрятанные регалии. Я же устало прикрыл глаза – мы ехали всю ночь, спать хотелось нестерпимо. Побесновавшись, лорд Справедливость убежал куда-то за спины своих клевретов. Я мысленно покивал себе – все верно, этот клоун не мог захватить власть в одиночку. Слишком тонко и умно все было провернуто. За спиной балаганного зазывалы стоял кто-то еще, и этот кто-то был здесь. Это было самым важным.

Вернулся лорд Справедливость не сразу. Я успел действительно вздремнуть, когда он появился во главе целой процессии. Медленно бредущие жрецы Света тащили тяжелые свечи, потрескивающие оранжевыми огоньками. Мне захотелось рассмеяться. Эти свечи зажигали в самую темную ночь года, помогая Свету воскреснуть.

Двенадцать мужчин с гладко выбритыми головами заунывно тянули гимн Свету и мерно шли к алтарю. За ними шагали придворные, вынося на подушке корону и ту часть королевских регалий, которую отец использовал в торжественных случаях. Видимо, стремясь основать новую династию, лорд Справедливость выбрал в сокровищнице самую старинную корону, не подозревая о том, что она женская, да еще и не королевская. Этот тяжелый венец был свадебным украшением одной из супруг короля Итара в бытность его принцем.

Подойдя к усыпанному цветами алтарю, предатель преклонил колени, ожидая, когда на него возложат корону. Я спокойно взирал на это, понимая, что все ждут моего броска, чтобы оглушить в один миг. Когда пение жрецов смолкло, один из придворных, сохраняя торжественную физиономию, поднял корону и возложил на голову самозванца… Я торопливо прикрыл глаза. Вспышка, запах паленого, резкие испуганные крики, звуки сдерживаемой тошноты. Зрение отобразило ужасную картину – перед алтарем стоял обугленный скелет, укрытый потеками расплавленного золота и россыпью закопченных камней.

- Огонь, - коротко прокомментировал я, не двигаясь.

Мои слова заставили всех успокоиться. Отец, приподнявшийся на носилках, упал обратно и поймал мой взгляд. Столько вины, нежности и боли я никогда не видел в его взгляде.

- Сын, - одними губами прошептал он, - горжусь!

Эти простые слова наполнили меня силой больше, чем все сожаления и печали. Придворные неожиданно успокоились, собрали регалии, оттащили скелет, накрыв чьим-то черным плащом. Жрецы света ни во что не вмешивались. Стояли неподвижно, как статуи, держа в руках потрескивающие свечи. Я ждал.

Отворилась скрытая драпировкой узкая дверь, пропуская в зал того, кто задумал и осуществил переворот.

- Дядя, - по-прежнему не поднимаясь, сказал я, - не рад встрече.

Глаза матери широко открылись. Ее брат вошел и едва заметно кивнул ей:

- Приветствую, сестричка, извини, что пришлось напугать тебя.

Королева зажала рот ладонями, борясь с рыданиями. Такого предательства со стороны любимого брата она явно не ждала.

- Племянник, - дядюшка явно не ожидал гибели своей ширмы, но держался уверенно, - коронация - пережиток прошлого. Новый правитель не будет носить корону, - раздумчиво сказал он. - Зачем такие сложности? Достаточно будет всенародного манифеста и молебна в столичном храме Света.

- Ничего не получится, - пожал я плечами, - в таком случае всегда найдется тот, кто сумеет собрать сторонников и возложит сию безделушку на себя.

- Вот как? – родственник колебался.

Ситуация явно выходила из под его контроля, а этого он крайне не любил.

- Кроме того, аристократия вся связана с королевским родом, а потому претендентов на престол будет больше, чем пальцев на руках. И все легитимные, хотя бы потому, что они сочтут коронацию необходимым шагом.

Дядя поморщился. Идти к алтарю ему явно не хотелось, но я не оставлял ему места для сомнений, повысив голос:

- В чем разница, между аристократией и простолюдинами? Первые служат короне, а вторые своему кошельку. Если уравнять в правах простолюдинов и аристократов, то королевство падет, потеряв свой хребет. Оно лишится опоры. А соседи с радостным визгом растащат клочки.

Все прислушивались к нашему разговору, согласно гудя. Дядя морщился. Но понимал, что выхода у него нет. Он резко взмахнул руками и начал отдавать распоряжения. Его команды выполнялись куда быстрее, некоторые стражники откровенно побаивались этого невысокого, худощавого человека с желтоватой кожей и круглыми совиными глазами. 

Вскоре алтарь был вычищен, застелен алой тканью, украшен букетами. Поблизости стояли бадейки с водой и пара стражей с плащами наготове. Дядя не хотел рисковать. Корону он взял другую, «малую королевскую», и надевать решил сам.

Пока шли приготовления, я снова дремал, позволив себе лишь один глоток воды из фляги. Жрецов к алтарю на сей раз не подпустили – велели встать в отдалении, загасить свечи и петь гимн. Служители так же послушно отошли в сторону, и медленно запели высокими голосами, выплетая мелодию. Тот же самый гимн звучал теперь иначе, но это отметил, пожалуй, только я, да приподнявшийся на носилках отец.

Поморщившись, дядя взмахнул рукой, останавливая пение. Шагнул к алтарю, поднял корону и опустил на свое чело. Струи воды ударили из стены за алтарем. Самозваный король слетел со ступеней и покатился по каменному полу некрасивой сломанной куклой.

- Вода, - прокомментировал я, замечая, что в квадратное окно на потолке заглядывает первый луч полуденного солнца. – Еще есть желающие примерить на себя корону? – спросил я, вставая и обводя всех взглядом.

Придворные дрогнули и отступили.

- Уберите падаль, - кивнул я на тело дяди.

Кто-то суетливо выбежал вперед, пряча исковерканное тело под еще одним черным плащом. Я повернулся к служителям Света и, вежливо наклонив голову, попросил:

- Да пребудет с вами свет, уважаемые. Могу я попросить вас приготовить все для коронации?

Вперед вышел самый пожилой и худощавый мужчина. Его изборожденное морщинами лицо мягко сияло. Повинуясь его коротким жестам, прислужники убрали все с алтаря, обнажая

молочно-белый камень. Свет занимал уже треть квадрата, а теперь еще и отразился в блестящей поверхности камня. Зрелище завораживало.

Два жреца встали возле алтаря на выстеленную ароматными травами дорожку. Один держал на подушке «малую корону», второй – золотой жезл с янтарным солнцем вместо навершия. Жрецы снова запели. Их голоса звенели, раздвигая пространство, заставляя жаждать славы, власти, торжества над врагами! И кто-то не выдержал, услышав этот призыв! Оттолкнув меня, к алтарю метнулся один из тех, кто прикрывал мне спину.

- Лорд Кайтон, - я просто констатировал факт.

Не обвинял, не требовал схватить отступника, но лорд не понял и начал оправдываться:

- Простите, Ваше Высочество, это сильнее меня!

Схватив корону, он поднял ее на вытянутых руках, подставляя под поток света и, крикнув:

- Светом венчаюсь! – одел золотой обруч, украшенный самоцветами, на голову.

Откуда-то сверху раздался трубный зов, от которого у присутствующих возникло желание присесть. Самопровозглашенный король пошатнулся и неловко осел на ступени. Из ушей и носа шла кровь, глаза стремительно стекленели.

- Медные трубы, - констатировал я.

На сей раз тело убрали жрецы, стараясь, чтобы ни одна капля крови не попала на алтарь и даже на пол. Я не стал ждать очередной смены декораций – шагнул на молочный камень, прямо в поток ослепляющего света, и услышал:

- Именем Света, да будет править достойный!

Простой кожаный обруч, который придерживал волосы надо лбом, лопнул, обнажая железную сердцевину, украшенную чеканкой. На миг голову сжало легкой болью и, наконец, отпустило. Возгласы удивления усилились и я открыл глаза. Моя корона разделилась. В воздухе, на уровне моего плеча, парил более тонкий круг, намекая на королеву.

- Кто? – беззвучно вопросил я и увидел копну темных волос, плащом покрывающих женскую фигуру.

- Благодарю, - мой выдох был легким, почти невесомым, но волшебство закончилось.

Второй обруч упал в мою ладонь и свет погас. Живой и невредимый, я сошел с алтаря. Стоящие в зале попятились, и только жрецы молча поклонились Седьмому королю.

- Лорды, - я повернулся к тем, кто сопровождал в храм предателей, - битва отменяется. Вы немедленно и добровольно сдаете мне оружие, и тогда я пощажу вас. В случае сопротивления вы умрете первыми.

Моим словам поверили. Отец удержал маму, готовую броситься ко мне, и с горящими глазами смотрел, как растет гора оружия у моих ног. Четыре жреца в белых хламидах стояли подле меня каменными истуканами. Один из мятежных лордов, складывая оружие, попытался чикрнуть меня по ноге зазубренным степным ножом. Целил он верно – в сочленение доспехов, как раз мог проколоть крупный сосуд, но вместо этого свалился к моим ногам с удавкой на шее.

- Свет не одобряет пролитие крови, - ровно сказал жрец.

Остальные отшатнулись, но, разглядев оружие, продолжили складывать на пол мечи и кинжалы.

Процедура не затянулась. Обезоруженных лордов вывели из храма и громко объявили:

- Король Тарис милостью Света дарует сим преступникам жизнь. Все, кто пожелает принести ему присягу, могут сделать это немедленно, на ступенях храма Света. Кто не принесет присягу добровольно, изгоняется из страны на вечные времена!

Войска зашевелились. Первыми принесли присягу новому королю те лорды, что сопровождали меня в храм. Старая гвардия. Северяне. Генералы. Дальше все слилось в сплошной поток. 

Отец и мама были рядом. Жрецы очистили и перевязали их раны, принесли молоко, мед, хлеб и фрукты, чтобы подкрепить их силы. Я же, благодаря силам, возложившим на меня корону истинного короля, не нуждался в еде, да и не мог оторваться от бесконечной вереницы приносящих клятву.

Из долины мы направились в столицу. Ехали медленно – отец все еще не мог сесть в седло, да и армии, слившись в одну, двигались со скоростью пехотинца. Всех лордов принимавших участие в коронациях изменников казнили, имущество отобрали в казну. Правда самые ушлые сумели выбраться из храма и попытались затеряться в толпе, но их быстро выдали собственные слуги и стражники.

На пути в столицу, я запретил грабеж мирного населения, но отдал приказ проверять все поместья. В том случае, если лорд земель сохранял верность короне, он приносил присягу и получал награду из рук молодого короля. Коли ж владелец служил «новому порядку», а пуще того лично участвовал в перевороте, казнил и грабил, разговор был коротким. 

Я щадил только детей и женщин. Подростков забирал с собой, планируя восстановить кадетский корпус и школу фрейлин. Женщинам давал опекунов из тех, кто сохранял мне верность.

Столица встретила настороженным молчанием, пустыми окнами аристократических особняков и грудами мусора. В первую очередь пришлось организовать вывоз нечистот и захоронение трупов. Лето, жара, меры были приняты поздно. В столице началась эпидемия.

Родителей я немедля отправил в летний дворец вместе с будущими кадетами и фрейлинами вместо малой свиты. Матушка писала каждый день, стараясь не сообщать дурных вестей, но чувствовалось, что она тревожится. Я же трудился дни и ночи, стремясь навести в стране порядок.

Однажды, в самый разгар эпидемии, во дворце появилась группа девушек в фиолетовых платьях и белых платочках.

- Мы присланы на помощь королевой Эстель, - поклонилась мне старшая.

Я был поражен. Как они смогли попасть в город, закрытый на карантин?

- У нас свои секреты, - улыбнулась женщина, - если позволите, мы сможем помочь тем, кто еще жив.

- Помогайте, - я махнул рукой – лекари живут на первом этаже, там же лазарет и склад с лекарствами.

- Благодарим за доверие, Ваше Величество! – дамы присели и неслышной, скользящей походкой удалились.

Несмотря на удушающую жару, после их визита в моем кабинете еще долго царила освежающая прохлада.

Обойдя больных во дворце, дивные гостьи спустились в город. Они входили и в богатые дома, и в бедняцкие хижины. Лечили, приносили воду и еду, закрывали глаза умершим и оставляли знак для похоронной команды. И всюду звучало:

- Королева Эстель желает вам выздоровления…

Болезнь понемногу отступала. Через три недели без единого костра, лекари позволили снять карантин. Тогда я сумел получить депеши из других крупных городов. Оказалось, что там тоже появились «сестры милосердия королевы Эстель» и вполне успешно помогли прекратить мор.

В некотором недоумении я приказал найти начальницу дам в фиолетовых одеждах, но их уже нигде не было. Они исчезли так же тихо, как и появились.

Осень выдалась спокойной и сытной, а с началом зимы пришла новая напасть – придворные начали требовать возвращения королевы из монастыря. В столицу вернулось дворянство, зашумели балы и праздники. Леди Фин по-прежнему исполняла роль хозяйки на всех официальных приемах, но продолжала упрашивать меня вернуть Эстель в столицу. 

Я сопротивлялся. Мне чудилось, что это будет ошибкой. Постоянные интриги, склоки между фракциями придворных, покушения сторонников лорда Справедливость. Сначала нужно навести порядок в стране и во дворце, и лишь потом возвращать Эстель из монастыря. 

Я очень скучал по ней, мне не хватало ее молчаливой поддержки, ее стойкости и уверенности в моих силах. Тем больше было желания сделать все для того, чтобы ей больше никогда не пришлось носиться по лесам, спать на земле и делить котелок воды с парой дюжин солдат.

Мать с отцом оставались в летнем дворце. Бывший король не желал возвращаться туда, где его сумели захватить в плен, да и здоровье его пошатнулось после пыток. Он взял на себя восстановление обители сестер Света и, вероятно, нашел в этом свое счастье.

Решение подсказал доктор Майос – он напомнил, что в начале зимы у моей супруги день рождения. Во дворце был организован бал и поднесение подарков, а в городе народные гуляния с традиционными бочками вина и жареными быками.

На троне, на высокой фиолетовой подушке возлежала древняя корона. Придворные подходили к трону, кланялись мне, затем короне леди Эстель и отходили веселиться. Гора подарков на ступенях трона росла, а мне становилось грустно – желающих согреть мою постель было невероятно много, но стоило мне подумать о постоянной фаворитке, как перед глазами вставали наивно распахнутые  глаза моей супруги.

Последними к тронам подошли две немолодые женщины, в роскошных фиолетовых платьях. Сделав положенный реверанс, одна из них сказала:

- У нас подарок для вас, Ваше Величество.

По сигналу незнакомки слуги внесли огромный сверток из мешковины. Когда покровы пали, весь зал ахнул: на портрете стояла прин…нет! Королева Эстель в коронационном платье. Я узнал распущенные плащом волосы, узкий железный ободок древней короны и строгие синие глаза. Гости зааплодировали.

Вторая дама положила к моим ногам сверток:

- Это вам от наставницы монастыря, - мягко улыбнулась она, и обе таинственные гостьи затерялись в толпе.

Портрет немедля водрузили в галерее, потом отметили его появление речами и салютом.

Про маленький сверток я  вспомнил лишь поздней ночью, собираясь ложится спать. Найдя его среди других подарков я медленно развернул тонкий розовый шарф, пахнущий свежо и нежно, открыл шкатулку и долго смотрел на свою принцессу. Тонкая трогательная девочка повзрослела и округлилась.Все ли у нее благополучно? Короткое письмо наполнило меня нежностью. Я перечитывал  теплые  строки, рассматривал четкий, лишенный завитушек почерк и понимал, что очень соскучился по девочке-жене.