38

 Глава 38

Тарис

Его Величество король Тарис тоскливо оглядел свой кабинет в столичном дворце. Вместо прежнего строгого функционального помещениярабочего кабинета принца, наполненного справочниками и картами, перед ним был помпезный зал, наполненный дорогой мебелью, безделушками, парадными вымпелами и гербами провинций.

Он бы давно избавился от всей этой мишуры, которая только отвлекала и мешала ему работать, но королевские покои не менялись много лет . Вынести отсюда хоть одну пыльную тряпку не позволяли хранители традиций, а сам король Тарис слишком уставал, чтобы ввязываться в свару среди постельничьих и блюстителей порядка.

Подписав последние бумаги, Его Величество встал из-за стола, подошел к приоткрытому окну, вдохнул свежий ночной воздух. Пора было идти в опочивальню. Возможно, там его ждет фаворитка. Одна из пары десятков, побывавших в его постели за последние три года.

Такая капризность короля совершенно сбивала с толку молоденьких фрейлин и честолюбивых папаш. Все дамы, которых король удостаивал своей благосклонности, не имели родовитой родни, не потрясали красотой или умом, и быстро исчезали с горизонта, выходя замуж или уезжая в собственное маленькое поместье.

Лишь леди Фин догадывалась о причинах королевской ветрености и весьма их одобряла. Она даже с молчаливого одобрения короля представляла ему обедневших молодых вдов, бесприданниц и старых дев, потерявших репутацию в обществе по вине какого-нибудь повесы. Несколько ночей в королевской постели повышали статус этих дам настолько, что они нередко находили свое тихое счастье и были весьма благодарны Его Величеству.

Выйдя из кабинета, Тарис свернул в маленький салон, который при дворе давно называли «приемная королевы». В шестиугольной комнате, обтянутой светлым вышитым шелком, висел портрет ее королевского величества Эстель. Тот самый, «коронационный». Длинная алая мантия, белое платье, расшитое золотом, и полуночно-черные волосы, распущенные точно плащ. Тонкий обруч железной короны парил над высоким белым челом, еще не опущенный на чуть склоненную голову.

Тариса притягивал этот портрет. Глядя на него, он обнаруживал новые черты в своей юной супруге и задавался вопросом – это мастерство художника, или волшебство, которое позволяет ему увидеть превращение девочки-подростка в девушку, полную целомудренного достоинства. А еще король разговаривал с портретом, делился переживаниями, искал кусочек тепла в минуты слабости. Вот и сегодня он остановился напротив, поднял выше свечу в простом подсвечнике и всмотрелся в синие глаза королевы:

- Здравствуй, Эстель. Ты сегодня особенно хороша. Я очень устал и присяду… – Король выбрал удобный диванчик и вытянул ноги: - Знаешь, сегодня снова пришло письмо от королевы Милены. Она собирается навестить меня, как своего доброго соседа и, конечно, привезет обоих своих дочерей. Старшая будет сверлить меня ненавидящим взглядом, словно я виноват в том, что ее маменька услала ее любовника на границу. А младшая будет крутить хвостом перед всеми моими генералами в надежде сбежать уже из под руки властной родительницы. И обоих будут пытаться подложить мне в постель. Возвращайся скорее, Эстелита! Боги с ним, с этим этикетом, я сам научу тебя всему, если найду время! – король криво улыбнулся, понимая, что это обещание, скорее всего, невыполнимо.

Вздохнув и зевнув, Тарис заставил себя встать с дивана, добрести до королевской опочивальни и рухнуть на широкую постель. К счастью, под вышитыми покрывалами никого не было, так что он мгновенно провалился в глубокий сон и неожиданно увидел серьезное девичье лицо с тонкими благородными чертами. 

Девушка посмотрела прямо на него, что-то сказала, а потом принялась раскладывать на небольшом столике непонятные металлические штуки. Присмотревшись, король понял, что видит хирургические инструменты, потом в поле его зрения попал мужчина с несколькими ранами, еще пара женщин с повязками на головах, мужчина в доспехах.

Девушка явно руководила, спокойно и твердо. Слов не было слышно, однако ее жесты, взгляд, осанка, все указывало на это. Да и слушались ее беспрекословно. Тарис продолжал наблюдать, как раненого раздевают, срезая доспехи и грязную одежду. Вот его тело быстро протирают губкой, смоченной в уксусе и, пациент приходит в себя, начинает дергаться. Короткое распоряжение, жест - и мужчина привязан к носилкам.

А вот это выражение лица он узнал! Точно с таким она приказывала стражникам макать его в ледяную воду, когда он запил после смерти Эллизии.

На этот раз обошлось кубком вина с парой капель какого-то зелья. Одна из дам встала в изголовье, держа наготове пару флаконов темного стекла. Другая приложила к груди раненого серебряную трубку, выслушивая сердце, а Эстель – кто же еще мог быть этой черноволосой красавицей? – принялась очищать и зашивать раны.

Король не мог оторвать взгляд от ее мерно двигающихся рук. Любовался тем, как она сдувает со лба прилипшую прядку, как закусывает губу, извлекая из раны осколки наконечника или древка. Закончив работу, девушка прикрыла раны повязками, потом отошла в сторону и горничная в форменном платье принялась поливать ей на руки.

Пока Эстель умывалась, раненого унесли, а на его место положили другого. Тарис не выдержал - потянулся к ней, узнать, услышать, неужели она где-то недалеко? Может быть, ей нужна помощь? Но сон прервался, оставив на губах привкус крови и горечь сонных трав.

Утром король был хмур и неразговорчив. Вызвал секретаря и велел отправить голубей во все концы королевства с единственным вопросом – где было нападение достаточно крупное, чтобы пострадали воины или стражники в количестве более двух человек. Ответы потребовал прислать немедленно. Если секретарь или агенты королевской службы на местах удивились таким запросам, они и виду не подали.

За последние годы король Тарис показал себя не только хорошим полководцем, политиком и финансистом, но и обнаружил некое свойство, которое опытные люди назвали «шестым чувством», а простецы куда как более грубым словосочетанием.

Порой Его Величество начинали беспокоить сущие пустяки – здоровье монастырских сестер, или падеж скота в отдаленной провинции. Придворные, порой посмеивающиеся над волнением короля, вдруг узнавали – из монастыря пытались похитить дочь герцога, наследницу обширных земель. Для этого в монастыре отравили колодец, но присланная в дар Его Величеством вишневая наливка спасла не только девицу, но и все две сотни сестер. В итоге политическое отторжение немалого куска приграничных земель провалилось.

Падеж скота оказался ложью – под прикрытием эпидемии один их тайных мятежников готовил нападение на королевский кортеж. Раскрыли дело присланные вместе с коновалами королевские служащие. В общем, спустя некоторое время к таким причудам Его Величества стали относиться с пониманием – чует король беду и спешит поправить, а кто мы такие, чтобы мешать?

К обеду вернулись первые птицы – теплые южные области сообщали, что все тихо и спокойно. Несколько пьяных драк, пара несчастных случаев, одно убийство по неосторожности. Воины и стражники не пострадали. Следом прилетели голубки с запада и востока. Дольше всего не было птиц с северных пределов, но и там все было мирно. Так где же Эстель штопала раненых?

Король беспокойно рассматривал большую карту королевства, пытаясь припомнить детали и сопоставить их с имеющейся информацией. Особенно его волновали области вокруг горных перевалов, ведущих в монастырь. 

Здесь практически не было крупных землевладений, так, пара баронств и одно графство. Простые лорды и рыцари владели землями, но не имели достаточно крестьян для их обработки, да и ремесленникам там приходилось непросто – везти в дальнюю даль дорогие инструменты и материалы купцам было не выгодно. Вот и жили лорды чуть лучше своих крестьян, а порой и недоедали, если в крае случался неурожай. 

Король еще немного посверлил взглядом карту, потом устало выпрямился: у него нет шансов отыскать Эстель. Что ж, остается ждать. Неожиданно штора на открытом окне отодвинулась порывом ветра и на королевский стол спикировал белый сокол. Секретарь отпрянул, стражники немедля приготовили оружие, но птица просто сидела, крутя головой, а на лапе поблескивал серебром небольшой футляр. Король осторожно, оберегая лицо, потянулся к птице и снял послание. Необычный гонец сорвался с места, сделал круг под потолком и вылетел в окно.

Тарис покрутил в руках изящную трубочку, нашел крышку, открыл и извлек тончайший лист бумаги, больше напоминающей лепесток яблони. Знакомый почерк:

- Ваше королевское Величество, король Тарис. Сообщаю вам, что доверенная мне леди Эстель закончила обучение и направляется в столицу. Прошу вас приготовить торжественную встречу.

Подписью служили затейливый вензель с короной и слово «настоятельница».

Король растерялся. Значит, все правда? Эстель едет к нему и скоро будет в столице? Он сел в кресло, не замечая вопросительных взглядов секретаря и охраны. Наконец кто-то закричал в парке, выведя Его Величество из задумчивости:

- Ее Величество королева Эстель следует в столицу, - коротко сказал Тарис и довольно посмотрел на ошеломленные лица придворных. – Велю на всех заставах в сутках пути от столицы поставить вестников, дабы сообщить нам точное время прибытия ее величества. Дворец мыть, чистить и украшать, покои моей супруги я осмотрю лично. Леди Фин займется подготовкой фрейлин и камеристок, вам, лорд Айфир, я поручаю передать сообщение городским властям. Украшение города, гуляния и ярмарки на их совести.

Король вскочил и в волнении заходил по кабинету. Он чувствовал небывалое волнение, его усталое лицо разгладилось и через официальную маску проглянул тот юный принц, которого серьезная девочка в форменном платье уговаривала не пить сырую воду. Какая она стала, Эстель? Можно ли верить сну? А вдруг она разочаруется в нем? Ведь он уже не тот романтичный принц, который привез юную супругу в летний дворец, и не тот вдовец, теряющий страну, который притащил к алтарю богини маленькую фрейлину.

Тарис глянул на себя в зеркало, висящее на стене, и насмешливо фыркнул: вид был совсем не геройский. Отросшие волосы прежде он небрежно стягивал в низкий хвост. Это была самая удобная прическа для объезда полей и рыбных ловов. Теперь же личный куафер завивал волосы, смазывал душистым маслом, укладывал в определенном порядке, а порой и припудривал темные волосы короля бриллиантовой пудрой.

Ушли в прошлое кожаные колеты, простые камзолы темных тонов и  льняные рубашки. Дорогой цветной бархат, тонкий яркий шелк, изобилие вышивки и драгоценных украшений. Король поморщился, сообразив, что стал весьма похож на того несчастного, который сгорел в Храме Света. 

Дальнейший осмотр привел к еще более печальным результатам: фигура еще сохраняла мужскую стать, но от каждодневной бумажной работы плечи ссутулились, ссохлись. На животе появился жирок от сладких дворцовых кушаний, да и лицо выглядело бледным и помятым. 

Одежда тоже оставляла желать лучшего: туфли с бантами и пряжками, вместо легких сапог, обтягивающие бархатные штаны с розетками и бриллиантовыми запонками, чулки… Тарис едва не зарычал, но вовремя вспомнил, что в кабинете он не один.

Подчиняясь распоряжению сюзерена, секретарь тотчас удалился в свой маленький кабинет, чтобы написать необходимые приказы. Стражники вышли в коридор, чтобы разнести весть и удержать в приемной толпу желающих узнать подробности. Парочка шустрых пажей была отправлена за казначеем и леди Фин. 

Первым отчего-то прибыл казначей. Сначала этот крепкий, седой старик выразил не слишком натуральную радость от возвращения ее величества, а потом пожелал узнать, чем он может помочь его величеству.

- Я собираюсь торжественно встретить Ее Величество, - сказал король, мрачно глядя на казначея. - Городские власти организуют украшение города, но казна должна предоставить традиционное праздничное угощение – двадцать быков и двадцать стоведерных бочек вина.

- Как прикажете, Ваше Величество, - старик поклонился и сделал пометку на восковой дощечке.

- Покои Ее Величества будут проветрены и украшены, но думаю, после возвращения она пожелает их переделать. Приготовьте необходимую для этого сумму.

- Ваше Величество, - казначей смущенно затеребил бороду, - идут посевные работы, мы пока не можем сказать, какой будет урожай, налоги прибудут лишь к зиме, так что сейчас в казне очень мало средств.

- Вот как? – король нехорошо прищурился, - Уже три года наша страна ни с кем не воюет. Армия не увеличивается, текущие расходы идут в штатном режиме. Эпидемия, конечно, унесла часть налогоплательщиков, но в то же время казна получила рудники на севере и плодородные земли на юге. Кроме того, - тут король встал, нависая над казначеем, - я лично распорядился откладывать содержание двора и штата Ее Величества в отдельный сундук и теперь спрашиваю вас, куда подевалась эта сумма?

Старик побледнел, затрясся, выронил табличку и упал в обморок.

- И что мне теперь с ним делать? – сам себя спросил король.

- Я знаю, где ваши деньги, Ваше Величество! – раздался вдруг звонкий голос от двери.

Тарис посмотрел в ту сторону и увидел тощего мальчишку в сильно поношенном костюме дворцового слуги.

- Кто ты, мальчик?

- Слуга господина Квиануса – поклонился он. – Меня зовут Патрик. Господин казначей приходится дальней родней моей матери и взял меня к себе, когда она умерла.

- Так куда господин Квианус дел мои деньги?

- Частично вложил в разработку своей шахты, - спокойно рассказывал мальчик, - еще часть отдал дочери, на постройку замка, а кое-что просто припрятал.

- Ты знаешь, где?

- Знаю.

- Чего ты хочешь за помощь? – осведомился король рассматривая решительного оборванца.

- Учиться и служить вам, - твердо сказал подросток.

- Господин казначей обижал тебя? – спросил Тарис, рассматривая мальчишку еще пристальней.

Синяков на нем видно не было, подумаешь, худощав и одет в аккуратно заштопанную курточку и штаны. Половина пажей - сироты, принятые на королевское содержание, и выглядят немногим лучше.

- Нет, господин Квианус меня не обижает, но он плохо ведет ваши дела.

- Вот как? Насколько плохо? Расскажи? – не прерывая зрительного контакта с мальчиком, король дал знак страже увести казначея.

- Он часто путает бумаги, не платит жалованье слугам, даже пенсии задерживает, а деньги дает в рост. Много дорогих вещей из вашей казны дает на вечер разным модницам, чтобы украсить салоны, да много еще всего…

- Понятно, - Тарис позвонил в колокольчик и вызвал начальника тайной службы. – Лорд Оптис, поручаю вам взять этого молодого человека, накормить, допросить, записать все его показания. Обращаться весьма вежливо и предупредительно. Кроме того, сразу же пошлите пару агентов к хранилищу, в дом казначея, к его любовнице и где еще он может хранить деньги. Все ценное изъять, бумаги мне на стол.

Начальник поклонился и увел сникшего мальчика с собой. Тогда король вызвал стражу, распорядился перевести казначея в камеру для важных преступников и отправить к нему лучшего следователя. Потом настал черед лорда-аудитора. Ему было поручено проверить всю казну и составить опись всего королевского имущества. Группу агентов отправить к родственникам казначея. Объявить об аресте всех его поместий и драгоценностей, изъять все в казну, а главное - выяснить, куда еще вкладывал деньги предприимчивый лорд.

Раздав поручения, король задумчиво потер переносицу, размышляя, как он сумел упустить такой важный аспект? После коронации он простил многих дворян, хотя их всех тщательно проверяла тайная служба. Казначея же пришлось назначить нового, пожилого, основательного человека, рекомендованного отцом. Убедившись, что новенький вполне знает свою работу, молодой король со спокойной душой передал бразды правления в опытные руки и занялся насущным – мятежами, эпидемией, голодом в разоренных землях. А о казне и не беспокоился.

Впрочем, чему удивляться? Дорогих фантазий и причуд у него не было, аппетиты фавориток он четко контролировал, и на содержание Двора средств ему всегда хватало. Вот и не удержался казначей, попутал королевский карман со своим собственным. Если бы не вести о приезде Эстель, он бы еще годы мог не заглядывать в казну! Что ж, и здесь его маленькая жена сумела ему помочь.

Следующей в кабинет прошла леди Фин, герцогиня Плимсток. Оказалось, что достойная дама задержалась не зря, она успела приготовить список дам, которых стоит именем короля выдать замуж в провинцию, а так же список тех, кого стоит продвинуть именем королевы.

- Взгляните, Ваше Величество. Я написала рекомендации для каждой, а так же причины вашей особой милости.

Тарис взял довольно объемный свиток и вчитался в изящные строки:

- Леди Уала Макбрейди, желательно замуж, желательно в приграничье. Особа весьма не сдержанна на язык.

Король не помнил всех женщин, имеющих должности во дворце, но эту юную леди запомнил неплохо. Мда, язык у нее очень…несдержанный. И ловкий. Король чуть усмехнулся своим воспоминаниям и поставил галочку напротив фамилии леди, одобряя решение статс-дамы. Даже уточнил:

- Нет ли у вас, мадам, на примете спокойного выдержанного мужчины?

- Есть, Ваше Величество, - леди Фин тотчас показала листок с фамилией: - Колин Макартур, он приходится леди Макбрейди троюродным кузеном и, как я слышала, в детстве был в нее отчаянно влюблен.

- Отлично! Дадим леди приданое, полагаю, рядом с землями Маккартура найдется подходящая ферма или породистое стадо? – обратился король к секретарю.

Тот спешно открыл талмуд со списком королевских земель, отыскал несколько подходящих по размерам ферм и предложил их его величеству для утверждения. Пара минут, и стандартный договор-повеление составлено. Теперь осталось собрать невесту с приданым и отправить к жениху вместе с королевским повелением.

- Следующая леди Амариллия Сиэтано, - леди Фин деликатно озвучила проблему: - дама уже не молода и слишком серьезно придерживается старых порядков. Ей можно подарить дом в курортном городке и пенсию. Ваша матушка не пожелала видеть эту леди в своем штате.

Король только хмыкнул. Еще бы его матушка позволила привезти в свой дворец эту мегеру в юбке! Как слышал принц, леди Сиэтано была приставлена к молодой принцессе еще до свадьбы с будущим королем. Пользуясь своей властью, она буквально изводила юную супругу наследника, запрещая ей даже выглядывать в окно и появляться в спальне мужа без прически и парадного платья.

- Хорошо. Морис, - Его Величество глянул на второго секретаря, делающего пометки в списке приказов, - найди для леди Амариллии дом в Батори или Уинте, а также назначь ей пенсию, положенную старшей фрейлине. – Секретарь склонился над бумагами, а Тарис вернул свое внимание леди Фин: - Кто у нас дальше?

Перераспределение служащих двора шло целых два дня. К удивлению Тариса, многие уволенные были рады его милости, и немедленно собирали дорожные сундуки. Когда он высказал свое недоумение в разговоре с леди Фин, герцогиня улыбнулась и пояснила:

- Новая королева, ваше величество, это всегда перемены. К тому же, вы готовите для леди Эстель торжественную встречу, значит, готовы принять со всем почтением как свою супругу и мать наследника. Те, кто эти годы пытался очернить ее имя, либо заставить вас развестись, спешно удаляются от двора, чтобы выждать.

- Понятно, - король вернулся к списку и, увидев последнее имя, поднял голову: - и вы, леди Фин?

- И я, Ваше Величество. Последние годы я верно служила вам, помогая переносить одиночество, а вы в ответ осыпали меня милостями. Этого мне не простят. Не успеет юная королева ступить на порог своих покоев, как ей расскажут в мельчайших подробностях все, что происходило в вашей опочивальне в ее отсутствие. Я уже слишком стара, чтобы терпеть опалу.

Тарис задумчиво просмотрел рекомендации – то же, что и всем пожилым дамам. Дом в курортном городке и скромная пенсия. Однако он сам не был готов расстаться с леди Фин. Эстель еще молода и не была при дворе несколько лет. Если оставить ее один на один с придворными, ее унизят, как только сумеют, и его нежной девочке придется отращивать когти и зубы, а это совсем не украшает молодую жену.

Откинувшись в кресле, король покачал ногой в легком сапоге, полюбовался свежесшитыми бриджами из тонкой замши и заявил:

- Вы правы, леди Фин, злопыхатели найдутся, но…вы остаетесь! Если моя супруга не захочет вас видеть своей статс-дамой, я переведу вас в мой личный штат. А пока – вы по-прежнему хозяйка дворца и мой личный консультант.

Герцогиня поколебалась, но все же присела в благодарном реверансе:

- Благодарю за доверие, Ваше Величество!

- Только умоляю вас, не уподобляйтесь леди Амариллии, - шепнул на ухо благородной даме развеселившийся король.