Вообще-то Эрин ждала к ужину Шая — отчего-то тот решил, что проводить вечера в её компании, в её скромном арендованном домишке куда лучше, чем в своей крепости. Сейчас, правда, немного опаздывал, о чём ответственно предупредил, связавшись по кристаллу. Кажется, что-то случилось на верфях.
Ну хоть вездесущая проклятая тьма не заставила очередных женщин сброситься со скал в море… Ну или Эрин этого отчего-то не увидела. Чему была несказанно рада, если честно.
С энтузиазмом она взялась за ужин — хотелось порадовать Шая хоть чем-то, отблагодарить за то, что тот был рядом, при этом умудряясь не лезть в душу. Умений на всякие изыски, правда, не хватило: два зайца так и лежали одиноко в углу, дожидаясь более умелых рук, пока третьего увлечённо раздирал внушительными зубищами Бальтазар…
Эрин ждала Шая, однако вместо него из-за густых деревьев вышел вдруг совсем другой человек. Точнее, маг. Тёмные волосы, голубые глаза… прорва силищи и паг
Эрин надумала позвать лорда Тангрима («Дориана», — зачем-то мысленно поправилась она) в дом на чай, когда тот вдруг подозрительно нахмурился. Достал из-под кителя слабо светящийся кристалл связи на цепочке, прослушал только одному ему доступное сообщение. Сердито буркнул что-то, после чего сунул камень обратно. Эрин неосознанно прислушалась к ощущениям, к своей магии. Дар молчит — значит, ничего важного и… смертельного не случилось, что несказанно обрадовало, если честно. Дориан, правда, её веселья не разделял.— Терпеть не могу это место, — заявил он недовольно. — Одни дебилы на службе, на пять минут отойти нельзя. Ну ладно, на полдня, но!.. В общем, мне нужно в город, ты не против?Эрин замотала головой. Она вообще эту встречу не планировала, хотя и была рада, что Тангрим пришёл к ней первым. Сама бы она решилась на визит ой как нескоро.— Нет, я и сама… В смысле, мне тоже нужно в Синтар вообще-то.
— Четыреста.— Семьсот.— Да ты издеваешься! Четыреста, и точка!— Много ты, сопля вредная, понимаешь! Семьсот, и то не факт!— Тоже мне, мудрая старица нашлась!..— Пять золотых на Билли-шельму, — флегматично бросила Кали, хрустя воздушной кукурузой.
Шай скрипнул зубами, давя вмиг вспыхнувшие злость и испуг. Что могло случиться на этот раз? Вряд ли очередное падение со скалы — Френсис тут как тут, подтрунивает над всеми подряд и скалится как дебил. Да и засекли бы уже всплеск дурной магии проклятья.Нет. Здесь определённо что-то другое.— Бастиан, будь другом, пригляди за Кали, — попросил он, поднявшись.— Кали уже взрослая тётенька! — возмутилась та, сонно хлопая глазами. — Сама за собой приглядит!
Голубые ели всё же прижились.Эрин коснулась рукой ещё совсем мягких, будто припорошенных снегом иголочек, тоненьких, но полных жизни веточек, и улыбнулась — не зря, не зря она щедро вливала свою магию весь последний месяц. Шай будет рад — по крайней мере, она на это надеялась всем сердцем. Не потому, что думала будто грозному лорду грифону вообще интересны ели и весь парк. Просто… в этом есть что-то милое, по-простому доброе и хорошее. В этом есть крохотный, но очень важный смысл: после них в мире что-то останется. Не потомки, не монограммы свидетелей их жизни, не автобиографии — красивые ели, которые когда-нибудь станут частью Зачарованного леса, местной экосистемы, домом для птиц и белок… Сделают этот мир чуть лучше, живее и прекраснее.Эрин улыбнулась, усилила поток магии — ель подросла на глазах, совсем немного, но достаточно, чтобы окрепнуть до зимы и спокойно пережить не самый дружелюбный западный климат.— Фея,
Тропка, ведущая к Мысу Штормов, виляла и петляла, уводя дальше от парка, через лес, а затем к каменистому нагорью. Бальтазар счастливо бежал чуть впереди, но нет-нет да оглядывался с таким видом, будто Эрин могла в любую минуту передумать. Могла, конечно и даже размышляла об этом — ну кто, кто её там ждет? В гости не приглашали, хотя Шай вряд ли скажет хоть слово против; с собой она тоже ничего не взяла — ни вина, ни даже пирога из ближайшей пекарни… Не то чтобы Агнес сама не была мастерицей в выпечке, однако же так было бы… подобающе.«Вот что делает с приличными людьми аэльбранская публика», — мрачно подумала она.Да так и замерла в нескольки
Кали криво ухмылялась, мол, вы ещё потрахайтесь тут, но в её взгляде также виднелось нечто сродни умилению.— Полетал-то как, любовничек?Шай снова посмурнел, принимаясь ковырять еду, но как-то без энтузиазма.— Тишь да гладь.— И что тут, позволь спросить, плохого?— Сам не знаю, — он пожал плечами. И, смерив свою помощницу пристальным взглядом, строго выдал: — Съешь хоть что-нибудь. И сходи наконец к целителю, пока я не оттащил тебя силком.— Боги, Шаэ, уймись ты! Вот наседка! — огрызнулась Кали, выразительно закатив глаза. — В порядке я! В порядке!Эрин пригляделась к ней повнимательнее и, улыбнувшись, сочувственно заметила:— Элейн говорила, чай с мятой и имбирём очень помогает. Она в этом вроде разбирается, у неё всё-таки двое детей.— И впрямь, милая, я старшенького тоже тяжело носила, — сочувственно закудахтала Агнес, всплеснув руками. —
— Доверяешь мне? — наконец, с явным трудом отстранившись, поинтересовался он, по-птичьи склонив голову к плечу. И посмотрел так… выжидательно, с такой надеждой, что Эрин просто не смогла отказать себе в едкой усмешке.— Пф, вот ещё! Доверять тёмному магу? Ищи дурочку!И чтоб в этом ответе была хоть капля искренности.Шай вот это прекрасно понял — наконец-то! — не принялся пускаться в свои самоуничижительные тирады. Зато принялся мстительно целовать-кусать её шею.
Ветер дует с моря. Снова. Несёт запах рыбы, соли… Коптилен, что расположились вдоль берега. Промасленных мачт и конопляных канатов. Свежей древесины, из которой прямо сейчас собирался очередной военный корабль великой Эрмегарской империи.Ветер дует с моря. И Эрин как никогда понимает: прежде всё это разнообразие запахов, звуков, воздушных потоков не приносило в её жизнь ничего хорошего.Тьмой пахнет тоже. И хочется передёрнуть плечами, сбежать из видений, освободить свою магию невесть зачем, ответить агрессией на агрессию…Но в голове совершенно иное — в кои-то веки не мысли о скорой кончине, собственной или чужой. Не о том, что вчера ещё две женщины умерли под действием древнего проклятья, сбросившись на острые камни, омываемые морем. Не о том, что Эрин начала догадываться, что (а точнее, кто) виноват во всём происходящем. Правда, говорить это вслух страшно даже самой себе, не говоря уж о ком-то ещё.Все мысли о Шае. О его горячих об