Беседа у короля была короткой, но насыщенной. Нас окольными путями, через какой-то тайный ход, провел в кабинет короля граф Илизар. И хотя разговор наш занял от силы минут десять, мы с Эйлардом успели все рассказать. Эрилив повеселил его величество и Маркиса байками о стеклянном столе и розовых рюшечках. И добил перечислением дарованных мною качеств.
— Маркис, — прогудел Албритт, глядя на своего придворного мага и стараясь не смеяться. — Вот скажи мне, друг мой старинный, ты теперь действительно такой добрый и великодушный?
— Даже и не мечтайте, ваше величество. Не отдам я вам свой кинжал, он мне самому нравится. — Маркис закатил глаза. — И кресло свое любимое тоже не отдам.
— Баронесса, ну вот что вам стоило пожелать еще и искоренения жадности у магов, а? — Албритт хохотнул.
— Ну извините. — Я, улыбнувшись, расстегнула замочек цепочки на шее.&nbs
После Карилы состоялся разговор с Ниневией, примерно такой же, как с профессором. Она тоже посмущалась немного, а потом с благодарностью приняла мое предложение, чтобы ее осмотрел лекарь. И правильно— какое может быть смущение, если речь идет о здоровье? А Селене я просто объяснила, что в связи с моей временной занятостью начало занятий немного откладывается, и предложила ей пока просто отдыхать, изучать окрестности и наслаждаться.В перерывах между моим броуновским движением по Замку вверх-вниз, вправо-влево, меня отловила Наташа и расцеловала, бурно благодаря за спасение и свою улучшенную внешность. Я еле отбилась от ее благодарностей— неловко как-то. Но школьная подруга была весьма настойчива, и мне пришлось дать слово, что я непременно приеду на ее свадьбу, когда придет время. Ведь я обещала, что она будет самой красивой невестой, и должна буду увидеть это собственными глазами.Как-то так и прошел
Пока демоны обустраивались, я бездумно сидела на поваленном дереве в Лилирейе. Отдыхала, смотрела на море и на Марсика, который носился по пляжу, пытаясь поймать местный аналог чаек, только не бело-черных, а бело-синих. К родителям сегодня поехать не удастся, теперь нужно дождаться, пока мы закончим дела с ювелиром. А чем-то заниматься в доме мне не хотелось.Эрилив сначала нерешительно потоптался и, как мне показалось, хотел присесть рядом. Но я промолчала, сделав вид, что не вижу его метаний, и он сел сбоку, под сосной, вытянув длинные ноги и засунув в рот травинку. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Молчит он, видите ли… Ну и пусть молчит.А примерно через полтора часа за мной прибежал Кидор.—Леди!— Звонкий мальчишеский голосок раздался рядом так неожиданно, что я даже вздрогнула.— Вас ювелир зовет. Говорит, что он отдохнул и готов выслушать ваши пожелания.—Спасибо, Кидор,&md
Встав утром, я привела себя в порядок и достала фотоаппарат. Моя идея заключалась в следующем: сфотографировать украшения Нерзока, те, что еще не раскупили, напечатать изображения и отправить их в Ферин и Лилирейю с ценами. Если понравится, пусть нам магической почтой шлют золото, а мы им такой же почтой отправим украшения. Всё же, как мне кажется, драгоценности от демонов должны заинтересовать народ.Сделав снимки сережек и кольца-бабочки, я отредактировала их, обрезав лишнее, и распечатала фотографии на своем маленьком принтере в личном кабинете. Больше у меня украшений не было— корону и серьги с жемчугом я планировала забрать позднее, после наложения на них заклинаний.К завтраку я спустилась, захватив снимки с собой. Любава встретила меня хитрым взглядом и полюбопытствовала, что за нашествие троглодитов вчера было в кухне? Пришлось сознаться, заодно уточнив: а где же мой телохранитель? Оказалось, что он, Эйлард и Тимар на пляже&mdash
Стоит ли говорить, что домой я вернулась злая как фу́рия[1]? В крови кипело желание крошить кого-то в капусту или как минимум устроить какой-нибудь бурный процесс построения лентяев и провинившихся. Ой, я сама себя боюсь в такие моменты! А мама предпочитала направить мою жажду крови в полезное русло, подсовывая мне самые неприятные работы по дому. Перебрать хлам, вынуть косточки из вишни, начистить ведро картошки… Ну, я думаю, понятно. Моя кровожадность тонула в этой рутине, и дом оставался цел. Вот и сейчас…«Ховайся хто може! Я прийшла!»— именно так говорила мамина подруга, являясь к нам в гости.Решительно дошагав до дома, я пулей влетела в ворота. Хотя нет, не пулей. Осколочно-фугасным танковым снарядом. Досталось всем встреченным по пути «пехотинцам» — домочадцам и служащим. Первым влетело демонам-новичкам. Застукав двоих из них греющимися на солнышке, я пошла в наступление:—Добрый день. Ч
Первое же утро после «стройки века» началось весьма неожиданно. Проснулась я от многоголосых криков и грохота, доносящихся откуда-то с улицы. С трудом оторвав голову от подушки, я осторожно, стараясь не побеспокоить Филю, села и попыталась сообразить, где я и что происходит. В некой растерянности огляделась, восстанавливая память и недоумевая, где вся мебель и почему я сплю в совершенно пустой, если не считать моего спального места, комнате. Где балдахин? Где ковер? Где вообще всё? А потом вспомнила.Точно! Ведь вчера мы модифицировали мой прежний скромный домик в просторный Замок. А комната пустая, потому что ночью придумывать обстановку сил уже не было. Точно-точно. Именно вчера и произошла «стройка века». Я зажмурилась от переполнявших меня эмоций: шутка ли, уходя, договориться, чтобы твой собственный дом сам сделал себе ремонт! Да еще в итоге получить такой сногсшибательный результат! Так бывает только в сказке! В моей сказке.Ух, так это я,
В эту ночь я набралась мужества и, оставив Филю в своей комнате для компании и храбрости, легла в постель без нашего обмена снами. Надо всё же повидаться с Ивом. Филя прав. Я и сама понимаю, что поступила нехорошо. Уже переодевшись в ночную рубашку, я собиралась лечь, когда Филя отвлек меня:—Вик, ты бы волосы спрятала.— Он лежал поверх одеяла и невозмутимо рассматривал меня.—Зачем?—Но вы же не хотите друг другу сознаваться, откуда вы оба,— пояснил кот.— А в Ферине не принято окрашивать волосы и подстригать их вот так неровно. Наши женщины носят волосы одной длины, ты же видела. Да и такой сложный окрас не доступен ни для магии, ни для прочих подручных средств.—Да?— Я невольно посмотрела в зеркало на свое отражение.— И что, мне их все время так и прятать?—А что такого? Скажешь, что специальными мазями из трав намазала, чтобы з
Утром следующего дня я встала совершенно разбитая. Как-то умоталась за последнее время. Сначала вся эта суета с перепланировкой, селянами, организацией быта, затем гости, которых пришлось развлекать и сопровождать именно мне. И хотя шопинг и прогулки по Земле— дело вроде и несложное, но крайне выматывающее. Да еще постоянная необходимость следить за своими манерами и речью. Всё же граф и графиня… Одно дело— с селянами или со своими домочадцами общаться, а совсем другое— пытаться соответствовать, в меру своих скромных сил, навязанному мне титулу и статусу. Как-то это тяжело. И вот сегодня утром я чувствовала, что все— сдулась и мне срочно нужен хотя бы один день растительного образа жизни. Спать, есть, лежать, читать что-то легкое и ненагружающее мозг или слушать музыку, загорать и плавать в море. И вообще, хотя бы на несколько часов почувствовать себя амебой или инфузорией-туфелькой, не обремененной ни мозгами, ни проблемами.
Стоя на крыльце и сцепив спереди руки в замок, я с интересом наблюдала за группой иномирян. А они, так же с интересом, смотрели на меня, подходя все ближе и ближе.Как только они подошли к крыльцу, вперед выступил граф Мавэ.—Баронесса Виктория Лисовская, хозяйка Замка,— представил он меня.Я после его слов сделала легкий намек на кни́ксен, так как реверансы и глубокие книксены можно делать только в длинных юбках. А в брюках и укороченных юбках — это выглядит, мягко говоря, смешно. Но и кланяться я не собиралась. Я же не его подчиненная, и мы не в Японии. Да, собственно, и не умею я кланяться, честно сознаюсь. Только в кино и видела, как это делается. Хотя нет, вру. В Ферине мужчины отвешивают легкий приветственный поклон, но они с рождения тренируются— я так не смогу. И непременно поклонюсь или ниже, чем надо, или недостаточно глубоко. Так что легчайший намек на книксен— наше все.—Его све