Глава 35

Болезнь усиливалась, но ему внезапно стало все равно. Как наркоман, курильщик опия, перешедший какой-то рубеж, он уже не стыдился и не стеснялся своего порока.

И Мия была рядом…

Он засыпал, обнимая ее и просыпался, чувствуя на шее теплое дыхание. Целовал ее – всю, везде, каждый пальчик, каждый изгиб ее совершенного тела, брал снова и снова, наслаждаясь ее стонами. Повторял какие-то глупые, смешные признания – позорная слабость для самурая, но желание произнести их было сильнее стыда.

Труднее всего было в первый раз. Тогда Акио словно разделился надвое. И одна его половина жаждала быть нежным с Мией, а вторая издевалась над этим желанием.

Он боялся. Боялся, что Мия рассмеется в ответ, и тогда ему захочется убить ее. Но девушка вспыхнула от счастья и пробормотала в ответ такое же наивное и глупое, бесконечно важное для него признание.

Отцвела сакура, в двери стучалось короткое северное лето. А повелитель Эссо чувствовал себя самым счастливым сумасшедшим в Оясиме.

Иногда включался внутренний голос. Отравлял радость, рассказывал, каким идиотом Акио выглядит в глазах окружающих.

Интонации голоса – насмешливые, уничижительные – казались неприятно знакомыми. Именно так отец в свое время отмахивался от любых достижений наследника.

«Посмотри, в кого ты превратился! Ползаешь у ног безродной шлюшки. Может, еще и женишься на ней? Тряпка! И это – Такухати?» - издевательски хихикал визгливый старческий тенор. Акио стискивал зубы и уходил в тренировочный зал.

А голос все нудел, подначивал показать «девке» ее место, призывал быть жестким. Но все его слова разбивались о доверчивый, полный внутреннего света взгляд Мии.

Акио не хотел и не мог делать ей больно.

Мия… Его девочка, его женщина. Чуткая, открытая, искренняя. Покорная, но с удивительным внутренним достоинством, которое он чувствовал в ней с самой первой встречи.

Она идеально вписалась в его жизнь. Акио уже не понимал, как обходился раньше без ее спокойной ненавязчивой помощи.

Ум – он не искал его в женщинах никогда. Зачем любовнице мозги? Достаточно, чтобы была красива и послушна…

Недостаточно.

Его девочка оказалась любопытной и умной. Не просто запоминала информацию, но пыталась найти закономерности, понять, что стояло за тем или иным решением. И он выслушивал ее рассуждения с такой гордостью, словно сам учил ее думать, анализировать и делать выводы.

Ми-я. Его сокровище!

Она была нужна, необходима Акио, почти как воздух. Видеть ее каждый день, прикасаться, обнимать, просто чувствовать, что она рядом…

Болен? Одержим? Пусть так! Пока никто не догадывается, пока он способен мыслить и действовать, он не станет бороться с собой.

По венам гуляло концентрированное счастье, словно Акио и впрямь выкурил то ли опия, то ли гашиша. Хотелось смеяться без причины и менять мир к лучшему. Цвета стали невозможно яркими, вещи слишком объемными, почти до непереносимости. Как будто раньше он смотрел на все вокруг сквозь мутную пленку, а теперь она лопнула, открыв взору мир в его богатстве и красках.

Акио Такухати недавно исполнилось тридцать, и он впервые в жизни был влюблен. Насмерть влюблен в свою наложницу.

***

Сегун почти кричал, выплевывая гневные слова вместе со слюной. Господин Кудо потупился, сохраняя на лице выражение крайнего сожаления, которого не ощущал.

- Я сказал тебе заняться Такухати больше трех месяцев назад! Где результаты?!

- Нельзя найти золотой в пустом кошельке, господин, - Такеши осмелился поднять взгляд.

- Смеешься?! – свистящим шепотом спросил Ясуката. – Я что велел?! Подкинь улики, подкупи свидетелей! Мне все равно, как ты это сделаешь, я хочу, чтобы до исхода месяца Такухати сидел в яме! – багряный, как кровь, свет залил глазницы сегуна. Менее привычный к гневу Ясукаты человек мог бы перепугаться от такого зрелища до икоты.

Господин Кудо снова изобразил раскаяние и потупился.

Если положить руку на сердце, выволочка была более чем обоснованной. Господин Кудо откровенно пренебрег приказом сюзерена и саботировал распоряжение.

Мысленно для себя он оправдывал такую вольность тем, что присягал не сегуну, а семье Риндзин. Но истинная причина была иной.

Начальник службы безопасности никогда не ставил знак равенства между своей страной и ее правителем. Правители сменяются, земля и люди остаются. Господин Кудо любил Оясиму больше жизни, он, не задумываясь, пошел бы на любую подлость ради ее блага. Но подлость, которой от него требовал сегун, была во вред стране.

И Такеши тянул время, в надежде, что дайме Эссо успеет первым нанести удар.

- Ладно, я понял, - сегун неожиданно сбавил тон. – Ты некомпетентен.

Господин Кудо оскорбленно моргнул. Услышать такое после того, как он за полгода наладил работу практически разваленной службы разведки и блестяще накрыл самханскую агентурную сеть, было обидно.

- Осмелюсь заметить…

- Я не разрешал тебе говорить! С завтрашнего дня ты понижен в должности. Теперь безопасностью будет заниматься Тоса.

Тоса?! Этот прямой, как стрела, и тупой, как чурбан, солдафон?! Он же все испортит! Допустить его к тонким вопросам разведки, все равно что впустить дикого кабана в лавку горшечника.

Стараясь не давать волю эмоциям, господин Кудо изложил свои соображения сегуну. Тот снисходительно улыбнулся:

- А вот чтобы этого не случилось, ты останешься его помощником.