Глава 41

Если поднятый с постели хранитель знаний и удивился позднему визиту дайме, то вида не показал.

- Истинный виим, - подтвердил он, то поднося амулет ближе, то отодвигая дальше. – Золото, замешанное на крови аль Самхан.

Последняя надежда рухнула, и дайме чуть не завыл от разочарования. В груди стало больно, словно кто-то вонзил и провернул клинок. Акио выдохнул сквозь сжатые зубы.

Мия…

Он доверял ей. Доверял полностью, а она…

Как и когда она стала работать на Самхан?!

- Создан примерно два месяца назад, - так же безэмоционально продолжал Видящий.

- Два месяца? – тяжело переспросил Акио.

Получается, уже после мидзуагэ. Но как? Виим – бесценный знак высшего доверия императорской семьи. Во всей проклятой огненной империи не наберется и десятка человек, одаренных подобным образом.

Даже если Мию завербовала самханская разведка, никто не станет дарить виим случайной шлюхе. И разве она могла получить его, если никого из членов семьи аль Самхан на тот момент не было в Тэйдо?!

Что-то не складывается.

«Ты просто не хочешь верить в ее виновность!» - издевательски шепнул внутренний голос. Его визгливые интонации снова напомнили отца. – «Не хочешь признать, что сошел с ума от самханской подстилки.»

Он стиснул кулаки и почувствовал, как ногти входят в кожу, оставляя кровавые лунки.

Нет! Он не станет обвинять и карать ее, пока не выяснит все до конца.

- Заклинание на защиту, исцеляющие чары – слабенькие совсем, - голос Видящего был безмятежен, словно состояние дайме ускользнуло от него. – И удаленная активация.

- Что?

- Удаленная активация. Очень интересно, никогда не слышал о таком раньше. Виим заряжается на того, чью кровь попробует впервые.

- Так можно?!

Разве это хриплое карканье – его голос?

- Можно, но это рискованно. Вдруг виим попадет не в те руки.

«Его подарил господин Куросу Ёшимитсу. Он уколол мне палец, вымазал амулет в крови, а потом подарил!»

Дышать стало чуть легче.

- Возможно ли, чтобы виим был заряжен не на того, для кого его создавали?

Юшенг кивнул:

- Возможно. Поэтому так не делают. Виим создают в присутствии человека, которому предназначен дар, смешивая кровь еще до того, как золото застынет.

Акио медленно выдохнул и разжал кулаки. Бешено колотящееся сердце неохотно успокаивалось.

«Это еще ничего не значит», - недовольно занудил внутренний голос. – «Девка могла подстроить все, чтобы ты ей поверил.»

- Спасибо, Юшенг, - и добавил уже для внутреннего голоса, вслух. – Заткнись!

***

Самханец покачал головой, вслушался в стук закрывающейся двери:

- Он не заткнется. Вы должны сразиться с ним, - пробормотал он себе под нос.

Стоило бы сказать это в лицо Акио Такухати, однако хранитель знаний слишком хорошо помнил, как отреагировал господин на прошлые попытки хранителя дать совет. Способности Видящего, примененные к людям, раздражали дайме, он ощущал в них угрозу себе.

И зря… Юшенг не умел не видеть, но отлично умел хранить секреты. Он мог бы рассказать своему господину много любопытного. Например, о девушке, которая каждый день приходит в библиотеку, чтобы изучать скучные и малопонятные для женщин науки. Ее душа подобна живому кристаллу, она переливается всеми оттенками аметиста и пурпура. А в глубинах кристалла, за туманным флером спит дракон…

Юшенг так давно смотрел на мир обычным зрением, что забыл, на что это похоже. Утратив вместе с глазами возможность наслаждаться внешней иллюзорной красотой, он научился видеть суть и души.

Поэтому он сторонился людей. Людские души, в большинстве своем, состояли из болезней и уродств. Скрюченные, смятые, задавленные обязательствами, обидами, злобой и завистью. Много ли счастья наблюдать такое каждый день?

Но избегать своего покровителя хранитель знаний не мог. Год за годом он вынужден был наблюдать, как меняется Акио Такухати. Связывает себя рамками обязательств и долга, отгораживается от мира, превращается из живого человека в кусок льда. Внутри ледяной статуи задыхался и медленно гас огонек, подобный пламени одинокой свечи во тьме.

И вдруг этой весной случилось чудо. Почти потухший свет вспыхнул с нечеловеческой силой.

Пробуждение далось дайме нелегко, а временами превращалось в настоящую борьбу. Совершенная оболочка Ледяного Беркута спорила с сутью – забытой, почти отвергнутой. И этот спор не был простым и безболезненным.

Только что, на глазах хранителя, борьба вышла на новый виток. Образ господина раздвоился. Ледяной Акио встал за левым плечом настоящего и улыбнулся – брезгливо и зло.

Улыбкой покойного дайме.

***

Прошло пять минут, потом десять, двадцать. Акио все не возвращался. Мия оделась и теперь сидела съежившись, обняв руками коленки. В углу потрескивала и чадила масляная лампа, а вокруг затянутого белым шелком фонаря металась привлеченная светом бабочка. Ломая тонкие крылья, билась телом о преграду.

На душе было пусто. Мия чувствовала себя такой же бабочкой.

Куда ушел Акио? Что сделает, когда вернется?

Как докричаться до него?! Как найти слова, чтобы он поверил? И нужно ли их искать?

Нужно!

Холодный и одинокий, жесткий и несчастный – Акио дорог ей. Мия так старалась хоть немного приблизиться к нему, так хотела стать важной, значимой. Неужели все зря?

Она посмотрела на смятую постель, вспомнила, как хорошо им было вместе до рокового признания, и чуть было не разрыдалась.

Да, она виновата, что не выкинула злополучный подарок. Что продолжила носить его, став наложницей. Но неужели вина Мии так велика, что нельзя выслушать, поверить и простить?

Девушка встала, подошла к окну и впустила в комнату ночную прохладу. Вернулась к лампе, чтобы поймать бабочку, но та упорхнула из пальцев.

- Улетай, глупая. Тебе не пробиться к огню. А если пробьешься – сгоришь.

Дверь со стуком распахнулась, и Мия обернулась, мгновенно забыв и о лампе, и о несчастном мотыльке.

- Господин! Выслушайте меня!

- Я слушаю, - медленно сказал Акио Такухати.

Он пересек порог и уставился на Мию все еще отчужденным, но уже не враждебным взглядом.

Дайме действительно готов слушать?

Она сцепила пальцы, чтобы те не дрожали, и заговорила, рассказывая все как есть. Вспомнила госпожу Хасу – та видела амулет в действии и могла отчасти подтвердить слова Мии.

- Поймите, я могла бы рассказать вам про этот амулет любую историю, и вы бы поверили. Я могла бы его спрятать! Могла?

Он кивнул.

- Разве так обманывают? Вы вправе мне не верить, но тогда хотя бы скажите, что это за вещь? В чем меня обвиняют?