Нобу уставился на старшего брата, тяжело дыша. В широко распахнутых глазах блеснули слезы.
- Ты никогда бы не ударил никого из своих вассалов, - сказал он дрожащим голосом. – Ты меня совсем не уважаешь, да?
- Никто из моих вассалов не посмеет орать на своего дайме, - очень холодно отрезал Ледяной Беркут. – А если посмеет, я его убью. Ты мальчик или самурай, Нобу? Брат или вассал? Подумай.
Нобу сглотнул. Сейчас Акио до боли напомнил ему отца в гневе.
- Иди. До завтра ты мне не понадобишься.
Он кивнул на дверь и выжидающе посмотрел на младшего брата, как будто вопрошая: «Ну, чего встал?». Нобу понял, что не дождется слов благодарности за грязное дело, которое пришлось совершить. Обида стала горьким комом в горле – ни проглотить, ни выплюнуть злыми словами.
Нобу всегда испытывал к старшему брату опасливое восхищение, а тот смотрел на него, как на пустое место. Мальчишкой мечтал, как однажды вырастет и станет равным или даже более сильным, чем Акио. В конце концов, Нобу тоже Такухати, пусть ему и не досталось родовой магии, не в ней доблесть самурая…
И вот он вырос, а брат по-прежнему помыкает им и ни в какую не желает прислушиваться. Нобу ведь и в городскую стражу пошел, чтобы что-то доказать родным. Поначалу так гордился, что сам сегун отметил его и велел перевести в охрану дворца. Пока Акио не отнял мимоходом эту радость и гордость, сказав, что сегун просто держит Нобу поближе, чтобы иметь возможность влиять на старшего Такухати.
А как страшно и гадко было убивать Сасаки. Подло накидывать удавку из-за спины, удерживать хрипящее и трепыхающееся тело. И как раз рядом пробежала та служанка. Нобу чудом не попался. И что? Где благодарность?! А ведь он прикрыл Акио. Заплатил за его оплошность, замарал руки кровью, рисковал. Оплеуха – вот и вся благодарность.
- А что с Хитоми? И с предателем? Я хочу помочь…
Тот поморщился:
- Ты уже помог. Иди. И забери это, - Акио кивнул на все еще лежащее на столике ухо. – Похоронишь по-человечески.
Он отвернулся, показывая, что беседа завершена. За спиной раздался шорох, стукнула дверь.
Ледяной Беркут недоуменно пожал плечами и достал чистый лист бумаги. Что за фокусы? Смог выполнить задание? Избавился от опасного человека, защитил сестру? Молодец. Но к чему эта сцена с отрезанным ухом?
Имей Акио возможность проникнуть на территорию дворца, он бы сделал это сам. Но он не мог, а мальчишка рвался помочь, разве что не умолял. Все хочет стать героем для Хитоми. И ведь справился, смог. Так по какому поводу истерика? Можно подумать, ему не приходилось раньше убивать…
«А ведь вправду не приходилось!» - от осознания этого простого факта Ледяной Беркут даже замер. Нобу девятнадцать лет, и сегодня утром он впервые убил человека. Убил не в честном поединке, подло, из-за спины…
Акио нахмурился, удивляясь, как могло получиться, что Нобу до сих пор не проливал крови. Сам он к девятнадцати годам имел за плечами две войны, подавление мятежа в юго-восточной провинции и бессчетное количество дуэлей. Его меч не просто попробовал крови, он пролил реки…
Нобу тогда, десять лет назад, был слишком мал. А потом пришли годы мира. Брат умолял взять его на последнюю войну, клялся служить верной собачонкой, спать у входа в палатку. Но Акио слишком хорошо видел, к чему идет эта кампания. Они с отцом хором запретили мальчишке покидать Эссо.
- Я слишком берег его, - проворчал генерал и скомкал недописанное письмо.
***
«Квартал ив и цветов» рад принять гостя в любое время. Нобу здесь хорошо знали. Безымянная гейша с поклонами проводила его от входа к вышитым подушечкам, подала подогретое сакэ.
Вокруг как-то сразу собрались прелестные девушки – одна краше другой. Веселые и беспечные, словно птички. Видя, что гость не в духе, они защебетали, пытаясь отвлечь его от мрачных дум.
Их старания стали бальзамом для раненной гордости, но по-настоящему расслабиться Нобу смог лишь, когда в зал впорхнула Уме.
Малышка Уме – самый ослепительный цветок в «Медовом лотосе». И она так восхищалась Нобу. Смотрела, как на живое божество. И ласкала… так искренне, страстно, нежно. Нобу знал, что он для нее – особенный. Не просто клиент.
Только с ней он мог до конца расслабиться, забыться. Только ей выложить все, от чего так тяжело на душе. Только от нее, после того как Хитоми стала фрейлиной принцессы, слышал слова поддержки.
И никто другой не умел слушать так, как она!
Вот и сейчас, уединившись в комнатке, запивая обиду сакэ, он говорил, говорил.
- Что он о себе воображает?! Как делать грязную работу, так: «Пожалуйста, Нобу, помоги! На тебя вся надежда, брат!»
Здесь младший Такухати откровенно кривил душой. Приказ об убийстве Ледяной Беркут отдал в таком же сухом и категоричном тоне, каким потребовал убрать злосчастное ухо. Нобу сам радостно ухватился за возможность заслужить благодарность старшего брата.
- Конечно, господин, - нежный голосок Уме ласкал слух. – Без вас он бы никогда не справился.
- А потом что? «Иди, ты мне больше не нужен.»
- Ах! Неужели так и сказал?!
- Да, именно так. Разве так поступают с братьями, Уме?!
- Конечно, нет, господин. Вы слишком добры к вашему брату. Он это не ценит.
И снова в голосе покладистой гейши звенела разделенная обида и негодование.
Прохладные руки легли на плечи – разминая, легонько поглаживая. Нобу охотно откинулся, отдаваясь ее умелым и заботливым движениями. Хорошо!
- И что же дальше будет делать ваш брат? – сочувственно спросила Уме.
Она надавила на какие-то точки у основания шеи, и Нобу чуть не замурчал от блаженства.
- Не знаю, - как всегда, рядом с ней злость улеглась. Уме успокаивала его лучше кувшина сакэ. – Наверное, найдет другой способ пробраться во дворец. Хитоми нужно вернуть на Эссо…
Дайме не станет советоваться с Нобу, не зря он сегодня указал брату на его место. Совсем как отец. Тот тоже никогда не интересовался мнением младшего сына. Кому интересно, что там думает полукровка от наложницы?
- Ах, господин! Я боюсь за вас.
- Не бойся. Мне нельзя во дворец дальше внешней ограды. Иначе я давно бы сам выкрал сестру. Нет, Акио придумает что-то другое.
- А потом? Вы же можете погибнуть.
Нобу рассмеялся. С Уме он чувствовал себя настоящим мужчиной. Сильным. Смелым. Защитником.
- Не погибну. Представляешь, Акио будет сегуном, а я – братом сегуна! Что скажешь?!
- Ах! Вы уйдете и забудете вашу маленькую Уме!
- Не бойся, глупенькая, – он потянул девушку на себя и поцеловал алые губы. – Я тебя не брошу.
Замок Инуваси – родовое гнездо Такухати – был огромен. По слухам, императорский дворец в Тэйдо еще больше, но Мия его никогда не видела. Она вообще ничего не видела в столице, кроме нескольких улиц «квартала ив и цветов».Покои Мии располагались на самом верхнем – четвертом – этаже. Рядом с комнатами Акио Такухати. Порой ей становилось неуютно при мысли о подобном соседстве, но пока хозяин отсутствовал, Мия вместе с выделенной ей личной служанкой оставались единственными обитателями этажа.- Господин редко бывает дома, - пояснила миловидная смешливая девушка на пару лет младше самой Мии. Судя по имени, Юрико Масуда была дочерью управляющего.- А когда он вернется?- Никто не знает. Господин часто прибывает без предупреждения.Инуваси-дзё находился в часе пути от Асикавы – крупнейшего города провинции. Мия глядела из окна своей комнаты на холмы, озера, скалы. На сотни хозяйственных построек и домов – в
- М-м-м, не стоит, почтенный ямабуси-сама, - монах спрятал чашу и ловко поклонился. – Еще и трех месяцев не прошло, как мне пришлось испытать подобное. В тот миг, болтаясь на веревке, я устыдился, осознав неправедность своей жизни, и дал зарок пресветлой Аматэрасу блюсти умеренность в пище и женщинах. И, кстати, истово следую ему с тех пор. Клянусь, что не стал бы нарушать вашего покоя, достопочтенный отшельник, не приведи меня сюда безотлагательная нужда.В доказательство своих слов гость потряс тыквенной бутылью почти с него ростом. Внутри бутыли что-то призывно булькнуло.- Будда заповедовал монахам не иметь собственности и сразу же съедать подаяние. Да вот незадача: добрые крестьяне в ближайшем поселении одарили меня так щедро, что одному мне никак справиться с таким количеством еды и сакэ.Теперь из складок воистину бесконечно вместительного монашеского одеяния появился сверток с лепешками, связка копченых перепелов и даже мешок с яблоками.- П
Поначалу госпожа Масуда резко воспротивилась просьбе Мии.Да, понятно, что на Эссо начался ханами, и госпоже наложнице хочется выйти, полюбоваться на цветущие деревья. Но где это видано, чтобы женщина высокородного дайме путешествовала без свиты и без норимона – переносного экипажа, избавлявшего даму от нескромных взглядов?Мие, выросшей в окружении вольных гор Рю-Госо, этот способ передвижения казался странным и диким.Ну какое удовольствие можно получить от ханами, когда ты смотришь на него из бамбукового ящика? Пусть даже этот ящик размером может сравниться с небольшой комнаткой, изнутри украшен и устлан мягкими шкурам.Мие хотелось разуться. Пройтись босиком по траве, зарыться пальцами в еще прохладную после зимы почву, вдохнуть живой аромат цветка.Чтобы настоять на своем, девушка впервые воспользовалась властью, которую давал ее статус, и вдруг с удивлением обнаружила, что ее слово действительно что-то значит для этих людей. Как ни возм
Что можно сказать человеку, который был твоим первым мужчиной? Которого ты прилюдно унизила, от которого получила ответное унижение?И который спас тебе жизнь…Чтобы говорить и быть услышанной, нужно сперва оставить обиды в прошлом.Мия почтительно и церемонно поклонилась:- Господин Такухати, я виновата перед вами. Я глубоко сожалею, что оскорбила вас отказом. Простите меня. Клянусь, что если бы вы сперва поговорили со мной, я предупредила бы вас о своем нежелании становиться вашей наложницей.Он тяжело выдохнул сквозь стиснутые зубы:- Не хочешь быть моей, Мия?- Не хочу принадлежать мужчине, для которого я всего лишь шлюха.Теперь на лице Акио отразилась боль. Он отвел глаза.- Я был неправ, - тяжело и медленно выговорил дайме. – Если сможешь, то… нет, не так… - он помолчал, а потом поднял на нее взгляд и выговорил, словно шагая в бездонную пропасть. – Я прошу: прости меня.По л
- У вас будут проблемы? – наконец выдавила она.- Справлюсь.- А сегун…- Это не его дело. У Ясукаты нет права вмешиваться в дуэль чести. Но теперь Асано мои враги. О свадьбе не может быть речи.Вот почему он не женится. Он собирался взять невесту из рода Асано, а из-за Мии это невозможно…Мия почувствовала облегчение и радость при этом известии. И тут же устыдилась недостойного чувства.Ей не хотелось говорить об этой женщине. Но она зачем-то уточнила:- Она красивая… ваша невеста?- Моя бывшая невеста, - поправил Акио. – Да, красивая.- Очень?- Очень.В груди что-то сжалось, стало трудно дышать. Мия уставилась под ноги.Вот так! Не задавай вопросов, ответов на которые ты не хочешь слышать. Зачем Мие вообще знать о других женщинах Акио Такухати. Понятно, что он взрослый опытный мужчина. И Мия у него не первая. И никогда не будет единственной…Так приня
Чем ближе они подходили к воротам, тем более смущенной и возбужденной чувствовала себя Мия. Акио продолжал смотреть на нее так, словно хотел съесть, и от его взгляда по коже бегали щекотные мурашки.Девушка представляла, что он сделает с ней совсем скоро, когда они останутся наедине. От этих мыслей слабели ноги, а в животе появлялась приятная тяжесть.Но у главного входа в Инуваси-дзё Акио со срочным вопросом перехватил начальник стражи. За его спиной маячил советник по налогам, глава купеческой гильдии и гильдии ткачей, и у каждого было дело, не терпящее отлагательств.Чтобы не мешать мужчинам, Мия отошла в сторону. Начальник стражи держал в руках свитки и с жаром доказывал что-то. Акио слушал его речь со скептической гримасой. В присутствии других людей он неуловимо изменился. Сейчас во дворе замка стоял Ледяной Беркут с Эссо – жесткий и требовательный дайме.Девушка почувствовала, как возбуждение уступает место разочарованию. Она ощутила себя реб
Мия стояла перед ним нагая и беззащитная. Теплый свет светильников гладил матовую кожу, подсвечивал соблазнительные изгибы тела, подчеркивал миниатюрность девушки, ее неискушенность и слабость рядом с мужчиной.У Акио перехватило дыхание, такой прекрасной она показалась ему в эту минуту. Он не мог отвести взгляда от приоткрытых влажных губ, совершенных полушарий груди, плоского животика, округлых бедер, тесно сдвинутых ног.Сумерки не смогли скрыть краски смущения на щеках, шее и даже груди девушки. Акио всегда возбуждала ее стыдливость. Целомудрие и чувственность – сочетание, от которого любой мужчина утратит разум.Девочка-женщина. Покорная и пылкая.Ему захотелось распустить ее волосы, увидеть, как черные локоны медленно скользят по плечам, оттеняя белизну кожи. Он выпустил ее руки, но она осталась стоять, держа их сведенными над головой в жесте открытости и подчинения. Только покраснела чуть сильнее.Мие казалось, его взгляд греет и плави
Но вместе с вожделением, которое Акио испытывал к этой девушке, он вдруг ощутил странную неуверенность. Мия словно сдирала с его души наросшие за годы щиты и доспехи. Слой за слоем снимала, как снимала до этого одежду, заглядывала куда-то глубже, за совершенную личину Ледяного Беркута, в самое сердце. Туда, куда сам Акио предпочитал не смотреть лишний раз.Это было непривычно и немного неуютно.Если бы она что-то требовала, атаковала, он бы нашел, как оттолкнуть ее. Но она ничего не просила, только предлагала.- Теперь моя очередь, Ми-я, - прошептал он ей на ухо, прихватывая мочку зубами.Прерывистый вздох и затянутый поволокой взгляд были наградой.Идеальная… она была идеальной. Словно созданной специально для него. Женщина-девочка. Женщина-мечта. Он пытался и не мог насытиться ею. Вдыхал сладкий запах ее кожи, целовал каждый длинный изящный пальчик и руки, поднимаясь от запястья к сгибу локтя. Это место оказалось особенно чувствительным, о
Момент был упущен, Ледяной Беркут вернулся. Со словами: «Быстро в замок!» он отодвинул девушку и почти бегом направился к предводителю незваных гостей.- Какого демона, Тоса? – разнесся по двору его холодный и резкий голос. – Сегун собирается взять Инуваси-дзё с этой горсткой солдат?В поднятой руке дайме полыхнул шар ослепительного магического пламени.Мия колебалась. Они обсуждали с Акио возможность такого развития событий, и дайме неоднократно повторял, что если начнется конфликт с сегуном, она должна беспрекословно повиноваться его приказам.Но как можно уйти и оставить его тут одного?Ворвавшийся отряд был не так велик – отсилы три десятка самураев под предводительством массивного широкоплечего мужчины средних лет. За спину дайме медленно подтягивались солдаты, составлявшие гарнизон Инуваси-дзе. Силы уже почти сравнились, еще немного, и войска дайме просто сметут пришельцев.Из-за спины командира показался
Следом за принцем вошел младший атташе. Тэруко не сразу, но вспомнила его имя – Лин.- Ну что, начнем с разминки? – весело спросил принц Джин у своего спутника.- Начнем.Этого еще не хватало! Мысленно девушка пожелала незваным гостям провалиться. Пока они тренируются внизу, Тэруко не сможет вернуться в свои покои. А если ее начнут искать?Под потолком скопились настоящие залежи пыли, должно быть, здесь не убирали со времени постройки зала. Прямо над головой раскинул сети толстый черный паук. Лежать животом на деревянной балке оказалось неудобно, принцесса попробовала повернуться, но от этого простого движения пыль взвилась в воздух, забилась в ноздри, щекоча и вызывая мучительное желание чихнуть.Девушка скорчилась, зажмурила слезящиеся глаза, уткнулась носом в рукав и мелко задышала через рот.Пыль медленно оседала, снизу слышны были звуки ударов и резкие гортанные крики, но Тэруко была слишком занята борьбой с взбунтовавшимся
Увидев младшую сестру в коридоре дворца, Нобу остолбенел.Хитоми? Да, это совершенно точно была Хитоми, которой никак не полагалось находиться здесь, неподалеку от офицерских казарм.Если уж говорить откровенно, то и Нобу здесь присутствовать не полагалось – он служил во внешней охране и сейчас откровенно нарушал правила. Но у него было убедительное оправдание – Нобу нес лекарство заболевшему после вчерашней совместной попойки другу.Спрятанное за пазахой «лекарство» приятно холодило кожу шершавым глиняным боком и булькало.- Хитоми, - позвал он шепотом, чтобы не дай боги не привлечь внимание кого-нибудь из внутренней охраны.Сестренка радостно пискнула и бросилась ему на шею.- Я здесь с госпожой, - рассказала она после положенной порции поцелуев и объятий. – Она тренируется в зале, а я стою на страже, чтобы предупредить, если что.Нобу нахмурился. Принцесса занимается кэмпо? Женщина не должна брать в ру
Девушка запоздало поняла, что только что сделала ошибку. Страшную ошибку, которая отравит недоверием всю их дальнейшую жизнь. Нельзя манипулировать близким человеком, даже с самыми благими намерениями. Просто нельзя! Никогда.- Подождите, - крикнула она, спеша все исправить, пока не стало слишком поздно. – Господин, пожалуйста! Я возвращаю вам ваше слово.Он остановился у двери. Обернулся. Все такой же чужой и холодный. Настороженный.- Так, это уже интересно. Что ты теперь хочешь, лучшая ученица?Мия порывисто подбежала. Заглянула в его лицо – виновато и умоляюще.- Простите меня, пожалуйста. Это было подло. Клянусь, что никогда больше не буду так делать. Но послушайте! – она попыталась его обнять, чуть не плача от злости на собственную глупость. – У Хоно тоже есть семья, он страдает в разлуке с ней. Вы держите его в рабстве. Это – жестоко! Пожалуйста, он заслуживает свободу.- Любопытные фантазии, - саркастичн
- Нет, он точно сошел с ума, - кипятился Нобу.Тонкие брови Уме сошлись на переносице:- Ваш брат? Что он опять сделал, господин?- Вчера он собирался жениться на дочери Накатоми, сегодня передумал. Коджи это кажется подозрительным, я успокаивал его, как мог. Если Накатоми откажется от союза, я его пойму. И что тогда? Акио мало Асано? Он хочет сделать всех влиятельных дайме своими врагами? Отличное начало для правления!- Ужасно, господин. Но он хотя бы нашел лазутчика?- Да какое там! – Нобу устало махнул рукой. – Только шлет письма и требует от меня результатов. Как будто я могу вот так взять и достать из-за пазухи этого Ёшимитсу! Если ему так нужно, пусть сам приезжает и ищет, кто подарил его гейше виим.Он отхлебнул сакэ, немного успокоился и продолжал уже более ровным тоном:- Я думаю, девка вообще все придумала. Она работает на Самхан, уверен. Но Акио ничего не желает слышать. Он просто больным становится, когда речь
Акио обнял ее сзади, согревая, успокаивая. Девушка приникла к нему в поисках опоры, и страх отступил. Она верила ему.- Не бойся, - повторил он шепотом на ухо. – Посмотри вниз, Мия. Это – Эссо.Остров лежал внизу, затянутый легкой туманной дымкой. Покрытые темно-зелеными лесами горы, похожие на хребты спящих зверей, скалы, равнины. Совсем вдалеке виднелся изрезанный бухтами берег. Человеческие поселения – вписанные в ландшафт, почти неразличимые на фоне царственной северной природы.Самый большой из Благословенных островов. Чтобы пересечь его из конца в конец, требуется две недели. Богатые земли: железо и медь, мрамор и алмазы, пушной зверь, ценное дерево, лосось в прибрежных водах. Сухие цифры из записей дайме внезапно облеклись в плоть. В эти леса и горы, рыбацкие деревеньки и шахты на востоке, в людей, которые жили, трудились, любили друг друга и рожали детей.Малолюдная земля. Суровая, неприрученная. Слишком дик этот край, слишком хо
Первым, что увидела Мия, когда проснулась, было лицо дайме.Акио сидел рядом с ней на постели в одежде и медленно пропускал ее волосы сквозь пальцы. Судя по его виду, он так и не ложился в эту ночь.Сердце сжалось от тревоги за него. Прошлая ночь что-то изменила. Мия вдруг поняла, что больше не хочет отворачиваться и прятаться.Нет, намерение бежать не ослабло. Но все обиды показались мелкими, незначительными перед грядущей необходимостью расстаться навсегда.Она сбежит так скоро, как сумеет. Но раз Мия еще здесь, раз у них есть эти последние дни вместе, она не станет отталкивать Акио.Быть может, это неразумно. Быть может, потом будет стократ больнее. Но пока возможно, она будет с человеком, которого любит.- Доброе утро, - она укоризненно покачала головой. – Вы совсем не спали?- Свадьбы не будет, - ответил Акио.- Что?!- Я отправил письмо Накатоми.- Но… - Мия медленно села в постели, не отрывая о
Ледяной Беркут стремительно шел по своему замку, чувствуя, как бешеная, полная штормовой ярости сила жжет ладони, просится на волю.«Если кто-то сейчас заступит мне дорогу, я его убью», - пришла холодная и ясная, жуткая в своей правдивости мысль.Он никогда не убивал в гневе. И никогда не убивал невиновного.Уйти! Пока не стало слишком поздно!Инуваси-дзё еще не спал, но челядь, при виде сумрачного, как грозовое небо, дайме разбегалась с его пути. Стражник на воротах замешкался, поклонился, задал какой-то дурацкий вопрос и был снесен одним взмахом руки.Вырвавшись за пределы замка, Акио вдохнул холодный ночной воздух, но не почувствовал облегчения. Его по прежнему трясло от ярости. На Мию? На себя?Он был прав! Прав в глазах каждого – от нищего крестьянина до сегуна! У любого самурая, если он достаточно богат, чтобы позволить себе несколько женщин, есть наложница, а то и не одна! Женщины принимают такой порядок вещей, как д
Акио не смутился, только помрачнел.- Женюсь.Она уже знала, что женится, но все равно это признание было, как удар под дых кулаком. Мия хватала воздух ртом и смотрела на мужчину с беспомощной обидой.Дайме должен жениться, Мия не была наивна и понимала это. Понимала, но надеялась, что это случится еще очень не скоро. Может, пройдут годы. А может, Акио и вовсе не найдет женщину, которую сочтет достойной стать его женой.Но так быстро и так внезапно! Без предупреждения! Не сказав ей ни слова!А с чего он должен был предупреждать Мию? Где это видано, чтобы самурай спрашивал мнения наложницы – жениться ему или нет? И с чего это Мия вообразила, что она для Акио особенная? Только потому, что он диктует иногда ей письма и разрешил навести порядок в своем архиве? Или оттого, что иногда называл своим сокровищем и счастьем?Слова – это просто слова.- Мне нужен наследник, - Акио опустился на татами рядом и обнял Мию. Она, обычно с