Новый день встретил меня яркими лучами полуденного солнца, которое пробивалось сквозь незакрытые шторы окон спальни, заставляя жмуриться. Я расслабленно потянулась на простынях, сладко зевая и сгоняя остатки дремы.
Все же полноценный сон при моей профессии — это непозволительная роскошь. А уж расслабленное утро — так тем более.
Вернувшись вчера домой, я скинула фрак Аластара где-то в гостиной и, не утруждаясь водными процедурами, едва сняв платье, рухнула спать.
Вечер выдался слишком насыщенным и нервным, поэтому неудивительно, что мое тело требовало отдыха.
Я встала с постели и, не найдя под кроватью тапочки, босиком побрела на кухню. Желудок требовал завтрак, а душа просила сигарет.
За событиями последних дней я почти забыла о своей пагубной привычке, и вот сегодня организм вновь вспомнил, что он зависим от табака и вишневого дыма.
Кухня встретила меня пустыми полками и одиноким куском заплесневелого хлеба. Я грустно пошарила в поисках продуктов еще в нескольких ящиках и, убедившись, что из запасов в них только несколько печенек и ненавистный чай, пришла к неутешительному решению: мне оставалось лишь притупить голод стаканом воды и идти к лавочникам закупать провизию.
Немного повздыхав, я почти отправилась в гардеробную переодеваться для выхода на улицу, как настойчивый стук в дверь прервал мое шествие.
Я покачала головой: открывать дом в том виде, в котором я сейчас находилась, а именно, в ночной рубашке и босиком — не самый приличный поступок для порядочной леди, но позволительный для продажной женщины. Я схватила с дивана оставленный там вчера черный фрак и накинула на плечи.
В холле было прохладно, зато нашлись мои тапочки.
— Кто там? — спросила я, подойдя к двери.
— Деймон, — донесся с порога знакомый голос.
Я недовольно поджала губы. После произошедшего между нами я не представляла, как вести себя с доктором, и поэтому его присутствие на моем крыльце отчего-то раздражало.
— Зачем пришел? — все так же через дверь поинтересовалась я.
— Мардж послала убедиться, что с тобой все в порядке. Она беспокоится.
Ну да, как я могла забыть, что по утрам Стоун измеряет владелице борделя давление, наверняка Мардж что-то упомянула о моем вчерашнем выходе в свет.
— Все в порядке, — уверила я. — Можешь передать ей, что условия контракта мною выполнены.
Но Стоун явно не собирался сдаваться так просто:
— Я не уйду отсюда, пока лично тебя не увижу, Тори, — продолжал стоять он на своем.
Твердые нотки уверенно звенели в голосе доктора. И я поняла — не уйдет.
Со вздохом пришлось провернуть ключ в скважине и впустить Дея в дом.
— Убедился? — с вызовом спросила его я, прикрывая двери. — Я цела, жива и здорова.
Стоун обвел мою фигурку тяжелым взглядом, особенно внимательно изучив мой странный утренний наряд — мужской фрак, накинутый на тонкую шелковую ночнушку.
— Что это на тебе? — недовольно спросил он.
— Одежда, — буркнула я и, не утруждаясь разглагольствованиями, направилась в гостиную. — Один бывший клиент оставил.
— И часто ты носишь одежду бывших клиентов?
Доктор двинулся за мной.
— Не поверишь, в первый раз. Просто под руку подвернулось.
— Ясно, — коротко бросил он, бесцеремонно усаживаясь на мой диван. — Тори, я хотел бы серьезно поговорить о произошедшем между нами.
Я невольно закатила глаза. Так и знала, что подобной беседы не избежать.
— Дей, давай я переоденусь, а после мы поговорим.
Самым верным в этой ситуации было согласиться с ним и выяснить, как нам существовать дальше.
Доктор кивнул.
Через пятнадцать минут я спустилась в обычном домашнем платье, села в свое кресло и приготовилась выслушать мужчину. Но едва я удобно умостилась, новый стук в дверь помешал так и не начавшейся беседе.
— Да кого там черти носят?! — Я раздраженно вскочила и, стуча каблучками, кинулась узнавать, кому неймется меня увидеть. — Кто там?
— Курьер.
— Какой еще курьер? — Едва ли не рыча, я распахнула двери, чтобы тут же оказаться уткнутой носом в море цветов.
— Доставка цветов! — радостно огласил юноша-курьер, протягивая мне огромную корзину белых лилий. — Мисс Торани Фелз?
Я рассеянно кивнула и едва не оборвала руки, когда корзина перекочевала ко мне.
Тяжеленная.
— Распишитесь, пожалуйста! — так же залихватски, едва ли не на всю улицу проорал посыльный и материализовал стопку бланков, на одном из которых было мое имя.
Я внимательно изучила бумагу, прежде чем поставить на ней хотя бы крестик собственной рукой.
— Это какая-то ошибка, — продолжала не верить я. — Мне никто не мог прислать ничего подобного.
— Имя и адрес ваши? — уточнил курьер.
— Мои.
— Значит, и цветы вам, — твердо отчеканил он.
— А от кого? — продолжала расспросы я.
— Мы анонимная служба, — заученно ответил паренек. Ему, судя по всему, этот вопрос задавали очень часто.
Получив заветную роспись в бланке доставки, он вежливо попрощался со мной и оставил в полной растерянности стоять на крыльце с корзиной белоснежных лилий у ног.
Делать нечего, я с трудом внесла нежданный подарок в дом, затащила его в гостиную и под тяжелым взглядом серых глаз поставила на чайный столик. Огромный букетище занял все пространство столешницы, заставляя задуматься о цене, которую заплатил отправитель, покупая мне столь странный презент.
Цветы куртизанке. Кто бы мог подумать.
— От кого это? — В отличие от меня, Деймону данный знак внимания не понравился.
Он довольно ревностно косился на корзину, но ничего более веского пока не высказывал.
— Не знаю.
Я протянула руку вглубь букета в поисках хоть какой-нибудь записки. Небольшой конвертик обнаружился в середине цветочной композиции. Я распечатала его, чтобы извлечь небольшой прямоугольник плотной бумаги:
“Вчера вы заставили меня о многом задуматься. Спасибо”.
Мимолетная улыбка появилась на моих губах, чтобы тут же исчезнуть.
Аластар.
Приятно, черт побери, осознавать, что затронула струны души этого сноба!
Хотя кто еще, кроме него, мог подарить цветы такой, как я? Ну не Мартин же? Лорд, наверное, даже не позаботится вернуть шаль, которая так и осталась в его машине.
Я покрутила в руках записку и обнаружила на обратной стороне еще одну надпись:
“Приношу извинения за вылитый тогда чай. Не самый приятный напиток. P.S. Ищите в корзине”.
Что именно я должна была искать в корзине, оставалось загадкой. Еще один ненавистный мне килограмм чая?
Я аккуратно развела цветы в стороны, чтобы обнаружить на дне корзины закрытый пакет из плотного материала с чем-то сыпучим внутри.
— Кофе, — вслух прочла я название дорогущего напитка, который лишь несколько лет назад начали заводить в Столицу.
Для меня он стоил баснословных денег, для Аластара же… Для него этот пакет был лишь милой мелочью для девушки, что помогла ему.
— И часто тебе присылают такие подарки? — напомнил о своем существовании Деймон.
— Ты опять не поверишь, но впервые!
— И от кого это? — не унимался он.
Я вскинула на него тяжелый взгляд, понимая, что не хочу отчитываться перед доктором.
— Какая разница, — отмахнулась я, усаживаясь в кресло и подвигая к себе пепельницу и сигареты. — Деймон, ты, кажется, хотел со мной поговорить.
Стоун невесело взглянул на меня, четко осознав мое нежелание обсуждать букет и столь дорогой презент, как кофе.
Я ведь не наивная дурочка и прекрасно понимала, что невольно вызываю у него чувство ревности. Но ведь и я не виновата, что он пришел так не вовремя и стал свидетелем вручения букета.
Деймон должен был понять, что отношения между нами невозможны, а значит, любые надежды, которые я могу ему дать, будут излишними.
— Я хочу сказать, что был неправ той ночью и тем утром, — спокойно и рассудительно начал он. — Мне не стоило вываливать на тебя правду о своих чувствах.
Я глубоко затянулась сладким дымом, сдерживая на лице эмоции удивления. Мне казалось, Дей начнет нашу беседу с других слов. Например, о своей любви.
— Я все осознал. Мы с тобой никогда не сможем быть вместе, — продолжил он. — Сегодня я узнал у Мардж об условиях твоего выкупа отсюда и что ты уже собрала почти половину суммы.
Сигарета в моих руках невольно дрогнула. С каких это пор старуха так просто рассказывает чужим людям об условиях моего контракта?
— Та-ак, — протянула я, глядя на него в упор. — И какие выводы из этого ты сделал?
— Что не имею права становиться препятствием на твоем пути. — Он опустил взгляд в пол и произнес эту фразу очень тихо.
Я в очередной раз поразилась его воле и способности осознавать подобные вещи. Не каждому мужчине под силу признать свою ошибку и отступить.
— Я лишь прошу не отталкивать меня и позволить стать тебе другом. — Он вскинул голову, чтобы пронзительно взглянуть мне в глаза.
Отказать такому взгляду сложно. Хотя умом я прекрасно понимала, что даже дружба станет тяжелым испытанием для Дея, но и отвергнуть его предложение тоже не могла.
— Дей, только если другом. Не больше. — Я вдавила окурок в пепельницу.
Мы с ним оба взрослые люди, чтобы понять — быть рядом не сможем.
Со временем чувства ко мне у Деймона угаснут и на мое место придет другая. Возможно, она даже будет девушкой из Квартала и сможет понять и принять Дея с его контрактом на тридцать лет. У них могут даже сложиться вполне нормальные отношения.
Хотя я с трудом верила в то, что кто-то из мужчин способен позволить любимой женщине уходить каждую ночь на такую работу, как моя. Дей тоже не сможет.
— Спасибо, — произнес он и встал с дивана.
В блеске его глаз я уловила едва заметную грусть. Но вопреки ей я испытывала радость за то, что Дей смог понять и осознать нашу ситуацию. Еще недолго наши судьбы будут идти рядом, но со временем дороги разойдутся. Не стоит переплетать их между собой.
Провожая его, уже у самой двери я все же удержала доктора за руку:
— Спасибо за все, что ты для меня сделал. И за заботу.
Моя совесть опять проснулась в самый неподходящий момент, напомнив, что я так и не поблагодарила его за лечение и ложь Марджери, прикрывающую меня.
— Не за что. — Он склонился, чтобы легонько смахнуть с моих глаз растрепанную челку.
Целомудренный поцелуй коснулся моего лба.
— Я скажу старушке, что ты в порядке. А то она переживает, а в ее возрасте это опасно.
Закрывая за ним дверь, я думала лишь о несправедливости судьбы. Почему эта злодейка не позволяет любить таких вот хороших мужчин, как Деймон?
Возможно, в следующей жизни ему повезет больше!
Снега заметали город на протяжении недели. Зимняя вьюга гуляла по улицам и дворам, играя с мириадами снежинок, и жутко завывала, словно испорченная валторна. В такую погоду приличные горожане старались сидеть дома, выходя лишь по очень неотложным делам. Даже в квартале поубавилось клиентов. Ночами многие из девчонок мирно спали, пользуясь незапланированными выходными, и только я продолжала работать в уже ставшем привычном темпе. Отдыхать я собиралась в тот одинокий день, когда вся Столица замирала в ожидании новогоднего чуда. Единственный день в году, когда клиенты предпочитали оставаться дома с семьей, а не кувыркаться с продажными женщинами в борделе. До праздника оставалось две недели, но я уже витала где-то в облаках, предвкушая этот светлый миг. Новый год был единственным днем, которого я ждала, словно маленький ребенок. Именно в этот день вера в чудо во мне просыпалась, чтобы умереть уже на следующее утро. Я не ждала ни от кого п
Я с отвращением скинула с себя кожаные сапоги на длинных тонких каблуках. Их мне только что облизали. Мерзость какая. Жуткий костюм из десятков плотных черных ремней, туго облегающих мое тело, тоже стащила. Гадость не меньшая. Хвостатая плеть валялась на полу, ее я выкинула первой, едва вошла в ванную комнату. Каких только извращенцев мне не подкидывает судьба. Хоть в музей выставляй. Сегодняшний клиент — дедок лет шестидесяти, скрывавший свое имя, выбил меня из равновесия. Его вкусы заставили меня нервно и брезгливо передернуться. Старику нравилось ползать за мной на коленях, целовать носки высоких сапог, облизывать каблуки и называть меня госпожой. Он весело повизгивал, когда я лупила его плеткой, и чем сильнее выходил удар по его дряблой заднице, тем большее удовольствие испытывал клиент. Он разрешал себя унижать и даже больно наступать каблуками на некоторые части своего отвратительно тела. Он хотел, чтобы я позволяла ему балансировать на грани бо
За городом было тихо и очень холодно. Мы уже несколько часов ехали в закрытом паровом дилижансе, который вел Ричард. Я куталась в теплое пальто с меховым воротом и грела руки в черной муфте. Напротив меня сидела Мардж. Она напоминала мне нахохлившегося воробья, сидящего на тонкой ветке. На старухе была огромная шуба из пушистого песца и не менее пушистая шапка. Хозяйка борделя буквально тонула в них, из-за чего наружу торчал только ее крючковатый нос. По правую руку от меня сидел Деймон, он задумчиво смотрел на заснеженный пейзаж за окном и словно не мерз, даже несмотря на свой по-весеннему легкий сюртук. Я ему позавидовала, таким он казался спокойным и умиротворенным, словно человек, у которого абсолютно нет проблем. Всю дорогу мы ехали молча, изредка старуха кряхтела, Стоун интересовался у нее о самочувствии, и она отвечала, что все в порядке. На этом разговоры заканчивались. — Зачем мы едем в приют? — все же не выдержала я и задала
Утро встретило игривыми лучами солнца. Они воровато прокрались в гостиную через занавески и теперь медленно подбирались к моему лицу. Прячась от них, я укрылась пледом, оставив лишь кончик носа, торчащий наружу. Мне было тепло, даже несмотря на погасший огонь в камине. Лежащий рядом Деймон обнимал за плечи и тихо сопел в макушку. Вчера мы так и уснули вдвоем на ковре в одежде, укрывшись одним пледом. В стороне стояли два пустых бокала, допитая бутылка виски и полная пепельница окурков. Глядя на них, я в очередной раз задумалась, а правильно ли вчера поступила, разрешив Деймону сделать первый шаг на пути к нашим отношениям? Быть может, во мне так говорил затуманенный алкоголем мозг? Я аккуратно выскользнула из объятий мужчины, села рядом и, разглядывая лицо доктора, прислушалась к собственным ощущениям в душе. Стоуна я не любила, но что-то екало во мне, когда он касался моих волос или целовал губы. Между нами была симпатия, которая, возможно, с
Возница остановился перед центральным входом в кампус Панемского технического университета. Расплатившись, я вышла на заснеженную брусчатку. Сегодня был чудесный день, солнышко светило, играя бликами на белоснежных шапках крыш, студенты сдавали последние экзамены и зачеты перед новогодними каникулами, а я спешила, нагруженная немаленькими коробками с подарками, к своим профессорам. В букинистическом магазине мне удалось урвать для Лингштама редкую монографию мага-конструктора, собравшего первый паровой двигатель. Стормгольду, как отъявленному коллекционеру моделек машин, нашла уменьшенную копию нового гоночного автомобиля, как у Фокса. Академиков удалось найти крайне быстро. Они расположились на той самой лавочке в центре парка, где, разложив шахматную доску, как раз доигрывали партию. — Мат, — победно объявил Стормгольд, потирая руки от мороза. Лингштам, однако, поверженным не выглядел. — По итогам десяти игр у нас ничья, коллега. — В
Утро встретило меня запахом насыщенного кофе. Неожиданный аромат. Я резко открыла глаза, чтобы обнаружить себя в кровати, накрытой одеялом. Нарастающую панику, что не помню, как оказалась в постели, подавила, едва сумела до конца осознать обстановку. Аластар все так же сидел на полу, только учебников и книг вокруг него прибавилось. Рядом с ним стоял поднос, на котором исходила паром чашка с ароматным кофе. — Доброе утро, — не отвлекаясь от чертежей, поприветствовал он. — Вчера я взял на себя смелость переложить вас на кровать. — А вы где спали? — спросила я, стараясь подавить желание потянуться и зевнуть. — Я и не спал. Вставая с кровати, порадовалась, что хоть с выбором вчерашнего платья угадала — корсет наряда был мягким, и я не натерла им кожу за ночь. Едва встала с кровати, тут же нашла туфли и невесело подумала о том, что вчера Аластар меня еще и разул. — Это тот кофе, который я вам прислал? — поинтересовал
За две недели, прошедших с Нового года, события праздничной ночи стали медленно угасать в памяти. Я уже менее болезненно реагировала на любые попытки Деймона поговорить со мной, но продолжала сознательно его избегать. Любую свободную минуту старалась проводить над работой с чертежами, из-за чего мой график свелся к зацикленному кругу одинаковых событий: утром проводы гостя, встреча с Мардж, короткий завтрак, многочасовая работа с чертежами вплоть до вечера, встреча нового клиента и короткий сон. А после все заново. Временами я забывала поесть и, опомнившись лишь поздно вечером, перед рабочей ночью, съедала несколько кусочков фруктов, попавшихся под руку. Так бы и продолжалось, если бы в одно утро хозяйка борделя, пересчитывая деньги, не намекнула, что я стала выглядеть хуже. Уже дома, взглянув на себя в зеркало, правоту Мардж пришлось признать. Я действительно похудела, не смертельно, но круги под глазами прямо говорили, что мне не мешало бы пересмотреть хотя бы свой
Никто так и не узнал, где и когда похоронили Мардж. Деймон сказал, что она завещала себя кремировать, а урну с пеплом отдать Ричарду, который покинул Квартал уже через день после ее кончины. Но роскошный особняк недолго оставался пустым. И часа не прошло, как двери захлопнулись за дворецким, а новый хозяин квартала вступил на территорию своих владений. Самого мистера Октавиуса я еще не видела, но прекрасно осознала, когда он прибыл. Роскошный автомобиль черного цвета, вычищенный до блеска и сверкающий хромом, проехал по Кварталу, привлекая взгляды прохожих. Он диссонировал с общей грязью заснеженных улиц Столицы и невольно заставил меня задуматься, какой магией поддерживается чистота корпуса. Сердце меж тем беспокойно колотилось, предчувствуя неприятности. Через час в мои двери настойчиво постучали. На пороге стоял незнакомый парень, юный, лет шестнадцати на вид. Он молча протянул мне конверт и, не дожидаясь от меня ни слова ответа, словно мех
Эпилог Я стояла в ангаре и с любопытством рассматривала детище своей жизни. Блестящий бок самолета манил меня его погладить, что я тут же и сделала. Сталь показалась мне теплой, почти родной. Наконец-то мои чертежи обрели физическое воплощение. Правда, почти все заботы по строительству легли на Аластара, а на мне остался дом, семейный очаг и двое детей. Старшая Лори и младшая Лиза. — Ты полетишь завтра со мной? — Руки любимого обняли сзади и крепко притянули к себе. Я расслабленно откинула голову ему на плечо и прикрыла глаза. В руках Аластара было надежно, уютно, словно никогда не происходило все прожитое нами. — Ты пахнешь машинным маслом, — вместо ответа на вопрос проворковала я. — Не боишься, что после полета я буду пахнуть так же? Он фыркнул. Кажется, я его не напугала. — На твоем месте я бы боялся разбиться, вдруг я плохой летчик? Теперь настало мое время фыркать.
Блекнайт умер спустя месяц после того, как я и Аластар похоронили Деймона. Как и обещал доктор, подыхал Хозяин Квартала в жутких мучениях. И жалко его никому не было. Даже некролога в “Панемском вестнике” не напечатали. А вот на могиле Дея мне было горько, было жутко, было невыносимо. Пуля, пробившая мою грудь, убила не меня. Я сжимала ее в руках, стоя над могилой друга, и не знала, как произнести прощальные слова. Не знала, как с ним проститься. Так и не попрощавшись, ушла, пообещав вернуться и сделать это позже. Вернулась я сюда через полгода. Вместе с Линой и новорожденным Деймоном Стоуном. Она назвала сына в честь отца. Мы с Алом выкупили ее из Квартала, едва закончилось следствие по делу. Не могли оставить ее там, зная, что она носит под сердцем ребенка Дея. Смерть любимого человека Каролина пережила тяжело, правда, она так никогда и не узнала, что Дей умер не от пули безумной Кристалл, а спасая меня. Аластар купил моей подруге до
Голова трещала. Неимоверно больно, словно это и не голова вовсе, а огромный колокол, по которому со всего размаха ударили железным прутом, и он гневно взорвался нестерпимым гулом, вибрациями, а я тихо стонала, пытаясь пересилить боль. Еще хотелось пить. Ощущение сухости во рту граничило с мерзким сладким послевкусием от тряпки, которую мне совали в лицо. “Хлороформ”, — послушно подсказало сознание. С усилием я открыла глаза и попыталась пошевелиться. Вышло частично. Яркий свет заставил зажмуриться, а в руки впились связывающие путы. Я застонала, но упрямо открыла глаза вновь. Меня похитили, усыпили и связали. Надо бы понять, где нахожусь… Взгляд наконец удалось сфокусировать, вот только особенно сильно оглядываться по сторонам не понадобилось. Я находилась в машине, лежала связанной на задних сиденьях. Салон показался знакомым, я видела такой сегодня утром. Машина Фокса, которую он утром выгнал из гаража!
Мы ехали в автомобиле. В другом, более старом. Эту машину вместо сломавшейся Аластар утром выгнал из гаража и сообщил, что в столицу мы отправимся именно на ней. Я сидела на заднем сидении, рядом расположилась хитро косящаяся Виктория. Вид у судьи был предовольнейший. А лукавый взгляд путешествовал от меня к Аластару и обратно. О произошедшем между нами вчера открытым текстом никто из нас не заявил, но и Вика, и Агния с Карлайлом все прекрасно поняли, когда утром я и Ал вышли из одной спальни. Завтракали рядом. Он как ни в чем не бывало, а я — красная от смущения и растерянности. — Вы вчера были очень громкими, — наконец как бы невзначай обронила Виктория, едва сдерживая улыбку. — Выражение лица Агнии было бесценным, когда она принесла Торани полотенце, а из-за дверей раздались ваши стоны. Я поперхнулась. И как мне после такого смотреть в глаза супруге Карлайла? Никогда не думала, что буду испытывать чувство стыда после секса. — Вика,
В комнату, предоставленную мне, я фактически сбежала, едва все правила приличия были соблюдены. Я поздоровалась с Викторией, поприветствовала Агнию и Карлайла, обменялась со всеми несколькими дежурными фразами, при этом избегая смотреть всем в глаза, и, едва появилась возможность, попросилась уйти в спальню. Агния вызвалась проводить, но я отказалась, заявив, что помню дорогу. На этот раз здесь было тепло — гостевую хорошо протопили к моему приезду. Выходило, что супруга Карлайла действительно готовилась. Я нашла свои оставленные платья бережно сложенными в шкафу и даже выглаженными. Усевшись на постель, я задумчиво погладила белоснежное белье, провела рукой по пододеяльнику, подтянула к себе подушку и вдохнула ее свежий аромат. Этой чистоты мне не хватало в той гостинице, где жила, здесь же все было так по-домашнему уютно, что я даже терялась от собственных противоречивых ощущений. Мне нравилось в этом доме, но в то же время я продолжала быть здесь ч
Вот уже целую неделю я самостоятельно жила в Столице. Привыкала к свободе. Вначале мне не везло с поиском постоянной работы — потенциальные работодатели с сомнением смотрели на прилично одетую леди с не прошедшими синяками на лице и при этом пытающуюся устроиться хоть куда-нибудь. Все искали подвох в моем предложении, а одна мадам прямо заявила, что мое платье выглядит слишком дорого для работы посудомойкой. При попытке же устроиться куда-то в более приличные места происходило обратное — синяки отпугивали. В итоге я решила не паниковать и подождать, когда синяки окончательно сойдут, а пока чинить швейные машинки. Леди Британии, как и обещала, передала мне два адреса своих подруг. У первой я провозилась до вечера в попытках спасти мертвый от старости механизм, но в итоге была вынуждена констатировать, что без новых деталей сие невозможно. От этого скупая старуха Клив во мне разочаровалась, посетовав, что не настолько я гениальна и лучше
— Как овца на выгуле, значит, — едва комната опустела, произнес Фокс. — Что ж, видимо, так и есть, раз вы так думаете. — Нет, — воскликнула я, пытаясь подобрать слова. — Это неправда, я сказала это, чтобы обезопасить вас от Деймона. — Не стоит оправдываться, — жестом остановил меня мужчина и разочарованно отвернулся. Его слова и реакция принесли мне такую боль, будто не я еще полчаса назад мечтала о дистанции с Фоксом. Теперь же я могла ею наслаждаться в полной мере, только радости мне это не доставляло. — Мне стоит спросить лишь одно, — сухо поинтересовался Аластар. — Надеюсь, хотя бы сцена изнасилования в вашем доме не была спектаклем? — Да как вы смеете?! — задохнулась я от негодования. — Что ж, значит, хоть что-то в вас есть настоящее, мисс Торани Фелз, — горько усмехнулся Ал. — Натура суккуба и любовь к деньгам. Я же вам верил… как баран на выгуле… — вновь процитировал он меня, и прозвучало это как реквием доверию между нами.
Утро началось с громкого звона посуды над головой. — Вставайте, мисс Торани, — пробубнила Агния и, дождавшись, пока я соизволю открыть хотя бы один глаз, поставила рядом поднос с овсяной кашей и стаканом молока. — Завтрак подан. Я вопросительно взглянула на нее, мол, отчего так рано, я же еще сплю. В ответ получила недовольное указание в сторону часов: — Время уже обеденное! Так, под ее бдительным взором, мне пришлось запихнуть в себя кашу до последней ложки и выпить очень вкусное молоко. Все это время Агния сверлила меня колючим взглядом, еще более недовольным, чем вчера. — Утром хозяин уходил из вашей спальни, а после уехал по делам в город с мисс Райт. Вы бесстыдница, мисс Фелз, если позволили ему ночевать у вас! — рыкнула она и, гордо вскинув голову, развернулась на каблуках и вылетела из комнаты. При этом так и оставила поднос стоять на мне. Я вздохнула и отставила его в сторону. Реакция супруги мажордома была вполне объяс
Проснулась я, когда за окном солнце уже поднялось высоко и теперь ярко освещало всю спальню. Меня разбудил скрежещущий звук, который периодически раздавался рядом. Я немного приподнялась на локтях, чтобы увидеть, как в дверной проем Аластар и вчерашний знакомый Карлайл закатывают большие грифельные доски с моими чертежами. Кто-то заботливо прикрепил их к деревянной поверхности кнопками, бережно разгладив вечно норовящие скрутиться уголки. Две доски уже стояли в комнате, у третьей же что-то не ладилось с шарнирными ножками, отчего те издавали жуткие звуки, разбудившие меня. — Доброе утро, мисс Фелз, — поприветствовал Аластар, заметив, что я уже не сплю. — Я решил, что работа над самолетом не должна останавливаться, и если вставать вам запрещено, то вместо вас чертить и записывать буду я. Вам лишь нужно будет контролировать мою работу. Он бросил двигать доску, подошел ко мне и вручил в руки блокнот и обычный карандаш. — Это вам для удобст