Утро встретило игривыми лучами солнца. Они воровато прокрались в гостиную через занавески и теперь медленно подбирались к моему лицу. Прячась от них, я укрылась пледом, оставив лишь кончик носа, торчащий наружу.
Мне было тепло, даже несмотря на погасший огонь в камине. Лежащий рядом Деймон обнимал за плечи и тихо сопел в макушку.
Вчера мы так и уснули вдвоем на ковре в одежде, укрывшись одним пледом.
В стороне стояли два пустых бокала, допитая бутылка виски и полная пепельница окурков. Глядя на них, я в очередной раз задумалась, а правильно ли вчера поступила, разрешив Деймону сделать первый шаг на пути к нашим отношениям? Быть может, во мне так говорил затуманенный алкоголем мозг?
Я аккуратно выскользнула из объятий мужчины, села рядом и, разглядывая лицо доктора, прислушалась к собственным ощущениям в душе.
Стоуна я не любила, но что-то екало во мне, когда он касался моих волос или целовал губы. Между нами была симпатия, которая, возможно, с
Возница остановился перед центральным входом в кампус Панемского технического университета. Расплатившись, я вышла на заснеженную брусчатку. Сегодня был чудесный день, солнышко светило, играя бликами на белоснежных шапках крыш, студенты сдавали последние экзамены и зачеты перед новогодними каникулами, а я спешила, нагруженная немаленькими коробками с подарками, к своим профессорам. В букинистическом магазине мне удалось урвать для Лингштама редкую монографию мага-конструктора, собравшего первый паровой двигатель. Стормгольду, как отъявленному коллекционеру моделек машин, нашла уменьшенную копию нового гоночного автомобиля, как у Фокса. Академиков удалось найти крайне быстро. Они расположились на той самой лавочке в центре парка, где, разложив шахматную доску, как раз доигрывали партию. — Мат, — победно объявил Стормгольд, потирая руки от мороза. Лингштам, однако, поверженным не выглядел. — По итогам десяти игр у нас ничья, коллега. — В
Утро встретило меня запахом насыщенного кофе. Неожиданный аромат. Я резко открыла глаза, чтобы обнаружить себя в кровати, накрытой одеялом. Нарастающую панику, что не помню, как оказалась в постели, подавила, едва сумела до конца осознать обстановку. Аластар все так же сидел на полу, только учебников и книг вокруг него прибавилось. Рядом с ним стоял поднос, на котором исходила паром чашка с ароматным кофе. — Доброе утро, — не отвлекаясь от чертежей, поприветствовал он. — Вчера я взял на себя смелость переложить вас на кровать. — А вы где спали? — спросила я, стараясь подавить желание потянуться и зевнуть. — Я и не спал. Вставая с кровати, порадовалась, что хоть с выбором вчерашнего платья угадала — корсет наряда был мягким, и я не натерла им кожу за ночь. Едва встала с кровати, тут же нашла туфли и невесело подумала о том, что вчера Аластар меня еще и разул. — Это тот кофе, который я вам прислал? — поинтересовал
За две недели, прошедших с Нового года, события праздничной ночи стали медленно угасать в памяти. Я уже менее болезненно реагировала на любые попытки Деймона поговорить со мной, но продолжала сознательно его избегать. Любую свободную минуту старалась проводить над работой с чертежами, из-за чего мой график свелся к зацикленному кругу одинаковых событий: утром проводы гостя, встреча с Мардж, короткий завтрак, многочасовая работа с чертежами вплоть до вечера, встреча нового клиента и короткий сон. А после все заново. Временами я забывала поесть и, опомнившись лишь поздно вечером, перед рабочей ночью, съедала несколько кусочков фруктов, попавшихся под руку. Так бы и продолжалось, если бы в одно утро хозяйка борделя, пересчитывая деньги, не намекнула, что я стала выглядеть хуже. Уже дома, взглянув на себя в зеркало, правоту Мардж пришлось признать. Я действительно похудела, не смертельно, но круги под глазами прямо говорили, что мне не мешало бы пересмотреть хотя бы свой
Никто так и не узнал, где и когда похоронили Мардж. Деймон сказал, что она завещала себя кремировать, а урну с пеплом отдать Ричарду, который покинул Квартал уже через день после ее кончины. Но роскошный особняк недолго оставался пустым. И часа не прошло, как двери захлопнулись за дворецким, а новый хозяин квартала вступил на территорию своих владений. Самого мистера Октавиуса я еще не видела, но прекрасно осознала, когда он прибыл. Роскошный автомобиль черного цвета, вычищенный до блеска и сверкающий хромом, проехал по Кварталу, привлекая взгляды прохожих. Он диссонировал с общей грязью заснеженных улиц Столицы и невольно заставил меня задуматься, какой магией поддерживается чистота корпуса. Сердце меж тем беспокойно колотилось, предчувствуя неприятности. Через час в мои двери настойчиво постучали. На пороге стоял незнакомый парень, юный, лет шестнадцати на вид. Он молча протянул мне конверт и, не дожидаясь от меня ни слова ответа, словно мех
Под утро неожиданно пошел дождь. Ливень, я бы сказала. Слишком теплый для этого времени года и достаточно мерзкий, чтобы подтопить лежащие по бокам от дорожек сугробы и превратить их в вязкую кашу, хлюпающую под ногами. Я шла по Кварталу, который превратился в грязно-снежное болото, и зябко ежилась от воды, которой нахлебались мои сапоги, но упрямо продолжала шествие. Мне было необходимо сдать выручку за ночь новому хозяину, ведь проверять, что будет, если я этого не сделаю вовремя, мне не хотелось. Я немного потопталась у порога, не решаясь подняться по ступенькам и постучаться, но выбора не было. Дверь открыл вчерашний дворецкий. Все такой же красивый, полуголый, молчаливый. Разве что цвет белья и бабочки сегодня сменился. Правила этой немой игры я принимать не захотела, упрямо поинтересовавшись: — Где сегодня принимает мистер Блекнайт? От упоминания фамилии Октавиуса “слуга” вздрогнул и боязливо оглянулся по сторонам, поспешив меня исправит
Хрусть! И я взвыла от новой дикой боли. С таким звуком незнакомый мне доселе доктор вправил мою челюсть на место. Пожилой старик в очках-половинках, делавших его похожим на профессора Стормгольда, сочувствующе посмотрел на мое избитое лицо. Там расплывались лиловыми гематомами несколько синяков. — К счастью, — констатировал врач, — челюсть была все же не сломана — ее вам выбили. Здесь вы дешево отделались. Однако этого нельзя сказать об остальных повреждениях. Несколько трещин в нижних ребрах, сотрясение мозга, многочисленные ушибы. Следующие недели вам придется провести в постели, милочка! А вот это не очень здорово. Эйфория от приобретенной свободы сменилась суровой реальностью. Мало того, что я стала бездомной, так еще и прикованной к постели. Я пыталась ответить доктору, что не могу позволить себе валяться в постели много времени, мне жилье нужно искать, но опухшие губы плохо слушались: — Молчите, дорогая. Вам не стоит гово
Проснулась я, когда за окном солнце уже поднялось высоко и теперь ярко освещало всю спальню. Меня разбудил скрежещущий звук, который периодически раздавался рядом. Я немного приподнялась на локтях, чтобы увидеть, как в дверной проем Аластар и вчерашний знакомый Карлайл закатывают большие грифельные доски с моими чертежами. Кто-то заботливо прикрепил их к деревянной поверхности кнопками, бережно разгладив вечно норовящие скрутиться уголки. Две доски уже стояли в комнате, у третьей же что-то не ладилось с шарнирными ножками, отчего те издавали жуткие звуки, разбудившие меня. — Доброе утро, мисс Фелз, — поприветствовал Аластар, заметив, что я уже не сплю. — Я решил, что работа над самолетом не должна останавливаться, и если вставать вам запрещено, то вместо вас чертить и записывать буду я. Вам лишь нужно будет контролировать мою работу. Он бросил двигать доску, подошел ко мне и вручил в руки блокнот и обычный карандаш. — Это вам для удобст
Утро началось с громкого звона посуды над головой. — Вставайте, мисс Торани, — пробубнила Агния и, дождавшись, пока я соизволю открыть хотя бы один глаз, поставила рядом поднос с овсяной кашей и стаканом молока. — Завтрак подан. Я вопросительно взглянула на нее, мол, отчего так рано, я же еще сплю. В ответ получила недовольное указание в сторону часов: — Время уже обеденное! Так, под ее бдительным взором, мне пришлось запихнуть в себя кашу до последней ложки и выпить очень вкусное молоко. Все это время Агния сверлила меня колючим взглядом, еще более недовольным, чем вчера. — Утром хозяин уходил из вашей спальни, а после уехал по делам в город с мисс Райт. Вы бесстыдница, мисс Фелз, если позволили ему ночевать у вас! — рыкнула она и, гордо вскинув голову, развернулась на каблуках и вылетела из комнаты. При этом так и оставила поднос стоять на мне. Я вздохнула и отставила его в сторону. Реакция супруги мажордома была вполне объяс
Эпилог Я стояла в ангаре и с любопытством рассматривала детище своей жизни. Блестящий бок самолета манил меня его погладить, что я тут же и сделала. Сталь показалась мне теплой, почти родной. Наконец-то мои чертежи обрели физическое воплощение. Правда, почти все заботы по строительству легли на Аластара, а на мне остался дом, семейный очаг и двое детей. Старшая Лори и младшая Лиза. — Ты полетишь завтра со мной? — Руки любимого обняли сзади и крепко притянули к себе. Я расслабленно откинула голову ему на плечо и прикрыла глаза. В руках Аластара было надежно, уютно, словно никогда не происходило все прожитое нами. — Ты пахнешь машинным маслом, — вместо ответа на вопрос проворковала я. — Не боишься, что после полета я буду пахнуть так же? Он фыркнул. Кажется, я его не напугала. — На твоем месте я бы боялся разбиться, вдруг я плохой летчик? Теперь настало мое время фыркать.
Блекнайт умер спустя месяц после того, как я и Аластар похоронили Деймона. Как и обещал доктор, подыхал Хозяин Квартала в жутких мучениях. И жалко его никому не было. Даже некролога в “Панемском вестнике” не напечатали. А вот на могиле Дея мне было горько, было жутко, было невыносимо. Пуля, пробившая мою грудь, убила не меня. Я сжимала ее в руках, стоя над могилой друга, и не знала, как произнести прощальные слова. Не знала, как с ним проститься. Так и не попрощавшись, ушла, пообещав вернуться и сделать это позже. Вернулась я сюда через полгода. Вместе с Линой и новорожденным Деймоном Стоуном. Она назвала сына в честь отца. Мы с Алом выкупили ее из Квартала, едва закончилось следствие по делу. Не могли оставить ее там, зная, что она носит под сердцем ребенка Дея. Смерть любимого человека Каролина пережила тяжело, правда, она так никогда и не узнала, что Дей умер не от пули безумной Кристалл, а спасая меня. Аластар купил моей подруге до
Голова трещала. Неимоверно больно, словно это и не голова вовсе, а огромный колокол, по которому со всего размаха ударили железным прутом, и он гневно взорвался нестерпимым гулом, вибрациями, а я тихо стонала, пытаясь пересилить боль. Еще хотелось пить. Ощущение сухости во рту граничило с мерзким сладким послевкусием от тряпки, которую мне совали в лицо. “Хлороформ”, — послушно подсказало сознание. С усилием я открыла глаза и попыталась пошевелиться. Вышло частично. Яркий свет заставил зажмуриться, а в руки впились связывающие путы. Я застонала, но упрямо открыла глаза вновь. Меня похитили, усыпили и связали. Надо бы понять, где нахожусь… Взгляд наконец удалось сфокусировать, вот только особенно сильно оглядываться по сторонам не понадобилось. Я находилась в машине, лежала связанной на задних сиденьях. Салон показался знакомым, я видела такой сегодня утром. Машина Фокса, которую он утром выгнал из гаража!
Мы ехали в автомобиле. В другом, более старом. Эту машину вместо сломавшейся Аластар утром выгнал из гаража и сообщил, что в столицу мы отправимся именно на ней. Я сидела на заднем сидении, рядом расположилась хитро косящаяся Виктория. Вид у судьи был предовольнейший. А лукавый взгляд путешествовал от меня к Аластару и обратно. О произошедшем между нами вчера открытым текстом никто из нас не заявил, но и Вика, и Агния с Карлайлом все прекрасно поняли, когда утром я и Ал вышли из одной спальни. Завтракали рядом. Он как ни в чем не бывало, а я — красная от смущения и растерянности. — Вы вчера были очень громкими, — наконец как бы невзначай обронила Виктория, едва сдерживая улыбку. — Выражение лица Агнии было бесценным, когда она принесла Торани полотенце, а из-за дверей раздались ваши стоны. Я поперхнулась. И как мне после такого смотреть в глаза супруге Карлайла? Никогда не думала, что буду испытывать чувство стыда после секса. — Вика,
В комнату, предоставленную мне, я фактически сбежала, едва все правила приличия были соблюдены. Я поздоровалась с Викторией, поприветствовала Агнию и Карлайла, обменялась со всеми несколькими дежурными фразами, при этом избегая смотреть всем в глаза, и, едва появилась возможность, попросилась уйти в спальню. Агния вызвалась проводить, но я отказалась, заявив, что помню дорогу. На этот раз здесь было тепло — гостевую хорошо протопили к моему приезду. Выходило, что супруга Карлайла действительно готовилась. Я нашла свои оставленные платья бережно сложенными в шкафу и даже выглаженными. Усевшись на постель, я задумчиво погладила белоснежное белье, провела рукой по пододеяльнику, подтянула к себе подушку и вдохнула ее свежий аромат. Этой чистоты мне не хватало в той гостинице, где жила, здесь же все было так по-домашнему уютно, что я даже терялась от собственных противоречивых ощущений. Мне нравилось в этом доме, но в то же время я продолжала быть здесь ч
Вот уже целую неделю я самостоятельно жила в Столице. Привыкала к свободе. Вначале мне не везло с поиском постоянной работы — потенциальные работодатели с сомнением смотрели на прилично одетую леди с не прошедшими синяками на лице и при этом пытающуюся устроиться хоть куда-нибудь. Все искали подвох в моем предложении, а одна мадам прямо заявила, что мое платье выглядит слишком дорого для работы посудомойкой. При попытке же устроиться куда-то в более приличные места происходило обратное — синяки отпугивали. В итоге я решила не паниковать и подождать, когда синяки окончательно сойдут, а пока чинить швейные машинки. Леди Британии, как и обещала, передала мне два адреса своих подруг. У первой я провозилась до вечера в попытках спасти мертвый от старости механизм, но в итоге была вынуждена констатировать, что без новых деталей сие невозможно. От этого скупая старуха Клив во мне разочаровалась, посетовав, что не настолько я гениальна и лучше
— Как овца на выгуле, значит, — едва комната опустела, произнес Фокс. — Что ж, видимо, так и есть, раз вы так думаете. — Нет, — воскликнула я, пытаясь подобрать слова. — Это неправда, я сказала это, чтобы обезопасить вас от Деймона. — Не стоит оправдываться, — жестом остановил меня мужчина и разочарованно отвернулся. Его слова и реакция принесли мне такую боль, будто не я еще полчаса назад мечтала о дистанции с Фоксом. Теперь же я могла ею наслаждаться в полной мере, только радости мне это не доставляло. — Мне стоит спросить лишь одно, — сухо поинтересовался Аластар. — Надеюсь, хотя бы сцена изнасилования в вашем доме не была спектаклем? — Да как вы смеете?! — задохнулась я от негодования. — Что ж, значит, хоть что-то в вас есть настоящее, мисс Торани Фелз, — горько усмехнулся Ал. — Натура суккуба и любовь к деньгам. Я же вам верил… как баран на выгуле… — вновь процитировал он меня, и прозвучало это как реквием доверию между нами.
Утро началось с громкого звона посуды над головой. — Вставайте, мисс Торани, — пробубнила Агния и, дождавшись, пока я соизволю открыть хотя бы один глаз, поставила рядом поднос с овсяной кашей и стаканом молока. — Завтрак подан. Я вопросительно взглянула на нее, мол, отчего так рано, я же еще сплю. В ответ получила недовольное указание в сторону часов: — Время уже обеденное! Так, под ее бдительным взором, мне пришлось запихнуть в себя кашу до последней ложки и выпить очень вкусное молоко. Все это время Агния сверлила меня колючим взглядом, еще более недовольным, чем вчера. — Утром хозяин уходил из вашей спальни, а после уехал по делам в город с мисс Райт. Вы бесстыдница, мисс Фелз, если позволили ему ночевать у вас! — рыкнула она и, гордо вскинув голову, развернулась на каблуках и вылетела из комнаты. При этом так и оставила поднос стоять на мне. Я вздохнула и отставила его в сторону. Реакция супруги мажордома была вполне объяс
Проснулась я, когда за окном солнце уже поднялось высоко и теперь ярко освещало всю спальню. Меня разбудил скрежещущий звук, который периодически раздавался рядом. Я немного приподнялась на локтях, чтобы увидеть, как в дверной проем Аластар и вчерашний знакомый Карлайл закатывают большие грифельные доски с моими чертежами. Кто-то заботливо прикрепил их к деревянной поверхности кнопками, бережно разгладив вечно норовящие скрутиться уголки. Две доски уже стояли в комнате, у третьей же что-то не ладилось с шарнирными ножками, отчего те издавали жуткие звуки, разбудившие меня. — Доброе утро, мисс Фелз, — поприветствовал Аластар, заметив, что я уже не сплю. — Я решил, что работа над самолетом не должна останавливаться, и если вставать вам запрещено, то вместо вас чертить и записывать буду я. Вам лишь нужно будет контролировать мою работу. Он бросил двигать доску, подошел ко мне и вручил в руки блокнот и обычный карандаш. — Это вам для удобст