Всё заканчивается так внезапно, будто это был лишь кошмар. Получив возможность дышать, я смотрю наВирга, а он прожигает меня чёрным взглядом. Приказывает жёстко:
— Назад!
Отдёрнув руку, поспешно отступаю к пролому в стене и опускаюсь к неподвижной подруге. Лизия дрожит и слабо постанывает, а я не могу отвернуться от того места, где стоял Орид. От вида того, что осталось после стража, сжимается желудок. В коридоре пробуждаются шорохи — это воины поднимаются с колен. Головы опущены, плечи напряжены, челюсти сжаты. Ни слова, ни взгляда на лорда.
— Уберите это.
Голос Вирга звучит скрипуче, будто северянин за несколько минут постарел на век. Дыхание вырывается со свистом, словно мрак до сих пор душит его. Я взволнованно наблюдаю за норзийцем, отмечаю, как тот покачивается. Как подрагивают его крупные кисти рук. Кажется, мужчина ощущает мой взгляд, потому как оборачивается и замирает.
Отворачиваюсь, не в силах выдержать вид абсолютно чё
Качнув головой, просыпаюсь и испуганно оглядываю полутёмную спальню норзийца. Сколько прошло времени? В голове звучит многократно, будто призрачное эхо, «Прошу, останься». Может, поэтому я до сих пор сижу на полу рядом с неподвижным мужчиной? Или потому, что сильные пальцы сжимают моё запястье так, будто лорд пытается не удержать меня, а устоять на краю пропасти и не упасть во…Вспоминаю его абсолютно чёрные глаза и леденею от ужаса, думая о том, что выходило из мужчины позже.Мрак.Северянин казался невероятно могущественным и опасным. Перед его чудовищной силой склонялись и воины, и вельеры Гельерии. Но в своих покоях, скрытый от посторонних глаз, Вирг корчился на полу так, что сердце замирало при виде его страданий.Сочувствие и сейчас касается меня шёлковой гладкостью прежде, чем я успеваю себя одёрнуть.«Орелия, посмотри на эти камни, — увещеваю я себя. — Это был чей-то храм! Жрицы преклоняли перед
Лорд прижимает меня к себе так крепко, что кажется, будто я слышу хруст собственных костей. Замираю в кольце мускулистых рук и, едва дыша, ощущаю, как подступает паника, но Вирг ничего больше не делает. Чувствую горячее дыхание на шее и тепло мощного тела северянина. Сглатываю подкативший к горлу ком и, кашлянув, хрипло говорю:— Вы меня раздавите. Невозможно дышать!Тиски его рук ослабевают ровно настолько, чтобы я могла втянуть воздух, но не сумела выбраться из объятий. Мужчина прижимает меня к себе бережнее, будто хрустальную вазу, но молчит. Через некоторое время я не выдерживаю и дотрагиваюсь до плеча Вирга.— Э… Мой лорд… — Знаю, что это обращение из моих уст ему нравится, потому рассчитываю на то, что мужчина удовлетворит мою просьбу. — Мне нужно поговорить с вами. — В ответ лишь молчание, норзиец даже не шевелится. Добавляю твёрже: — Мы можем обсудить волнующий меня вопрос наедине?Бросаю тревожный
Стоит мне вернуться к подругам, размуровать дверь и оказаться среди своих, как внутри меня будто что-то щёлкает. Ноги подкашиваются, перед глазами темнеет.— Всё в порядке, — слабо улыбаюсь я девушкам и чувствую, что куда-то лечу.Темнота принимает меня тепло, и то, что забытьё немного напоминает мрак, растекающийся отВирга, почему-то меня успокаивает. Хорошо, что нет сил размышлять о странности подобной реакции. Часть меня понимает, что моё тело подхватывают ласковые руки, а в уши врывается беспокойный шум взволнованных голосов, но это отмечает лишь тень сознания. Я будто погружаюсь в полусон или спасительный обморок.Время кисельно замедляется…Чувствую прикосновение жёсткой ладони, отчего-то совершенно точно определяя её как мужскую, и немного расстраиваюсь, что меня посетил не лорд Тьмы. Раздражённая мысль о том, что этот человек последний, кого я жду, растворяется в приятной волне нахлынувшей безмятежности. Знаю, что её принесло мн
Нянюшка часто мне твердила, что истинная вельера сначала должна обдумать слова, которые желает произнести. После этого мысленно выбросить половину фразы. И перед тем, как открыть рот, решить, стоит ли это делать.Я всё сделала, как учила Мина, так почему после произнесённых словлицезрю на лице Вирга искреннее изумление? Тёмные брови норзийца ползут вверх, лицо вытягивается, кадык дёргается.— Право, милая вельера, — справившись с собой, ухмыляется он и неторопливо сокращает расстояние между нами. Будто дикий кот подкрадывается к присевшей на землю птичке. — Тебе удалось меня поразить в третий раз. Обычно люди более чем предсказуемы. Рад, что встретил исключение из скучного правила.Он замирает так близко, что я снова ощущаю аромат тёмного мускуса и невольно втягиваю воздух, наслаждаясь им…И тут внезапной вспышкой на меня нисходит озарение. Я понимаю, почему именно лорд удивился. От осознания того, что мои слова восприняты не толь
Отец учил меня, что вельер или вельера всегда верны своему слову. Я не могу отступить! Тем более на кону безопасность моих подданных, их будущее и судьба… То, что произошло с Лизией, никогда не исправить. Всем нам придётся жить с этим ужасом, но хуже всего ей. Тело девушки исцелят, но кто поможет её душе? Разбитому сердцу? Я даже предположить не в силах, как она посмотрит в глаза мужу. Отцу. Притом что подруга ни в чём не виновата, ей придётся нести боль до самой смерти.Я не могу позволить повториться этому ужасу. Да, Вирг приказал воинам принимать зелье, удерживающее их от постыдных действий, но кто даст гарантию, что кто-то из мужчин не ослушаетсяснова? Не говоря о новой угрозе. Тот страж, второй насильник, пользуется у лорда доверием, а я даже намекнуть боюсь о его преступлении.Знаю, что Вирг прикончит и этого, как только выяснит. Не потому, что желает отомстить за поруганную честь девушки, а потому что воин ослушался его приказа, позарился на то, что прина
Смотрю и не верю своим глазам. Моя нянюшка сидит на кровати и, тайком утирая ползущие по широким щекам слезинки, осторожно поглаживает Лизию по руке. Моя подруга лежит с закрытыми глазами, кажется, что она спит. Возможно, так и есть— лорд говорил, что Сеот поил её зельями всю ночь.— Мина, — шепчу я беззвучно и с трудом сдерживаю первый порыв броситься в её объятия.Потому что у окна, скрестив руки на груди, стоит мой отец. Он давит на меня взглядом, полным такой болезненной тревоги, что сердце замирает в груди. Я отступаю, чтобы не подойти к нему, не прижаться лбом к пахнущему пылью деревенских дорог камзолу.Потому что я недостойна их волнений. Я только что позволяла лорду Виргу такое, о чём и думать стыдно. Кожа до сих пор горит от откровенных ласк, а в голове пульсирует предательская мысль о том, что я не прочь испытать это снова.С врагом! Стыд приковывает меня к месту, хочется обхватить себя руками. А лучше убежать, но я не стану э
— Подарок? — искренне удивляется Кирина. Глаза девушки широко распахиваются, и на белом после пережитого лице они кажутся ещё ярче. — И что же это?— Не знаю, — жму плечами и в нетерпении подгоняю Деглию: — Уверяю тебя, совсем неважно, насколько опрятно будут заправлены наши постели. Лорда лишняя складочка не разозлит, а вот наше опоздание очень даже. Он ясно дал понять, что ожидает нас как можно быстрее.— Не понимаю, — звучит задумчивый голос Эллон. — Почему норзиец дарит подарок тебе, но зовёт для этого нас?— Может, это что-то для всех? — предполагает воодушевлённая Кирина.Она уже добрых десять минут топчется у двери, пока Деглия неторопливо и тщательно приводит комнату в порядок. Будто во время нашего отсутствия тут планируется проверка. Чтобы скоротать время, я заплетаю шикарные волосы скромницы Атирии в сложную причёску. Похожую я делала своей младшей сестрёнке по средам, когда Мина
— Простите, мне нужно вернуться к лорду.Тейг кланяется и быстро уходит.— Нас никто не будет охранять? — выглянув за дверь, простодушно удивляется Кирина. — Там никого!— На первом этаже немало стражей, — задумчиво напоминаю я. — Девушки, вы видели, что стало с Дилигом? Тем, кто стоял на коленях перед лордом? Я отвлеклась на гостя, а потом не нашла стража в толпе…Подопечные мои мотают головами и, весело обсуждая подарок лорда, делятся радостью от короткой прогулки с теми, кто остался.— А мне можно туда? — робко улыбается Деглия. — Только не одной. Орелия, пойдём вместе?— Не сейчас, — отказываюсь и усаживаюсь на единственную большую кровать. — Тейг увёл нас, как только заметил светловолосого лорда. У меня самой не возникает желания показываться Ширигету на глаза.— У меня тоже! — неуютно ёжится Кирина. — Помните, как он на нас осм