Бал для жителей Вирении – маленького государства – значил многое: возможность встретиться со знатными соседями, перенять секрет их успеха и наладить дружеские отношения. Но для Адрианны это событие имело особое значение. Ей не терпелось увидеть любимого и поделиться с ним радостной вестью. Еще немного – и он, великий маг, непременно заберет молодую девушку с собой туда, за цепь гор, в Хамайль, покажет совершенно другой мир и обязательно сделает своей супругой.
Адрианна бесшумно следовала за мужчиной, не желая раньше положенного выдавать свое присутствие. Небеса услышали мольбу девушки – он приехал, появилась возможность поговорить и открыть большую тайну. Не один день и не одну ночь Адрианна была сплошным комком нервов. Она боялась, что маг не появится и пропустит бал. Самой же поехать за границу ради встречи с ним не было никакой возможности.
Когда мужчина завернул за угол и скрылся за одной из дверей в этом бесконечном коридоре, девушка без раздумий последовала за ним, стараясь ступать как можно тише. Однако ее все равно заметили.
Кримелл резко обернулся, сделал шаг назад. На его лице появилась озадаченность, но через мгновение он натянул маску безразличия.
– Что вам здесь надо? – сухо спросил маг.
Наверное, это были его покои. Скорее всего, возлюбленный Адрианны пришел переодеться или отдохнуть. Возможно, он просто не узнал ее, поэтому именно так сказал.
– Это я, Адрианна, помнишь меня? – широко улыбнулась девушка и сделала несколько быстрых шагов вперед. – Нам надо срочно поговорить. Понимаешь… – ее дыхание сбилось от волнения, а ведь она столько раз прокручивала в голове каждое сказанное слово и его реакцию. – Кримелл… у нас будет ребенок.
– Что за вздор ты несешь?
– Дорогой? – из соседней комнаты вышла миловидная женщина с заметно округлившимся животом. – Мне не справиться без твоей помощи, – и лишь затем она заметила незнакомую девушку. – Нам прислали горничную?
– Никакая я не горничная, – выпалила Адрианна, сразу же сжимая кулаки.
Увиденное ей не понравилось, а в особенности то, что срок женщины был намного больше ее. Это означало лишь одно…
– Как ты посмел? – обратилась она к мужчине. – А я… – взялась девушка за голову. Ее взгляд начал лихорадочно метаться между супругами.
Жизнь рухнула! Хватило одного короткого мига. Светлого будущего теперь не стоило ожидать, а косых взглядов со стороны не избежать. Она станет изгоем, ее высекут прилюдно на площади, а затем клеймят, едва узнают о внебрачном ребенке. А ведь Кримелл так ухаживал, уговаривал, клялся в любви, обещал… Оказалось же, все ложь. Гнусная, противная ложь!
Поглощенная горем, она не расслышала, как мужчина позвонил в колокольчик, чтобы вызвать слуг. Однако Адрианна заметила, как он потянулся к животу другой женщины, как начал ее успокаивать и с безграничной заботой повел к кровати, чтобы помочь сесть.
– Как?.. – прошептала девушка, берясь за голову, но вскоре она сорвалась на крик: – Как ты мог?! Скажи!
В ответ она получила пренебрежение и укоризненный взгляд. Глаза когда-то любимого мужчины поведали больше любых слов, он лишь теперь показал истинное отношение к девушке и свое отношение к ней – к подвернувшейся под руку наивной девке, на которую всегда было плевать.
– Выведите ее отсюда, – сказал он, обращаясь к вошедшему слуге.
– Ты ведь обещал! – закричала Адрианна, подбегая к нему, однако ее схватили за локоть и поволокли назад. – Это же твой ребенок!
– Милый? – встревожено посмотрела на Кримелла его супруга.
– Дорогая, я не знаю, о чем она говорит. Спала, небось, со всеми подряд, а теперь пытается оклеветать меня.
– Подонок! – с новой силой вспыхнула Адрианна, вырываясь из мужских рук.
Слуге на помощь пришел еще один, и девушку наконец вывели из комнаты. Дверь перед ней закрылась, обрушивая все надежды на что-то хорошее в ближайшем будущем.
Она извивалась змеей на протяжении всего пути, выкрикивала ругательства в сторону Кримелла, да и всех других мужчин. Казалось, разум покинул девушку, ей стало плевать на то, что подумают окружающие. Вечер, полный надежд, обернулся кошмаром, перевернувшим все с ног на голову.
Ее выкинули… Выбросили из замка, как дворовую собаку. Адрианна упала на камни и ощутила резкую боль в животе. Она закричала, однако ее голос утонул в раскате грома. Боль, отчаяние, безысходность и страх перед будущим уступили место зародившейся в груди обиде, которая стремительно превращалась в лютую ненависть к человеку, обошедшемуся с ней столь низко и подло.
– Я тебе этого не прощу, – надломившимся голосом прошептала девушка и начала подниматься, однако руки дали слабину – и она снова упала на землю.
Резкая боль вновь пронзила живот. Душераздирающий крик перекрыл музыку, доносившуюся из замка. Но никому не было дела до несчастной девушки.
Адрианна с трудом села, а затем заметила темное пятно на платье. Дрожащими руками она потянулась к нему, а затем немигающим взором впилась в окровавленные пальцы. Ужасающая догадка пронзила сознание. Ей не верилось, что судьба может быть настолько жестока. Однако не появилось слез – они высохли. Девушка в одно мгновение обезумела, она начала покачиваться из стороны в сторону и что-то шептать. Ее голос с каждой новой фразой становился все громче и яростнее. В нем слышалась безграничная горечь и ненависть, имеющая демоническую силу.
– …и магии твой род лишится, не будешь ты так долго жить. Как только феникс возродится…
Прогремел гром, блеснула молния, осветившая лицо девушки. Больше Адрианна не дрожала, она продолжала кричать, накладывая проклятье на весь род когда-то любимого человека.
Крупная капля дождя упала с неба. Она ударилась о мою руку и превратилась в крохотную лужицу. Я лишь смахнула влагу с тыльной стороны ладони и принялась быстрее крутить педали. Мне не терпелось поскорее добраться домой, где была назначена встреча. Важная встреча.Правда, сегодня все словно специально сговорились. Сперва профессор отпустил позже, ему, видите ли, вдруг захотелось обсудить со мной тему предстоящей курсовой работы. Затем подруга позвала в закусочную на серьезный разговор, а там и Марвин, бывший парень, решил объявиться ни с того ни с сего.– Детка, я ведь знаю, что ты по мне скучала, – с привычной кривой улыбкой сказал он, пока я пыталась открыть замок и достать свой велосипед.Одно воспоминание о нем приводило в ярость.– Гад, – вырвалось у меня, и я ускорила темп.Очередная капля дождя опустилась на руку. Налитые свинцом тучи набежали быстро и неожиданно. Они клубились, нависали тяжелым покрывалом над головой,
Я нервно мерила комнату большими шагами. Решение было неправильным, мне ни в коем случае не стоило соглашаться. И хоть Самилия заверила, что она этому несказанно рада, я не поверила.Как она может так легко расстаться с любящей семьей? Ее мама такая добрая и заботливая, милая, всегда с любовью смотрит на своих детей. У подруги есть брат и сестра. О подобном подарке мне даже и мечтать не приходилось. Их я видела мельком и очень редко, но в голове сложилось впечатление о них, как об очень дружной семье, где все готовы друг за друга стоять горой. Да и Самилия рассказывала о них много хорошего.Казалось, через пару часов я попаду в рай, обрекая тем самым подругу на жалкое существование в моей шкуре. Но почему-то ее это радовало. Она много поведала о своем женихе, Тельнане. И все перечисленные качества казались ей ужасными и неприемлемыми. Однако в моем мире он, наоборот, со своей внешностью и манерами стал бы лакомым кусочком для многих девушек.Самилия не понимала
От сказанной Патрисией фразы должно было стать тепло на душе, ведь родная мать рада выдать замуж дочь. Но тон не давал покоя. И выражение лица не показалось радушным.– Я направлю служанок на твой этаж, – и женщина посмотрела на стол, наполненный грудой осколков.Она покачала головой и отвернулась. Женщина больше ничего не говорила, просто смотрела вдаль и постукивала двумя пальцами по своим бордовым брюкам. Несмотря на возраст, выглядела она восхитительно. Одной осанке можно было позавидовать.Я в первый раз удивилась, когда обратила внимание в зеркале Самилии на их одежду. Они всегда носили строгие костюмы. Подруга поведала, что дома принято ходить в штанах, а на улице – в юбке. Просто это казалось странным, что в любое время дня и ночи поддерживался такой внешний вид. Словно им даже в родных стенах нельзя расслабиться и постоянно необходимо соответствовать статусу семьи.– Мне долго еще ждать? – обернулась Патрисия. &ndash
Руки тряслись, а из груди еще долгое время вырывались рыдания. Боль не утихала, неустанно напоминая об издевательствах Исмира. Я не могла поверить, что подобные взаимоотношения в их семье считаются нормой. Ведь иначе Патрисия не говорила бы так спокойно, наказала бы или хотя бы прикрикнула на отбившегося от рук сына.Я расслышала тихий стук каблуков, а затем и нервное фырканье. Не сложно было догадаться, что это Вилирия. Ведь если мать подруги уже прошла к столу, то кому еще цокать, как не ее младшей восемнадцатилетней сестре? В другой ситуации я обязательно бы подняла голову, чтобы посмотреть на нее. Ведь, по словам Самилии, она была точной моей копией – со схожими чертами характера и взглядами на жизнь. Но сейчас с трудом удавалось думать о чем-либо, кроме дикого жжения на поврежденном плече.Внезапно я увидела рядом с собой мужские ботинки, а вскоре раздался чей-то тяжелый вздох. Возле меня присели и дотронулись до здоровой кожи. Боль начала утихать. Я тряхнул
В комнате вскоре никого не осталось. Только я в свадебном платье, которое занимало много места. От забавного шуршания юбки во мне проснулась дремлющая маленькая девочка, призывающая покружиться, чтобы материал поднялся вверх, зазвенел и поплыл в воздухе. Но я мысленно отказала той шалунье и лишь поправила и без того идеальное платье.– Солнечного тепла, – раздался сзади чарующий низкий голос.Я повернулась и увидела Тельнана – широкоплечего, высокого, подтянутого и явно сильного молодого мужчину. Он смотрел на меня своими теплыми карими глазами, на губах же появилась еле различимая улыбка. На нем красовался черный костюм с голубыми деталями. Платок, галстук, запонки… Я чуть было не высказалась вслух, что обычно подбирают наряды с одинаковым цветом, но сдержала свое замечание и улыбнулась в ответ.– Добрый день.– Самилия, – с укором сказал он, провожая взглядом слугу, поднявшего его на этот этаж на лавовом лифте.
Темнота вдруг расступилась. Я резко открыла глаза и поняла, что лежу на полу. Надо мной с хмурым лицом стоял Тельнан и, судя по его виду, злился.– Самилия, – испуганно выкрикнула Патрисия, подбегая и приседая возле меня на корточки.Она осторожно достала нож, чем вызвала очередной вскрик боли, сорвавшийся с моих губ. Едва Патрисия аккуратно передала окровавленный предмет в руки юноше, который служил здесь храмовником, с ее пальцев сорвались желтые нити и устремились к ране. Второй раз за день меня лечили. Но теперь мама подруги была встревожена не на шутку.Я заметила слезы на ее глазах и горечь, с которой она закусила нижнюю губу. Патрисия постоянно покачивала головой, словно не верила в происходящее. Однако после женщина часто поморгала, смахнула ненужную влагу с лица и поднялась на ноги, стараясь не смотреть на меня.– Извините нас, – залепетала она, обращаясь к Тельнану. – Но зачем проводить полный обряд? В ней нет Огня,
Мужской голос, донесшийся из-за спины, заставил тело напрячься. Я так и не успела лечь на заветную поверхность, чтобы затем свернуться калачиком и дать волю рвущимся наружу слезам. Следовало обернуться и посмотреть на очередного гостя, но вместо этого я впилась взглядом в стол.– Жаль только, что Самилия Фленг не знает значения этого слова.Желание разреветься и поддаться накопившейся жалости к себе вмиг пропало. Не знаю почему, но мной на миг завладел страх. Однако повернуться к вошедшему стоило. Его голос не был пропитан злобой или ненавистью. Вот только я продолжала сидеть к нему боком, понурив голову и смотря лишь на идеально отшлифованную поверхность из светлого дерева.– Ведь Самилия не опустится до таких низин, как звенья, где они и употребляются.Почему столько пренебрежения и упрека?Я все-таки решилась повернуться, но лучше бы этого не делала. Сердце гулко забарабанило в груди. Его стук отдавался в ушах и голове, выбивал свой
Патрисия долгое время испепеляла меня взглядом. Казалось, она и вовсе забыла, зачем пришла, теперь желая лишь одного – уничтожить непутевую дочь.– Самилия, пошли, – приказным тоном сказал вошедший в комнату Оррелл, а после повернулся к своей жене: – Дорогая, все будет хорошо. Не стоит лишний раз злиться, – он слегка склонился над своей супругой и положил широкую ладонь на хрупкое плечо.– Да, ты прав, – согласилась Патрисия, ненадолго прикрыла глаза и покинула комнату.Оррелл одарил меня недовольным взглядом. Нахмурившись, кивком головы пригласил следовать за ним и тоже вышел.В храме на этот раз оказалось пусто. Люди его покинули, оставив после себя тишину в холодном помещении, стены которого тянулись вверх и плавно переходили в потолок, образовывая с ним один большой купол. Здесь не было окон, а лишь одна небольшая выемка, свет от которой падал прямо на алтарь. В тусклой белой дорожке виднелись капли дождя, нап