Патрисия долгое время испепеляла меня взглядом. Казалось, она и вовсе забыла, зачем пришла, теперь желая лишь одного – уничтожить непутевую дочь.
– Самилия, пошли, – приказным тоном сказал вошедший в комнату Оррелл, а после повернулся к своей жене: – Дорогая, все будет хорошо. Не стоит лишний раз злиться, – он слегка склонился над своей супругой и положил широкую ладонь на хрупкое плечо.
– Да, ты прав, – согласилась Патрисия, ненадолго прикрыла глаза и покинула комнату.
Оррелл одарил меня недовольным взглядом. Нахмурившись, кивком головы пригласил следовать за ним и тоже вышел.
В храме на этот раз оказалось пусто. Люди его покинули, оставив после себя тишину в холодном помещении, стены которого тянулись вверх и плавно переходили в потолок, образовывая с ним один большой купол. Здесь не было окон, а лишь одна небольшая выемка, свет от которой падал прямо на алтарь. В тусклой белой дорожке виднелись капли дождя, напоминая о непогоде снаружи.
Появился еле различимый шум. Он усиливался, словно что-то непонятное приближалось ко мне. Я подняла голову и увидела непрерывную змейку из разных магий, которая постоянно пребывала в движении. Плотная нить земли переходила в подрагивающую полоску огня. Та, в свою очередь, плавно превращалась в воздушные видимые завихрения, которые становились гладкой вытянутой водой. Этот обруч то расширялся и опускался к полу, то сужался и приближался к просвету над алтарем у самого потолка.
Если бы не Оррелл, который больно схватил меня за локоть, я бы продолжила стоять, замерев, и с открытым ртом рассматривать это чудо из чудес. Меня всегда восхищала магия, а здесь удалось увидеть ее вживую, не через какое-то зеркало.
Толпа на улице, еще совсем недавно выкрикивавшая поздравления, тоже исчезла. Люди вернулись к своей работе или же отправились по домам. Осталась лишь пара зевак, решивших досмотреть окончание представления.
От дождя меня никто не собирался спасать. Большие капли ощутимо ударяли по макушке, попадали за шиворот, заставляя ежиться.
Оррелл подтолкнул меня к двери летающей машины, частично напоминающей квадрокоптер. Я знала, что богатые люди перемещаются между кольцами по воздуху, но никогда не видела тиасов – их здесь так называли. Вместо четырех небольших вертушек по бокам были воздушные подушки, с помощью которых и приводилась в движение эта машина. В середине той поместилась большая кабинка, словно выдернутая из частного вертолета.
– Папа, она не влезет сюда, – возмутилась Вилирия, которая уже сидела внутри на мягком кожаном сидении. – Пусть идет пешком.
Остальные члены семьи ничего не сказали, но по их лицам было понятно, что они солидарны с девушкой.
– Залезай, – поторопил меня Оррелл, пропуская перед собой.
Я подобрала широкие юбки, наблюдая, как сразу же пропадают огненные украшения на них. Чтобы влезть внутрь, мне пришлось помять платье, не заботясь о нем. Вилирия нахмурилась и отвернулась к окну, Исмир посмотрел на меня исподлобья, а Патрисия со своим мужем и вовсе сделали вид, будто не замечали непутевую дочь.
Мне стало не по себе. Хоть не я проделывала все те гадости, оговоренные Роланом, но именно мне предстояло за них расплачиваться. Слово «семья» всегда звучало как что-то незнакомое и далекое. Поддерживающие друг друга родители и брат с сестрой – сродни сказке, частью которой мне и не снилось еще вчера стать. А эти люди хоть и являлись чужими, но могли бы превратиться во что-то реальное.
– Извините, – тихо проговорила я и закусила губу.
На меня посмотрели сразу все в этом тиасе. Они явно удивились, однако в ответ ничего не сказали.
Оррелл потянулся к своему браслету, после чего летающая машина поднялась в воздух и направилась к одной из высоток, которая находилась в самом центре большого кольца, защищенного куполом. Как только мы пролетели сквозь магический барьер, воздух значительно потеплел, дождь перестал барабанить по крыше, а тиас сразу же увеличил скорость.
– Соберемся сейчас или можно хотя бы переодеться? – спросил Исмир, посмотрев на Патрисию.
Та вздохнула, ничего не произнеся в ответ, и начала массировать виски, закрыв при этом глаза. Было заметно, как ей тяжело, словно что-то незримое давило и угнетало.
– Давайте сразу, – подала голос Вилирия. – Мне нужно отдохнуть.
– Бедная сестренка уже на ногах стоять не может, – пожурил ее Исмир.
– Сегодня был мой день, помнишь? – возмутилась она и снова отвернулась к окну.
Мы пролетали над одноэтажными домиками с большими дворами, разделенными друг от друга широкими дорожками, мощенными булыжником. Все постройки тоже располагались кругами. Я всегда ассоциировала эти кольца с нашими квадратными кварталами, только здесь чем ближе к центральной высотке семьи Фленг, тем богаче и больше были здания. Но ни одно из них не имело второго уровня. Только истинным магам позволялось иметь небоскребы, только у них для одного человека выделялся большой этаж, и именно по фамилии этой семьи шло название целого кольца.
Тиас вскоре приблизился к бордовой высотке. Мы высадились на широкую дорогу, идущую вокруг здания, и сразу же направились в дом. Несколько слоев огня были здесь вместо дверей. Языки пламени лизнули каждого члена семьи и пропустили всех внутрь.
Я шла последней, снова опустив голову, ощущая груз на плечах за содеянное Самилией. Возможно, это была только маленькая крупица того, что вытворила подруга. Мне стало стыдно за нее и в то же время очень обидно. Ведь она обманула и подставила меня. Целый год общения пришлось выкинуть в мусорную корзину. Но одно я знала точно: попробую все исправить и обелить ее имя, которое стало с этого утра моим. Ведь если нельзя вернуться обратно в свой мир, то можно обустроиться здесь. А люди и особенно семья – важная составляющая будущей жизни.
Патрисия вместе со своими детьми первыми зашли в стеклянный лифт. Меня же сопровождал Оррелл, державшийся особняком и терпеливо дожидавшийся возможности зайти в кабинку, которая вскоре спустилась к нам. На этот раз мне не понадобилось указаний, сама догадалась, куда надо идти.
Вскоре мы добрались до одного из этажей, специально предназначенного для семейных посиделок – иначе не назовешь. Здесь было много диванов с подушками, расположенных опять же в форме круга. Каждый занял место так, чтобы иметь возможность следить за выражением лица любого члена семьи. Как оказалось, они решили устроить семейный совет.
– Что мы будем с ней делать? – первым после затянувшейся паузы заговорил Исмир.
Эти минуты молчания показались мне вечностью. Я снова притупила взгляд. Мне хотелось исчезнуть, стать невидимкой или приобрести способность отматывать время назад.– Самилия, что ты скажешь в оправдание? Тебе не совестно? У нас теперь огромный долг, который мы и за пару лет не выплатим.– Совестно, – согласилась я, кивая в подтверждение своих слов. – Извините, пожалуйста. На меня что-то нашло. Как можно все исправить?Вилирия нервно хохотнула и посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. Зато Патрисия улыбнулась впервые за сегодняшний день. Казалось бы, обычное движение губ, а от него она сразу помолодела, стала намного привлекательнее.– Что? – протянул Исмир, хмурясь.Сейчас однозначно решалась моя судьба. Они ведь не стали бы просто так собираться здесь после неприятного инцидента. Я чувствовала, что должна исправить ошибки «подруги», чтобы больше никому и в голову не пришло назвать меня мразью и
Желтый потолок заметно посветлел. Я чуть ли не полчаса лежала и невидящим взором смотрела на ровную поверхность без каких-либо росписей и украшений. Вторую ночь подряд в этом доме, которому больше подходило звание высотки, со сном не заладилось. Казалось, это не я прожила такой продолжительный день, не мой мир с ног на голову перевернулся, не я красовалась в шикарном белом платье, и не меня затем жених пырнул кинжалом у самого алтаря. И самое главное, будто не моя подруга оказалась той еще гадиной.Солнечные лучи давно проникли сквозь плотные стекла, блуждали по полу и стенам. До кровати Самилии они еще не добрались, но уже вплотную подступили к свисающему одеялу. Скоро они начнут плясать на нем, превращая красный цвет ткани в оранжевый.Я перевернулась на бок, собираясь хоть немного понаблюдать за ними, и не удержалась от вскрика, снова ощутив воздействие накидки. Она мешала, сковывала движения, каждый раз неприятно терлась о кожу, оставляя после себя следы. Еще вечер
– Исмир, – сделала я шаг к нему, – ты ведь не такой жестокий, каким пытаешься казаться. Да, я подло с тобой поступила, но теперь искренне хочу исправить свою ошибку.Он ведь не может быть отпетым говнюком. Я много раз видела его отношение к младшей сестре. У меня была возможность изучить, хоть и издалека. Сейчас же его поведение, манера говорить, постоянные колкости не вязались с тем сложившимся образом. Казалось, он просто отвечал грубостью на грубость, только и всего.– Нет, Самилия, ты меня не проведешь, хватит, – словно неосознанно отступил он, хмуря брови, а спустя пару секунд и вовсе направился к тиасу.– Как мне искупить перед тобой вину? – кинула я вдогонку.Брат замер. Его плечи размеренно поднимались и опускались от тяжелого дыхания. Он даже слегка повернул голову. А вокруг что-то происходило: шумели люди, над головой пронесся еще один тиас – но все казалось ненужным фоном. Я словно ступила на верн
Через несколько часов беспрерывной ходьбы я вымоталась окончательно. К тому времени от утреннего холода не осталось и следа. Он сменился полуденным зноем. Дышать стало еще труднее, над губой постоянно появлялись капельки пота. Волосы липли к лицу. Люди же вокруг явно были готовы к таким резким изменениям погоды, потому что как по волшебству пропала теплая одежда, все начали ходить в легких топиках, шортах, юбках.Я пыталась найти хотя бы временную работу, старалась общаться с людьми вежливо, однако в ответ почти сразу же получала грубость. Салон красоты, храм, магазин игрушек, прачечная… Отказ за отказом. Нигде не нужны были работники. Вереница зданий не заканчивалась, в отличие от моего желания зайти в следующую дверь и расспрашивать о возможности заработать. Сперва мне улыбались. Это тянулось от крошечного мига до нескольких секунд, пока человек не обращал внимания на оранжевую накидку, покрывающую мои плечи и приносящую жуткий дискомфорт.Осуществить задуманн
Я сделала глубокий вдох и открыла глаза. А вокруг… Незнакомое помещение поразило своими огромными размерами, массивными колоннами, служащими вместо стен, высокими потолками и вторым этажом с подступающей к нему спиральной лестницей. Преобладающий белый цвет изредка переплетался с голубым. Минимум мебели, отсутствие большого количества аксессуаров, строгость и лаконичность – здесь определенно жил мужчина. А самое поразительное – полное отсутствие стекол на окнах.Но главное – ощущавшаяся при каждом вздохе морозная свежесть, что напоминала зиму со скрипом шагов по снегу и блеском солнца на нем. Воздух здесь оказался совсем другим. В горле больше не жгло, как в звеньях. Дышать стало намного легче. Я приподнялась на локтях и попыталась разобраться, где нахожусь.Ветерок гулял по комнате, словно был здесь единственным хозяином. Хотя и комнатой это не назовешь – огромная квартира, напоминающая то ли гараж, то ли крытую парковку, то ли уличное к
Ролан не спешил отвечать. Медлил.– В первую очередь из-за зеркала, - все же начал он. - Эта мразь утащила его у меня из-под носа, о сути же артефакта толком никто не догадывается. А дальше уже сыграло твое поведение. Проще поверить, что Самилия поменялась с кем-то телами, дабы избежать последствий, чем в то, что резко изменилась. Она никогда не опускает голову и всегда делает кого-то виноватым в своих же проступках. И последнее… – тут Ролан поджал губы, словно сомневался, говорить или нет. – Ты на меня необычно смотрела.Неужели это было настолько заметно? Надеюсь, он все же не догадывался о причине.– Если хочешь обустроиться в нашем мире и жить с комфортом, без постоянных проблем и извечной борьбы со стихией, перестань каждый раз так делать, – он еле заметно взмахнул рукой, и я почувствовала легкое прикосновение к своему подбородку. Мужчина, не притрагиваясь, заставил приподнять голову. Вот оно, воздействие магии. &n
Плечо дико болело, будто я всю ночь пролежала не на удобном диване, а на ковре, усыпанном мелким битым стеклом. Что-то обдирало кожу при любом движении. Я раз за разом пыталась это убрать, но становилось только хуже. Оно мешало видеть чудесный сон. А с ним так не хотелось расставаться, ведь там Ролан кружил меня в вальсе под тихую мелодию, он смотрел лишь на меня, обнимал именно меня и улыбался только мне. Шуршало платье. Вокруг мелькали желтые огни и лица людей, превратившиеся в разноцветные мазки. Омут светло-голубых глаз затягивал, а теплая улыбка согревала душу. Однако очередное движение и последующая за ним боль заставили проснуться.На столике возле дивана шелестел листом бумаги ветер, по-прежнему являясь здесь хозяином. Он не улетел лишь благодаря медальону, который прижимал один его край к гладкой поверхности. Я посмотрела на причину своего пробуждения – накидка, дурацкая шелковая ткань, оказавшаяся хуже шерсти. Прошло совсем мало времени, а она уже стала ненави
– Негодный щенок, – возле нас остановилась запыхавшаяся женщина. – Теперь тебя точно отправим на усыпление.– Как на усыпление? – поразилась я, поднимая хулигана на руки.Малыш начал облизывать мне подбородок, сперва вертелся и извивался, пытаясь ткнуться мордочкой в лицо, а потом затих. Его черные глаза с мольбой смотрели на меня. Он будто просил, чтобы его забрали и больше никогда не отдавали хозяйке.– Иди сюда, – потянулась женщина своими тонкими руками к щенку, не обращая внимания на мой вопрос.– Подождите, почему сразу на усыпление? – отступила я и повернулась боком, не давая возможности забрать этого хулигана.– А куда еще? Зачем зря мучить животное? Ему не найти хозяев. Лучше сразу ликвидировать.– Можно тогда забрать его себе? – неожиданно принятое решение только во время произношения казалось верным, потом же я вспомнила о своем шатком положении, о необходимос
Три года спустя– Лия, поторопись, у нас сегодня еще много дел, – едва ощутимо прошелся ветерок по моей щеке, а затем уколол мочку уха.Я хохотнула и ускорила шаг, попрощавшись перед этим с друзьями. Через пару минут передо мной стоял любимый муж, который сделал шаг вперед и поцеловал, вкладывая всю любовь, не забывая убеждать в ней раз за разом.– У меня все готово, – отступила я и похлопала рукой по сумке.– У меня тоже, – широко улыбнулся Ролан и указал жестом на тиас. – Но есть и плохие новости. Без твоего участия коктейли выходят другими. Или нам придется уменьшить их объем, или тебе – больше времени уделять работе. Понимаю, что учеба отнимает много сил, но надо что-то решать. Больше так продолжаться не может.Заниматься напитками последние годы вообще не удавалось. Ролан взвалил на себя все обязанности и без конца твердил, что необходимо получить права на использование
Я все чувствовала… слышала… В теле не осталось сил. Они иссякли. Ощущение невесомости, чужие руки на спине и под коленями… Я хотела сказать слово, повернуть голову и наконец-то открыть глаза, но это оказалось невозможным. Что-то происходило. Меня то несли, то куда-то клали, а потом снова несли. А затем…Моя свисающая рука погрузилась во что-то холодное. Силы капля за каплей от места соприкосновения начали разливаться по всему телу. Я резко открыла глаза, шумно втянула воздух. А там была улыбка Ролана и…– Нет! – начала хвататься я за его плечи, желая взобраться повыше.– Тише, Лия, успокойся. Поздоровайся со своей стихией, – мягко проговорил он и сделал пару шагов, заходя по грудь в прозрачные воды моря.– Не надо, не сейчас. Не отпускай!Страх глубины присутствовал у меня с детства. Когда-то давно, стоя у края бассейна, я смотрела вниз и представляла, как прыгну туда и поплыву, выныр
Крупицы жизни медленно покидали любимого человека. Его губы обескровились и побледнели. С моих глаз непрерывными ручьями текли слезы, сливались с дождем и капали вниз. Я с трудом выдохнула скопившуюся в груди горечь, дрожащей рукой вытерла нос и аккуратно сняла голову Ролана со своих колен, опустив ее на мокрый камень алтаря.– Не верю…Меня разрывало на части от вида неподвижного тела, от мысли, что придется попрощаться с ним навсегда, от того, что никогда больше не услышу его голос. Я не могла поверить, что все вот так печально закончилось, и мое желание изменить настоящее было настолько велико, что я с каждой каплей времени все больше убеждалась в существовании пути к спасению Ролана. И он был! Шестое чувство подсказывало, как иногда случалось со мной, что не стоит сидеть и плакать, а надо бороться, искать выход.– Нет! Еще можно что-то сделать.Я разорвала вымазанную рубашку, потянулась к кровоточащей ране, возле которой медленно бл
– Пойдем, – мужчина схватил меня за руку и повел за собой. – Не надо было произносить эти слова. Лучше бы ты молчала. Но… я также благодарен за них.– Я не понимаю… Ролан, отпусти!– Лия, у нас мало времени. Прости за все, что сейчас произойдет. Но… – и он резко взмахнул кистью в сторону лифта, не отпуская ее вплоть до момента, пока мы не дошли до тиаса. – Но иначе быть не может.– Даже не думай, что куда-то поеду с тобой, – запротестовала я и начал отпираться.– Лия, – прижал мужчина меня к летающей машине. – Один раз, самый последний в… жизни послушайся. Обещаю, больше мы никогда не встретимся, не увидимся, я исчезну навсегда и не буду раздражать своим существованием. Всего лишь один раз.Я не успела ничего сказать, как он меня втолкнул в тиас и поднял его в воздух. Дверка лифта вдруг отскочила, и оттуда вылетел Тельнан.– Ролан, не де
Я поднялась и направилась к лифту, проигнорировав поданную руку. В кабинке оказалось слишком тесно, но я специально смотрела только вперед, не позволяя себе взглянуть на рядом стоящего мужчину.– Самилия, проходи. Знакомься, это Анниа Хэшш, – он словно специально прикоснулся к моей пояснице, чтобы вывести из лифта и подвести к дивану.Но я сделала шаг в сторону, не желая ощущать его руки на себе. От вида новой пассии сердце едва не разорвалось от боли, но слезы к глазам даже не подступили. Ролан был в своем репертуаре.– Очень приятно познакомиться. Самилия Фленг, – улыбнулась я миниатюрной брюнетке.– Солнечного тепла, – подскочила девушка с дивана и чуть ли не подлетела ко мне. – Вы не представляете, как я рада с вами встретиться. Это большая честь для меня. А ваши…– Не надо, Анниа, – положил Ролан руку ей на плечо. – Помнишь, я говорил об одной игре. Самилия, ты ведь не против п
– Мама, папа, я собрала моны, чтобы выплатить долг, возникший по моей вине.– Доченька, не стоило. Они только твои и еще пригодятся для расширения устроенной тобой компании, – сразу же запротестовала Патрисия, поставив чашку с чаем на стол.– Неужто всю сумму?– Оррелл! – возмутилась мама.– Дорогая, поубавь жару. Исмиру тоже за учебу приходится платить, и я не уверен, что мне удастся сегодня найти нужную часть суммы, которую следует отвезти Льюэсам. Только если Нерды дадут в долг.Я вздохнула, сделала пару глотков кофе и посмотрела на брата, который сидел с подавленным видом. Его каждый раз угнетало упоминание о плате за академию. Наверное, частично ради погашения долга он настолько увлекся распространением моих коктейлей, хотя вслух этого никогда не произносил. Именно он придал мне уверенности в себе, показал, чего стою на самом деле, и неустанно помогал идти вперед, невзирая ни на что.– Но
– Мама, надо это немедленно прекратить, – в который раз завел я разговор о наболевшем. – Не видишь, к чему все идет?– Дорогой, ты хоть не дави на меня. У нас появился шанс все исправить. Тельнан, я не хочу и вас потерять.– Но раньше ведь была другого мнения, – покачал я головой и направился к лифту.– Проконтролируй его, – бросила мама вдогонку.Я поднялся на этаж Ролана и остановился как вкопанный, увидев своего младшего брата. Он сидел на диване в обычной одежде, уткнувшись лицом в дурацкую оранжевую накидку, с которой последнее время не расставался ни на секунду. Надо было оставить ее Самилии, не возвращать Ролану, не выполнять его просьбу.– Прекращай, – подошел я к брату и положил руку ему на плечо.– Знаешь, что она сейчас делает? – поморщился он и шумно втянул воздух через нос.– Не знаю, и тебе не стоит об этом знать.Брат сглотнул, потер св
Уже к утру следующего дня я находилась в полной уверенности, что здесь что-то нечисто. Ведь тому Ролану, которого я знала, было несвойственно подобное поведение. Он бы не стал прощаться со мной без привычных для него объяснений. Поэтому мне любыми способами следовало встретиться с ним и поговорить, прояснить этот неприятный момент, уняв тем самым душевную боль.Фленги меня приняли на удивление очень хорошо, были искренне рады возвращению непутевой дочери, Патрисия так и вовсе долго обнимала и расспрашивала, как я жила все это время вне дома, что приключилось, как оказалась у Льюэсов. Они рассказали много радостных новостей, половину которых я не смогла понять. Моя заветная мечта осуществилась, однако почему-то не появилось должной радости.Но время лечит. Будь то раны или обычная обида. Я верила, что вскоре улыбка станет искренней, чувства к ним превратятся в настоящую любовь и привязанность, а плохие моменты из прошлого позабудутся.– Лия, что не так? &nd
Солнце только-только появилось над горизонтом, а мне больше не хотелось спать. Размеренное дыхание Ролана так приятно звучало, что я закрыла глаза и некоторое время наслаждалась этим звуком. Мужчина повернулся на спину, одеяло съехало. Я не удержалась и провела одним лишь пальчиком по его плечу, затем медленно переместилась на грудь, внимательно разглядывая татуировку, которая в прошлый раз показалась другой.Мою руку поймали как раз тогда, когда я начала проводить и по черным завиткам лозы, где-то потерявшей колючки. Ролан накрыл ее своей, потянулся для легкого поцелуя, а затем расплылся в улыбке мартовским котом.– Доброе утро, – прошептала я.– Доброе, – внимательно посмотрел на меня мужчина и лишь спустя пару минут снова заговорил: – Извини, что сейчас это спрошу. Но зачем ты ходила к моей матери?– Пожалуйста, давай не будем, – поморщилась я.– Мне нужно знать ответ. И именно от тебя, а не только