Home / Фэнтези / Моя половинка / Глава 1 Пришла беда − отворяй ворота

Share

Моя половинка
Моя половинка
Author: Марина Андреева

Глава 1 Пришла беда − отворяй ворота

Author: Марина Андреева
last update Last Updated: 2024-10-29 19:42:56

Все мы ангелы, пока в нас ведьму не разбудят…

− Собрали деньги? − ехидно ухмыляясь, прогнусавил сборщик налогов.

Вот и что ему скажешь? Он уже третий год от нас несолоно хлебавши уезжает. Для графа наши грошики − это так, мелочи, конечно, но у Фрола работа такая − эти самые грошики выбивать. Да только что с нас взять? Как отца не стало, так и нет у нас денег. Мать крутится, как белка в колесе, я тоже, чем могу, подсобить стараюсь, но попробуй прокорми ватагу детворы, где мал мала меньше?

К тому же, семью нашу в округе недолюбливают. За спиной о чём только не шепчутся: и ведьмы мы, и злодейки. Мол, не зря же испокон веков считалось, что мельники все с нечистой силой в родстве состоят. Живём мы в хибаре, и как раз при мельнице, так что оно даже и хорошо, что от села поодаль, так выходит подальше от злопыхателей. Раньше селяне языками так открыто не чесали, батьки побаивались, а ныне им никто не указ, ведь мужика в доме теперь нет.

В те времена мы и от голода не сильно пухли. Хоть наша мельничка и не единственная в округе, но отец народ приманивал цену сбавляя, да ещё и заказы аж из города брал. Сам зерно вёз оттуда, муку обратно, а теперь кому в такую даль тащиться? Матери не до дальних дорог при троих малых детках на руках. Да и меня одну она не отпустит, вот и перебиваемся мелкими заказами от жителей ближайшей деревеньки. Прожить бы как-нибудь, не до налогов.

Вот такая беда. Хотя… стоит заметить, пухну я от голода в правильных местах. Сельские мужики-то вон как слюни распускают. Да только толку от того? Мне уже двадцать, а я всё в девках. Что и не мудрено. У нас же как принято? Женился, и если у жены в доме кормильца не осталось, то либо всё семейство к себе забираешь, либо уходишь в дом к жене. А кому оно надобно к нам-то идти? Это ж помимо меня ещё и мать мою корми, и братьев младших, а про долги, что выплатить придётся, вообще молчу.

Да и хозяйство у нас куценькое: пара кур да огород кой-какой. Вот только на каменистой почве много ли вырастет? Ну и мука, конечно, куда ж без неё-то на мельнице, у кого денег нет, натурой, то есть − зерном платят. А мы не гордые, мы и продуктами порой за работу берём, и вещами. В хозяйстве всё пригодится. Так что не жируем. С хлеба на воду перебиваемся. Ну ещё грибы да ягоды из леса таскаем, когда время есть, но это хоть и подспорье, да времени на гулянки по лесу нет. Кому такое приданое надобно? Правильно − никому. Хотя… был у меня дружок сердечный когда-то, даже свататься собирался, да не срослось.

− Предлагал я тебе, − масляно поблёскивая крохотными, как у поросёнка, глазками, вкрадчиво проворковал сборщик налогов, намекая на весеннее предложение в полюбовницы к нему пойти, на время, покамест жена его на сносях. − Каталась бы как сыр в масле.

Вспомнился тот день, как мамка, заслышав его реченьки, прогнала охальника метлой с нашего двора, и непрошеная улыбка сама на губах расцвела. Ох и не ожидал старый кобель, что отпор ему посмеют дать. Уж такое забавное лицо у него было, аж вспомнить приятно!

− Что скалишься, − сразу набычился мужичок. − Отскалилась ты своё, Лейка. Граф велел вам два месяца сроку дать.

− Ой ли? − не поверила я. − Что графу до наших грошиков…

− Грошик к грошику складывается, − выдал Фрол народную мудрость, с таким лицом, словно сам только что измыслил. − На меня возложена обязанность налоги собирать. А от таких как вы − одни хлопоты. В общем, не сыщете всю сумму за последние три года, заберут у вас в счёт долга и мельницу, и халупу, а на остаток долга… − его глазки окинули придирчиво-оценивающим взглядом мою фигуру, − даже не знаю, что ещё взять-то можно…

У меня от этих намёков всё внутри перевернулось. Кипит, бурлит душа, а тело так и рвётся, в буквальном смысле слова, зубами в глотку его поганую вцепиться. Да уж… бывают у меня такие странные порывы, но пока контролирую, и то хорошо.

− Шёл бы ты, дядька Фрол, подобру-поздорову, − пытаясь держать себя в руках, тихо говорю, а он то ли не расслышал, то ли сделал вид, и дальше свою палку гнёт:

− Ну… в кабак при тракте можешь в конце концов податься, коль я тебе не мил, − продолжает распинаться этот гад. − С пьяни может кто на тебя и позарится, в глаза не заглянув.

Вот же гад! На себя бы в зеркало глянул. Пороси и то краше. Ишь! Глаза ему мои не нравятся. Ну странные они у меня, да. И что? Дело в том, что там, где у всех зрачок, у меня лишь серебристый кружочек, а радужка настолько светло-серая, что кажется будто прозрачная. Благо брови да ресницы тёмные, густые. Вкупе пусть и непривычно смотрится, но, по-моему, красиво!

− Ну или к графу… − не унимался гость непрошенный. − Гладиаторы-то народ хоть и подневольный, да до баб охочий, не бельма ж им твои мять. Может и сгодишься. Что, не хочешь?! Аль рискнёшь на арену вылезти? Ха! А чо… − опять окидывает меня взглядом, и весело ему, гаду. − Ты ж не мечом, так грудью своей многих завалить сумеешь. Они ж прям сами к твоим ногам падать будут, на лету порты стягивая.

− Р-р-р-р-р… − вырвалось из моего горла непроизвольное, а мужичонка тут же отшатнулся, осенил себя святым кругом, да помаленьку-потихоньку стал к дороге-то отступать.

− Да ну тебя, малахольная, − выкрикнул и, вскочив на свою клячу, припустил прочь. − Два месяца у вас!

Он-то уехал, а внутри словно огонь горит. Всё тело прямо-таки рвётся ему вслед. И явно не затем, чтобы приголубить. Стою, сжимаю, разжимаю кулаки, дышу глубоко, но медленно, пытаясь успокоиться. Вот вроде и пелена с глаз спала, и мыслить трезво уже могу.

Это что ж выходит-то? Через два месяца холода придут, а нас из дома погонят?! И куда идти? Ну я-то выкручусь как-нибудь. Пусть и не знаю пока, как именно. А мамка с малыми? Значит… значит, срочно нужно деньги искать. Сколько он там говорил? Тридцать золотых? Вот же демоны! Да я ж таких денег не то чтобы в руках не держала, а даже и не видывала никогда.

Так, в размышлениях, прихватила мешок с зерном да к мельничке-кормилице и побрела. Как ни крути, а с Фролом не поспоришь, ведь что ему стоит перед графом словечко супротив нас-то замолвить? Земли-то его. Возжелает и выгонит, как пить дать, выгонит.

Дума думается, а руки знай себе дело делают. Засыпала я зерно, прихватила мешок с уже готовой мукой, оттащила в сторонку, да так, пригорюнившись, на него и села. Благо крепкий оказался, по швам не треснул.

Почему я в мамку не пошла − хрупкая да голубоглазая? К такой бы точно посватались. Кстати, мысли о своей непохожести на родных меня частенько посещают. Батька-то был светловолос да зеленоглаз, мать голубоглазая, а косы гладкие, блестящие и яркие словно огонь. А я? Волосы тёмные, и не понять, в кого курчавятся, да не волною или красивыми завитушками, а этаким барашком. И в кого я такая дылда? Батя, когда жив был, макушкой едва до уха мне доставал. Словно подкидыш какой-то, ей богу.

− Лейка! Лейка! − со стороны недалёкого подлеска донёсся запыхавшийся голосок старшенького из братцев.

Кинула взгляд в его сторону и чуть с мешка не сверзилась. Дети всей оравой тащили волоком мамино тело, благо она миниатюрная, хрупкая, не то что я. Как рядом очутилась, сама не помню.

− Что случилось? − осматривая её, спрашиваю.

− Серебрянка на кусте была, − всхлипывая, произнёс явно запыхавшийся Земка.

Оно-то и понятно, пацанёнку-то всего пять годков, легко ли ему было на пару со старшеньким-погодкой мать тащить? Ведь ещё и за малым глаз да глаз при этом нужен.

− Серебрянка это плохо… − обречённо вздыхаю.

Так зовётся небольшая, но очень ядовитая змейка, изредка встречающаяся в наших лесах. Мало кто после её укуса выживал, а уж без помощи знахарки и вовсе шансов нет.

− Парим, быстро к матушке Катион беги. Что хочешь делай: моли, в ноги падай, но приведи сюда. Да чтоб одна нога там, другая тут. Ясно?

Старшенький закивал и тут же решил слишком буквально всё исполнить: шаг та-а-акой огромный сделал, что и растянулся во весь рост на травке. С миг полежал с видом, мол, так всё и задумано, потом подскочил да и кинулся напрямки через луг к ближайшему селению. Несмотря на ситуацию, у меня невольно улыбка по губам скользнула: этот шалопай никогда не упустит случая подурачиться.

− Вот уж истинно говорят: пришла беда − отворяй ворота, − бормочу. − До селения путь неблизкий… поспеют ли?

Затащила маму в избу, уложила на скамью. Смочила тряпки колодезной водицей, положила на лоб, чтобы жар поуменьшить. А что дальше делать − ума не приложу. Малых из дома пришлось выгнать, чтоб не орали белугами да мать лишний раз своими криками не изводили, со двора-то их не так слыхать будет. Старшенький-то перепуган, видать понял, что можем мы мамки лишиться, вот и рыдает в три ручья, а малой неразумный ещё, но за компанию повыть сам не свой. Бывало, мамка кого-нибудь из старших накажет, те стоят хнычут в углу, и младшенький тут же присоединяется. Вот и сейчас так же.

Вот только если знахарка придёт, надо ей заплатить будет, а чем рассчитываться-то? Разве что мукой, да и та не наша же. Но пусть хоть всю забирает, коли надобно будет так, лишь бы мамку вытащила с того света… Без неё мы недолго протянем. Она-то юркая, всё у неё споро получается, и малые её слушаются, не то что меня. Беги же, Парим… Беги. Дайте боги, чтоб знахарка не отказала и помочь успела.

А деньги… Деньги я соберу. Как? Сама пока не ведаю. Хотя, что уж лукавить? Фрол всё по полочкам разложил. Ох… ждёт меня кабак придорожный… как пить дать, ждёт! И представились мне пьяные морды тамошних завсегдатаев, да их липкие потные руки на моём теле, аж передёрнуло. Нет уж. Лучше к гладиаторам. Вот же демоны, хрен редьки не слаще, что и выбрать-то − не знаю даже.

Бывала я там как-то, ещё когда батя жив был. Бои гладиаторские − нечастое событие. Только если королевский двор на выезде в наших краях, тогда да, тогда не на жизнь, а на смерть бьются. А так… есть, конечно, те, кто специально этому делу обучен, но по большей части на кулаках да дубинами метелят друг друга. Убить не убьют, разве что покалечатся, а народу развлечение. Причём разделяют бои мужские, женские и смешанные. На последние-то Фрол и намекал своими похабными шуточками.

И вообще, не понимаю, в чём удовольствие на мордобой глазеть, но денег это стоит баснословных. Мы тогда с батей внутрь по чистой случайности попали − купец один зажиточный не желал время даром тратить, совмещал полезное с приятным: и с батей дела решал, и на бои смотрел. Нас по его требованию и пропустили.

Благо я девушка не изнеженная, да и батя, пока жив был, учил кой-чему, чтоб постоять за себя могла. Меча в руках, конечно, не держала, откуда ему взяться-то, мечу этому. А в рукопашном что-то да могу. Того гляди выживу, да деньжат на оплату долгов поднакоплю за месяцок-другой. Хотя нет, за кулачки столько не заплатят. Тут уж точно придётся бойцов обслуживать. Мерзко от такой мысли, да всё лучше, чем к этому подонку в услужение идти. Или в кабак, что и того хуже.

Думки думаются, а руки всё снуют. Мамка-то в бреду по кровати мечется. Бормочет что-то, но слов не разобрать. На бледном и как-то слишком уж быстро осунувшемся лице испарина выступила, сколько ни протираю, а она вновь тут как тут. Дыхание хриплое. Ещё и жар не отступает. Плохо дело. Где ж уже знахарка-то? Неужто не придёт?

Словно боги меня услышали: скрипнула дверь, впуская невысокую худощавую старушку.

− Матушка Катиона… − бросилась я к ней, готовясь в ноги упасть, но та отстранила меня прочь, прошла к больной.

А тут ещё и малые заскочили в хибару, да всей сворой-то к матери на кровать кинулись, насилу отогнала.

− Поспели мы, − осматривая маму, молвила старуха. − Забирай детей и иди на улицу. И чтоб никто! Слышишь? Никто сюда не входил, покамест я сама не выйду.

Вышли мы. Малые ревут, я и сама едва сдерживаюсь. Как подумаю, что будет, если ещё и мамы не станет… Ух… Тогда уж проще сразу с камнем на шее в запруду на реке. Одна с тремя шалопаями нипочём не управлюсь.

− Спит она. Полежит денька три и как новенькая будет, − произнесла появившаяся из-за покосившейся двери знахарка. − Чай тебе и расплатиться-то нечем, − догадалась старуха.

− Нечем, − понурив взгляд, признаюсь.

− А платить-то надобно, чтоб здоровьице было, − задумчиво так, с хитринкой в голосе, произносит. − Есть у меня задание для тебя. Быстро не управишься, но оно и к лучшему. Покамест от выполнения по собственной воле не откажешься, все живы будут, а коли отказаться вздумаешь, тут весь их род и зачахнет.

− Чей − их? − не поняла я.

Бабка странный пасс рукой сделала, и весь мир вокруг словно застыл. Даже пёрышко, что летело… в воздухе зависло. Я же в шоке озираюсь по сторонам, ничего не понимая.

− Это ж магия! − против воли восклицаю.

А ведь магия у нас под запретом строжайшим. У богатеев правда есть всякие магические штучки, ещё в древности заговорённые, но они дороже золота стоят. А за использование магии в чистом виде казнь уже много столетий как введена. Считается, что искоренили это зло. Ан нет, оказывается.

− Может и магия, да никто того не заметит, а ты не скажешь, − отозвалась старуха. − Так вот, к вопросу твоему: не родня они тебе. Подкидыш ты. Далеко да высоко кровинушки твои, но в тебе тоже магия есть, вот пробудишь её и найдёшь, что судьбой предсказано.

Смотрю на неё как на малахольную. Вот и что она лопочет? Сама-то понимает, интересно? Магия! Во мне?! Ух, и насмешила бабка! Хотя… насчёт того, что неродная я им, у меня и самой думки были. Уж больно не похожа. Но иной родни я не ведала, так что какая есть. И так боязно: что ж ведьма затребует в итоге за их жизни?

− Не ведьма я, − ощерилась в щербатой улыбке старуха.

Ох… она что, ещё и в голову мою забралась? А та − усмехается только, вот и гадай теперь: да аль нет?

− Мамочка… − как-то совсем уж жалко проблеяла я и уставилась на старуху в ожидании поручения, противоречить ей и мысли не было, мало ли какую гадость учинить решит.

− Чётких инструкций не жди, − вмиг посерьёзнев, произносит, а я голову ломаю: что это за «инструкции» такие? − Ох и дикий народ здесь, − явно вновь угадав мои мысли, вздыхает. − Сколько живу, а привыкнуть никак не могу.

Хм… а я сколько себя помню, столько матушка Катиона народ и врачевала. Никогда б не подумала, что не местная. А оно вон как, получается!

− В общем, сила твоя проснётся скоро, в полнолуние, но лишь отчасти. Полную обретёшь лишь свою вторую половинку разыскав, − говорит. − Вот тогда-то и сумеешь поручение моё выполнить.

− И какое же? − для приличия интересуюсь, с горечью осознавая, что никогда этому не бывать. Ну какая у меня может быть вторая половинка, если мужики на меня только слюни издали пускают, а стоит приблизиться, тут же прочь шарахаются.

− Освободить наше королевство от гнёта Артемилиана.

− Что? − решив, что ослышалась, переспрашиваю.

− Свергнуть императора… Уговорить его вернуть престол королевской династии… Убить в конце концов.

− Что-о-о?! − выпучила глаза я.

− Ты меня услышала, − отвечает. − Знала б, что это тебе не по силам, не заставила бы делать. Управишься, будут они, − её взгляд скользнул по замершим малышам, − здравствовать да как сыр в масле кататься. Нет… ну, на нет и суда нет. Что тогда будет, думаю, помнишь.

Киваю − мол, помню, как уж не помнить-то? Вот только где я, а где император? Да ещё и эта вторая половинка. Где ж я найду её? И про необходимость денег на налоги набрать забывать не стоит, иначе… а ещё и мамка лежит, и хозяйство сейчас всё на мне. Ух… Даже думать не хочется.

− Да ладно тебе, Лейнара, − неожиданно мелодичным и молодым голосом произносит старуха, и в её исполнении моё полное имя как-то странно на слух воспринимается, словно я не дочь мельника, а леди какая-нибудь. − Я ж тебе не месячный срок поставила, а так-то точно управишься рано или поздно. И о деньгах, что Фролу отдать надобно, не печалься. Будут они, куда ж им деваться-то от судьбы. Матушка их, − кивает на малышей, − едва оправиться успеет, и деньги сами к вам придут.

Взмах руки, и пёрышко продолжает падение. Ничего не заметившая малышня хнычет, забившись за лавку у крыльца. Старушка, не простившись, ковыляет уже в сторону дороги. А я так и сижу, словно пыльным мешком пришибленная. Вот уж задала старая ведьма загадку. Как теперь родных от лихой судьбинушки уберечь? Ясно же − никакой второй половины не найду и императора не свергну. Да ещё и про силу какую-то упомянула, типа в полнолуние появится…

Минуло уже три дня к тому моменту, как мама впервые самостоятельно смогла выбраться на улицу. Тяжко мне было одной по хозяйству всё это время вертеться.

− Ма-ам, − в очередной раз припомнив разговор со знахаркой, не выдерживаю я. − Скажи… только честно, ладно? Я вам не родная?

− Что ты такое говоришь, доченька? − встрепенулась она.

− Ну сама-то посмотри, малые все в вас. Глаза зелёные − папкины, волосы огненно-рыжие − в тебя, ну и комплекции некрупной, а я в кого такая здоровенная лошадь уродилась? И глаза что вода прозрачные, и… в общем, расстройство сплошное.

− Ты на себя напраслину-то не наводи. Девка ты видная. А что не похожа… Бывает так, доча, − пожимает плечами мать, а мне обидно становится, что не желает правду говорить, а уж что-что, но ложь я за версту чую. − Катиона тебе что-то нашептала, да? − вопрошает. Киваю. Вздыхает мать, и начинает недолгий рассказ: − Мы с твоим… с моим мужем только-только в новых землях обживаться стали, он в лес за хворостом как-то раз пошёл, а вернулся… с тобой.

Молчу. Осмыслить услышанное пытаюсь. Нет, не то, чтобы я удивилась. Но одно дело догадываться или от ведьмы услыхать, а другое − от матери.

− Крохой ты совсем была. Месяца от роду не было. Мы в этих землях чужаками ещё были, несколько дней как пришли. Никто, окромя графа, и не знал, что мы здесь поселились-то. Вот и выдали тебя за своё дитя, люди-то и поверили.

− Ты не выяснила, кто мои настоящие родители? − интересуюсь, а самой даже стыдно становится, словно этими словами отрекаюсь от тех, кто кров дал да вырастил.

Если она и обиделась, то вида не подала, лишь плечиками передёрнула и головой покачала, мол, нет, не нашла. А может и не искала? Вот только переспрашивать у меня язык не повернулся.

Неделя пролетела в суете как один миг. Мама уже поправилась, по хозяйству вовсю хлопочет, вот тут я и поняла − тянуть дальше никак нельзя, иначе без крыши над головой останемся. Всю ночь я вертелась, места себе не находила: как из дома-то отпроситься? Ведь и полнолуние уже не за горами. Ну не рассказывать же обо всех напастях. А деньги-то обещанные всё никак сами приходить не желают, вот и что делать?

− Кстати, а чем ты с матушкой Катионой-то расплатилась? − словно мысли мои угадав, молвила мать за завтраком.

− Обещание она с меня одно взяла, − отводя взгляд, говорю.

− Ох… − только и выдохнула мама, да за сердце схватилась.

− Ты не волнуйся так, ничего страшного. В услужение к ней пойти обещала, − на ходу соврала я. Хотя почему соврала? Доля правды в моих словах есть. Услугу обещала? Обещала. Значит в услужении.

− Добро ли девке к ведьме в дом идти, − вздыхает. − Кто ж потом тебя в жёны-то взять решится…

− Ой-ё-ой… Можно подумать, сейчас женихи нам пороги обивают, прям-таки проходу мне не дают, − фыркнула я, припоминая, куда мне пойти придётся, если те сказочные деньги к нам сами не придут.

− Ну не век же такому быть, − пригорюнилась мать.

− Истинно говорят: материны глаза слепы. Вот и ты не желаешь замечать, что никому я тут не надобна, а там… кто ж знает? Авось с мужем вернусь?

− Дай-то боги, доченька, дай-то боги, − смахивая скупую слезу, шепчет женщина. − Когда собираешься-то?

− А вот прямо сейчас и пойду, − не желая затягивать прощание, отозвалась я.

Нелегко прощаться было, но и выбора у меня нет. Вышла из дому, на душе грусть-тоска из-за расставания с родными. Как там матушка одна со всем управляться будет? Но делать нечего, обещала свершить несвершаемое, вот и пойду удачу искать, авось да повезёт. Не зря ж ведьма сказывала, что не поручила бы задание, не будь она уверена, что справлюсь.

Хотя и про деньги она зарекалась, мол, появятся, а вот нет их, а как раз их-то первым делом найти и надобно. Дай-то бог, чтобы матушка про позор мой не прознала, ей после болезни лишние волнения ни к чему. Одна надежда − где-то там друг мой сердечный, может он и есть та самая вторая половинка? Не зря ж свататься когда-то хотел.

По обыкновению, если кто-то в дальнюю дорогу собирается, то на порог его не провожают, а то дороги назад не будет. Так и сейчас, распрощались в доме, и вот уже стою я во дворе. Кинула последний взгляд на родную халупу, поклонилась на прощание родной мельничке-кормилице.

− А хозяюшка где? − раздался из-за спины знакомый мужской голос.

Оборачиваюсь. И чувствую, как щёки жарким румянцем заливаются, а ноги-предательницы вот-вот подогнутся. Стоит возле нашей калитки друг мой сердечный, тот самый, о котором только что вспоминала. Возликовало всё в душе: вот и решилась одна из задачек. Он же ещё три зимы назад, слухов не боясь, свататься хотел, да увы, не успел. Забрали его за долги семейные в гладиаторы. Так и не сложилось у нас тогда, а теперь вот пришёл.

А как заматерел-то! Любо-дорого посмотреть. Вытянулся больше прежнего, в плечах раздался, в волосах серебрятся пряди ранней седины. Видать, потрепала его жизнь. Но ему идёт. Хо-о-оро-ош, м-да-а…

− Лея, − смотря своими зелёными глазищами в самую душу, шепчет он.

− Рен… − выдыхаю. − Как ты… здесь-то?

− Долг пришёл вернуть, − молвит и неожиданно отводит взгляд.

− А-а-а… − с тоской вздыхаю, надеялась-то услышать, что откупился он да за мной пришёл. Вот так надежды и крушатся. Ни звона, ни осколков тебе, только боль в груди, и глаза защипало. Нашла, называется, вторую половинку, не отходя от дома. Одной проблемой стало бы меньше. Ан нет. Хотя… − Долг?

− Да. Вот. Тут тридцать пять золотых, − отвечает, а я голову ломаю: это когда же он столько задолжать нам успел? − Выкупила меня вдова герцога Евлентия.

− Кто? − не поняла я.

− Леди… − он запнулся на полуслове, но продолжил: − Вдова герцога Евлентия Велонширского, − а сам всматривается в моё лицо, словно ищет в нём что-то, а мне… мне бы в чувствах собственных разобраться.

− Зачем выкупила? − прищурилась я, уже подозревая, что ответ мне не понравится. − И мы к этому каким боком? Что за долг-то такой?

− Ну-у-у… не знаю зачем, − ускользнул от необходимости пояснять. − Вот я… и это… ну-у-у… В общем, решил, коли не смог тогда мужем стать… я ж слыхал про горе ваше… про батю твоего…

Сердечко аж выпрыгивает из груди, бьётся где-то в горле. Значит, неправильно я всё поняла. Не забыл он обо мне, на арене богами проклятой кровью да потом обливаясь. Неужто всё-таки свататься будет?!

− Так вот… сказал, мол, долг у меня перед вами. Вот леди и отсыпала денег, велела отнести… − он замялся. − На вот. Думаю, в хозяйстве не помешают.

Внутри всё закипело вмиг. Откупиться вздумал! Гад. Сволочь! Да я ж… А вот что я-то? Деньги нужны? Нужны. Хотела их найти? Хотела. Так чего ерепенюсь, коль они сами в руки идут? Чай и так давно надежду потеряла, да по сути засватанной-то так и не была. Поняла я всё: и зачем он герцогине надобен, и почему ко мне в дом заявился. Не без труда, но внутренний огонь погасила. Деньги приняла.

− Уходи, − говорю, ощущая, что в любой момент опять сорвусь и рычать начну, аки дикий зверь.

Отвернулась я, слёзы непрошенные скрывая, и замерла, ожидая − вот сейчас лягут сильные мужские руки на мои плечи, обнимет, покается. Ан нет. Ушёл, ни единого слова не молвив. Усмирила я выскакивающее из груди сердечко, слёзы вытерла да вернулась в хибару.

− Что ж ты воротилась-то?! − всполошилась мать. − Примета ж дурная, пути не будет…

− Вот, − протягиваю ей деньги.

А та за сердце схватилась и с места сойти не может.

− Откуда ж это столько-то?

− Где было, там уж нет больше, − не желая вдаваться в подробности, отвечаю. − В тот день, как тебя змея укусила, Фрол приходил.

− Да никак ты матери соврала, да сама к этому ироду бегать повадилась? − побледнела она.

− Нет, мама, − грустно вздыхаю, думая, что может так бы оно и проще было бы. Пусть мерзок Фрол, но хоть бы душа не болела. − Не его это деньги, но ему отдать тридцать золотых надобно.

− Что ж так много-то… − воззрилась на меня мать, словно я чудо какое заморское.

− Мне то не ведомо, но сказано было: не отдадим в срок, отберут и дом, и мельницу.

− Ох… − только и смогла выдохнуть она, но за деньгами всё же потянулась. − Когда ж срок-то?

− Полтора месяца осталось, − отвечаю. − Так что спрячь. Не дай бог в холодную пору вас со двора погонят. А так… так спокойна буду. И не спрашивай, где деньги взяла, − заметив немой вопрос в её глазах, предупредила я. − Вот теперь пойду, с чистым сердцем.

Related chapters

  • Моя половинка   Глава 2 Напрямик ближе, а кругом-то скорее!

    Не будите во мне зверя, а то проснётся… и ничего не сделает, гад!Снова распрощалась я с родными, вышла за порог. Оглянулась по сторонам. Да и пошла полем-лесом. По дороге уходить совсем не хотелось. Только досужие взгляды притягивать. Да и вообще нашу семью так любили в селе, что ненароком могли и камнями забросать. А после встречи с Реном и расставания с родными на душе и так пакостно, так что как-нибудь без колкостей от сельских кумушек обойдусь лучше.Бреду. Куда? Сама того не ведаю. С того дня, как матушка Катиона у нас побывала, чего я только не передумала, но ничего дельного так и не измыслила. Знала лишь, что первым делом денег добыть надобно, а там уж как путь-дорога ляжет.И вот теперь всё внезапно изменилось. Благо от судьбы чести лишиться за деньги боги миловали. Значит, пойду, куда ноги поведут, а там, в чужих-то краях, кто знает, что меня ждёт? Может, боги будут милостивы, и сдюжу я задачку ведьмину выполнить?Иду себе, а мыс

  • Моя половинка   Глава 3 Добрая слава бежит, а худая − летит

    Память у меня девичья. Отомщу и забуду. А потом ещё, ещё, и… Иду по селу. Как назло, во всех окошках тьма кромешная. И вдруг слышу − заскрипели в одном из домов половицы, замерцал в окне лучик света. Бегу туда что есть сил, надеясь на мягкую постель. Вот уж и дверь распахнулась, на пороге тётка какая-то показалась. − Здравствуй, хозяюшка, на ночь не приютишь? − окликаю её через изгородь. Да вот только реакция у неё странная какая-то. Встала как вкопанная, подслеповато вглядываясь в меня, осенила себя святым кругом, да и бросилась назад в дом с воплем: − Вайи-те тошно… мельничиха-ведьма по наши душеньки пожаловала-а-а… Заскрежетал запираемый изнутри замок, а в соседних домах, словно по приказу, свет позажигался. М-да уж, поспала на мяконьком, ничего скажешь. Пробираюсь обратно к краю посёлка. Едва не стелюсь тенью вдоль заборчиков. Дошла до одного из домов, где свет так и не зажёгся, и собаки не залаяли. Пробралась во двор. Прислушалас

  • Моя половинка   Глава 4 Куда ни кинь − всё клин

    Все о принцах на белом коне мечтают, а мне императора подавай! − Даниэла, куда же вы пропали? − произносит… Упс… Это же тот красавец из моего последнего сна. И я стою, как распоследняя деревенская дурёха, и не могу оторваться от его глубоких, словно озёра, голубых глаз и жду. Жду, когда же этот слепец осознает, что перед ним вовсе не та, которую он ищет. Но время идёт, и ничего не происходит. То есть не так. Голубоглазый спешился, подошёл ко мне, и внутри всё замерло: вот… ещё миг, и он осознает ошибку. Но вместо этого он легонько, кончиками пальцев, скользнул по моей щеке. И даже от столь невинного прикосновения внутри всё вспыхнуло, и ноги едва не подогнулись. Его взгляд проследил за движением собственных пальцев, немного сместился, на миг задерживаясь на моих губах. Это нехитрое действо всколыхнуло что-то в груди. Я поспешно опустила лицо, ощущая, как щёки заливает слишком красноречивый румянец. − Вы… Вы моя королева, принцесса, − делая ещ

  • Моя половинка   Глава 5 С мельницы − на бал

    Моя судьба −сжигать сердца, и танцевать на углях чьих-то жизней… Высказать этой герцогине я ничего так и не успела, ибо стоило осознать, кто именно передо мной, и тут же из той самой, которая моя комната, выпорхнула целая стайка разряженных и раболепно улыбающихся дамочек. Очутившись в этой круговерти, я, и без того жутко уставшая, едва сознание не потеряла. Так эти гадины расфуфыренные какую-то гадость неимоверно вонючую мне под нос подсунули, наверное, специально, чтобы в следующий раз поостереглась в обморок падать. О, боги… сколько ещё терпеть это измывательство? Лицо всё горит, вокруг бровей пощипывает после выдёргивания оных. Я поначалу даже испугаться успела. Неужто из меня уродину безбровую сделать решили? Вот и как это будет смотреться в контрасте с моими глазами? Но нет, утешили, пояснили, что лишние волоски отросли. Какие ещё лишние? Мне они вроде как не мешают. Если так пойдёт, может им руки мои или ноги лишними покажутся? Самое раздражаю

  • Моя половинка   Глава 6 Жизнь совсем не сказка

    Магия в руках профана − страшная сила… Стоит ли говорить, что я с искренней радостью покинула сборище надушенных змей, именуемое приёмом? Ах да-а, прежде чем отправиться в столь желанную ссылку, пришлось ещё выслушать любезное бормотание какого-то расфуфыренного франта, оказавшегося тем самым послом, ради которого всю эту кашу с приёмом и заварили. Времени на сборы мне не дали. Но я не особо-то и настаивала, боясь вызвать гнев императора. После душного зала свежий вечерний воздух показался божественным нектаром для моей измученной души. Я с наслаждением вдыхала полной грудью, стараясь избавиться от въевшегося запаха. Складывалось ощущение, что я только что вышла из парфюмерной лавки, где бывала-то всего один раз в жизни, зато запомнила эту вонь надолго. Окинув взглядом карету, я подивилась щедрости и доброте моего карателя. Вот только радость длилась недолго. Стоило забраться внутрь, и я в корне изменила мнение об императоре. Всё-таки он нашёл способ

  • Моя половинка   Глава 7 Реальности суровые мотивы

    Пройдя тропою смерти, я власть над жизнью обрела… Сон… тяжёлый, изматывающий, которому конца и края нет. И как назло, у измождённой души не было сил, чтобы вырваться из мира затянувшихся кошмарных грёз. В том сне моё тело лихорадочно металось по кровати. Краткие мгновения просветлений приносили в сознание вереницу невероятных воспоминаний, а при попытке определить, где же хрупкая грань между наваждением и явью, я тут же вновь погружалась в пугающее ничто. − Ну давай же, девочка, тянись к жизни, ты справишься, − донеслись до сознания чьи-то наполненные теплом и заботой слова. Голос показался отдалённо знакомым, но чей? Не мамин точно. А кто ещё мог заботиться обо мне? Хм… Любопытство победило слабость, и я-таки открыла глаза. Странно всё как-то. Комната незнакомая и богатая, явно не наша халупа. Судя по виднеющемуся за окном узкому полумесяцу − ночь на дворе, а я вижу всё так же чётко, будто день сейчас. А ведь ни одной лампы не зажжено. − Очн

  • Моя половинка   Глава 8 Чужая душа − потёмки, своя − тёмный лес

    Знание не избавляет от вопросов, а рождает сонмище новых… День сменялся днём. Я довольно быстро шла на поправку, хотя истинная причина столь долгого недомогания так и осталась для всех, включая императорского лекаря, тайной за семью печатями. Застрявшая в облике рыськи сестрица всегда была рядом. Герцогиня… то есть − бабушка, так же проводила большую часть времени в моём обществе. Её рассказы позволяли побольше узнать о родителях, которых я, к сожалению, никогда не видела. Вот только расспрашивая о них, ощущала чувство вины перед теми, кто принял меня в семью и, несмотря на все трудности и бедность, воспитал как родную дочь. И даже обилие внимания и ласки, получаемых от новообретённых родных, не могло затмить тоску по маме и братишкам. Но в то же время многое разъяснилось. Например, то, что это был первый оборот Даниэлы, в результате которого она так и застряла в зверином обличии. Чего раньше, по словам герцогини, никогда не случалось. Поначалу это н

  • Моя половинка   Глава 9 Что ни день − то новое веселье

    В этот раз добрались мы без приключений, и первые двое суток пребывания в императорской резиденции тоже прошли тихо и на удивление спокойно, а вот потом… Стук в дверь застал меня в тот самый момент, когда я уже собиралась щёлкнуть пальцами, чтобы выключить свет и погрузиться в мир ночных грёз. И вот спрашивается, кого на ночь глядя принесло? Гостей я явно не ждала. Рыська тут же встрепенулась, но агрессии не проявила, значит, кто-то свой и без злого умысла тревожит. Набросив на плечи свободную накидку и запахнувшись как следует, влезла в мягкие удобные тапочки и неспешно прошлёпала к дверям. Спрашивать «кто там» не стала, поверив интуиции своей пушистой сестрицы. Каково же было моё удивление, когда я обнаружила с опаской косящегося по сторонам Ренара. Вот же демон! Его тут только не хватало! А если кто-то видел, как он сюда пробирался, и донесёт императору? Что-то мне подсказывает, что в этом случае надо неизбежно ждать гостей. А это в мои планы совсем не вхо

Latest chapter

  • Моя половинка   Глава 27 Да здравствует императрица!

    Если ваша женщина что-то утаивает, мужчины, поверьте, это вам же во благо…Утро выдалось до противного ранним и суетным. И началось оно с громоподобного стука в дверь. Муж, не успев выглянуть, тут же опрометью метнулся за одеждой и, натягивая на ходу штаны, выскочил из спальни. Ну а следом, вернее, в тот самый момент, пока он метался, в комнату успела прошмыгнуть Даниэла:– Когда?! – вместо приветствия, заскочив на кровать и совершенно беспордонно взгромоздившись мне на грудь, требовательно возопила она. – Катиона говорит – всё готово! Я… я устала уже жить вот так! – неожиданно воскликнула она, и мне почудился всхлип.– Эй, ну ты чего? – почёсывая сестрицу за ушком, прошептала я. – Раз готово, значит, сейчас и пойдём.С этими словами я сняла с себя весьма увесистую пушистую тушку и принялась одеваться. Вскоре мы уже подходили к моим комнатам. Катиона действительно постаралась на славу.

  • Моя половинка   Глава 26 Осада это не засада

    Любовь преодолеет все преграды, и это будет лучшею наградой В комнате было тепло, что и не мудрено, если вспомнить о вечно полыхающем огнекамне в камине. Подошла к нему, протянула озябшие руки в надежде согреться. − Где Артемилиан? − спрашиваю, намереваясь объясниться с мужем. Но Рози тут же вся аж ощетинилась: − Сиди здесь и не рыпайся! О твоём возвращении я сама извещу. Осада города − это не шутка. У Артемилиана дел невпроворот, он со вчерашнего дня не спал. Сначала кинулся тебя искать, потом эта армия появилась. Ест теперь из-под палки, не уходя с крепостных стен. А ты давай-ка лучше отогревайся и отдыхай. Катиона и Клавдия тут же выпроводили упирающуюся маму вместе с малышами, аргументируя тем, что мне нужен отдых. Стоило закрыться двери, и женщины всерьёз взялись за меня. Я сама не заметила, как очутилась уже раздетая в бадье с обжигающе-горячей водой. Они растирали моё уставшее продрогшее тело. О многом хотелось спросить, но с о

  • Моя половинка   Глава 25 Неожиданный поворот

    Пусть путь наш тернист и извилист, но мы пройдём его, как бы дороги не вились Ночь. Луна. Звёзды. Тишина, только где-то нет-нет да зашуршит какой-нибудь зверёк или филин угукнет. А я знай себе бегу куда нос ведёт, а − несмотря на царящий вокруг покой − на душе с каждым шагом всё пакостнее становится. Во-первых, с опозданием пришло понимание − скольких людей я жизни лишила по глупой запальчивости да необдуманности. Да, это были не самые хорошие люди. Знаю, что не особо-то они мне добра желали, хотя лично я им ничего плохого не сделала. Собственно, как и императору, их приславшему по мою душу. За что он так со мной поступил? Сам же женился, я его не заманивала в свои сети, хотя бы потому, что попросту не умею этого делать. Потом это неожиданное объявление о грядущем возведении меня в императрицы… И вдруг такое! А ведь именно сегодня в полдень это и должно было произойти. Интересно будет на реакцию мужа взглянуть, когда он меня увидит. Нет, права на тро

  • Моя половинка   Глава 24 Пробуждение магии

    Не злите женщин! Мы добрые, милые, почти пушистые, но в душе – ведьмы! Пробуждение вышло неприятное: голова жутко раскалывается, горло пересохло и першит, несносно воняет пылью и конским потом, ещё и трясёт нещадно. Моё связанное по рукам-ногам тело, бесцеремонно переброшенное поперёк седла, везут куда-то, предусмотрительно набросив на голову какой-то пыльный мешок. По мере того, как я прихожу в себя, память возрождает всё случившееся накануне. Пришёл какой-то стражник, сообщил, что привезли графа. Мы с Клавдией сунулись в темницу. А там… там кто-то пусть и не убил узников, но сделал всё, чтобы их невозможно было допросить. Потом, возможно, тот же человек вернулся и убил охранника. Нас с Клавдией уберегло лишь то, что мы в этот момент находились в камере Ларетты. Далее… Далее на меня обрушился сводящий с ума приступ головной боли, заставивший на миг забыть обо всём. Ещё и тошнота подступила, не давая сосредоточиться. М-да уж, я ж сегодня толком поест

  • Моя половинка   Глава 23 Призраки прошлого

    В неведеньи добро можно творить, прозрев же виновного недолго и убить Остаток первого дня после неожиданной свадьбы и воссоединения семьи пролетел как один сказочный миг. Малыши были счастливы, мама ворковала словно голубь, не прекращая богов славить за то, что счастье дочери принесли. Вечером… ну вечером муж меня к себе забрал, да. И опять мы до утра не могли уснуть. Однако встала я в этот раз в полдень, памятуя, что дел накопилось много, и разлёживаться сейчас недосуг. Столько всего успеть хотелось, но не разрываться же! Вот и пытаюсь и рядом с мамой побыть, и возле мужа, Катионе о магии своей рассказала. − Хорошо, очень хорошо, − похвалила она. − Но не забывай делать так, как я ещё там, дома велела, − при слове «дом» она вздохнула, видно тяжко далось ей расставание с добром нажитым. − Одно дело, что магия и сама просыпаться стала, а другое − её укротить ещё надо, чтоб беды не случилось. Хотела я спросить: как это укротить да что стрястись

  • Моя половинка   Глава 22 Любовь не ведает границ

    Среди предательств и опал, нас счастья миг врасплох застал В воцарившейся после слов императора тишине послышались вздохи, ахи, несколько дам, очевидно всё ещё рассчитывавших снискать внимание его императорского величества, грациозно брякнулись в обморок. Да я и сама была не столь уж и далека от этого состояния. Стояла, всё так же поддерживаемая за руку Артемилианом, и словно во сне наблюдала за происходящим вокруг. А сознание упорно не желало принимать случившееся. В это просто-напросто нереально было поверить. Нет, я, как ни странно, была не против. Хотя ещё совсем недавно и испытывала весьма противоречивые чувства к этому мужчине. За последнее время моё отношение к Артемилиану в корне изменилось, причём в лучшую сторону. Но всё же… всё же это был шок! Голова кружилась, словно я целый кувшин хмельного мёда залпом осушила. И ещё… ещё так грустно стало, что рядом нет никого из тех, кто мог бы, с чистым сердцем, разделить нежданное счастье, свалившееся на мою

  • Моя половинка   Глава 21 Нежданное событие

    Интриг преодолев коварство, ищу пути к любви и счастью Фурор, произведённый объявлением моего настоящего имени, не успел утихнуть, что и не странно, уж эту-то новость ещё долго с языка на язык на всякий лад перекладывать будут, а теперь ещё и это! А дело в том, что в зал вместе с герцогом вошёл не кто иной, как тот самый блондин, что ночью в парке с Лареттой по кустам отирался. Не везёт, так не везёт. Перспектива вынужденного замужества, и без того не такая уж и радужная, совсем поблекла. Каково это − выходить замуж, изначально зная, кому сердце… да и не только оно, но и всё тело будущего супруга, отдано. Это проклятие какое-то − всех мужчин с этой рыжей делить. Нет, я прекрасно понимаю, что с императором меня ничего, кроме слов Катионы, не связывает, но сердцу-то не прикажешь. А оно нет-нет да вынуждает вспомнить о голубоглазом красавце, заставлявшем одним только своим присутствием сбиваться дыхание. Я успела отвернуться прежде, чем герцог или его

  • Моя половинка   Глава 20 Козни и интриги

    Как хочется порой поверить в сказку, но жизнь, увы, не так щедра на ласку Сколь сладко спалось мне на новом-то месте, столь же горько было и пробуждение. Разбудил меня громоподобный стук в двери. В первый миг я вообще не поняла − где я? Потом интерьер вспомнился, а взгляд в сторону и события прошлой ночи в памяти воскресил. На второй половине просторной кровати спал, тихо посапывая, сам император. И что странно − на шум едва ли не выламываемых дверей он абсолютно не реагировал, хотя такой грохот и мёртвого поднимет. Уж я-то как вымотана была, и то проснулась. А двери-то скрипят под чьим-то напором, того гляди с петель слетят. Это кто ж такой смелый к императору столь нагло ломиться-то смеет? Думы думами, а глаза ищут место укромное, куда б спрятаться, и как на грех не находит. Была б здесь Даниэла, наверняка нашла б заветный камушек в кладке, чтоб потайной ход открыть, да вот только где она? И словно по заказу тут же чудится мне зов сестрицын. Ох… ни

  • Моя половинка   Глава 19 Гонимые надеждой

    Чтобы решимость обрести и победить, необходимо верить и любить Взобраться по отвесной стене, пусть и увитой плющом, оказалось ой как непросто. Возможно, в человеческом обличье я смогла бы справиться с этой задачей в разы быстрее и проще, но почему-то совсем не хотелось карабкаться в неизвестность, сверкая на весь парк голым задом. Вот и мучаюсь, ползу потихонечку, ибо слишком многое поставлено на карту. Ведь если я не справлюсь, то всю жизнь и мне, и Даниэле придётся провести в бегах. И это сущие мелочи по сравнению с участью грозящей Рози, Ренару и, собственно, самому императору. Вот и карабкаюсь. Когти нет-нет да соскальзывают с неустойчивой опоры, царапая каменную кладку. Этот скрежет кажется оглушительным. Замираю, прислушиваясь, но нет, вокруг тишина и покой. Что буду делать, если все двери и окна окажутся плотно закрыты изнутри, а Артемилиана не будет на месте? Об этом даже думать страшно. К тому же… Одно дело влезть наверх, а вот в том, что я сумею бл

DMCA.com Protection Status