ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
- Вели открыть ворота, Кассия, дочь Эдмонда, Кассия, жена Александра. Твой муж вернулся, - как гром прогремел голос воина, стоящего там, внизу. Того самого воина, носившего прозвище – «палач». Его высокий силуэт на фоне безлунной ночи и горящих огней выглядел зловеще.
Кассия вцепилась пальцами в каменную стену. Перед глазами все поплыло, и молодая госпожа сжала веки. Этот голос… Девушка уловила в нем почти забытую интонацию, от которой нахлынули – приятные, и не очень, воспоминания. Все они были связаны с одним человеком, Александром. Как такое может быть? Неужели это действительно он? Кассия не могла до конца поверить в это. И вообще, она могла ошибиться, и сказанное могло оказаться происками хитрых врагов. Кассия собралось было ответить, что не поверила, но в этот момент воин в темных доспехах, медленно и торжественно, снял с головы свой шлем. А затем, для пущей убедительности, мужчина взял в правую р
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯОна снова упала в обморок. Ее стройное мягкое тело обмякло в сильных руках Александра. Длинные волосы, перекинутые через его предплечье, блестящим водопадом свисали вниз. На бледном лице застыло беспокойство, манящий рот чуть приоткрылся, а на тонкой шее учащенно бился пульс…Нежная, уязвимая, красивая.Даже, несмотря на бессознательное состояние, Кассия был чарующе притягательна. Мужчина аккуратно подхватил девушку на руки. Она была такой легкой, что на миг Александр засомневался – держит ли он живого человека или бестелесного ангела?Кассия пришла в себя, когда ее муж зашел внутрь замка. Его тяжелые, стремительные шаги застучали барабанной дробью в голове девушки. Кассия распахнула глаза, и первое, что она увидела, был темный потолок. Она вздрогнула, а потом перевела взгляд на человека, в чьих руках была сейчас. Ощутив ее взор, мужчина посмотрел на нее, отмечая, как сразу же смутилась его жен
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯЗал был наполнен светом. Та самая люстра, которая когда-то привела Кассию в невероятный восторг, щедро озаряла помещение сиянием сотен свечей. Столы, размещенные п-образно, были заставлены различными блюдами и напитками – запеченные гуси, чечевичная похлебка, горячие пирожки с ливером и чесноком, разные виды сыров. Оставшееся из угощений – медово-яблочный пирог и булочки с сушеными ягодами, пока допекались в печи. Сладкий, пряный аромат доносился до носов, возбуждая аппетит.Слугам, конечно же, пришлось приложить немало усилий, чтобы столь быстро организовать вкусный ужин. Арно командовал, нервничал и лично сам помогал в приготовлении каждого блюда. К концу готовки главный повар был насквозь мокрый от пота. Подготовка к торжественному ужину – непростая задача для всех!И все же, теперь, хоть слуги и устали, сил им придало осознание, что то, чего они так боялись, то, что с ужасом они ждали на протяжении всех
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯТеплые губы опустились на шею Кассии, а сильные пальцы, придерживая девушку за затылок, не позволяли ее голове откинуться назад. Кассия, ощущая сладкое удовольствие, прикрыла глаза. Она боролась сама с собой. Еще никогда раньше девушка не чувствовала подобного. Ее тело ослабло, по рукам-ногам растеклось опьяняющее тепло, от которого кожа тот час заколола и покрылась мурашками. Кассии хотелось продолжения.И ей было страшно от мысли, что Александр продолжит.Мужчина не спешил. Он, наслаждаясь, погладил Кассию по щеке, затем, скользнул рукой по ее нежному плечу. Александр заметил, как задрожали темные ресницы жены, когда его ладонь дотронулась до ее груди. Девушка распахнула глаза, устремляя на мужа пронзительный, полный страхов и немого вопроса, взгляд.Что-то подсказывало Александру, возьми он сейчас невинность Кассии, и это станет преградой между ними. Он страстно желал ее, но еще больше – мужчина хотел понимания с ней. Алекс
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯГлаза Александра стали совсем темными, и на короткий миг, Кассии даже показалось, что он ударит ее. Эта мысль сама пришла к ней в голову, напоминая девушке, что ее муж - не какой-нибудь обыкновенный человек, а тот самый нормандский палач, получивший это прозвище далеко не за милосердные поступки. Но было слишком поздно – вылетевших слов невозможно вернуть, хотя, впрочем, Кассия не сожалела о том, что сказала. Будь что будет. Это лучше, чем носить это в себе.- Нет, - ровным голосом начал Александр, не сводя пронзительного взора с жены, - я не это имел в виду. Ты не о том подумала.Кассии, у которой в сердце снова жгла обида, показалось, что муж произнес это снисходительным тоном. Ей всего лишь показалось – потому что голос мужчины был всего-навсего спокойным, но девушка уже больно заделась. Быть может, кто-то, глядя на Кассию со стороны, назвал бы ее чрезмерно эмоциональной или истеричной, но трудно постоянно сдерживать себя, ко
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯДуша Кассии - чистая, неиспорченная, неизменно стремящаяся к свету, воспарила. Она услышала одни из самых заветных слов.- Согласна, - просто, вкладывая в слово все свои надежды и чаяния, ответила девушка.Лицо Александра просияло.- Я рад этому, Касси, - он поцеловал жену в плечо, снова вызывая этим поцелуем пожар в ее груди. Кассия, чтобы не показывать своих чувств, смежила веки. А ей так хотелось броситься на шею Александру, но, конечно, она не сделала этого. Еще слишком рано.Мужчина смотрел на жену, на ее красивое лицо и любовался ей. Александр не знал точно всех чувств, что он испытывал к Кассии, но среди всего разнообразия, у него, без сомнения, имелись уважение, доброта и нежность к этой юной, сильной духом, девушке. Еще ни к одной женщине Александр не испытывал подобного. И это радовало его.Он поднялся на ноги и обратился к жене:- Я бы рад еще поговорить с тобой, но усталость берет св
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯРука Кассии задрожала, и кольцо, скатилось обратно, прямо в сундук. Раздался металлический звон. На ладонь девушки закапали горячие слезы. Кассия смотрела на свою руку и видела не слезы, а кровь. Ее пальцы были в крови. Да, это было лишь видение, игра воспаленного разума или живого воображения – назвать можно было по-разному, одно оставалось неизменным: в эти долгие секунды девушка чувствовала себя сестрой, предавшей своего брата, сестрой, пальцы которой были в его крови.- Касси, - обнимая за плечи жену, начал Александр, - что случилось?Она не ответила.Просто разрыдалась – громко (впервые за эти месяцы), выплескивая боль, которая разрывала ее душу на куски.- Касси, - обеспокоенно позвал мужчина, не понимая, что произошло. Может, ей только теперь стало больно? Может, украшения слишком просты, или же… Страшная догадка сжала его сердце, и прежде, чем Александр успел спросить, Кассия глух
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯТьмы утягивала ее. Ветер, продолжая завывать, теперь, жестоко обнимая Кассию за дрожащее, слабое тело, тянул ее все дальше и дальше – туда, где уже не было ни каменного подоконника, ничего. Лишь пустота. Девушка, находясь в состоянии крайней разрушительном: глубокой скорби и беспощадной ненависти к себе, устремила затуманенный слезами взор вдаль.Зловещее ненастье набирало силу. А вот Кассия продолжала слабеть. Она, вцепившись подрагивающими пальцами в каменный подоконник, подалась вперед – теперь ее волосы, подхваченные свирепым порывом ветра, развевались, как стяг. Легкие обжигал ледяной воздух, но на лбу Кассии проступили капельки пота. Внутри нее шла борьба. Девушка, застонав от собственного бессилия, легла грудью на подоконник. Игнорируя его холод, Кассия потянула руки в темноту. В эти страшные мгновения девушка считала себя потерянной и обреченной. Казалось, свет ее души и чистота разума, перестали существовать.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯЧерная ночь лилась из окна прямо в спальню. Белоснежные снежинки залетали в комнату и, медленно кружась, плавно падали на пол. У окна виднелся сгорбившийся женский силуэт. У Александра сжалось сердце от одного вида на Кассию. А то, что это была она, сомнений не было.Ее светлая кожа выделялась на фоне царившей тьмы. Она, словно сияя лунным светом, казалось, принадлежала не человеку, а прекрасной нимфе. Длинные волосы девушки блестящим покрывалом струились по ее спине. Будто застывшая фигурка, вылепленная искусным мастером из мрамора и тончайшего света, она не двигалась, и никак не отреагировала на появление в спальне Александра. Мужчина испытал удушающий страх, когда в его голову закрался один-единственный вопрос: «а жива ли его Кассия?».Пять шагов до жены показались Александру настоящей мукой. Внутри все раскалывалось от желания – убедиться, что с Кассией все в порядке, и страха – что она мертва. Наконец, мужчин