Целую маму, обнимаю отца: они так переживали за меня! Папа совсем бледный, надо бы его в санаторий отправить. Посматриваю на сестру: кажется, подарок на день рождения будет не такой шикарный, как бы хотелось. Мама, чтобы не напоминать мне о неприятном происшествии, переключается на сестру. Леське достаётся за рискованный с точки зрения мамы шаг. Родители переживают, что она теперь живёт отдельно. Вздыхаю и иду на кухню.
— Всё нормально, — говорит Леся в ответ на мамины причитания. — Мне не десять лет. Соседка адекватная, район спальный, институт рядом. Ты хочешь, чтобы ради твоих пирогов я вернулась, снова ютилась в одной комнатке со старой девой и тратила по три часа на дорогу?
— Это кого ты тут старой девой назвала? — беззлобно тяну её за нос.
Сестра охает, смеётся, высвобождает нос. Мама качает головой и, не переставая ворчать, уходит к отцу. Леся тут же стирает улыбку с лица и, посматривая на дверь, садится рядом. Отодвигая
Нет, не в порядке. Я только что думала, что случившееся, возможно, дело рук Ивана. Нет, это безумие какое-то! Если я сейчас же не поговорю с мамой парня, то просто свихнусь! Выхватываю Леськин смартфон и, не обращая внимания на её возмущённый возглас, выбегаю из кухни. Если я правильно рассчитала рабочий график соседки, она должна быть дома. Жму на звонок.— Нина, — устало улыбается тётя Таня с порога. — Что такое?Ощущаю лёгкий укол совести при виде распахнутого халата, из-под котороговыглядывает кружевная ночнушка. Растрёпанные волосы и слегка опухшие глаза: мама Вани спала.— Извините, но мне необходимо с вами поговорить.— Заходи, — распахивает она дверь.Вступаю на порог и словно на миг погружаюсь в ночь, которую хранила в своём сердце. Окутывает смесь стыда и лёгкого возбуждения. У меня было не так много мужчин, чтобы судить, но… Ваня действительно умелый любовник. За этот год я пыталась встреч
Сижу за столом и, пересчитывая папки перед собой, постукиваю ноготками по ноутбуку. Похоже, ночую я сегодня на рабочем месте. С одной стороны, плюс — мысль о том, что придётся выходить вечером одной, заранее вселяет ужас. Оставил в моей душе след депутат Мершиков, и я не знаю, когда сотрутся эти чёрные отпечатки.С другой стороны, минус — родители будут ворчать неделю, я же только что из больницы выписалась. Вспоминаю, как обиженная Леся отдаёт мне ключи от моей малышки, и в предвкушении, как сестра обрадуется подарку на день рождения, на душе становится светлее. В принципе, если взять путёвку на десять дней, а машину не с автоматом, то я впишусь в накопленную сумму.Перебираю папки, когда при взгляде на одну из них, волосы на затылке стягивает льдом.— Люда! — кричу так, что подрывается не только помощница, но и все, кто находился в приёмной. — Это что такое?!— Так это, — прячет глаза помощница, — Родионов
А вот он изменился. Некогда задорное мальчишеское лицо потемнело и осунулось. Провожу кончиками пальцев по выделяющимся скулам, Ваня замирает и прикрывает веки. Отдёргиваю руку, будто обжегшись: что я делаю? Ваня одним прыжком перемахивает стол и сжимает меня в объятиях. Зарываясь в мои волосы жёсткими пальцами, шепчет:— Как же я соскучился!Я судорожно втягиваю воздух: от Вани пахнет так же, как от моего отца. Когда-то давно папа возвращался из командировок, и я, уткнувшись в его болотного цвета рубашку, вдыхала острый запах кирзовых сапог, дыма и дизеля. Всё внутри начинает трепетать, ноги становятся ватными, одно лишь прикосновение сметает монолитную стену, которую я старательно возводила одиннадцать месяцев так легко, словно она бумажная.— Я тоже, — вырывается у меня.Сколько раз я убеждала себя, что это была самая обыкновенная «случайная связь», и почти ведь поверила в это. Почти… Губы Вани накрывают мои, и я ощ
Провожу кончиками наэлектризованных пальцев по восхитительной дорожке тёмных волос, которые, словно путеводная нить, манят меня к выходу из лабиринта моих страхов и сомнений. Обхватываю всей ладонью напряжённый член и тихонько тяну к себе. Ваня постанывает и подаётся вперёд, его головка касается моего лона, но замирает. От нетерпения я двигаю бёдрами, сама насаживаясь на член, и не сдерживаю крика.Ваня, опираясь на стол дрожащими от возбуждения руками, нависает надо мной, но не двигается. По лицу его пробегает судорога. Слышу глухой, похожий на рычание голос:— Нина, я плохой. Я стал совершенно другим человеком. Мне стыдно признаться тебе в том, что я делал.Замираю и смотрю Ване в глаза. По его щеке ползёт слеза, влажно прячется в бороде.— Примешь ли ты меня, — ещё тише спрашивает Иван и опускает лицо, — такого?— Мы справимся, Ваня, — едва дыша от возбуждения, шепчу я и, приподнявшись, целую его мускулистую г
Отключаюсьне дослушав. В голове сумбур (только сложившиеся пазлы вновь распадаются), а за руку нетерпеливо тянет Люда.— Нина Ивановна, вы не представляете, что произошло!Возбуждённая помощница машет руками, едва не задыхается, спеша рассказать последние новости. Я, как обычно, не слушаю: какое мне дело, кто с кем и где? Гораздо больше меня волнует, куда делась запись. Я точно не удаляла её с Леськиного телефона. Возможно, случайно нажала на что-то, когда браласотовыйсестры, чтобы показать видео соседке? И зачем вообще схватила? Всё равно ведь не стала нервировать женщину, которая искренне считает, что сын служит в Алтайском крае.Вспоминаю, как только что с Ваней… вот на этом столе… занималась неистовой любовью, и по телу тут же словно ток пробегает. Как же парень хорош в сексе! Пытаясь скрыть участившееся дыхание, прижимаю ладонь к губам. Люда понимающе кивает:— Вот и я в шоке! А что, если Фёдора Петровича п
— Ниночка, тебе что, больше всех надо? — противным писклявым голоском уточняет судья и высокомерно улыбается.Смотрю на Розу Игнатовну и едва сдерживаюсь от гнева. В областном суде все под её невысоким каблучком «рюмочкой», и при случае женщина никогда не упускает возможность ввернуть этот самый каблучок в горло и работникам других судов. А при её значительном весе и необъятном телосложении выглядит это страшно. Но я не из тех, кто легко поддаётся «судье в законе», как за глаза называют Розу.— Ты же с Фёдором Петровичем… — она улыбается ещё шире,—…в особых отношениях.Чего стоит остатьсянеподвижнойи не обрушить на идеальную причёску Розы… красующиесяна столе розы. Причём вместе с тяжёлой стеклянной вазой. Сама же заставляла меня принимать этого змея ползучего, грозила, чем могла, от лишения премии до снятия с должности. Да, я не из тех, кто легко поддаётся, однако же в
Теплое дыхание щекочет ухо, сильные руки прижимают меня спиной к мужской груди. Не хочу двигаться. Прикрываю веки и на секунду представляю нас обычной парой. Одной из многих, что, держась за руки, гуляют по светлым дорожкам, теряясь во взглядах друг на друга и отдавая всего себялюбимому без оглядки на чужое мнение.Не знаю, что происходит с моим сердцем, почему оно так тянется к молодому парню. Может, проснулся материнский инстинкт? Или же хочется ощутить себя молодой беззаботной девчонкой, которая не продавала десятилетие жизни в обмен на деньги и высокую должность? Которая ещё не перестала жить, не перестала верить, не перестала ждать любви? Но тогда я бы обращала внимание и на других молодых парней моложе, но все они кажутся мне детьми. С ними даже поговорить не о чем. Только в Ване я вижу мужчину.Молча наслаждаюсь его объятиями, а вдруг это последний раз? Кто знает, что будет завтра. Как же приятно ощущать тепло и заботу, упиваться ласками, принимать страсть
— Ниночка! — всплывает из темноты знакомый голос. — Нина Ивановна… Ещё оботри!Лица касается влага, холодит кожу, пахнет содой. Мотаю головой, моргаю, пытаюсь остановить плывущие пятна и понять, кто передо мной. Кашляю, в груди словно что-то застряло.— Вот выпей, — хрипло выдыхает кто-то справа.Взвизгиваю, перед глазами тут же проносятся кадры: салон машины, мужик, тряпка, кровь на пальцах. Вскакиваю, изо всех сил бью того, кто справа. Ощущаю на запястье жёсткую хватку.— Тише, тише, — снова знакомый голос. — Вы в безопасности. В оперативном отделе… Нина!— Степан? — узнаю говорящего. Выдыхаю облегчённо и, пытаясь откашляться, сиплю: — Степан Деомарович, что со мной?— Вас отравили, — объясняет оперативник. — Миша, дай бутылку. И отпусти ты её, ещё синяки оставишь, болван! Нина, выпейте, это минеральная вода.Послушно делаю глоток, спра