Дагней закашлялась. Грудь разрывала боль. Казалось, раскалённый воздух, повисший над этой мёртвой равниной, вовсе не пригоден для дыхания людей.
Она заставила себя сесть и принялась оглядываться по сторонам, но грудь снова опалило огнём, и Дагней не знала, как справилась бы с новым приступом кашля, если бы обжигающе горячая ладонь не обхватила её, не придержала и не прижала к такой же раскалённой груди. У самого уха чародейки Сверр прошептал несколько слов, и Дагней почувствовала, что ей становится легче дышать.
— Лежи… — прошептала она и попыталась обернуться к Сверру, чтобы снова уложить того на камни, но демон ей не позволил. Приник грудью к спине Дагней и опустил подбородок ей на плечо.
— Всё хорошо, — тихо сказал он. — Здесь я не могу умереть. Теперь всё будет хорошо. Спасибо… тебе.
Дагней закрыла глаза и обмякла в его руках. Хотя заклятье Сверра облегчило её дыхание, ей всё ещё казалось, что она вот-вот ра
— Я думаю… — произнесла Дагней и замедлила ход. К тому времени они двигались по плоскогорьям из чёрного камня уже несколько часов, и чародейка успела основательно вымотаться. Она не привыкла много ходить пешком, а дорога, к тому же, постоянно поднималась наверх. Они миновали один порог за другим, но вдалеке по-прежнему было не видать ничего кроме чёрных утёсов, потоков лавы и совсем далеко, на самом горизонте — вершин гор. Вопросов у Дагней накопился миллион, но в это конкретное мгновение она решила задать лишь один.— О чём? — Сверр тоже остановился и оглянулся на неё. — Если о том, как далеко простирается эта равнина — то сразу скажу: очень далеко.Дагней качнула головой.— Нет, я думаю о том, что наш контракт и наша печать — не первые для тебя, ведь так?Сверр молчал, и Дагней уточнила:— Если ты считал, что без печати не можешь находиться в нашем мире, значит, и в прошлый раз пу
— Если наша встреча может быть доброй, Радагар, — Сверр не удержался и поднялся в полный рост. Инстинктивно опустил руку на пояс брюк — туда, где мог бы быть меч, но не нащупал, конечно, ничего.Дагней осталась сидеть, разглядывая того, кто оказался перед ними. Чёрные волосы, очевидно, были у них семейной чертой, однако у того, кого Сверр назвал Радагаром, они отливали рыжиной. «Разные матери», — машинально отметила она про себя и тут же услышала негромкий бархатистый смех.— Догадливая человечка.Дагней вскинулась. Теперь уже и ей стало неуютно. Змейка на левом запястье скользнула вверх, к локтю, изогнула шею и зашипела, выбросив в сторону пришельца ядовитый язык.Радагар тут же выругался и отскочил назад, зато на губах Сверра заиграла едва заметная улыбка.— Не трогай Дагней, Радагар, — спокойно сказал он. — Ни руками, ни мыслями, ни магией… вообще никак. Смертная только моя.
Дагней лежала, распростёртая на горизонтальной поверхности. По обнажённой груди гулял горячий ветер огненного мира. Руки были скованы высоко над головой, и чародейка бессильно стискивала их в кулаки.— Ты ответишь мне за всё! — бормотала она, но каменный потолок игнорировал её слова. Грудь тяжело вздымалась. Обожжённая кожа саднила, и Дагней стискивала зубы, чтобы сдержать стон.— Ты ещё не передумала? — широкоплечая фигура нависла над чародейкой, заслоняя куцее подобие света, падавшее из окна. Здесь, под сводами замка Тёмного Князя, темно было почти всегда. Солнца на небе не было, и только всполохи лавовых потоков озаряли помещение. А жара стояла такая, что и речи не шло о том, чтобы зажигать камин.— Сверр… — процедила Дагней и крепче стиснула кулаки.Руки Сверра прошлись по бёдрам чародейки. Остановились на коленях и рывком развели в стороны.Сверр чуть наклонился и провёл кончиками пальцев по внутренне
— Ты не можешь просто поставить меня перед фактом!Сверр обернулся и без всякого выражения посмотрел на спутницу.Дагней уже трижды заводила этот разговор. Сначала в спальне, потом за ужином, когда Сверр пытался кормить её жареной саламандрой с рук — демон как мог старался показать возлюбленной деликатесы и чудеса своего мира, но Дагней оставалась слепа как к чудесам, так и к его попыткам. В третий раз разговор начался на крепостной стене, куда Сверр привёл её, чтобы показать последний оставшийся живой огненный сад. Вниз, на сад, Дагней не смотрела, и Сверра начинала одолевать злость.— Ты меня когда-нибудь спрашивала, хочу я находиться в твоём мире или нет? — поинтересовался он. Дагней молчала и только шумно дышала. —Зачем ты так хочешь вернуться в этот проклятый Аэн Сиал?— У меня там друзья!— Такие, как Деймос?Дагней негромко зарычала.— Сверр, — сказала она. Замолкла, подошла
За окнами башни магии медленно занималась весна. Снег, правда, всё ещё лежал, но дни становились всё длиннее и поутру, отправляясь на очередное экстренное заседание Конклава, Дагней слышала, как запевал жаворонок.Остаток зимы выдался тяжёлым. Вся коллегия пребывала в хаосе после гибели членов Конклава, почти все магистры пали жертвой, как называли это теперь «неудачного эксперимента». О том, что чародеи собирались призвать демонов, никто предпочитал не говорить. И Дагней уж точно не собиралась развеивать сложившийся миф.Она, однако, выступила одной из активисток по наведению порядка и первой предложила собрать всеобщее совещание для избрания нового Конклава, взяла на себя организационную часть и сама же и вошла в новый совет магов.Тогда-то примерно Дагней и узнала об ультиматуме, который поставил обитателям башни король Вортигерн, и потянулись унылые тёмные зимние дни, заполненные поисками решения и переговорами. В конце концов, однако, ситуация р
Зачем я пришёл в этот город, знает только вьюга, которая воет над низкими домишками день и ночь. Знал, что возвращение не принесёт мне добра — и всё-таки пришёл. Притащился за чёртовой звездой, как будто она когда-нибудь приводила меня туда, где хорошо.Нет, не так. Надо быть честным с собой — звезда тут абсолютно не при чём. Я притащился сюда, потому что ветер над западным побережьем стал настолько холодным и промозглым, что невозможно было оставаться рядом с океаном. Волны бесились, свинцом молотили о скалы, и наверное кого-то звали туда, за горизонт, за белым китом — но меня только отталкивали от себя.И тогда однажды вечером сидя в трактире, который стал мне домом на целых два месяца, я посмотрел на огонь и вспомнил Её.Давно, очень давно, я дал себе слово не вспоминать. Знал, к чему приводят попытки вернуться назад. Знал, что в одну воду дважды не войдёшь. Но я же проклятое воплощение тьмы, мне всё нипочём. Собрал вещи — всё уместило
Аэн Сиал в те дни полнился людьми самых разных профессий и рас. Варик был прав — Конклав, сбор величайших магов материка, притягивал к себе всех, кто имел хоть малейшее отношение к магическому ремеслу. Сюда, под заснеженные крыши двухэтажных домишек, приезжали самые лучшие портные, самые искусные резчики по дереву, наёмники — в надежде заработать своим ремеслом, оружейники — в надежде продать им свой товар.Гостиница «Красный тролль» гудела, и толпа, собравшаяся в главном зале, пестрела многообразием одежд. И все обсуждали одно — что за тайный ритуал замыслил провести Конклав?С существованием чародеев на материке смирились уже давно. Много веков назад, когда ещё не было башен, люди побаивались их, но теперь выявление магических способностей оказалось поставлено на поток, и более удивительным было встретить дикую деревенскую ведьму, кислившую молоко, чем настоящего, квалифицированного и обученного колдуна — с амулетом на шее, к
Парк, окруживший Башню Высшей Магии, засыпало снегом. Огни магических фонарей затмевали свет луны. Дорожки были наполнены людьми — идущими к Башне или просто прогуливавшимися кругом неё.Дагней ждала. Она пришла сюда в сопровождении ученика, и теперь они стояли вдвоём в стороне, в тени изысканных колонн. Отсюда было рукой подать до Башни Луны, но Дагней не спешила заходить в неё, опасаясь, что за местом встречи могут следить.Башня Луны на деле походила не столько на башню, сколько на беседку, один из порталов которой летом выходил на пруд, поросший кувшинками. Зимой водоём затягивал лёд, зато в стрельчатое окно заглядывала луна.— Что мы здесь делаем, моя госпожа? — спросил Айзек, её ученик. Дагней покосилась на него. Айзек был хорош собой и, как надеялась Дагней, предан ей. У него были такие же чёрные волосы, как у наставницы, и ещё более хрупкое тело, никогда не знавшее физических нагрузок и упражнений с мечом.— Один… че