— Мама, спасибо тебе, что родила меня женщиной, — сказала Лелаб где-то совсем рядом.
Моего лба коснулась прохладная чуть влажная ткань, пахшая хвоей. В носу защекотало, и я чихнула.
— Будь здорова, живи богато, — невозмутимо сообщила она. — Ну, как ты себя чувствуешь, звезда Ашша-дер-Шарсы?
— Почему это звезда? — проворчала я, усаживаясь на кровати.
Так, комната та, что и прежде. Правда, как-то посветлее. Видимо, наги решили все же вопрос с освещением. Либо же кто-то из людей донес им одну немаловажную истину: люди любят именно посветлее.
— Ну, как же. Едва ты исчезла — поднялся такой шум и гам, что мало не покажется. Сразу даже и не могли подумать, что Алкубра утащил тебя в один из подземных храмов. Хорошо так надурил тут всех.
Лелаб сунула мне в руки кубок с каким-то пряно пахнущим желтым напитком.
— Пей. Все эти нажьи чары высосали из тебя силы. Ты и так хорошо продержалась. Шу еще дурачина. Взял и решил почему-то, что ты же
Мы с недовольством посмотрели на явившегося Шу. Физиономия у него была одновременно печально-пафосная и озабоченная. Только чем именно — не понять. — Ну, хватит уже, — буркнул он. — Все тут прекрасно знаем, что вы любите друг друга и только и думаете, как оказаться в шалаше где-нибудь подальше от нас: таких красивых, умных и прекрасных. Я открыла было рот, чтобы послать его, однако Тургун проявил куда больше разумности в этом вопросе и снова прижался к моим губам. Спорить и ругаться с шуару спустя какое-то время совершенно расхотелось. — Вы думаете помогать Айшу? — вдруг тихо спросил Шу. Я насторожилась, на минуту отлипнув от Тургуна. Ишь, варвар! Однако он тоже нахмурился и посмотрел на шуару. — А если быть точнее? — произнес своим хриплым низким голосом, от которого по спине пробежали мурашки. — Пошли, увидишь сам, — как-то горько выдохнул Пламенный наг. И что-то прозвучало такое в этом выдохе, что мне стало не по себе. Да уж
*** Подземная река тихо журчала. Диковинные пурпурные и синие цветы змеиного сада огромными вьюнками обнимали толстые колонны. Вокруг стоял сладкий запах. Цветы и зелень увивали высокую крышу изящной беседки. Голова шла кругом. То ли от необычного места, то ли от того, что наконец-то закончились все беды и можно было просто посидеть рядом с Тургуном. К чему делать вид, что мне безразлично, что он рядом? Конечно, хотелось иногда поязвить, но каждый раз он находил настолько деятельный способ убедить меня в том, что ссориться не стоит, что я… убеждалась. Способ старинный такой. Придуманный мужчинами и женщинами еще задолго до того, как появились первые цивилизации. И слова. Мне хотелось многое спросить. Но когда на тебя так жарко смотрят, а кожа горит от неистовых поцелуев, то все мысли куда-то ускользают. Прижимаясь к широкой груди Тургуна, я поняла: никогда бы не могла подумать, что буду сидеть с ним в ночном саду и целоваться подобно старшекласснице.
Стальные браслеты крепко сжимали запястья. Я в очередной раз дернула руки, однако раздался только насмешливый звон цепей — не освободиться. Ноги затекли, в спину и ягодицы впивались острые камни. Волосы падали на глаза, мешая и раздражая. Отчаянно хотелось сесть. Я сердито сдула черную прядь. Какая-то чертовщина! Где я? Пейзаж решительно не узнавала. Больше всего походило на нутро пещеры. Небольшой проем-проход. При желании войти придется хорошенько согнуться даже при моих метр шестьдесят. Под босыми ступнями шуршал песок. Понять, к чему именно прикованы кольца моих кандалов, не получалось. Уж не знаю, сколько времени пришлось поизвиваться змеей, только все попытки задрать голову и хоть что-то разглядеть, потерпели неудачу. Дело осложнялось отсутствием одежды — на мне не было ни клочка. Это я с ужасом осознала, когда немного пришла в себя и ощутила прохладу. В голове всплывали грубые мужские голоса и довольный смех. — А красотка ничего, я б та
К ночи стало прохладно. И если б не странный способ передвижения, который выбрал Грехт по прозвищу Молот (едва мы спустились с горы, он все-таки представился), то пришлось бы срочно искать хоть какой огрызок ткани, чтобы закутаться. Также все мысли были больше заняты нахальным варваром, потому на остальное я почти и не обращала внимания. Грехт поставил меня на ноги только тогда, когда мы удалились на приличное расстояние от горы. Видимо, счел, что тут уже безопасно. Мне вопросов не задавал, а на мои особо отвечать не стремился. Обронил только, что места здесь заколдованные и лучше помолчать. Шли долго. Я угрюмо плелась следом. Попытка выдернуть руку из стального захвата ни к чему не привела. Потому пришлось топать следом. Кажется, прошло несколько часов. Вокруг стрекотали птицы, слышались шорохи — мелкие животные жили своей жизнью. Запах можжевельника и хвои витал в воздухе. Справа тянуло ароматом моря. Идеальное местечко для отдыха. Правда, не для моего. Факт собств
Сказанное отчего-то мне не понравилось. Ни тоном, ни выражением лица Грехта. К тому же сон еще не выпустил из своих цепких объятий. Перед внутренним взором так и стояли глаза змеиного бога. — Я случайно не умру? — хмыкнула я. До конца воспринять ситуацию не получалось, особенно учитывая, что понятия не имела, чего нужно ждать и опасаться. Грехт недоверчиво глянул на меня, а потом довольно улыбнулся. — Кажется, Великий Чиу решил и впрямь наградить меня необычной девой. Или ты воистину ничего не боишься? Он поправил что-то у меня под головой. Я повертелась и сообразила, что всего лишь валик. Хм, удобно. Не так уж тут и первобытно. Кстати… Я прищурилась, разглядывая его лицо. Грехт назвал меня девой. Это такой оборот речи, или?.. Вообще-то, девственность я потеряла три года назад, поэтому под определение невинной раскрасавицы никак не подхожу. Вчера же… все происходило как в тумане, поэтому я не могла понять самого важного: переспали мы и
Я посмотрела в золотые глаза и увидела: …бескрайнее синее небо, потом — стальную птицу с красной полосой на боку. Ощущаю спинку сидения, слышу мелодичный голос стюардессы, которая просит подготовиться к посадке. А потом — удар, боль, вопли ужаса. Сирены, дождь и мама-мама, как больно. Мертвенная белизна потолков больницы и тихое: «Мне очень жаль». Да нет, это не больница… Но что? И снова дождь. Люди в черном. Небо — серое-серое. И снова дождь, только черными цветами раскрываются зонты. Монотонная молитва, бледные лица родителей, глаза, что провалы в черноту. И хочется крикнуть: «Я здесь!», а не выходит. Горло — сухое, и горсть сырой земли падает сверху. Еще и еще. И дождь… Я вздрогнула. Моргнула. Голова Чиу раскачивалась из стороны в сторону, длинный язык дрожал. — Верь мне. Я сглотнула и глубоко вдохнула. Прикрыла глаза. Хотелось, чтоб страшные картины были просто наваждением. Но бешено колотящееся сердце подсказывало: это не так. Чиу действительно п
Время застыло. Горло перехватило. Он смотрел на меня сверху внизу. Казалось, сейчас наступит ногой и раздавит как букашку. Он был так близко. Можно даже дотронуться до мускулистой ноги в кожаном сапоге до колена, провести пальцами по голени, скользнуть выше. Я сглотнула. Ага, дотронуться. А потом ка-а-ак ухватит за волосы и потащит на поляну. Чудом только не зажмурилась и продолжила бесстрашно смотреть ему в глаза. Просто бежать уже было поздно, а падать в обморок… над этим я как-то не подумала. Но он внезапно нахмурился и резко развернулся. — Поехали, — бросил рычащим голосом своим людям, — к пещерам. Молниеносно взлетел на гнедую лошадь и резко пришпорил. Та заржала и рванула вперед. Никто не задавал вопросов, и я, полная недоумения, молча смотрела вслед, не в силах поверить в произошедшее. На какой-то короткий миг показалось, что Тургун обернулся. Но поднявшаяся от копыт лошадей пыль не дала разглядеть, как следует. Некоторое время я тупо с
Грехт пожал плечами, мол, черт с тобой, девка, делай что хочешь, только не выноси мне мозг. Поэтому не став дожидаться другого решения, я метнулась к котомке. Отрез льна оказался достаточно широким, чтобы сделать туземную мини-юбку. С бюстом ничего не вышло — ткани не хватило. Придется пока пощеголять топлесс. Кроме меня тут никто, кажется, не смутится, а значит, слишком жаться не стоит. — Что дальше? — спросила я. Грехт, задумавшись, смотрел куда-то поверх моей головы. — Я успел подстрелить лань, но все бросил и рванул к тебе, когда почуял беду. Я насторожилась: — Как ты это понял? Грехт указал на свой браслет. — Он зачарован нашим шаманом. К тому же, когда идешь за женщиной, на пути назад всегда поджидают неприятности, — сказал он с легкой улыбкой. Видимо, это был намек, и я сделала вид, что не расслышала. Но деталь про магическую штуку у него на плече все же отметила. Надо будет потом расспросить. — И хоть по