Грехт пожал плечами, мол, черт с тобой, девка, делай что хочешь, только не выноси мне мозг. Поэтому не став дожидаться другого решения, я метнулась к котомке. Отрез льна оказался достаточно широким, чтобы сделать туземную мини-юбку. С бюстом ничего не вышло — ткани не хватило. Придется пока пощеголять топлесс. Кроме меня тут никто, кажется, не смутится, а значит, слишком жаться не стоит.
— Что дальше? — спросила я.
Грехт, задумавшись, смотрел куда-то поверх моей головы.
— Я успел подстрелить лань, но все бросил и рванул к тебе, когда почуял беду.
Я насторожилась:
— Как ты это понял?
Грехт указал на свой браслет.
— Он зачарован нашим шаманом. К тому же, когда идешь за женщиной, на пути назад всегда поджидают неприятности, — сказал он с легкой улыбкой.
Видимо, это был намек, и я сделала вид, что не расслышала. Но деталь про магическую штуку у него на плече все же отметила. Надо будет потом расспросить.
— И хоть по твоим описаниям я все еще теряюсь в догадках, кому мы могли понадобиться, но чтобы напрасно тебя не тревожить, думаю, лучше отправиться в путь, так?
Я закивала. Согласна, валим. Даже плевать на жареное на костре мясо. Страшно мне, и все тут. Видимо, варвар тоже так думал, но акцентировать не хотелось. Пусть трусиха. Но лучше один более-менее знакомый мужик, чем восемь с непонятными намерениями.
Грехт достал сверток с травами.
— Здесь орехи и сушеные плоды дерева айю. Поможет утолить голод, пока мы будем добираться.
Подмывало спросить, почему мы давно не сделали ноги, а делали вещи… ну, короче, явно никак не относящиеся к побегу.
Однако Грехт уже закинул котомку на плечо, ухватил меня за руку и потянул за собой.
Чудовище. Совершенно непробиваемое варварское чудовище.
Ладно. Не будем о плохом.
***
Путь к змееловам оказался не так тяжел, как я себе навоображала. Сушеные плоды дерева айю были кисло-сладкими на вкус, а орехи отдаленно напоминали кедровые. Жить можно. Голод и впрямь основательно притупился, так что я могла спокойно смотреть по сторонам. Это занятие хоть как-то отвлекало от того, что подо мной находилось живое существо, явно не восторгающееся наездницей-дилетанткой.
Грехт честно старался не смеяться, однако мой насупленный вид его явно забавлял.
— Доберемся до деревни, надо будет тебя поучить немного.
Я буркнула что-то нецензурное. Конечно, ибо судя по всему, задницу я себе отобью — спать потом только на животе. Но посвящать в такие детали Грехта не стала. Пока он ехал впереди, было еще ничего. Но когда спешился и повел лошадь под уздцы, стало куда хуже — от его откровенно похотливых взглядов.
Однако печальные мысли выветрились сразу же, как только мы подъехали к деревне. Показались деревянные и даже каменные дома. Высокий частокол из толстых бревен защищал жителей деревни от нежданных гостей.
— Молот! Молот вернулся!
— Ура, Грехт! Я в тебя верил!
— Глядите, змеедеву везет!
Несколько человек, заметив нас, кинулись навстречу. Пятеро рослых мужчин, мальчонка лет четырнадцати и хрупкая красивая девушка. Все светловолосые и светлоглазые. Мужчины одеты как Грехт, девушка же, кроме огромного количества деревянных бус, почти не скрывавших юную налитую грудь, и короткой юбочки изо льна ничего не носила.
Все улыбались. Наше появление явно было каким-то хорошим событием. На меня смотрели дружелюбно и с интересом. Грехт помог спуститься с коня.
Соплеменники уже окружили нас. Их становилось, кажется, с каждой минутой больше. Мужчины, женщины, дети. И ни у кого на лице даже ни намека на недовольство. Из этого я сделала вывод, что приемные дочери Чиу тут желанные гостьи.
— Какая красавица! — услышала я вздох за спиной.
— Ну да, — тут же ответили хрипловатым шепотом. — Это же Чиу послал ее! Конечно!
— Угу, нам никогда такими не быть.
Не выдержав, я обернулась. Позади шушукались две девчонки, еще не достигшие шестнадцатилетия. Заметив мой взгляд, обе тут же залились румянцем.
— Ничего, все еще впереди. Так, что не загадывайте.
Обе уставились на меня широко раскрытыми глазами. На миг повисла тишина, а потом послышался дружный хохот Грехта и подошедших первыми мужчин. Но потом смех подхватило уже все племя.
Я и сама невольно улыбнулась. Смех — всегда хорошо. А такой заразительный — тем более!
— Ну-ну, расшумелись тут! — неожиданно послышался властный женский голос.
Змееловы расступились, пропуская высокую седовласую женщину в длинном сером балахоне. И хоть ее лицо было покрыто морщинами, а светло-голубые глаза поблекли от старости, смотрела она живо и с интересом. Да и не сгибалась каргой под тяжестью лет.
— Здравствуй, Грехт Молот. Молодец, не подвел, — похвалила она и тут же обратилась ко мне: — Как зовут тебя, дочь змея?
— Лада, — ответила я, поколебавшись всего секунду.
Грехт бросил на меня неодобрительный взгляд, однако я даже и не подумала отреагировать. Если ему так хочется — пусть зовет Любовью, ради бога. Но имя все равно другое.
Женщина подошла ко мне и взяла за руки. Ладони ее были сухими и теплыми. Я обратила внимание, что на шее у нее висит ожерелье из темно-зеленых камней, точно таких, как змей-амулет Грехта.
— Я — Хейдра, целительница. До посвящения ты будешь жить у меня.
Грехт сделал шаг вперед.
— Но это же неправильно! — Он явно был оскорблен таким заявлением. — Она предназначена мне шаманом, к тому же сам Асдейх направил стрелу с черно-красным оперением, чтобы помочь мне побороть чиучалэ! Я добыл девушку честно!
Я прикусила губу, чтобы не расхохотаться. Надо же, какой порыв! Только вот мне и впрямь будет поспокойнее рядом с женщиной. Хоть расскажет, что к чему да премудростям некоторым обучит, которые у мужика вовек не спросишь!
Хейдра выставила руку ладонью вверх. Грехт резко умолк.
— Никто не обвиняет тебя в трусости, Молот. Как и никому бы не взбрело в голову, что ты мог пойти на нечестный бой. Но ты молод, а змеедева — слишком хороша. Не спорь! — повысила она голос, когда Грехт вновь попытался возразить. — Я все вижу по твоим глазам.
Он поперхнулся, а вокруг посыпались скупые смешки.
— Хейдра права, Грехт, — мягко сказала я, коснувшись пальцами его плеча. — Мне нужно многое узнать.
Уступать женщинам ему явно не нравилось. Но, видимо, целительницу в племени очень чтили — никто не попытался возразить, а это говорило о многом. Грехт взял меня за руку и что-то проворчал — кажется, о старой козе, но не могу ручаться, что расслышала верно.
— Хорошо, пусть будет так, — наконец-то согласился он, сжимая мою руку, словно боялся потерять.
Я улыбнулась и легонько пожала в ответ, давая понять: никуда мне не деться и переживать нечего.
Хейдра, довольная победой, улыбнулась:
— Ну а пока — добро пожаловать в чиу-ишаламэ — дом змееловов!
Никогда не думала, что смогу жить по устоям и обычаям чужих людей и другого времени. Однако прошла почти неделя, но я, москвичка и городская девочка, не чувствовала себя чуждым кусочком в этой шумной и веселой семье змееловов. Дом Хейдры оказался большим и просторным. Там она жила с внучками (ими оказались как раз те девчонки, которые вздыхали о красоте в нашу первую встречу). Ниит и Ликия — добродушные, смешные и жизнерадостные, так что мы очень быстро нашли общий язык. В доме целительницы пахло травами, сушеными плодами и настоями. Девочки помогали бабушке, то и дело готовя какие-то порошки и смешивая снадобья, а еще бегали на склоны гор, чтобы нарвать нужных трав. Часто утягивали меня с собой, чтобы показать округу. Именно от них я узнала, что чиучалэ — это хранители племени. Они могут быть добрыми и злыми. Чиу посылает первых на помощь племени, а вот вторые бессердечно наказывают тех, кто провинился. Закон Чиу — змеиный закон, нарушать его не стоит. Кстати, в чем
— Очень рада. Но пока еще я не посвящена, а ты еще не мой мужчина. Так что, будь добр — ухаживай. Грехт нахмурился: — Любовь, что за глупости? Он неожиданно схватил меня в объятия, и как я не пыталась — вырваться не получалось. Грехт нехорошо прищурился, разве что зубами не скрипел. — Тебе нравится другой? — вопрос прозвучал хрипло и властно. Казалось, если я не отвечу, то ничего хорошего не будет. Первоначально я испугалась, но потом решила этого не показывать. Ну нет, не будет тебе тут твари дрожащей, радость моя. — Нет, — совершенно искренне ответила я. — Но пока еще рано показывать себя таким собственником. Я чувствовала, что Грехт злится, но не причинит мне зла. Но в то же время была готова дать деру в любую секунду. Кто знает, что у этих варваров на уме? Грехт некоторое время молча сверлил меня взглядом, но потом только глубоко вздохнул и покачал головой. — Любовь, ты очень странная женщина. Но ты мне нрав
Голос шамана все шипел-шуршал, клубы дыма танцевали какой-то чуждый, невероятный танец. Перед глазами плыло, воздуха не хватало. Дышать стало тяжко, так и хотелось рвануть завязки на груди. Но оставшаяся на краю сознания мысль о приличиях давала понять, что этого делать нельзя. В ушах зашумело, удары барабанчиков стали громче и яростнее, голос шамана утонул в них. Сердце бешено колотилось в груди. — Открой глаза и смотри, — шепнул Эрму на ухо, — смотри. Не смея повернуться, я открыла глаза. Дым начал рассеиваться, открывая взору невероятную картину. Из огромного, отполированного медного щита на меня смотрела изящная белокожая девушка. Черные густые волосы едва придерживались золотой диадемой с кроваво-красными камнями. От обруча диадемы спускались тонкие золотые цепочки, поблескивая в каскаде волос. Карие глаза смотрели серьезно и сосредоточенно, пухлые губы упрямо сжались. Веки были подведены сурьмой, что придавало сходство с египетской красавицей. Н
Раздался страшный крик. Глаза вдруг застлал туман, висок пронзило болью. Я ойкнула и пошатнулась. Открыла глаза и поняла, что вновь нахожусь в доме шамана. Руки и ноги мерзко дрожали, платье прилипло к телу. С улицы снова долетел крик. Женский, отчаянно испуганный. — Что это? — прошептала я. Дым неожиданно рассеялся. Шаман стоял возле окна, укутанный в темный балахон. — Беда, Лада, — глухо произнес он и быстро направился к двери. Я попыталась встать, но тело слушалось плохо. — Побудь тут, — коротко бросил Эрму. — Там опасно. Его тон был настолько серьезен, что я похолодела от страха. Эрму покинул дом. Я обхватила себя руками за плечи. Мигом пробил озноб. Мозг отказывался соображать, могла только тупо смотреть в одну точку. Сама не поняла, что раскачиваюсь из стороны в сторону, словно маятник. Что это было за видение? Неужто так и будет? Ощущения и впрямь, будто занималась любовью с этим… этим… Приличных слов подобрать не получа
Сказанное не сразу дошло. Я молча смотрела в черные глаза Тургуна, не в состоянии что-то ответить. Однако, кажется, взгляд вышел не очень хорошим, потому что варвар медленно поднялся и бросил: — Поосторожнее с такими взглядами, змея. Тут никто целовать тебе ножки не будет. Я онемела от такого высказывания. Внутри медленно закипала злость. На всех сразу. На Чиу, который явно играет глупой девчонкой из другого мира, на этих хамов, не побоявшихся ничего и сумевших выкрасть меня, на Грехта, которого не было рядом, когда от его помощи я бы ох как не отказалась. Впрочем, имелся и еще один момент: на себя я тоже злилась. Вероятно, больше, чем на остальных. И хоть разум подсказывал, что слушаться Тургуна — лучший выход, на душе все равно было мерзко. Я огляделась. Мы находились на опушке, окруженной высокими деревьями. То есть, даже если мне удастся сбежать, то очень скоро я прибегу назад. Лес вокруг доверия не внушал. Не внушали доверия и мои похитители.
Нет, не услышала, скорее почувствовала зов. Отбросив все страхи, шагнула в образовавшийся проем и зажмурилась от ослепившего золотого света. Через какое-то время все же рискнула приоткрыть глаза и тут же замерла от неописуемого восторга. Маленькое помещение было наполнено драгоценностями, которые описывались только в приключенческих романах. Груды алмазов, изумрудов, алых рубинов, небесно-синих сапфиров, бледно-зеленых нефритов, золотистых хризолитов, белых и розовых жемчугов. Все это лежало в огромных золотых и серебряных сундуках или же просто насыпью на земле. Статуи змеелюдей из оникса и агата достигали моих локтей, но некоторые были и повыше. Я осторожно приблизилась к одной из них. Посмотрела на вытянутый овал лица, высокий лоб, заостренный подбородок. Глаза узкие, уголки век чуть приподняты к вискам, чем-то напоминают изображения нагов из Азии. Внезапно до меня дошло, что эти глаза еще похожи на глаза Ши-хана. Только тут безмолвный камень, а он — живой
Монстр был огромен. По размеру — не меньше чиучалэ, которого убил Грехт. Только напоминал больше смесь мерзкого червя и миноги. Круглый рот был полон рядов острых зубов. Впавшие глазки злобно горели красным. Коричневую шкуру усеивали короткие шипы, покрытые какой-то белесой субстанцией. «Может, яд?» — сглотнула я, вжимаясь в стену. Меч Ши-хана со звоном отскочил от коротких шипов, зверь недовольно зарычал. Изогнулся, замер, сверля красными глазами своего противника. Метнулся стрелой. Ши-хан отпрыгнул. Взмах, удар — вой. Щелкнули челюсти, воздух стал вязким. Монстр перевел взгляд на меня. По мне пробежала дрожь, сердце на миг замерло, прекратив биться. Монстр пригнулся, по длинному телу прошла волна, словно он перегонял всю силу и ярость от хвоста к голове. Ши-хан бросился вперед, прикрывая меня. Но монстр шустро метнулся вправо и кинулся ко мне. Заверещав от ужаса, я схватила из ближайшего сундука горсть камней, швырнула в жуткую морду и спряталась за
Я попыталась встать, но мою руку с силой сжали крепкие пальцы. Вздрогнув, тихо ойкнула, когда вдруг камень выскользнул из-под ног. Прохладная вода не смогла притушить жара бронзовой кожи Тургуна. Черные глаза пронизывали насквозь, губы вмиг пересохли, коленки задрожали. Стало горячо, словно подул знойный ветер пустыни. Объятия варвара лишали воли. Его губы были настолько близко, что еще движение, и я… Тургун не говорил лишнего. Запустил пальцы в мои влажные пряди и прижался к губам, не давая возразить. Кажется, на миг я даже забыла, как дышать. Не думала, что неправильно и нельзя. Что это? Змеиные чары, или просто мужчины тут совсем не такие, как дома? С берега вдруг раздалось деликатное покашливание. Я резво отпрянула назад, вырываясь из объятий. По лицу Тургуна прошла тень раздражения, он недовольно глянул на берег. Там, улыбаясь белоснежной улыбкой, стоял Йомба. — Видит Мбанга Трехзубая, если мне кого и взбредет в голову посылать за смертью через т