Алиса сидела на жёстком стуле, в одной руке держа огромную, похожую на кувшин, керамическую кружку, а в другой толстый кусок пирога. Жуя, прожигала жадным взглядом тарелку, на которой дымилась рассыпчатая каша. В небольшой комнате, казалось, не осталось места от желающих составить компанию заезжему музыканту и его господину. Парни сгрудились у стены и, подталкивая друг друга, хмурились. Девушки хихикали и, сбившись в пёструю стайку у окна, бросали на Алису пылкие взгляды. Одна из них — та пышногрудая — уже попыталась назваться невестой Хоума. Бедняжка так и не поняла, почему так заливисто рассмеялся благородный гость.
Клод, казалось, наслаждался сумятицей вокруг Алисы, и она недоумённо посматривала на Светлого господина, который, восседая на стуле, словно на троне, увлечённо беседовал с окружившими его старейшинами. У неё даже возникло подозрение, что он специально затащил её в деревню и заставил петь. Наверняка хотел убедиться, что забытый язык не несёт никакой м
Вихрастый посмотрел на Алису с такой ненавистью, что она невольно покачнулась и села. Шела же, продолжая изображать горе, хитро покосилась на неё сквозь пальцы. Селяне перешёптывались — кажется, они спорили, как именно господин накажет зарвавшегося музыканта, Алиса расслышала что-то о голове на колу и робкие предположение про кол, но уже связанный с другой частью тела. Усмехнулась — какая богатая у людей фантазия! — и, пошарив под столом, нащупала старенькую гитару. Так, на всякий случай, чтобы, если что, было чем отбиваться от кола…Клод широкими шагами пересёк комнату и, схватив Алису за шкирку, прошипел:— Похоже, тебе стоит проветриться и освежиться!Под улюлюканье жаждущих скорой смерти конкурента парней и жалобные стоны девиц потащил к двери. Алиса, хрипя, одной рукой прижимала к груди гитару, а второй хватала его жёсткие руки, изо всех сил пытаясь вывернуться, но Светлый господин был настолько зол, что не обращал внимания на
Чистая и довольная, она вылезла из кадушки и, закутавшись в широкий кусок жёсткой ткани, который здесь по ошибке называли полотенцем, потянулась к своей, то есть Пола, одежде. Покрутив в руках рваные, грязные, вонючие тряпки, невольно поморщилась: надевать это совершенно не хотелось, но выбора не было. Вздохнув, только взялась за полотенце, чтобы снять его с себя, как дверь со скрипом отворилась. Вздрогнув, стремительно присела, прячась, но увидела Клода и выдохнула:— Опять ты!— Ага, — хмыкнул Светлый господин. — Как всегда, нарушаю все границы и даже подсматриваю!Он опустил глаза и выразительно приподнял брови: Алисе показалось, что он смотрит на её не стянутую бинтом грудь. Обхватив себя руками, она ощутила, как разгораются щёки. Пробормотала:— Мне нужно одеться.— Это точно, — ответил Клод.Он решительно вошёл в комнату и тщательно прикрыл за собой дверь, Алиса вздрогнула и, вскочив, отступила
— Неужели сдашься, Алиса? — прошептала она. — Ты же никогда не сдавалась! — Мысль про то, что она никогда и по-настоящему не влюблялась, Алиса проигнорировала. Сжала пальцы в кулаки. — Ты играешь за мальчика, даже если он в женском теле. Ты же игрок! Так выложись по полной!Сделав несколько вдохов и выдохов, улыбнулась: так-то лучше! Влюбилась? Ерунда! Будем смотреть на это как на болезнь персонажа. Дверь снова отворилась, Клод молча бросил ей маленький свёрток и кивнул на грязную одежду:— Захвати. Это надо сжечь. Жду тебя в доме старейшины.Он закрыл дверь, а Алиса поздравила себя с маленькой победой: она не бросилась на шею Клоду и даже не кинулась ему в ноги, умоляя о поцелуе. А значит, сможет контролировать себя и в дальнейшем. Наверное… Развернула длинную тонкую тряпицу и усмехнулась:— Я мальчик! — Быстро скинула камзол и рубашку. Наматывая чистый бинт вокруг груди, бормотала: — Мальчик,
Мимо протекали абсолютно одинаковые камни и деревья. Позади осталась уже вторая деревенька, и лишь две бабульки с большими пустыми корзинами проводили наездников любопытными взглядами. Интересно, как она выглядит со стороны? Как маленький паж господина? Тогда удивление селянок понятно, раз они едут на одной лошади. Или их можно принять за братьев? Только вот прижимал её Клод к себе совсем не по-родственному. Алиса вновь закусила нижнюю губу, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. Глупое сердце, не слушаясь разума, стучало как сумасшедшее, стоило лишь подумать о том, что произошло не так давно. Сжала кулаки: угораздило же! Нет, надо валить из этого странного мирка. А уж дома она найдёт чем себя отвлечь. Дома есть игры, её рок-группа… и успокоительные! Дома есть даже…— Хоум?Алиса вздрогнула, ощущая на щеке горячее дыхание господина. Он произнёс «Хоум» так нежно-растянуто, словно мяукнул огромный кот. Огромный сытый хищник из семейс
Алиса, морщась от боли в отбитой пятой точке, перевернулась набок и, подперев голову рукой, смело посмотрела на Светлого господина.— Моя правда напрямую зависит от твоих ответов, — дерзко проговорила она и, хитро сощурившись, добавила: — Готов заключить со мной сделку, благородный господин?— У меня есть много способов получить ответы без сделок, — хищно улыбнулся Клод.Алиса невольно передёрнула плечами и поспешно проговорила:— Не сомневаюсь. Но… насколько ты уверен, что они будут правдивыми?Господин помрачнел и, бросив на неё настороженный взгляд, скривил губы.— Да уж… С тобой никогда в правде не уверен. Говори. Что тебе нужно?Алиса едва сдержала победный вскрик. Туше! Клиент готов, надо дожимать.— Правда, что есть некий свиток, на котором записано соглашение между твоим отцом и отцом Тёмной госпожи о вашей свадьбе?Клод весь будто подобрался, взгляд с
Алиса оттолкнула его:— Мечтай!Господин, ничуть не расстроившись, принялся расстёгивать пуговицы на камзоле.— Ты как хочешь, а я искупаюсь! Когда ещё удастся выбраться из Белого замка без сопровождающих и стражи?— Где-то я уже это слышала, — покраснев, буркнула Алиса.Она хотела отвернуться, но тело не слушалось, а взгляд, казалось, приклеился к обнажённой груди господина. Тот уже снял рубашку и, поигрывая мощной мускулатурой рук, расстёгивал ремень брюк. Словно пригвождённая к месту, Алиса смотрела, как он наклоняется, стягивая высокие сапоги, как перекатываются под кожей бугры мышц, как скользят по обнажённым плечам шелковистые волосы. Сглотнув образовавшийся комок в горле, заметила, что Клод поднимается, и резко отвернулась, делая вид, что ей гораздо интереснее, как скачет вокруг седельной сумки серая пичуга.— В сумке есть немного еды, — проговорил Клод и, хитро ухмыляясь, добавил: — А ещё южн
Алиса прикусила язычок, сдерживаясь: она едва не ляпнула, что свалилась на него гораздо раньше, но тогда его взгляд был полон льда и ненависти. Содрогнулась от воспоминания и прошептала:— Почему же ты так её ненавидишь? — Клод нахмурился, кубики его пресса напряглись так, словно он собирался подняться, и Алиса поспешно добавила: — Пожалуйста, не злись. Пойми… — Она судорожно соображала, как же так спросить господина, чтобы он снова не ушёл от ответа. — Я же люблю тебя и желаю счастья… Пусть даже не со мной. Ты женишься на Тёмной госпоже! Тебе с ней делить жизнь, замок… — Сглотнула и, покраснев, выдавила: — Постель!Клод всё же поднялся и зло посмотрел на Алису.— Зачем ты так? Почему портишь такой прекрасный вечер? Хочешь знать? — Резко поднялся, схватил её за плечи и прошипел: — Да я при одной мысли о ней содрогаюсь от омерзения!— Да почему? — со слезами на гла
Алиса стояла словно пригвождённая к месту, в груди что-то оборвалось, горячая волна прокатилась по телу. Конечно, она знала, что рано или поздно Клод узнает, что перед ним Тёмная госпожа, но и предположить не могла, что будет так больно ощущать его ненависть, особенно после всех слов… и поцелуев. На глаза наворачивались слёзы, руки дрожали. Алиса с усилием отвернулась и, глядя на приближающихся всадников, нервно кусала губы. Клод молчал, и это почему-то ранило ещё больше. Лучше бы он кричал, обвинял её, проклинал. Но нет, Светлый господин молча признавал своё поражение. Как сказал Тео, даже он не мог ожидать подобной подлости. Хотел услышать финал легенды о драконах, а получил конец собственной сказки. Алиса смахнула слезу и вскинула голову.Всадники в чёрных доспехах приблизились. Возглавляла отряд её верная советница: она изящно восседала на пегом жеребце, полы серого воздушного платья развевал ветер, создавая вокруг наездницы иллюзию дыма. Лора натянула поводья, и к