9 Алру

Алру

А любовь – это клетка.

Я опять загнан в угол,

Как беспомощный раненый зверь.

А.Васильев

Солнце сияло,  словно драгоценный камень, пробиваясь сквозь паутину тонких длинных иголочек.  В высоком синем небе парили лёгкие пёрышки облаков. Уходящие в эту васильковую высь гладкие стволы корабельных сосен горели янтарём.  А пахло так, что воздух хотелось пить из серебряного кубка, как сладкое вино. Белый мох и сухая хвоя шуршали  тихонько под  копытами лошадей. И тишина кругом. Красота!

Впервые за последние три дня спокойствие и гармония поселились в душе Насти. В таком месте, как в храме, обо всём суетном  забываешь.

 Отступили прочь муки совести. И, кажется, только теперь она  начала трезво оценивать события трёхдневной давности.

Тропа петляла по сосновому бору уже пару часов, и Насте хотелось, чтобы это длилось вечно. Так славно здесь было! Так спокойно!

 Впереди шествовала степенно лошадь Северянина, позади хрустели иголочки под копытами Глелоу. И Настя поймала себя на том, что подсознательно ищет взглядом рыжую куртку Эливерта.

Только вот нет рядом атамана. И кто знает, куда мчит его теперь могучий Ворон?

Грустно тебе, Рыжая? Но разве не этого ты хотела? Ведь просила, чтобы он исчез с глаз долой. А теперь чего ж?

Да ничего она не хотела! Блажь это была.  Ведь и представить не могла, что всё  случится именно так! Не привыкла, чтобы желания исполнялись столь быстро и буквально. Знала бы, что так бывает – попросила бы что-нибудь  дельное.

Ничего, впредь умнее будешь!

Спокойствие вокруг располагало к философствованию и погружению в собственные мысли. И Настя в воспоминаниях невольно возвращалась на старую мельницу. Тогда никто и не предполагал ещё, что вскоре их пути разойдутся в разные стороны…

 Забавное это было утро! Все сидели за большим  столом в центре горницы. С аппетитом уплетали наспех сварганенную Наиром похлёбку, перебрасывались дежурными  фразами, болтали о ерунде.  Казалось, большая дружная семья собралась на завтрак.

Кайл и Эливерт, явившиеся на зов лэгиарна, вошли в дом как добрые друзья. И если бы Настя не слышала их разговора, не догадалась бы никогда, что там, у навеса,  минуту назад звенели воображаемые мечи и лязгали невидимые доспехи. Она старалась вести себя естественно, временами даже подносила ложку ко рту. Хотя меньше всего ей сейчас хотелось есть. Внутри всё ещё дрожало, пульсировало,  волнами прокатывалось  по  телу, как гулкое  эхо далёкой грозы.

Не хотелось обижать Наира – тот, в самом деле, готовил превосходно! И всё-таки эта  милая до приторности картинка совместной трапезы добродушных родственников сейчас выглядела кощунством и отбивала аппетит напрочь.

«Я не имею права сидеть за этим столом. Лживая двуличная дрянь!»

Дэини не могла заставить себя поднять глаза, она пристально рассматривала узор сучков на  столешнице.

Стол, кстати говоря, навевал вполне определённые воспоминания, далёкие от гастрономических.  Они тоже не способствовали пробуждению аппетита, зато пробуждали новые громовые раскаты в её теле, отзывались сладостной болью внизу живота. Надо было переключить своё внимание на… На что?  Настя повела глазами по комнате: топчан, дверь, сеновал… Попробуй найти здесь то, что не пробудит в тебе знойных ассоциаций!

Она наткнулась взором на Эливерта – а вот и главный предмет интерьера! Тоже смотрит на стол как-то слишком увлечённо, искоса бросил взгляд на неё, улыбнулся так, что у Насти дыхание перехватило. Это о чём он таком сейчас подумал? Наглец!

Скорее бы уже в дорогу! Сбежать с этой чёртовой мельницы, где даже стены знают про неё всё!

– Благодарствую, друг мой ушастый! – Эливерт отставил пустую миску. – Накормили, напоили, ещё бы спать  уложили. Но пора уже  эти гостеприимные чертоги покидать. Засиделись!

– А я бы хотела немного отдохнуть, если вы позволите. Очень кружится голова… – голос Соур был тише мышиного писка, лицо бледнее, чем у покойницы.

 Бедняжка! Невозможно отказать, невозможно не пожалеть! Только Настя не верила больше этой лицемерной игре! Какие бы причины не двигали фрейлиной Лиэлид, она вела себя подло по отношению к ним всем. Она им врала.

Но сейчас Романова не могла судить её строго – она теперь понимала, что сказать правду иногда  невыносимо трудно, почти невозможно.

– Конечно, миледи! У Вас будет немного времени. Надо вначале посмотреть, что у эйлве с колесом стряслось, – кивнул Северянин. – Пока мы займёмся починкой, Вы можете немного вздремнуть здесь.

– Я бы тоже не отказался, – Эливерт зевнул и потянулся. – После сытного обеда полагается поспать. Вам сильно моя помощь нужна?

– Сколько можно дрыхнуть? Пролежни скоро будут. Друг, ты всю ночь что делал?  – фыркнул Наир. – Обойдёмся мы, конечно,  и без тебя… Там дело-то! Отсыпайся, старый кот!

Кайл кивнул:

– Справимся.

– Ой, а я с вами! – подскочила  Настя.

– А вот это совсем  не нужно, – Северянин удивлённо  посмотрел на неё. – Не хватало ещё миледи привлекать к мужской работе! Дамы пока могут располагать этим домом и наслаждаться покоем.

– Надоело мне тут! На воздух хочу! – не унималась Настя. – Может, и не помогу, так хоть поглазею, как вы работаете. Любопытно же! Идём?

– Что может быть интересного в ремонте колеса? – пренебрежительно пожал плечами Эл.

– Непоседа, – улыбнулся Наир. – Погоди немного! Успеем!

Но Рыжая уже не могла больше на месте сидеть. Сбежать бы сейчас! Просто в лес, не разбирая дороги, от всех подальше, от себя подальше, от совести своей… Да так далеко не уйдёшь, сколько не мчись!

– Я … пойду тогда… Искру выведу из стойла. Пусть пасётся, пока время есть.

Настя улыбнулась натянуто и исчезла в дверях, пока никто не успел её  остановить. На несколько мгновений тишина повисла на старой мельнице.

– А почему только Искру? – Эливерт хлопнул по столу. – Надо всех лошадок отпустить, пусть брюхо тоже набьют перед дальней дорогой.

Атаман легко перекинул ноги через скамейку и поспешил на крыльцо, затворив за собой дверь.

***

Эл появился в дверях весьма неожиданно. Но она сумела не вздрогнуть и даже сохранить видимое спокойствие на лице. Взяла  повод Искры и двинулась к выходу,  надеясь его обогнуть и проскочить на улицу. Наивная!

Атаман преградил путь, рукой  упёрся  в подпорный столб.  Рыжая, налетев на эту помеху, вынуждена была остановиться. Можно, конечно, прорваться с боем, пойти на таран, но это уже чересчур.

– Будешь от меня теперь бегать?

– Разве я бегаю? – наигранно удивилась Романова, глядя прямо перед собой.

– Я бы, пожалуй, сказал – шарахаешься! Тебя  даже  анафирэду  пугал меньше! – Голос его внезапно дрогнул, и язвительный тон сменился почти молящим: – Не надо так!

Настя осмелилась посмотреть в  прозрачные льдистые глаза.

– Тебе кажется…

– И не только мне. Ты же сама сказала – не хочешь, чтобы кто-нибудь пронюхал про нас. А ведёшь себя как ребёнок! Догадаться несложно. У тебя же на лице всё написано.

– Напрасные волнения!  Ты единственный, кто по моему лицу умеет читать.

Рыжая отвела его руку и шагнула вперёд, намереваясь всё же уйти.

– Настия!

Здесь никто не называл её так. Давно привыкли к прозвищу, и порой Романовой казалось, что её настоящее имя друзья даже не помнят. Потому теперь звучание собственного имени, да ещё так чудно искажённое, удивило, заставило остановиться, замереть, обернуться назад.

– Похоже, и я разучился это делать… Я всё пытаюсь понять, но в глазах твоих нет ответа. Что я сделал не так? Ясно-понятно, умные мужчины такие вопросы не задают. Хочешь, считай меня дураком, только ответь! Что случилось? Между нами словно стена выросла! Что я сделал не так?

Дэини покачала головой.

– Не ты! Я всё сделала не так! – ответила она, снова отводя взгляд. – Я люблю Кайла! Это правда! Я вчера не лгала. А сегодня понимаю это ещё явственнее. И теперь мне так стыдно! Невыносимо!  Мне стыдно смотреть ему в глаза, понимаешь? О, Небеса! И тебе тоже! Мне не стоило забываться. Эл, не жди, что это повторится! Наваждение прошло. Я врать не хочу тебе! И прошу тебя – забудь! Забудь!

– И не подумаю! 

– Ну что ж ты за упрямец! – Настя всё сильнее злилась.

Ничто так не раздражает, как собственное чувство вины. Но от этого ощущения  избавиться несложно, надо просто переложить всю ответственность на другого.

 – Я же не уличная девка, которая может одного любить, а к другим прыгать в постель! Возможно, этой ночью я и повела себя как… Но это всё! Конец. Я люблю Кайла!

– Значит, вот так, да? А я?

– А ты… Ты – мой лучший друг! И только это.

– Ну, благодарю! Хорошо хоть не сказала, что я тебе как брат! С друзьями не спят, Рыжая!

– Вот именно! – она с вызовом  уставилась ему в глаза. – И мы больше не станем! Никогда. Слышишь? И перестань за мной ходить, как тень! Больше я Кайлу не изменю.

– Жаль! – лицо Эливерта исказила привычная насмешливая ухмылка. – Мы могли бы проводить время гораздо веселее наших приятелей. Дорога ещё дальняя. Мне будет сиротливо… Придётся присмотреться к миледи  Соур. Одинокая, больная. Ей,  наверняка, хочется, чтобы кто-то её приласкал, утешил, пожалел…

– Не смеши меня! – Настя вскинула подбородок с вызовом. – Не поверю никогда! Ты на эту дохлую гусыню не взглянешь даже под страхом смертной казни.

– Зря ты так про Соур, – пожал плечами Эливерт, смотрел надменно и холодно. – Она довольно красива. И с характером. Её немного портит её сдержанность и высокомерие. Так это можно исправить! Пусть она холодна, как рыбы в этом пруду, но можно ведь отогреть любую живую душу! Стоит что-то доброе сказать, немного заботы проявить, и она оттает и будет в моих руках.

– Не по зубам тебе это! Такую отогреть!

– Ну, если уж тебя смог! – парировал Эливерт.

– Валяй! – зло бросила Настя. – Как раз она сейчас одна в доме, почивать собралась. Отличный повод начать твою игру…

– На это и  рассчитываю! – развёл руками атаман. – Ты думаешь, зачем я остаюсь?

Какой же он всё-таки мерзавец! Влепить бы ему сейчас пощёчину…

Но вместо этого только:

– Удачи тебе с этой чахлой курицей, атаман!

И быстрее на улицу, не оглядываясь. Что на него смотреть?!

– И тебе с твоим синеглазым! – пожелал в спину Эливерт.

***

Вот и поговорили! Чудный вышел разговор напоследок. Но ведь тогда она ещё не знала, что это будет их последний разговор наедине.

Лукавишь, Рыжая! Что, если бы знала, не наговорила бы такого?

А ведь было  потом ещё несколько коротких фраз… И чем они лучше?

Ты и там, прощаясь у эйлве, успела гадостей каких-то наболтать. Уже зная, что предстоит расстаться…

– А сколько до этого Митувина? Дня три?

– Два дня и две ночи – это самое малое!

– О, да! Две ночи это существенно. Сколько можно успеть за две ночи! Скажи, там по дороге есть другие старые мельницы или, может, заброшенный охотничий домик?

– Не припомню.

– О, не беда! Ты ведь и сюда можешь вернуться! Немножко отъехать, а потом найти повод… Скажем, колесо снова расшаталось. Наплетёшь что-нибудь, ты же это умеешь!

– Отличная мысль! Спасибо за подсказку – сам бы не догадался! Непременно воспользуюсь. От всего сердца благодарствую!

– Не стоит! Пустяки! Это ответная услуга за то, что ты меня решил оставить в покое и избавить от своего присутствия хотя бы на время. Спасибо, друг!

– Надеюсь, ты успеешь насладиться обществом милорда Кайла, пока я буду далеко!

***

Да, обществом Кайла она действительно наслаждалась!

И всё-таки Настя не могла избавиться от чувства, что ей почти физически не достаёт Эливерта, его язвительных подколов и весёлых баек, его привычной опеки и даже непривычной  ревности.

А иногда в голову приходили совсем уж пугающие мысли: «А если я никогда его больше не увижу?  Вдруг это был наш последний разговор? Великая Мать, какая же я  всё-таки дура! Что на меня нашло? Откуда взялись эти злость и ревность? Что за стервозные замашки – сначала оттолкнула, потом приревновала к этой «гусыне»?

Смешно. Эл тоже молодец! Красавчик!  Я ведь почти поверила, что  он действительно может на Соур позариться. А это уже даже не забавно! Это глупость невообразимая! Как можно было хоть на миг такую мысль допустить? Особенно после той сладостной ночи на мельнице. Ох, ну и дура же ты, Настя!» 

Но, зачем он так?

А ты головой подумай!

Ты вспомни, Рыжая, как тебя от него отбросило, как только Кайл приехал! Будто ничего отвратительнее, чем эта связь, в мире не существует. Приятно такое видеть? Ты бы тоже на его месте взбрыкнула. Представь, он бы так сказал: «Знаешь, прости меня, но люблю я Миланейю! А ты… Ты славная, но я погорячился. Останемся друзьями! Извини и забудь!»

Да ты бы убила на месте за такие слова!

А он…  Он просто уехал.

Это случилось так неожиданно для всех. Настя снова и снова вспоминала, как огорошил их атаман в то памятное утро, но она и теперь не понимала многого, а объяснить это смог бы только он сам. И от этого  тоже хотелось, чтобы он скорее вернулся. А тогда…

***

Эливерт как всегда оказался прав – интересного в ремонте колеса  было немного…

Настя поначалу сделала вид, что увлечена, понаблюдала за мужчинами. Потом побродила рядом, помаялась от безделья и  откровенно заскучала. Но вернуться на мельницу так и не рискнула.

Ещё бы! Там же серый волк Эливерт  поджидает!

Настя уселась у самой кромки воды, глядя на зеркальную гладь Топлюхина пруда. Безмятежная картина – кто бы мог подумать, что вчера она едва не рассталась с жизнью в этих тёмных глубинах.

«Великая Мать, я виновата, не спорю, – мысленно взмолилась Рыжая. – Но ты ведь такая милосердная! Умоляю, помоги мне! Я же извелась вся. Не знаю как, но сотвори чудо! Пусть это всё как-то разрешится само собой. Заклинаю, сделай что-нибудь! Я так хочу, чтобы эта пытка закончилась, и совесть перестала грызть меня. А то я скоро с ума сойду. Правда!»

Она даже и не предполагала, что её молитва будет так быстро услышана, а главное  – исполнена.

Дэини побродила немного по запруде, посидела на берегу, и, лишь когда Кайл и Наир победили злосчастное колесо, направилась обратно вместе с парнями. А на мельнице их ждал сюрприз, о котором они и не подозревали.

Соур сидела на краю «королевского ложа», скромненько так – прямая спина, руки на колени сложила, глаза долу, рядом сундучок с её алхимией.

Эливерт – её полная противоположность – развалился на скамье, облокотился на стол спиной, ноги вытянул, на лице знакомая нагловатая ухмылка.

– А вот и наши драгоценные друзья, – развязно начал он. – Присаживайтесь, гости дорогие! Разговор есть. Миледи Соур имеет желание кое-что вам сообщить.

Тон его не сулил ничего хорошего. Настя нахмурилась и заметила, что и на лица её приятелей легла тень. И всё же они проследовали к столу, уселись и обратили свои взоры к фрейлине Лиэлид.

– Ну-с! Прошу Вас!

Эливерт приглашающе кивнул,  а девушка тяжело вздохнула.

– Я прекрасно понимаю, что доставляю вам много хлопот, – тяжело начала Соур. – Особенно теперь, когда моё здоровье так сильно ухудшилось.  Вместо того, чтобы помогать, я только мешаю, задерживаю вас в пути. Если бы я могла и дальше продолжать этот путь, не усложняя вашу жизнь,  я никогда не отказалась бы от той миссии, что была возложена на меня госпожой моей миледи Лиэлид. Если бы я могла страдать молча, я бы страдала и дальше, но шла бы вперёд, стиснув зубы. Но каждый день, когда вы вынуждены ждать улучшения моего самочувствия, отодвигает нашу победу. Пока мы медлим, враг не дремлет! Я не могу быть так себялюбива. Я не стану  жертвовать нашим успехом, ради собственной славы. Посему я приняла решение оставить вас. Теперь, пока мы ещё не покинули Кирлию. И шанс вернуться  домой  ещё есть! Мне очень жаль, что мы расстаёмся! Но так будет лучше для всех нас! Кроме того, рядом с Митувином находятся владетельные земли моих родственников, и я смогу остаться на время в их замке, пока не поправлюсь окончательно. После чего я  вернусь в Жемчужные Сады…

На миг в горнице воцарилось такое безмолвие, что стало слышно, как комар пищит где-то под потолком. Кайл и Наир озадаченно переглянулись.

И они не успели заметить то, что не укрылось от Насти – закончив свою речь, Соур бросила короткий взгляд на Эливерта, а атаман в ответ кивнул одними глазами – молодец, мол! Всё верно!

Да что тут происходит такое? Что успел сделать разбойник за этот час? Как он превратил вздорную гордячку в послушную марионетку? Как заставил её отказаться от похода на Север?

 – А дабы нам не делать огромный крюк до Митувина, я пообещал сопроводить  миледи Соур, – неожиданно выдал Эливерт, и тишина стала гробовой – даже комар примолк. – Я возьму эйлве, отвезу её и сдам прямо на руки любимой сестрице. А вы тем временем продолжите свой путь. На моём Вороне я смогу нагнать вас потом в два счёта. Он меня за день домчит от Митувина до Алру! Ну, может, за сутки, не больше. Вы ведь всё равно там  собирались поджидать Иридиона или вестей от него, не так ли? Так что дело решённое. Прощаться пора!

Атаман ухмыльнулся, глядя на озадаченные лица своих друзей.

– Да-а-а! – Кайл первым пришёл в себя. – Не скажу, что мы ожидали от Вас такого, миледи Соур. Но… Я одобряю это мудрое решение. И спорить с Вами я не стану. Нам тоже жаль, что Вы нас покидаете! Но лучше сейчас, чем потом, когда такой возможности уже не будет. И я благодарен тебе, Эливерт, за заботу о миледи Соур! Я уверен, что она будет под надёжной защитой рядом с тобой.

– Может, я отвезу? – неуверенно предложил Наир. – Эливерт, ты не шутишь? Прости, но ты  редко снисходишь до таких любезностей и делаешь то, с чего тебе выгоды никакой. Мы от тебя не требуем таких жертв!

– Пустяки! Мы уже обо всём договорились. Так ведь, миледи?

Соур только послушно кивнула.

– Ну вот! Говорю же! Кроме того, я знаю эти места, куда лучше тебя, друг. Я нагоню вас. Не успеете соскучиться!

– Пусть он едет. Не отговаривай, Наир! Эливерт  здесь, как рыба в воде, – холодно бросила Настя, пребывая  в лёгком шоке от всего происходящего.

Она свято верила в то, что мечты должны сбываться. Но настолько легко и быстро! Не зря говорят, будьте осторожны со своими желаниями. Спасибо, Великая Мать! Зачёт! В следующем Светлом месте надо будет непременно оставить какое-нибудь пожертвование…

– Ну что ж! Идём! Надо забрать часть вещей из эйлве и распределить поклажу на наших лошадей, – Кайл поднялся из-за стола, а вслед за ним и все остальные.

– Позвольте помочь, миледи! – Эливерт подхватил сундучок Соур, и та кивнула благодарно.

Чудеса! Что же всё-таки произошло?

 Над этим вопросом думала не только Настя, но никто так и не решился спросить напрямую.

И только уже у самого эйлве, пока перетаскивали  вещи и в последний раз  проверяли всё перед дорогой, Настя услышала, как Кайл в стороне от всех, проходя мимо  Эливерта, тихо сказал:

– Спасибо! Не знаю, как тебе это удалось, но благодарю от всего сердца!

– Сочтёмся! – пообещал атаман, подхватил одну из сумок и взялся приторачивать её к седлу Искры.

Северянин ушёл назад к возку. Тут-то Настя и не удержалась от последних шпилек про путь до Митувина и возможность провести ночи  с комфортом на мельнице. И Эливерт в долгу не остался.

 А спроси теперь, зачем ей это было надо? Злилась? Да! Но ведь сама хотела, чтобы он уехал. Хотела! Странно всё-таки женщины устроены. Ещё обижаются, что мужчины их не понимают! А сами себя понять  в состоянии?

В любом случае, сегодня, спустя три дня, когда Настя нашла в себе силы посмотреть на своё поведение со стороны – всё это вызвало у неё невесёлый смех. А ведь считала себя умной! И даже всезнающей! Особенно, про мужчин и отношения с ними.

Это такое дурацкое заблуждение, свойственное всему человечеству: чем меньше знаешь о чём-то, тем больше о себе мнишь!

Поделом тебе, Романова!

«Вернулся бы уже скорее Эливерт! Пожалуй, я бы даже у него прощения попросила…»

От желания увидеть его прямо сейчас, немедленно,  пугающе сдавило сердце, заныло мучительно внутри  и почудилось, что его рука снова нежно обнимает плечи. Но наваждение тут же прошло.

Облака скользили над головой, солнечные лучи  путались в сосновых иголках, тропа убегала вниз по пологому холму.

– Смотрите! Город впереди! – Наир обернулся, поджидая друзей.

– Алру, – кивнул Кайл, когда и им открылся вид на небольшое поселение, обнесённое высоким частоколом, сплошь в ярких пятнах  рыжих черепичных крыш, что горели на общем светлом фоне, как  веснушки на лице юной девы.