В начале декабря город завалило снегом. Во дворе росли сугробы, блестящее белоснежное покрывало укутало машины, скамейки и грибок над песочницей.
Я выглянула в окно – там продолжало мести. Снежинки метались в диком танце, шары фонарей висели в туманном золотистом ореоле…
– Вот это снегопад. На дорогах, должно быть, пробки. Наши гости не застрянут в пути?
Мы ждали к ужину Генриха Николаевича и Евгению с детьми. Я побаивалась нашествия – однокомнатная квартира могла и не выдержать встречи с буйными Жениными детишками. Критическим взглядом окинула комнату и не удержала вздоха: я сделала всё, что можно, однако хорошо представляла, какой разительный контраст представляет наше скромное убежище с роскошным коттеджем Генриха Николаевича.
Кроме того, переживала за угощение. В прошлый раз, когда мы были в гостях у начальства, Женя забацала такой стол, словно ждала в гости королеву Елизавету под ручку с Сильвио Берлускони. Женя – масте
Я вышла из редакции и сразу окунулась в сентябрьский вечер, прозрачный и тающий, словно сладкая вата. Осень пылала сочными красками, одаривала прохожих золотом, медью и бронзой, восхищала своей щедростью. Деревья ещё были полностью одеты и выстроились вдоль аллеи, как фрейлины королевы в роскошных платьях – оранжевых, жёлтых и красных… И вдруг я снова увидела мужчину в чёрном плаще. Он возник из золотистых сумерек, словно ускользающий мираж, и замер на противоположной стороне улицы… Теперь сомнений не оставалось – этот мужчина явно наблюдал за мной. Он не пытался прятаться, смотрел в упор. Я поняла, что именно его я уже видела пару дней назад. Но тогда не обратила внимания на эту мрачную фигуру, не придала значения странной встрече. И вот он снова появился – незнакомец в чёрном… Что ему от меня нужно? _______________________________________________ Моя очаровательная соседка и подруга Ева
В пятницу, ударно поработав в редакции «Уральской звезды», я отправилась «отоваривать» драгоценный лазерный купон. Мысль о проделанной работе (отредактировала статью, написала и отправила на сайт информагентства три заметки) приятно грела и подбадривала: вот, потрудилась во благо общества, а теперь надо сделать что-то хорошее и для себя лично.Если честно, от страха слегка подкашивались ноги. Я не привыкла к визитам в различные заведения, где клиенткам выжигают верхние слои эпидермиса или обкалывают лицо ядовитыми препаратами, обещая вечную молодость.Я и так ощущаю себя юной.Иногда.Но Ева… Ева и её восхитительный внешний вид являются высокоэффективной рекламой для этого косметического салона. Согласна, пусть меня тоже поджарят лазером… Потом необходимо просидеть два дня дома. А в понедельник я заявлюсь в редакцию во всей красе. Надеюсь, всё именно так и выйдет, я не облезу и не умру от анафилактич
Ноутбук, испорченный любознательным Евиным ребёнком, я отнесла программисту Вите. Он живёт в нашем подъезде, талантлив, покладист и совершенно незаменим, когда речь идёт об установке новых программ или уничтожении вирусов.Раньше Витя выступал в единственном амплуа: он был как сыр камамбер – продукт отличный, но подванивающий. Ещё несколько лет назад я с опаской переступала порог Витиного логова: боялась напороться на кусок протухшей пиццы или упасть, поскользнувшись на банановой кожуре. Иногда я силком заставляла соседа почистить зубы и вывозила три тонны мусора из его берлоги.Всё изменилось в тот момент, когда квартиру в нашем доме купила Ева. Я тут же лишилась статуса лучшей Витиной подруги и отошла на второй план: программист влюбился в Еву. Сколько раз, движимая состраданием, я варила для Вити пельмени и не позволяла компьютерному гению умереть голодной смертью! Сколько раз занимала ему денег! А Ева всего лишь прошла мимо по лестнице, рассеянно кивнула&hell
– Юлечка, не хотелось бы тебя поторапливать, но как у нас обстоят дела с курсовой работой? – вкрадчиво поинтересовалась Марина Аркадьевна в следующую пятницу. Мы сидели в прохладном кабинете и пили ледяной апельсиновый сок. За окном сияло солнце, на улице всё плавилось от зноя. Последние летние деньки!– Завтра верну, – бодро ответила я.Целую неделю научный труд был задвинут подальше, так как мне хватало изысканий на ниве журналистики. Надо сказать, курсовую работу я писала совершенно без энтузиазма, в то время как статьи у меня плодятся как кролики, – резво, с огоньком! Первые десять страниц вымучивала целую неделю, страдая от необходимости излагать мысли сухим бездушным языком. Теперь со свойственным мне оптимизмом надеялась за одну ночь добить последние двадцать.– Сроки поджимают, – пожаловалась главный редактор.– Я не подведу!Разобравшись с личным вопросом, Марина приступила к производственным
Приятная забава – пропускать пешеходов. Это моё хобби. Мне нравится видеть, как выражение неуверенности на лице сухопутного индивидуума («тут перейду? или нет?») сменяется удивлением («ой, меня пропускают!»), а потом озаряется светом радости и благодарности.Да-да, проходите.Топайте спокойно.А я пока придержу автомобильный поток – наверное, именно так в войну горстка коммунистов преграждала путь фашистским дивизиям. Удивляюсь, почему другие водители ненавидят пешеходов? Неужели трудно притормозить?…Сегодня минут пять пропускала старушку. Бабуля артачилась, топталась под сине-белым знаком, вставала на «зебру», но тут же прыгала обратно на обочину, – словно боялась войти в ледяную воду. Сзади меня образовалась маленькая пробка, коллеги возмущённо сигналили. Встречные автомобили тоже были вовлечены в процесс. Все, наверное, заподозрили, что где-то в кустах притаились гаишники,
В десять вечера Ева пришла в гости.– Почему ты одна? А где Мишутка?– Он уже спит, – махнула рукой подруга.Оставила малыша одного в квартире!Какая беспечная мамаша!– А ты не заблуждаешься?– Да нет, он, правда, спит, – поклялась Ева. – Ещё бы. Сегодня у него была обширная программа. До обеда – детский сад. Потом большой теннис, английский и плавание. Затем мы два часа гуляли на площадке. Перецеловали всех девочек, кошек и собак, отлупили всех мальчиков. И в девять вечера ребёнок был всё ещё полон энергии. Бегал по стенам. Как ему это удаётся? Но полчаса назад я наконец-то запихнула его в кровать, и он сразу вырубился.Мы открыли бутылку французского вина.– А больше у тебя нет ничего вкусного? – с надеждой поинтересовалась Ева. Видимо, сегодня она так заигралась в образцовую мамочку, что забыла про собственный ужин.– Э-э… Кофе
Я основательно подготовилась к трудовой ночи: купила пачку отборных кофейных зёрен и зарядила ими кофе-машину, сгруппировала на кухонном столе ноутбук и пять справочников. Распечатала информацию с флешки – получился целый ворох бумаги – и эстетично разложила листочки вокруг компа. Сегодня я обязательно должна разделаться с проклятой курсовой! Иначе потеряю лицо перед Мариной Аркадьевной, а её половозрелый оболтус не будет допущен к сессии из-за «хвостов».По идее, сначала следовало бы хорошенько проанализировать, почему каждый раз я попадаю в подобные ситуации? Вот сейчас, например. До утра обречена на каторжные работы, а могла бы заняться чем-то приятным: написать материал для дамского сайта или закончить статью для «Уральской звезды».Но нет же!Прекрасную трудовую ночь я истрачу совсем на другое… Лазеры, мать их! Они у меня уже в печени сидят.Зачем я предложила Марине свою помощь? Захотелось угодить
Удивительно, как это в восемь утра я не выбила головой Евину дверь! Подруга уже сплавила в садик своего разговорчивого младенца и, вероятно, собиралась позавтракать в благословенном уединении, когда в её квартиру вломилась я. Некоторые товарищи обожают нагнетать атмосферу, усиливая таким образом внимание к своей персоне. Например, они объявляют: «У меня для тебя кошмарная новость». А затем добрых пять минут предаются зловещему молчанию, упиваясь собственным могуществом. Их собеседник тем временем мучается в догадках и умирает от страха. Но я не такая. Я не стала тянуть резину, а выложила прямо с порога: – Ева, скорее садись, иначе упадёшь. У нас с тобой развивается рак кожи! – Привет, заходи. Кофе будешь? – спросила Ева. Если у меня рак кожи определённо уже на подходе – в семь утра я увидела в зеркале нечто зелёное и истощённое, – то подруга этим вряд ли могла похвастаться. Она выглядела очаровательно. – Ты меня слышиш