Во власти миллиардера

Меня выволокли на сцену с последней партией, состоящей из пяти рабынь. Все девушки были по-своему уникальные: стройные, нарядно одетые, с яркой, интересной внешностью. Косметика и вульгарная одежда творила чудеса, поэтому невольниц быстро разбирали. Как ёлочную мишуру перед Новым годом.Когда я вышла на трибуну, у меня тут же ноги от страха подкосились, голова панически закружилась, а дышать стало невыносимо трудно. Там было очень много людей. Разной национальности, разного пола, веса, цвета кожи, ориентации. Это меня насторожило. Выглядели они отвратительно. Они без конца что-то кричали, аплодировали и вели себя некультурно, как для сливок общества. Кто-то свистел, кто-то матерился, а кто-то на радостях чесал свои набухшие ширинки. Возможно, им в шампанское, как и мне, подсыпали наркотическую дрянь. В зале было темно. Над головой сияли зеркальные шары, мигали софиты, вращались разноцветные прожекторы. Я прищурилась, пыт

— Боже, Алина! Ты почему надела это убожество? Быстро переоденься! Испугавшись внезапного крика директрисы, я резко подскочила на месте, неловко выронив на пол рюкзачок сестры, когда позади себя услышала звонкий цокот каблуков, сопровождающийся недовольным мычанием заведующей.— Вот, надень другое платье, — протягивает новенькую подачку, упакованную в целлофановый пакет с логотипом нашего детского дома, — ты должна произвести хорошее впечатление на своих новых хозяе… родителей! — Она невольно заикнулась, выдавив на пухлом лице коварную улыбку.— Ладно. — Жестом ответила я, принимая «подарок».В принципе новое платье ничем особо не отличалось от старого. Разве что материал был более приятным и ткань пахла фабрикой, а не хлоркой. Взглянув в мутное зеркало, висевшее на ободранной стене напротив шкафа, я увидела своё отражение. Ничего нового! Кроме ст

Я уже давно потерялась во времени. То открывала глаза, то проваливалась в сон. Периодически меня рвало и тошнило. То ли от бесконечной качки, то ли от наркотика, то ли от голода, то ли от всего этого разом. В контейнере было холодно и темно. А ещё, как оказалось, там я находилась не одна. В ржавой клетке для обезьян, жалобно постанывая, забившись в дальний угол, лежала ещё одна девушка.Я до жути боялась темноты. В приюте воспитатели часто запирали меня в подвале с крысами, оставляя меня там гнить на сутки в могильной тьме. Просто потому, что я не хотела есть их похлёбку из куриных лапок и пить чай с плесенью. А в недоваренной крупе нам часто попадались крысиные шарики. Однажды я высказалась об этих ужасах в письме, которое тайно попыталась отправить в социальную службу. Но заведующая, узнав о моих намерениях, очень разозлилась, приказав уборщице принять воспитательные меры, чтобы доказать мне, что ябедничать — не хорошо!Лариса Викторовна за этот инцидент избила

— Вах, вах! Какие конфэтка! — Захрипел на ломаном русском араб и, первым делом, подошёл к той девушке с белыми волосами, пощупал, потрогал, сорвал бант. А затем подошёл и ко мне. — Красоткэ! Меня звать Хозяин. Вы слушаться и делать то, что приказать! Иначе будет очень больно!Я сжалась в судорожный комок, когда его шершавые руки коснулись моего лица. Он резко схватил меня за скулы, больно надавив указательным и средним пальцем на ямочки на щеках.— Идеальная игрушка! Сегодня Мухамед ибн Рашит сделать тебя женщиной! Отыметь на славу!Мерзавец резко сорвал с меня ленту, настолько резко, что острая ткань, как лезвие, насквозь порезало кожу, оставляя уродливы шрамы. Шрамы боли и страданий. На всю жизнь... Схватив меня за волосы, монстр, демонстрируя власть, со всей силы швырнул меня на кровать. Но я до неё не долетела. Упала на пол, приложившись лбом к деревянному бортику, и тут же рефлекторно скрутилась в позу эмбриона. Прикусив язык до прив

Дмитрий Она смотрела на меня настолько печальными взглядом, что у меня от этого странного ощущения жалости по затылку неслись крупные капли пота, а в области сердца что-то непонятное распирало, кололо, ныло и одновременно давило. Какого дьявола? Это что… жалость?И я на неё смотрел. На эту миниатюрную, темноволосую малышку с телом фарфоровой куклы и глазами ангела. Смотрел как на беззащитного, брошенного на растерзание стервятникам котёнка. Красивая. Изящная. С синим, как дикий океан, глазами. Длинные, шелковистые волосы, цвета арабской ночи, стройные ноги, небольшая, аккуратная грудь, но худая очень. Уверен, если бы девочку кормили как положено, её грудь была бы больше, а тело совершенней.За право обладать редким лотом боролись два ублюдка. Темнокожий негр и бородатый араб. Ни с того, ни с чего меня накрыла грёбаная паника. Смотрю на проститутку — и самому купить хочется! Не понимаю правда зачем? Это чувство