Остаток вечера прошел весело. Пан Корятович и обитатели Палланка вернулись немного покоцанные, но в целом крайне довольные. После боя все заняли свои места за столом, ни капли не стесняясь испорченной одежды.
— Уважаемое семейство упырей, однако, — шепнула мне на ухо Малгожата. — Обладают потрясающей стрессоустойчивостью, регенерацией и чувством юмора.
Мария с восторгом смотрела на волколака, который не пытался меня загрызть при словах: «Прошу накормить и выделить сухое помещение без сквозняков».
Сам Корятович несколько озадачился, однако потом только хлопнул в ладони, и появившиеся слуги увели зверя из зала. Кажется, к причудам гостей тут относятся очень толерантно. Мол, хочешь домашнего волколака — пожалуйста, только проследи, чтобы он не погрыз гостей. Им это может не понравиться.
Ужин продолжился, светская беседа потекла реченькой. После боя с волколаками народ позволил себе расслабиться с бокальчиком вина и ароматной палинкой. Попробовав последню
Утром я встала хмурая и сонная. Поначалу думала, что все это было лишь гадким сном, но… когда взгляд наткнулся на опустошенный бокал на тумбочке, поняла: визит таки состоялся. Небо затянули тучи, напоминая, что на улице, несмотря на обманчивое тепло, самая настоящая осень. Разговор с Бециком не удался. Фамильяр благополучно дрых, приход незнакомца его не потревожил. Можно было, конечно, разораться и построить мелкого, что он спит, пока на мою честь покушаются всякие, но… Интуиция нашептывала, что дело не в Бецике. Тот, кто приходил, позаботился об отсутствии лишних глаз. Правда, при этом оставил бокал. Сволочь. Завтракали мы вдвоем с Малгожатой. Однако в этот раз еда казалась безвкусной. Я уныло ковырялась вилкой в своей тарелке и мрачно размышляла. Какой еще развод? По последним данным, Алина Альжбета Каторжинская, ведьма, девица двадцати трех лет, ни разу не замечалась за браком и прочим, что ему может сопутствовать. Именно на основании этог
— Вы знаете, зачем мы тут сегодня собрались, — прозвучал хриплый голос Вацлава Шлях-Успенского, Князя Претемных, господина всея Речи Шветной. «Конечно, знаем, — мрачно подумал я, сложив руки на груди и обводя взглядом всех присутствовавших в зале. — Иначе бы не собирал просто». Совет Претемных, чтоб его. Двенадцать представителей сильнейших родов государства. Тех, кто способен не только колдовать, но и проводить силу великого князя. Тех, кому он безоговорочно доверяет. Сейчас в совете только мужчины. Но только потому, что пани Субачская и пани Черченьская сами решили отойти от дел, посвятив себя семье. А если б остались, кто знает… Возможно, меня бы и не приняли даже. Слишком молод. Золотистые блики высвечивали профиль князя. Резкий, словно высеченный из камня. И в то же время есть в нем что-то от безумно красивых предков Успенских, женщины которых считались одними из самых обворожительных ведьм в Речи Шветной. Ровно до того момента, как был заключен
Нас действительно встречали. Высокий мужчина в черном костюме. Золотые запонки, на галстуке зажим с изумрудом. Такого же цвета, как этот драгоценный камень, были его глаза. Внимательные, цепкие, не упускающие ни единой детали. Даже немного неловко стало, словно кто-то решил узнать все мои тайны. Черный цвет ему идет. В лучах закатного солнца волнистые волосы, лежащие на плечах, горят бронзовым пламенем. Мое внимание привлек тяжелый квадратный перстень на безымянном пальце левой руки. Прямо печать из желтого металла. И почему мне кажется, что от темного квадратного камня идет черный дым? Он обвивает всю левую кисть и щегольскую трость, которую держит мужчина. — Добрый вечер, прекрасные пани, — проговорил он приятным голосом. Странное ощущение. Вот вроде бы солнышко светит, ветра нет, а стоило незнакомцу поздороваться, как тут же показалось, что идет дождь. Непонятно. Наверное, я устала, уже чудится всякое. — Добрый-добрый, — кивнула Мал
— Вы в чем-то подозреваете мою невесту? — спросил я, внимательно глядя на князя. Все уже покинули помещение, мы остались один на один. Ну, если не считать угольно-черного кота, который не соизволил выполнить волю своего господина. Хотя… Достаточно вспомнить Матильду, которая всегда делает только то, что считает нужным. Вроде фамильяр, а ведет себя как кошка, которая гуляет сама по себе. — Невесту? — улыбнулся Вацлав, откинувшись на спинку кресла. Так, что-то стало жарковато. И точно — пламя в камине разгорелось, будто в него подбросили дров. Только Вацлав Шлях-Успенский сидит невозмутимый, улыбается тонко и почти ласково. Я расстегнул верхнюю пуговицу на вороте. Кузяк с тобой, шановный княже. Хочешь играть — будем играть. — Невесту, — подтвердил невозмутимо. — Или все же жену? Я сглотнул. Все очень плохо. Не учел совсем, что сеть наблюдателей у князя намного лучше моей. И наш тайный брак с Алиной Альжбетой Каторжинской не такой
Все сложно, когда ты — одна маленькая ведьма, а все остальные — матерые волчары колдовства и магии. Разговор Марка и таинственного Бенедикта не выходил у меня из головы. Я толком не слушала Малгожату и Томаша. В памяти отложилось только то, что последний зайдет за мной, чтобы проводить к князю. Марк радеет за своих людей? Ишь какой! А как на девиц кидаться, так не очень-то раздумывал. Ар-р-р моя, и точка! Индейское жилище «фиг вам», уважаемый! Несогласная я! К тому же у меня есть уже парень, сама нашла, сама никому не отдам. При воспоминании о Лешеке почему-то стало теплее. Ничего, разгребусь тут — и сразу домой! Перехвачу его между очень важной государственной службой и затяну в какую-нибудь церквушку. Свадьба — оно, конечно, хорошо: и Виславе плюнуть на маковку, и себя показать уважаемому ведьмацкому обществу. Но торжество не так обязательно, когда совсем рядом Выданье. И ходят тут… всякие. — Алина, ты хочешь найти там клад? — поинтересовалась Малго
Я хочу убивать. В каждом шаге, эхом отражающемся от стен замкового коридора, слышится одно: «Убью. Убью. Убью». Нет, я понимаю, но чтобы так! Да это же вообще ни в какие рамки! Ходил мне, понимаешь, строил глазки, улыбался загадочно, Горневича осаживал, а… мы, черт возьми, женаты! Да еще и не абы как, а на самом деле, с документами и прочей прелестью! И Бецик, падла ушастая, молчал! И Вислава, кобра белобрысая, ни слова! Даже Бася только страничками шуршал, нет чтобы там открыться на свидетельстве о браке! Поубиваю всех! Дверь в свою комнату я открыла с ноги. Чересчур экспрессивно, но сейчас не до реверансов. Ибо… достали! Нет, ну какой ужас, сидеть там, вести беседу с князем и… и не знать, куда деваться со стыда. В ушах снова звучал давешний разговор. «Супруг? О каком супруге вы говорите, великий князь?». «О вашем, милейшая панна Алина, только о вашем. Неужто вы могли подумать, что я могу кинуть тень на вашу ре
У Малгожаты было мало времени и много дел. А еще был прекрасный вечерний сад, в котором никого не было. Почти. Хотя чему удивляться, в замке князя все не слава богу. Что-то, как-то, куда-то… И хотелось бы сейчас находиться в Палланке, давать распоряжения неугомонным поварятам, слушать томные вздохи Марии по очередному красавцу, а не вот это все. Чего уж молчать, даже она, добропорядочная босорканя и уважаемая ведьма, нервничала. На кой черт их с Алиной сюда позвали? Ведь у Вацлава Шлях-Успенского ничего не бывает просто так. Этот полудемон настолько коварен и изворотлив, что расслабляться нельзя ни в коем случае. Малгожата раздраженно выдохнула дым, пахнущий травами. Потом постучала резной трубкой по ладони. В голове почему-то всплыли слова старикана-резчика, подарившего ей это произведение искусства. «Самой прекрасной босоркане от рода Баландюх». «Прямо-таки прекрасной», — усмехнулась Малгожата. Уже тогда она понимала,
Нет, я все могу понять. Все! Но не Виславу, внезапно оказавшуюся в нашей комнате! Да еще и заверещавшую, как заправская пожарная сирена. — Помогите! Насилуют! — завизжала любимая тетушка и кинулась на Лешека, пытаясь поколотить костлявыми кулачками. Я настолько потеряла дар речи, что не смогла даже сказать что-то умное. С одной стороны, она испортила всю романтику, с другой… с другой, как ни странно, она не заорала, что я развратница, а кинулась на мужчину, который, по ее мнению, совершал несанкционированные сексуальные действия. — Ай! — дернулся Лешек. — Вислава, ты с ума сошла? В силу того, что стукнуть родственницу невесты — пардон, жены — он не мог, приходилось только уклоняться. — Лешек? — растерялась Вислава. Я аж залюбовалась тетушкой с бело-синей сумочкой в замахе. Да и костюм отличный, и шляпка с васильками. Вот если б не змеючий характер, то даже к внешности можно привыкнуть. Модница все же еще та. — Именно, —