— Вы в чем-то подозреваете мою невесту? — спросил я, внимательно глядя на князя.
Все уже покинули помещение, мы остались один на один. Ну, если не считать угольно-черного кота, который не соизволил выполнить волю своего господина. Хотя… Достаточно вспомнить Матильду, которая всегда делает только то, что считает нужным. Вроде фамильяр, а ведет себя как кошка, которая гуляет сама по себе.
— Невесту? — улыбнулся Вацлав, откинувшись на спинку кресла.
Так, что-то стало жарковато. И точно — пламя в камине разгорелось, будто в него подбросили дров. Только Вацлав Шлях-Успенский сидит невозмутимый, улыбается тонко и почти ласково.
Я расстегнул верхнюю пуговицу на вороте. Кузяк с тобой, шановный княже. Хочешь играть — будем играть.
— Невесту, — подтвердил невозмутимо.
— Или все же жену?
Я сглотнул. Все очень плохо. Не учел совсем, что сеть наблюдателей у князя намного лучше моей. И наш тайный брак с Алиной Альжбетой Каторжинской не такой
Все сложно, когда ты — одна маленькая ведьма, а все остальные — матерые волчары колдовства и магии. Разговор Марка и таинственного Бенедикта не выходил у меня из головы. Я толком не слушала Малгожату и Томаша. В памяти отложилось только то, что последний зайдет за мной, чтобы проводить к князю. Марк радеет за своих людей? Ишь какой! А как на девиц кидаться, так не очень-то раздумывал. Ар-р-р моя, и точка! Индейское жилище «фиг вам», уважаемый! Несогласная я! К тому же у меня есть уже парень, сама нашла, сама никому не отдам. При воспоминании о Лешеке почему-то стало теплее. Ничего, разгребусь тут — и сразу домой! Перехвачу его между очень важной государственной службой и затяну в какую-нибудь церквушку. Свадьба — оно, конечно, хорошо: и Виславе плюнуть на маковку, и себя показать уважаемому ведьмацкому обществу. Но торжество не так обязательно, когда совсем рядом Выданье. И ходят тут… всякие. — Алина, ты хочешь найти там клад? — поинтересовалась Малго
Я хочу убивать. В каждом шаге, эхом отражающемся от стен замкового коридора, слышится одно: «Убью. Убью. Убью». Нет, я понимаю, но чтобы так! Да это же вообще ни в какие рамки! Ходил мне, понимаешь, строил глазки, улыбался загадочно, Горневича осаживал, а… мы, черт возьми, женаты! Да еще и не абы как, а на самом деле, с документами и прочей прелестью! И Бецик, падла ушастая, молчал! И Вислава, кобра белобрысая, ни слова! Даже Бася только страничками шуршал, нет чтобы там открыться на свидетельстве о браке! Поубиваю всех! Дверь в свою комнату я открыла с ноги. Чересчур экспрессивно, но сейчас не до реверансов. Ибо… достали! Нет, ну какой ужас, сидеть там, вести беседу с князем и… и не знать, куда деваться со стыда. В ушах снова звучал давешний разговор. «Супруг? О каком супруге вы говорите, великий князь?». «О вашем, милейшая панна Алина, только о вашем. Неужто вы могли подумать, что я могу кинуть тень на вашу ре
У Малгожаты было мало времени и много дел. А еще был прекрасный вечерний сад, в котором никого не было. Почти. Хотя чему удивляться, в замке князя все не слава богу. Что-то, как-то, куда-то… И хотелось бы сейчас находиться в Палланке, давать распоряжения неугомонным поварятам, слушать томные вздохи Марии по очередному красавцу, а не вот это все. Чего уж молчать, даже она, добропорядочная босорканя и уважаемая ведьма, нервничала. На кой черт их с Алиной сюда позвали? Ведь у Вацлава Шлях-Успенского ничего не бывает просто так. Этот полудемон настолько коварен и изворотлив, что расслабляться нельзя ни в коем случае. Малгожата раздраженно выдохнула дым, пахнущий травами. Потом постучала резной трубкой по ладони. В голове почему-то всплыли слова старикана-резчика, подарившего ей это произведение искусства. «Самой прекрасной босоркане от рода Баландюх». «Прямо-таки прекрасной», — усмехнулась Малгожата. Уже тогда она понимала,
Нет, я все могу понять. Все! Но не Виславу, внезапно оказавшуюся в нашей комнате! Да еще и заверещавшую, как заправская пожарная сирена. — Помогите! Насилуют! — завизжала любимая тетушка и кинулась на Лешека, пытаясь поколотить костлявыми кулачками. Я настолько потеряла дар речи, что не смогла даже сказать что-то умное. С одной стороны, она испортила всю романтику, с другой… с другой, как ни странно, она не заорала, что я развратница, а кинулась на мужчину, который, по ее мнению, совершал несанкционированные сексуальные действия. — Ай! — дернулся Лешек. — Вислава, ты с ума сошла? В силу того, что стукнуть родственницу невесты — пардон, жены — он не мог, приходилось только уклоняться. — Лешек? — растерялась Вислава. Я аж залюбовалась тетушкой с бело-синей сумочкой в замахе. Да и костюм отличный, и шляпка с васильками. Вот если б не змеючий характер, то даже к внешности можно привыкнуть. Модница все же еще та. — Именно, —
— А он оказался настоящим козлом, — вздохнула Вислава, подперев щеку кулаком. — Промотал все мое наследство, назвал влюбчивой дурой и уехал в Франсаю с новой любовницей. За окном была глубокая ночь, а за столом три девицы пили настойку «Пьяная вишня» и вели беседу на тему: «Все мужики — козлы». Лешек долго не хотел уходить, однако словно из-под земли появился Томаш Драгош и увел моего благоверного. Куда? Зачем? В подробности вдаваться не стал. Только дал понять, что дело срочное — раз, и приказ князя — два. Лешек не горел желанием повиноваться всяким приказам, когда рядом молодая невеста-жена, большая кровать и отсутствие родни, но… С князем не спорят. А мне было о чем подумать. Поэтому, сев на кровать, собралась уже раскладывать все по полочкам. И через некоторое время сообразила, что сижу и тупо смотрю в одну точку. Точка именовалась Бецик. Он подозрительно косился на меня, но не рисковал задавать лишние вопросы. — Бецик, а знаешь… — начала я, но в
Утро выдалось… шумящим. То есть в моей голове однозначно что-то шумело, и даже было понимание, что именно. Пьяная вишня. И откровения Виславы. Что-то после приезда в Вайвельский замок на меня одна за другой сыплются поразительные новости. То оказывается, что я замужняя, то вот что тетя и ничего такая, а прошлая Алина — зараза еще та. С одной стороны, Вислава могла наврать. Но вот что-то тогда не складывалось. Во-первых, как известно, алкоголь развязывает язык, а не превращает человека в потрясающего актера. Во-вторых… Я все еще прекрасно помню разговор с пани Валевской. Алина Каторжинская была сама себе на уме и не считала нужным ставить кого-то в известность о своих планах. И не попади я сюда… Было бы все очень сложно. Поднявшись с кровати, я потянулась. — Ой, наконец-то спящая красавица изволили подняться. А то все нежат и нежат тело свое белое да на постелях, — раздался сверху голос Бецика. Запрокинув голову, я выразительно показала ему язык. Фамил
Лешек проявил глубокую мужскую мудрость и… не произнес ни слова в отношении моей фигуры. И это очень разумно. Иначе я бы заказала не медведя под соусом, а отжаренного ведьмака. Мы заняли столик с видом на Суконные ряды — нарядное здание, где шла бурная торговля. Неподалеку расположились храмы, которые впитывали солнечный свет и сияли, будто начищенные злотиши. Возле круглого фонтана играли скрипачи, и волшебная музыка заполняла всю площадь. Черный кофе немного горчил, от его аромата голова шла кругом. Хрустящая выпечка и свежие овощи казались невероятно вкусными. И почему-то это утро казалось чрезвычайно милым и уютным. Ни капли не смущало, что рядом серебрилось чье-то заклятие, и голуби бессовестно ныряли в него, разбрасывая крыльями ослепительные искры. Бесконечно правильным и естественным было это солнце, утро, волшебство и мужчина, сидящий напротив меня. Он умудрялся не задавать раздражающих вопросов, не укорять, не учить жизни, не ставить себя выше, демо
Малгожата шла по коридору замка и постукивала по ладони свернутым в трубочку журналом. Алина, мерзавка такая, утром куда-то умчалась и даже не потрудилась об этом сообщить. Нет, все ясно, дело молодое. И Бецик, отловленный за крыло, потом сдал хозяйку с потрохами. Но сам факт. Уважаемый пан Скорбута тоже получит. Все же Алина прибыла сюда с опекун-пани, а не абы как. Поэтому Малгожата в ответе за племянницу, ее прожорливого фамильяра и… еще приблудного волколака, да. Вот уж… зверинец еще тот. И куда только умчался Вацлав? Еще вчера вроде бы не звучало ни слова про срочный отъезд. Да, конечно, он князь и все такое, но перед Выданьем лучше не шляться по соседним государствам, а зорко следить за своим собственным. А еще до ужаса беспокоило, что Шлях-Успенский назначил встречу тет-а-тет по приезде. Что ему могло понадобиться от смотрительницы Палланка? С замком, слава богу и всем кузякам на свете, все в порядке. Корятович тоже доволен жизнью, а его родня чувствуе
Малгожата собиралась к отъезду — Палланок не мог долго оставаться без присмотра. К тому же все уладилось. Алина вернулась, чувствовала себя неплохо. Появился Анджей, который пропадал столько лет. Да и Вислава не такая уже гадина, как казалось раньше. Лешек влюблен в свою девочку по уши: было видно, что разорвет горло любому, кто посмеет ее обидеть. Тут можно быть спокойной, у молодых все будет хорошо. Малгожата поставила саквояж на сидение и закрыла дверцу машины. Пожалуй, стоит попрощаться с племянницей. И, конечно, пригласить в Мункач. Ведь зимой должны приехать Эрик и Матияш, надо обязательно познакомить сорванцов с их рыжей сестричкой. — Снова бежишь? — раздался за спиной голос Марка. Сердце екнуло. Не хотелось самой себе признаваться, что она предпочитает все бросить и уехать, нежели посмотреть правде в лицо. А правда в том, что Горневич не просто знакомый. И даже не друг. Он… Малгожата медленно обернулась. — Добрый день, пан Горн
«Пан незнакомец или пани незнакомка, если ты это читаешь, значит, меня уже нет в живых. Моя жизнь — совсем не то, чем можно хвастаться или гордиться. Поэтому заранее прости, что вынужден узнать все это, прости и пойми. Я должна покаяться перед смертью, потому что не имею другой возможности рассказать правду. Мой разум с каждой секундой растворяется в тумане, затягиваясь дымкой безумия, мои слова лживы и неверны, мои действия приносят только вред. Меня зовут Альжбета, вся моя жизнь прошла в лесу возле деревеньки Пргошин. Я никогда не стремилась к роскошной жизни, не знала своих родителей и не хотела ничего, кроме своей тихой хижины, целебных ягод и преданных зверей. Всему, что я знала, меня научила бабка Яджина. Она же и воспитывала меня в младенчестве, сообщив, что однажды нашла на пороге своего дома. К нам приходили лечиться. Сначала из Пргошина, а потом потянулись и из городов, рядом раскинулся княжий Краковар. И уже тогда я поняла, что прои
Голова болела так, словно кто-то очень долго бил ею о стену. Отдельно от тела. Я с трудом разлепил глаза. Виски пронзила такая боль, что я, застонав, сжал их пальцами. — Доброе утро, пан Скорбута, — прорвался через эту красную раскаленную боль голос Шлях-Успенского. — Вы живы, хоть и выглядите отвратительно. Поздравляю, вы практически вдовец. Тут же стало не до боли. Я повернул голову и встретился взглядом с пронзительными черными глазами князя, сидящего в кресле напротив. — Водички? — ласково предложил он, протянув мне стакан. — Спасибо, — хрипло произнес я, схватил стакан и осушил его одним махом. Немного полегчало. — Какой еще вдовец? Где Алина? — Под присмотром лекаря, — сказал Шлях-Успенский. — Но шансы невелики. Что вы помните? Что я помню? Стало совсем дерьмово — помню я все с отвратительной четкостью. И от этого к горлу подкатила дурнота. Только вот самое последнее как в тумане. — Что произошло? — еле сл
— Это рискованно, — сказал Шлях-Успенский, обведя нас всех взором. Еще как рискованно, кто ж говорит иное. Я откинулась на спинку стула и демонстративно сложила руки на груди. Делайте что хотите, господин Речи Шветной и всего остального, но наши ведьмы просто так не отступают. Пани Валевская подняла тонкую руку с зажатой между пальцами сигаретой. Не потребовалось даже просить, чтобы ей прикурили — князь оказался сама галантность. Правда, Змеевский, стоящий у окна, почему-то хмыкнул. Ох уж эти аристократические отношения. Надо отдать должное пани Валевской: перед князем она не робела, хоть и вела себя предельно уважительно. Ее, конечно, шокировало, когда ни с того ни с сего пришлось оказаться посреди моей комнаты. Хорошо, что она в этот момент не принимала ванну, или там мужчину, а то вышло бы очень неловко. Но Мария словно чувствовала, что произойдет нечто из ряда вон выходящее, поэтому прибыла в изумительном платье вишневого цвета. Ее светлые волосы
Проанализировав ощущения, я поняла, что ничего не болит и все прекрасно. Даже странно, ведь на меня тогда что-то упало. Или это были фантазии? — Князь пытался быть аккуратнее, но тебе все равно досталось, — добавил Горневич. — А теперь хватит так на меня смотреть и расскажи, что случилось. — Как заслужил, так и смотрю, — фыркнула я. Горневич недобро прищурился, но от меня не укрылось, что рука Малгожаты легла на его плечо. Так-так, останемся с тетушкой наедине, все вытрясу. — Алина, разборки потом, — тихо сказала Малгожата. — Расскажи все. Возможно, это поможет поймать Лешека. Имя мужа заставило вздрогнуть и собраться. Мысли разбежались в разные стороны, словно крысы с тонущего корабля. Так, ну-ка намотать сопли на кулак и думать! Мой рассказ занял каких-то пятнадцать минут. Я затаила дыхание, ожидая, что скажут Марк и Малгожата — ибо, как выяснилось, Вислава пришла в себя не так давно. Ей просто не повезло: обломок двери по касательно
В дверь кабинета князя стучали так, словно хотели выбить. Конечно, это не по силам ни одному из проживающих в замке, кроме самого Вацлава, но… явление весьма любопытное. Шлях-Успенский оторвался от изучения старинных фолиантов и с предвкушением посмотрел на дверь. Не зря же было велено всем невидимым охранникам пригасить заклинания в коридоре, чтобы незваный гость мог свободно пройти. — Откройте! Немедленно откройте! — донесся взволнованный женский голос, низкий и глубокий. Черный кот выгнул спину и, впившись когтями в велюровую обивку кресла, со смаком потянулся. Потом вопросительно посмотрел на хозяина: мол, впускаем или наслать пару кошмарчиков на гостью, а? Шлях-Успенский поднял руку и шевельнул пальцами, словно хотел повторить очертания волны, накатывающей на берег. Дверь распахнулась, и Малгожата София Каторжинская, босорканя, смотрительница замка Палланок, едва не хлопнулась на ковер. Однако, как и положено истинной пани, удержа
Черт знает что получается. Томаш, конечно, мог наврать Виславе, ведь именно он и звал Лешека. Но в то же время… что-то очень странно. Ведь если б ему надо было скрыться только от Виславы — это одно дело. Но тут поставили в известие всех гостей! Значит, или Лешека вызвали вовсе не к князю, или просто оговорились. Хм, все страньше и страньше. — Алина, мне не нравится выражение твоего лица, — честно сообщила тетушка. — Мне тут вообще много чего не нравится, — покачала головой я. — Однако, коль так пошло, сначала отыщем Вовку. Вислава только приподняла брови. Вчера мы рассказали про волколака. Ей явно хотелось спросить, на кой черт он нам нужен, но женское любопытство пересилило. — Идем! — согласилась она и вдруг дернулась. — Ой! И тут же, чуть нахмурившись, посмотрела по сторонам. — Что-то тут какое-то недружелюбное место. Уже второй раз мерещится какая-то тень. Услышанное заставило меня затаить дыхание. Если фигня
Нет, после любовных утех и страстных объятий с Лешеком я была готова увидеть многое, но только не это. На несколько секунд даже позабыла, где я и что происходит. Потому что уж никак не ожидала узреть посреди внутреннего двора Вайвельского замка Горневича и… Малгожату у него на плече. — А кузяк не дремлет, — заметил Лешек, уставившись на происходящее. — Слушай, кажется, мы с тобой пропустили все, что только могли. Или я чего-то не знаю? — Чего именно? — глупо уточнила я, не в силах отвести взора от миниатюры: «Марк и Малгожата сверху». — У них какие-то отношения? Малознакомую женщину вот так на плечо не закинешь. К тому же посмотри на физиономию Горневича. Я чуть нахмурилась. — А что с ней? — Лучится удовольствием, сволочь, — невозмутимо заметил Лешек. — Словно поймал добычу, за которой гонялся о-о-очень долго. — Дай боженька, чтобы потом добыча не встала на каблуки, и убегать не пришлось уже охотнику. Тем временем стало
С одной стороны, это было несусветной глупостью — вот так вот разговаривать с мужчиной, который только что серьезно помог, скорее всего, спас жизнь. С другой… где гарантия, что это не тот самый человек, который насылал нетопырей на замок? Конечно, это мог быть кто угодно, да и нежить может восставать не только по велению ведьмака, но… Стоит быть начеку. Никогда не знаешь, где тебя ожидает неприятность. Пан смотрел на нее несколько озадаченно. Вон как смоляная бровь изогнулась. Красив все же, чертяка. Смотришь — и хочется портрет написать, чтобы повесить в своей комнате. А потом любоваться перед сном. Малгожата невольно вздрогнула. Этого еще не хватало! Видимо, падая с метлы, она приложилась головой, но вскочила так быстро, что не осознала этого. А зря. Теперь вот пошли последствия. Стоишь такая обнаженная в воде и думаешь о мужчине, которого видишь первый раз в жизни. При этом мысли чудовищно далеки от всех норм приличия. — Пани уверена? — неожиданно усмехнул