Малгожата шла по коридору замка и постукивала по ладони свернутым в трубочку журналом. Алина, мерзавка такая, утром куда-то умчалась и даже не потрудилась об этом сообщить. Нет, все ясно, дело молодое. И Бецик, отловленный за крыло, потом сдал хозяйку с потрохами. Но сам факт.
Уважаемый пан Скорбута тоже получит. Все же Алина прибыла сюда с опекун-пани, а не абы как. Поэтому Малгожата в ответе за племянницу, ее прожорливого фамильяра и… еще приблудного волколака, да. Вот уж… зверинец еще тот.
И куда только умчался Вацлав? Еще вчера вроде бы не звучало ни слова про срочный отъезд. Да, конечно, он князь и все такое, но перед Выданьем лучше не шляться по соседним государствам, а зорко следить за своим собственным.
А еще до ужаса беспокоило, что Шлях-Успенский назначил встречу тет-а-тет по приезде. Что ему могло понадобиться от смотрительницы Палланка? С замком, слава богу и всем кузякам на свете, все в порядке. Корятович тоже доволен жизнью, а его родня чувствуе
С одной стороны, это было несусветной глупостью — вот так вот разговаривать с мужчиной, который только что серьезно помог, скорее всего, спас жизнь. С другой… где гарантия, что это не тот самый человек, который насылал нетопырей на замок? Конечно, это мог быть кто угодно, да и нежить может восставать не только по велению ведьмака, но… Стоит быть начеку. Никогда не знаешь, где тебя ожидает неприятность. Пан смотрел на нее несколько озадаченно. Вон как смоляная бровь изогнулась. Красив все же, чертяка. Смотришь — и хочется портрет написать, чтобы повесить в своей комнате. А потом любоваться перед сном. Малгожата невольно вздрогнула. Этого еще не хватало! Видимо, падая с метлы, она приложилась головой, но вскочила так быстро, что не осознала этого. А зря. Теперь вот пошли последствия. Стоишь такая обнаженная в воде и думаешь о мужчине, которого видишь первый раз в жизни. При этом мысли чудовищно далеки от всех норм приличия. — Пани уверена? — неожиданно усмехнул
Нет, после любовных утех и страстных объятий с Лешеком я была готова увидеть многое, но только не это. На несколько секунд даже позабыла, где я и что происходит. Потому что уж никак не ожидала узреть посреди внутреннего двора Вайвельского замка Горневича и… Малгожату у него на плече. — А кузяк не дремлет, — заметил Лешек, уставившись на происходящее. — Слушай, кажется, мы с тобой пропустили все, что только могли. Или я чего-то не знаю? — Чего именно? — глупо уточнила я, не в силах отвести взора от миниатюры: «Марк и Малгожата сверху». — У них какие-то отношения? Малознакомую женщину вот так на плечо не закинешь. К тому же посмотри на физиономию Горневича. Я чуть нахмурилась. — А что с ней? — Лучится удовольствием, сволочь, — невозмутимо заметил Лешек. — Словно поймал добычу, за которой гонялся о-о-очень долго. — Дай боженька, чтобы потом добыча не встала на каблуки, и убегать не пришлось уже охотнику. Тем временем стало
Черт знает что получается. Томаш, конечно, мог наврать Виславе, ведь именно он и звал Лешека. Но в то же время… что-то очень странно. Ведь если б ему надо было скрыться только от Виславы — это одно дело. Но тут поставили в известие всех гостей! Значит, или Лешека вызвали вовсе не к князю, или просто оговорились. Хм, все страньше и страньше. — Алина, мне не нравится выражение твоего лица, — честно сообщила тетушка. — Мне тут вообще много чего не нравится, — покачала головой я. — Однако, коль так пошло, сначала отыщем Вовку. Вислава только приподняла брови. Вчера мы рассказали про волколака. Ей явно хотелось спросить, на кой черт он нам нужен, но женское любопытство пересилило. — Идем! — согласилась она и вдруг дернулась. — Ой! И тут же, чуть нахмурившись, посмотрела по сторонам. — Что-то тут какое-то недружелюбное место. Уже второй раз мерещится какая-то тень. Услышанное заставило меня затаить дыхание. Если фигня
В дверь кабинета князя стучали так, словно хотели выбить. Конечно, это не по силам ни одному из проживающих в замке, кроме самого Вацлава, но… явление весьма любопытное. Шлях-Успенский оторвался от изучения старинных фолиантов и с предвкушением посмотрел на дверь. Не зря же было велено всем невидимым охранникам пригасить заклинания в коридоре, чтобы незваный гость мог свободно пройти. — Откройте! Немедленно откройте! — донесся взволнованный женский голос, низкий и глубокий. Черный кот выгнул спину и, впившись когтями в велюровую обивку кресла, со смаком потянулся. Потом вопросительно посмотрел на хозяина: мол, впускаем или наслать пару кошмарчиков на гостью, а? Шлях-Успенский поднял руку и шевельнул пальцами, словно хотел повторить очертания волны, накатывающей на берег. Дверь распахнулась, и Малгожата София Каторжинская, босорканя, смотрительница замка Палланок, едва не хлопнулась на ковер. Однако, как и положено истинной пани, удержа
Проанализировав ощущения, я поняла, что ничего не болит и все прекрасно. Даже странно, ведь на меня тогда что-то упало. Или это были фантазии? — Князь пытался быть аккуратнее, но тебе все равно досталось, — добавил Горневич. — А теперь хватит так на меня смотреть и расскажи, что случилось. — Как заслужил, так и смотрю, — фыркнула я. Горневич недобро прищурился, но от меня не укрылось, что рука Малгожаты легла на его плечо. Так-так, останемся с тетушкой наедине, все вытрясу. — Алина, разборки потом, — тихо сказала Малгожата. — Расскажи все. Возможно, это поможет поймать Лешека. Имя мужа заставило вздрогнуть и собраться. Мысли разбежались в разные стороны, словно крысы с тонущего корабля. Так, ну-ка намотать сопли на кулак и думать! Мой рассказ занял каких-то пятнадцать минут. Я затаила дыхание, ожидая, что скажут Марк и Малгожата — ибо, как выяснилось, Вислава пришла в себя не так давно. Ей просто не повезло: обломок двери по касательно
— Это рискованно, — сказал Шлях-Успенский, обведя нас всех взором. Еще как рискованно, кто ж говорит иное. Я откинулась на спинку стула и демонстративно сложила руки на груди. Делайте что хотите, господин Речи Шветной и всего остального, но наши ведьмы просто так не отступают. Пани Валевская подняла тонкую руку с зажатой между пальцами сигаретой. Не потребовалось даже просить, чтобы ей прикурили — князь оказался сама галантность. Правда, Змеевский, стоящий у окна, почему-то хмыкнул. Ох уж эти аристократические отношения. Надо отдать должное пани Валевской: перед князем она не робела, хоть и вела себя предельно уважительно. Ее, конечно, шокировало, когда ни с того ни с сего пришлось оказаться посреди моей комнаты. Хорошо, что она в этот момент не принимала ванну, или там мужчину, а то вышло бы очень неловко. Но Мария словно чувствовала, что произойдет нечто из ряда вон выходящее, поэтому прибыла в изумительном платье вишневого цвета. Ее светлые волосы
Голова болела так, словно кто-то очень долго бил ею о стену. Отдельно от тела. Я с трудом разлепил глаза. Виски пронзила такая боль, что я, застонав, сжал их пальцами. — Доброе утро, пан Скорбута, — прорвался через эту красную раскаленную боль голос Шлях-Успенского. — Вы живы, хоть и выглядите отвратительно. Поздравляю, вы практически вдовец. Тут же стало не до боли. Я повернул голову и встретился взглядом с пронзительными черными глазами князя, сидящего в кресле напротив. — Водички? — ласково предложил он, протянув мне стакан. — Спасибо, — хрипло произнес я, схватил стакан и осушил его одним махом. Немного полегчало. — Какой еще вдовец? Где Алина? — Под присмотром лекаря, — сказал Шлях-Успенский. — Но шансы невелики. Что вы помните? Что я помню? Стало совсем дерьмово — помню я все с отвратительной четкостью. И от этого к горлу подкатила дурнота. Только вот самое последнее как в тумане. — Что произошло? — еле сл
«Пан незнакомец или пани незнакомка, если ты это читаешь, значит, меня уже нет в живых. Моя жизнь — совсем не то, чем можно хвастаться или гордиться. Поэтому заранее прости, что вынужден узнать все это, прости и пойми. Я должна покаяться перед смертью, потому что не имею другой возможности рассказать правду. Мой разум с каждой секундой растворяется в тумане, затягиваясь дымкой безумия, мои слова лживы и неверны, мои действия приносят только вред. Меня зовут Альжбета, вся моя жизнь прошла в лесу возле деревеньки Пргошин. Я никогда не стремилась к роскошной жизни, не знала своих родителей и не хотела ничего, кроме своей тихой хижины, целебных ягод и преданных зверей. Всему, что я знала, меня научила бабка Яджина. Она же и воспитывала меня в младенчестве, сообщив, что однажды нашла на пороге своего дома. К нам приходили лечиться. Сначала из Пргошина, а потом потянулись и из городов, рядом раскинулся княжий Краковар. И уже тогда я поняла, что прои
Малгожата собиралась к отъезду — Палланок не мог долго оставаться без присмотра. К тому же все уладилось. Алина вернулась, чувствовала себя неплохо. Появился Анджей, который пропадал столько лет. Да и Вислава не такая уже гадина, как казалось раньше. Лешек влюблен в свою девочку по уши: было видно, что разорвет горло любому, кто посмеет ее обидеть. Тут можно быть спокойной, у молодых все будет хорошо. Малгожата поставила саквояж на сидение и закрыла дверцу машины. Пожалуй, стоит попрощаться с племянницей. И, конечно, пригласить в Мункач. Ведь зимой должны приехать Эрик и Матияш, надо обязательно познакомить сорванцов с их рыжей сестричкой. — Снова бежишь? — раздался за спиной голос Марка. Сердце екнуло. Не хотелось самой себе признаваться, что она предпочитает все бросить и уехать, нежели посмотреть правде в лицо. А правда в том, что Горневич не просто знакомый. И даже не друг. Он… Малгожата медленно обернулась. — Добрый день, пан Горн
«Пан незнакомец или пани незнакомка, если ты это читаешь, значит, меня уже нет в живых. Моя жизнь — совсем не то, чем можно хвастаться или гордиться. Поэтому заранее прости, что вынужден узнать все это, прости и пойми. Я должна покаяться перед смертью, потому что не имею другой возможности рассказать правду. Мой разум с каждой секундой растворяется в тумане, затягиваясь дымкой безумия, мои слова лживы и неверны, мои действия приносят только вред. Меня зовут Альжбета, вся моя жизнь прошла в лесу возле деревеньки Пргошин. Я никогда не стремилась к роскошной жизни, не знала своих родителей и не хотела ничего, кроме своей тихой хижины, целебных ягод и преданных зверей. Всему, что я знала, меня научила бабка Яджина. Она же и воспитывала меня в младенчестве, сообщив, что однажды нашла на пороге своего дома. К нам приходили лечиться. Сначала из Пргошина, а потом потянулись и из городов, рядом раскинулся княжий Краковар. И уже тогда я поняла, что прои
Голова болела так, словно кто-то очень долго бил ею о стену. Отдельно от тела. Я с трудом разлепил глаза. Виски пронзила такая боль, что я, застонав, сжал их пальцами. — Доброе утро, пан Скорбута, — прорвался через эту красную раскаленную боль голос Шлях-Успенского. — Вы живы, хоть и выглядите отвратительно. Поздравляю, вы практически вдовец. Тут же стало не до боли. Я повернул голову и встретился взглядом с пронзительными черными глазами князя, сидящего в кресле напротив. — Водички? — ласково предложил он, протянув мне стакан. — Спасибо, — хрипло произнес я, схватил стакан и осушил его одним махом. Немного полегчало. — Какой еще вдовец? Где Алина? — Под присмотром лекаря, — сказал Шлях-Успенский. — Но шансы невелики. Что вы помните? Что я помню? Стало совсем дерьмово — помню я все с отвратительной четкостью. И от этого к горлу подкатила дурнота. Только вот самое последнее как в тумане. — Что произошло? — еле сл
— Это рискованно, — сказал Шлях-Успенский, обведя нас всех взором. Еще как рискованно, кто ж говорит иное. Я откинулась на спинку стула и демонстративно сложила руки на груди. Делайте что хотите, господин Речи Шветной и всего остального, но наши ведьмы просто так не отступают. Пани Валевская подняла тонкую руку с зажатой между пальцами сигаретой. Не потребовалось даже просить, чтобы ей прикурили — князь оказался сама галантность. Правда, Змеевский, стоящий у окна, почему-то хмыкнул. Ох уж эти аристократические отношения. Надо отдать должное пани Валевской: перед князем она не робела, хоть и вела себя предельно уважительно. Ее, конечно, шокировало, когда ни с того ни с сего пришлось оказаться посреди моей комнаты. Хорошо, что она в этот момент не принимала ванну, или там мужчину, а то вышло бы очень неловко. Но Мария словно чувствовала, что произойдет нечто из ряда вон выходящее, поэтому прибыла в изумительном платье вишневого цвета. Ее светлые волосы
Проанализировав ощущения, я поняла, что ничего не болит и все прекрасно. Даже странно, ведь на меня тогда что-то упало. Или это были фантазии? — Князь пытался быть аккуратнее, но тебе все равно досталось, — добавил Горневич. — А теперь хватит так на меня смотреть и расскажи, что случилось. — Как заслужил, так и смотрю, — фыркнула я. Горневич недобро прищурился, но от меня не укрылось, что рука Малгожаты легла на его плечо. Так-так, останемся с тетушкой наедине, все вытрясу. — Алина, разборки потом, — тихо сказала Малгожата. — Расскажи все. Возможно, это поможет поймать Лешека. Имя мужа заставило вздрогнуть и собраться. Мысли разбежались в разные стороны, словно крысы с тонущего корабля. Так, ну-ка намотать сопли на кулак и думать! Мой рассказ занял каких-то пятнадцать минут. Я затаила дыхание, ожидая, что скажут Марк и Малгожата — ибо, как выяснилось, Вислава пришла в себя не так давно. Ей просто не повезло: обломок двери по касательно
В дверь кабинета князя стучали так, словно хотели выбить. Конечно, это не по силам ни одному из проживающих в замке, кроме самого Вацлава, но… явление весьма любопытное. Шлях-Успенский оторвался от изучения старинных фолиантов и с предвкушением посмотрел на дверь. Не зря же было велено всем невидимым охранникам пригасить заклинания в коридоре, чтобы незваный гость мог свободно пройти. — Откройте! Немедленно откройте! — донесся взволнованный женский голос, низкий и глубокий. Черный кот выгнул спину и, впившись когтями в велюровую обивку кресла, со смаком потянулся. Потом вопросительно посмотрел на хозяина: мол, впускаем или наслать пару кошмарчиков на гостью, а? Шлях-Успенский поднял руку и шевельнул пальцами, словно хотел повторить очертания волны, накатывающей на берег. Дверь распахнулась, и Малгожата София Каторжинская, босорканя, смотрительница замка Палланок, едва не хлопнулась на ковер. Однако, как и положено истинной пани, удержа
Черт знает что получается. Томаш, конечно, мог наврать Виславе, ведь именно он и звал Лешека. Но в то же время… что-то очень странно. Ведь если б ему надо было скрыться только от Виславы — это одно дело. Но тут поставили в известие всех гостей! Значит, или Лешека вызвали вовсе не к князю, или просто оговорились. Хм, все страньше и страньше. — Алина, мне не нравится выражение твоего лица, — честно сообщила тетушка. — Мне тут вообще много чего не нравится, — покачала головой я. — Однако, коль так пошло, сначала отыщем Вовку. Вислава только приподняла брови. Вчера мы рассказали про волколака. Ей явно хотелось спросить, на кой черт он нам нужен, но женское любопытство пересилило. — Идем! — согласилась она и вдруг дернулась. — Ой! И тут же, чуть нахмурившись, посмотрела по сторонам. — Что-то тут какое-то недружелюбное место. Уже второй раз мерещится какая-то тень. Услышанное заставило меня затаить дыхание. Если фигня
Нет, после любовных утех и страстных объятий с Лешеком я была готова увидеть многое, но только не это. На несколько секунд даже позабыла, где я и что происходит. Потому что уж никак не ожидала узреть посреди внутреннего двора Вайвельского замка Горневича и… Малгожату у него на плече. — А кузяк не дремлет, — заметил Лешек, уставившись на происходящее. — Слушай, кажется, мы с тобой пропустили все, что только могли. Или я чего-то не знаю? — Чего именно? — глупо уточнила я, не в силах отвести взора от миниатюры: «Марк и Малгожата сверху». — У них какие-то отношения? Малознакомую женщину вот так на плечо не закинешь. К тому же посмотри на физиономию Горневича. Я чуть нахмурилась. — А что с ней? — Лучится удовольствием, сволочь, — невозмутимо заметил Лешек. — Словно поймал добычу, за которой гонялся о-о-очень долго. — Дай боженька, чтобы потом добыча не встала на каблуки, и убегать не пришлось уже охотнику. Тем временем стало
С одной стороны, это было несусветной глупостью — вот так вот разговаривать с мужчиной, который только что серьезно помог, скорее всего, спас жизнь. С другой… где гарантия, что это не тот самый человек, который насылал нетопырей на замок? Конечно, это мог быть кто угодно, да и нежить может восставать не только по велению ведьмака, но… Стоит быть начеку. Никогда не знаешь, где тебя ожидает неприятность. Пан смотрел на нее несколько озадаченно. Вон как смоляная бровь изогнулась. Красив все же, чертяка. Смотришь — и хочется портрет написать, чтобы повесить в своей комнате. А потом любоваться перед сном. Малгожата невольно вздрогнула. Этого еще не хватало! Видимо, падая с метлы, она приложилась головой, но вскочила так быстро, что не осознала этого. А зря. Теперь вот пошли последствия. Стоишь такая обнаженная в воде и думаешь о мужчине, которого видишь первый раз в жизни. При этом мысли чудовищно далеки от всех норм приличия. — Пани уверена? — неожиданно усмехнул