На часах была половина одиннадцатого, я стояла у окна на кухне и смотрела во двор. Мой чемодан уже был в прихожей, пальто и сапоги приготовлены.
— Ну, чего ты? — спросила Маринка, видя мое нервное состояние.
— Все в порядке, просто волнуюсь.— Понимаю, но это действительно то, что тебе нужно.— Хочешь от меня скорее избавиться? — пошутила я.— Знаешь же, что нет. Я люблю тебя и хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Чем дальше ты будешь от Москвы, тем лучше. Так ты скорее его забудешь.— Ты права, но в этой работе меня многое настораживает. Марин, я боюсь.— Не говори глупости! Все будет хорошо! — подруга крепко обняла меня.— Кажется, за мной приехали.К дому подъехала большая черная машина. Не было сомнений, что это именно за мной. Я сердечно попрощалась с подругой, пообещав позвонить, как только доберусь до места. И тут же завибрировал телефон: пришло сообщение от Кирилла Степановича с номером автомобиля, который меня ждет.
Как только я вышла из подъезда, из того самого черного внедорожника показался Кирилл Степанович. Он махнул мне рукой и жестом пригласил на заднее сиденье автомобиля. Пока я не спеша шла, водитель учтиво забрал мои вещи.
— Ну, что вы, Татьяна Николаевна? — улыбнулся мужчина, видя мое замешательство, — вы же не передумали?
— Нет, — решительно ответила я.— Вот и славно. Тогда садитесь скорее!Мужчина галантно подал мне руку, и я села в машину. Двери закрылись сразу же. Звук блокировки заставил меня запаниковать, но мой испуганный вид, кажется, только забавлял моего спутника.
— Вам нечего бояться. Это всего лишь меры безопасности. Вы едете на работу, если что-то вас не устроит, вы всегда сможете вернуться в Москву.
— Хорошо, — ответила я и отвернулась к окну. Только сейчас я заметила, что стекла в машине непрозрачные, а как только автомобиль тронулся, за водителем появился непроницаемый темный экран.— Это меры безопасности. Не больше.— Меры безопасности? Чтобы я не видела дорогу?— Именно. По этой же причине выезжать из дома вы будете только с водителями Максима Игнатьевича.— Но… это как-то ненормально.— Милая девушка, поймите, мир нашего босса совсем не такой, как наш. На первом месте для него безопасность. Дом, куда мы едем — святая святых. Там он живет со своим ребенком. Вы пока что незнакомка, как Максим Игнатьевич может быть уверен, что вы не предадите его?— Я всего лишь няня.— Вот именно, няня! Вам он доверит самое дорогое, что у него есть.— Я все еще не могу знать, кто будет моим воспитанником?— Думаю, Максим Игнатьевич сам вас познакомит. А сейчас ознакомьтесь с договором, — мужчина достал из портфеля увесистую кипу бумаг и протянул ее мне.— Это договор? — удивилась я.— Условий много, но все они выполнимы.За чтением договора я не заметила, как прошло время. Действительно, условий была масса; некоторые из них казались мне совершенно бессмысленными, но спорить не хотелось.
— Прочитали? — поинтересовался Кирилл Степанович, когда я отложила договор в сторону.
— Да.— Если вам требуются какие-либо комментарии…— Нет, спасибо. Все предельно понятно.— Что ж, в таком случае, если беседа с боссом пройдет успешно, то нужно будет подписать оба экземпляра.— Хорошо.Остаток пути мы ехали молча. Кирилл Степанович был не настроен на разговор, а я и не настаивала, поскольку рядом с ним чувствовала себя неловко. Сложно было определить, сколько времени мы провели в дороге, но, по моим внутренним ощущениям, прошло больше трех часов.
Когда, наконец, машина остановилась и мне помогли выйти, я не поверила своим глазам. Передо мной возвышался настоящий четырехэтажный дворец; за высоким забором, что его ограждал, раскинулся хвойный лес.
Не успела я ступить и шагу, как услышала лай собак. На меня с бешеной скоростью неслись две овчарки. Я невольно отступила к машине.
— Кайла! Муст! Фу! — Кирилл Степанович вышел вперед и сделал какой-то жест псинам; они тут же убежали, — не бойтесь, Татьяна Николаевна, они прекрасно обучены и никогда не тронут своих.
— Все в порядке, я люблю собак.— Это хорошо. У овчарок есть вольер, но почти все время они бегают по территории, — он посмотрел на мой чемодан и кивнул водителю, — Дмитрий отнесет чемодан в гостиную. После вашего разговора с боссом определим, что делать дальше.Мужчина пошел в дом и кивнул мне, чтобы я следовала за ним. Складывалось впечатление, что он всегда общается с персоналом жестами. Дмитрий послушно шел рядом. Только сейчас я смогла рассмотреть его. Молодое мальчишеское лицо странным образом контрастировало с седыми волосами, шрамы над левой бровью и у нижней губы наталкивали на мысль о его непростом прошлом. Чтобы не выглядеть невежливой, я отвернулась от молодого человека.
Внутри дома все было куда проще, чем снаружи. Неожиданно скромный интерьер выглядел даже несколько неуместно. Кирилл Степанович сразу отвел меня в кабинет босса. Максим Игнатьевич, как выяснилось, задерживался, и меня попросили подождать. Было странно, что меня, по сути незнакомку, оставили одну в кабинете босса. Пользуясь случаем, я хотела позвонить Маринке и сказать, что успешно добралась, однако мобильная сеть в этом месте не ловила. Снова мурашки пробежали по спине.
Время шло, а ко мне никто не шел. Даже промелькнула мысль, что обо мне забыли. Чтобы как-то занять себя, я стала разглядывать кабинет — массивный письменный стол с компьютером, большое кресло, три стеллажа с книгами, плазменная панель и два стула. Ничего особенного. Откровенно говоря, я мыслила стереотипами, думала, что кабинет у богатого мужчины должен быть оформлен роскошно: например, стены украшают полотна модных художников. Здесь же, кроме книжных шкафов, рассматривать было нечего; впрочем, столь обширная библиотека никого не могла оставить равнодушным. Здесь были книги об искусстве и истории, мемуары полководцев, классика и современная беллетристика. Мне очень хотелось взять что-нибудь почитать, но я поборола в себе это желание и, как выяснилось, не напрасно.
— Татьяна Николаевна, извините, что заставил вас ждать, — раздался приятный мужской голос.
— Ничего, — с улыбкой ответила я и повернулась.Стоило мне увидеть перед собой говорившего, как улыбка мигом спала с лица. Это был он — тот самый таинственный незнакомец с автоматом. Судя по его ехидной усмешке, он тоже меня узнал. Я растерялась, не зная, как вести себя дальше.
— Меня зовут Максим Игнатьевич, как вы уже поняли. Прошу вас, присаживайтесь, — вежливо произнес он и указал на стул, — как вы могли судить, я серьезно подхожу к выбору няни для своего ребенка. Я человек обеспеченный и влиятельный, поэтому для меня особую роль играет безопасность близких. Я должен быть уверен, что могу доверить вам самое дорогое.
— Конечно, — согласилась я.Мне было неловко, но, судя по поведению Максима Игнатьевича, он решил все же не напоминать, что мы уже встречались. Мужчина был сосредоточен, серьезен и до невозможности красив. Снова меня как будто загипнотизировали, и я не могла отвести от него взгляда.
— Замечательно. В принципе, все, что мне было нужно, я уже узнал. Вы любите детей и легко с ними ладите. Ваши ученики от вас в восторге. Вы — человек мягкий, но с жестким стержнем. Вы справедливы, это доказывает случай с Павлом Морозовым. Несмотря на то, что он сын богатых родителей, вы не побоялись отчитать его…
— Простите, откуда вам все это известно? — удивилась я такой осведомленности.— Татьяна Николаевна, повторяю, выбор няни моего ребенка — вопрос крайне важный. Я должен знать о вас все, чтобы быть уверенным.— И что же еще вы выяснили про меня? — с долей раздражения поинтересовалась я.— Мне известно о вас практически все, — самодовольно заявил мужчина, — вас что-то смущает?— Да! Конечно!— Что именно?— Это моя жизнь! Кто вам дал право в ней копаться?— Говорите так, будто храните страшную тайну, но мне известно, что вам скрывать нечего. Наоборот, вам есть чем гордиться: староста класса, королева выпускного, лучшая студентка курса. Также я знаю, что в последние годы вы почти всю себя посвятили мужу, практически не общались с друзьями, отношения с родителями напряженные. Поэтому вы остались в одиночестве после ухода Андрея.— Еще что-то? — злобно процедила я; глаза обожгло слезами. Все происходящее, напоминало дешевый фарс. Мне казалось, что этот человек специально издевается надо мной, испытывая на прочность. Пелена очарования спала, и теперь я видела перед собой самодовольного наглеца.— Прошу вас, успокойтесь, — на удивление нежно сказал он, — многие претендентки на эту должность после того, как узнавали о моей осведомленности, уходили. Надеюсь, вы выслушаете меня до конца.— Хорошо, — снова сдалась я.— Так вот, меня все устроило в вашей биографии. По ряду причин вы мне подходите, уверен, что и к моему ребенку вы сумеете найти подход, как и к своим ученикам. Со своей стороны обязуюсь исправно платить вам зарплату пятого числа каждого месяца, двадцатого — аванс. Вы ни в чем не будете нуждаться. В доме есть прислуга, которая занимается уборкой комнат, повар нас кормит, мажордом следит за порядком в доме.— Я читала контракт, в нем сказано, что в мои обязанности будет входить уход за ребенком. Больше ничего. Хотелось бы узнать подробнее.— Да, конечно, — улыбнулся мой работодатель и внимательно посмотрел на меня, — вы останетесь, я уверен.— Не буду отрицать, что в данный момент я не уверена в решении.— Вижу, но вы останетесь. Я знаю, — отрезал он и вмиг стал серьезным, — да, в ваши обязанности входит уход за ребенком. Мы с супругой в разводе, и полная опека на мне. Ребенка нет с нами только по выходным, когда он с матерью. Все остальное время, ребенок на вас.— Я могу узнать имя и возраст ребенка?— Только после подписания контракта.— Но…— Никаких «но»! — он так крикнул, что я непроизвольно дернулась. Мужчина пугал меня, и чем дальше заходил наш разговор, тем меньше уверенности у меня было. Кажется, он понял, что был слишком резок. Он расслабился и снова откинулся в кресле. — Извините, не хотел вас напугать. Опять же, это только безопасность. Я стараюсь держать в секрете свою семью, поэтому, пока вы не станете моим сотрудником, я не буду посвящать вас в детали.— Хорошо.— Вернемся к вашим обязанностям. На вас будет лежать забота о моем ребенке. Я очень много времени провожу на работе, могу не ночевать дома, уезжать на несколько дней. Мой ребенок не должен быть обделен вниманием. Надеюсь, это ясно?— Да.— Вы будете заниматься только своими обязанностями и ничем больше. Я — ваш начальник, и исполнять будете только мои приказы.— Ясно.— Если вы читали контракт, то видели, что до того, как приступите к работе, вам необходимо пройти полный медосмотр. Врачи приедут завтра.— Максим Игнатьевич, летом я проходила ежегодный осмотр, у меня есть справки.— Меня не волнуют справки, выписанные непроверенными врачами. Я прекрасно знаю такие осмотры. Подписывают, что вы здоровы, с закрытыми глазами. Я доверяю только своим врачам. К тому же, забота о здоровье важна и для вас самой, не так ли?Я промолчала, по взгляду моего нанимателя было понятно, что спорить с ним бесполезно. Если рассуждать логически, то его требование вполне обосновано. Мало ли какое заболевание у меня может быть.
— Вам не стоит бояться, Татьяна Николаевна. Если вы будете хорошо выполнять свои обязанности, то вам ничего не грозит.
— А если не хорошо? — вырвалось у меня, но я тут же об этом пожалела.— Уверен, что вы справитесь, — ухмыльнулся он и посмотрел мне в глаза, будто пытался заглянуть в мою душу.— Что касается других условий…— Вам нужны комментарии?— Думаю, мне все ясно, — сглотнула я, боясь снова сказать что-нибудь лишнее.— В таком случае, расскажу о том, чего нет в контракте. Как вы заметили, сигнал сотовой связи здесь не ловит. Да, я наблюдал за вами, когда вас сюда привели.— Это шутка? — не выдержала я, судорожно оглядываясь.— В том и в том углу камеры, — мужчина показал на потолок, — поймите, я не мог иначе. Мне нужно было увидеть, как вы себя поведете. Вы единственная из всех нянь, кто ничего не стал трогать, — улыбнулся он.— Для вас это всего лишь игра? Наблюдаете через скрытую камеру…— Успокойтесь, пожалуйста, — с раздражением перебил он меня, — вам с самого начала было понятно, что самое важное…— Это безопасность, — докончила я за него, — но есть еще свобода, личное пространство, этика, в конце концов!— Чтобы вы не переживали, скажу сразу: в вашей спальне и в ванной комнате нет ни камер, ни микрофонов, а вот в коридорах и общих помещениях есть. Это нужно. Оправдываться перед вами я не собираюсь. Ваше право — согласиться или отказаться. Ответ дадите завтра утром. Дам вам время подумать.— Я подумаю, — ответила я в том же тоне.— Так вот, сотовой связи тут нет, но блокировка распространяется только на обычные мобильные телефоны. Я выдам вам наш смартфон, его сигнал проходит через спутник, но определяется на телефонах как обычный номер. То же с выходом в интернет. Вы же приехали со своим ноутбуком?— Да, но я не хочу его отдавать или менять!— Это не потребуется. Мы установим в него чип, таким образом, при выходе в интернет будет невозможно определить IP-адрес компьютера и ваше местонахождение. У вас есть вопросы?— Если мне не понравится? Если я захочу уйти?— Я вас тут же рассчитаю, а Дмитрий отвезет в город. Вы не пленница, вы моя сотрудница. А теперь я все же покажу вам вашу комнату, — Максим Игнатьевич поднялся с кресла и направился к двери, а я все никак не решалась последовать за ним, сорвавшись с места, только когда мужчина вышел.Моя комната располагалась на втором этаже. Максим Игнатьевич открыл мне дверь и галантно впустил внутрь. Здесь уже стоял мой чемодан; по-видимому, еще до нашего разговора мужчина принял решение оставить меня. Сама комната была просторной, но при этом уютной. В центре стояла широкая кровать, по обе стороны от нее прикроватные тумбы и светильники, напротив находился туалетный столик с огромным зеркалом и небольшой пуф.
— Одежду можете разместить здесь, — сказал Максим Игнатьевич и распахнул передо мной стеклянные двери, за которыми находилась мечта каждой девушки — большая гардеробная.
— Это моя комната? — недоверчиво уточнила я.— Да, можете размещаться, если решите принять мое предложение. Обед будет в два. Столовая слева от гостиной, там я вас представлю.— Спасибо, Максим Игнатьевич.— Да, об этом… Мы здесь обращаемся по именам. Надеюсь, после школы вас это не покоробит?— Нет.— Что ж, в таком случае, Татьяна, до обеда.Он слегка кивнул мне и вышел. Я принялась внимательно рассматривать комнату. Пусть я еще сомневалась в решении, но на некоторое время это в любом случае моя спальня. Вещи решила пока не разбирать.
Спустившись к двум часам в столовую, я увидела своего работодателя и домашнюю прислугу. Сразу бросилось в глаза, что весь персонал разных национальностей. Славянская внешность была лишь у женщины лет шестидесяти и Дмитрия. Стоило мне зайти в зал, как Максим кивнул Кириллу Степановичу, и тот представил меня собравшимся.
— Теперь представлю наш персонал, — с важностью в голосе сказал мужчина и повернулся к остальным, — Василиса — наш повар, Дмитрия вы уже знаете, Зула и Эстехиди — наши горничные, Салим — мажордом, Эрик — начальник службы безопасности.
— Очень приятно, — улыбнулась я.— Присаживайтесь, Татьяна, — обратился ко мне Максим, — Василиса приготовила восхитительный обед.Я села напротив будущего босса. Зула стала мне прислуживать, отчего стало несколько не по себе. Если смотреть объективно, то я, как и она, была на уровне прислуги в этом доме. С другой стороны, пока я не подписала контракт, в некотором смысле была еще гостьей.
Обед прошел практически в молчании, лишь изредка Максим о чем-то спрашивал меня. Его вопросы, как правило, касались искусства, литературы или истории. Этот мужчина поражал меня все больше и больше. Таинственный и опасный эрудит. Кто он, для меня было загадкой. Мне очень хотелось спросить его об этом, но я не могла. Первым условием моей работы был запрет на любые вопросы относительно деятельности босса. Конечно, у меня уже было некоторое мнение, сложившееся из того, что мне уже удалось узнать. Но эти мысли я гнала от себя, потому что работать на мафиози совершенно не хотелось.
После обеда в мой ноутбук вставили необходимый чип, чтобы я могла войти в Интернет, и передали новый смартфон. Не теряя времени, я позвонила Маринке, которая наверняка извелась из-за моего долгого молчания. Я поделилась с подругой своими сомнениями, рассказала ей все от начала и до конца.
— Только не говори, что ты струсила, — недовольно пробурчала она.
— А тебя не смущает все, что я тебе рассказала? Максим с автоматом, машина без окон, все эти условия?— Нет, напротив, это так увлекательно! Таня, подумай, когда у тебя было такое приключение? Вся твоя жизнь была до тошноты правильной — дом, работа, муж. А сейчас такая авантюра, к тому же тебе сказали, если не понравится — уйдешь!— Это сейчас так говорят.— Скажи, а какой он из себя?— Кто? Максим?— Да.— Высокий, темноволосый… Я бы сказала, что он красив, но есть в нем что-то пугающее…— И он не женат!— К чему ты клонишь?— Сама прекрасно знаешь. Будете жить в одном доме, он свободен…— Я не говорила, что он свободен, я сказала, что он в разводе с мамой своего ребенка.— А кольцо на пальце было?— Нет.— Вот видишь, значит, заметила, — усмехнулась подруга, — ладно, я не говорю, что тебе надо крутить с ним роман. Пока. Просто прими предложение.— Марин, но если со мной что-нибудь случится, то ты даже меня не найдешь.— Ничего с тобой не случится! Не придумывай! У тебя все равно нет выбора. Если откажешься, то что? Вернешься в Москву и еще месяцами будешь бегать по собеседованиям? Или в Тулу к родителям? Они тебя живьем съедят за твой развод.— Ты права.— Вот видишь! Ладно, подружка, я бы поболтала еще, но мне пора. Позвони, как познакомишься с ребеночком.— Пока.Я опустилась на кровать и прикрыла глаза. Марина была права. У меня нет выбора. Мне придется согласиться на эту работу. Моя подруга всегда была легкомысленной и рисковой, не то что я. Для Маринки такая работа — всего лишь приключение, ее не заботило то, что я обрекла себя на существование в логове преступника. Этим мы и отличались: я бы никогда не позволила ей участвовать в такой авантюре, ведь это опасно.
Я снова посмотрела на телефон и тяжело вздохнула, ведь понимала, что не могу оттягивать неизбежное. Узнав о разводе, мои родители были в шоке. Для них брак — это нечто святое, то, за что стоит бороться. Они всегда хорошо относились к Андрею, но не могли простить, что он отказался от меня. Я также попала в опалу за то, что не стала бороться за семью. Последний месяц наши отношения были натянутыми. Сейчас, когда у меня начиналась новая жизнь, я не могла оставить родителей в неведении, поэтому позвонила маме. К сожалению, и в этот раз беседа вышла неприятной. Родители не поддержали затею с новой работой. Отец и вовсе разозлился из-за того, что я, имея образование историка, пошла работать какой-то нянькой. Чтобы не поссориться окончательно, я попрощалась с ними и повесила трубку. Понимая, что нет смысла тянуть до завтра, я пошла к Максиму, чтобы сообщить ему, что согласна на работу.
Он был в своем кабинете и, судя по всему, не удивился моему визиту. Молча Максим положил на стол два экземпляра контракта и отодвинул мне стул. Закусив губу — дурная привычка, но ничего не могу с собой поделать, — я взглянула на Максима. Не знаю, как это объяснить, но в тот момент во мне появился какой-то страх. Казалось, что этой ручкой я подпишу не контракт на новую работу, а нечто большее. Под пристальным взглядом своего нового начальника я оставила подписи на обоих экземплярах.
Эта ночь была спокойной. Я действительно выспалась. Впервые после того, как Андрей сообщил, что уходит от меня. Уже больше месяца меня мучили то бессонница, то кошмары. Уснуть получалось только со снотворным, но тогда утром я была совершенно разбитая. Возможно, смена обстановки, насыщенный прошлый день и пережитые эмоции так вымотали, что я уснула сразу же как вернулась в комнату. Правда, отсутствие ужина давало о себе знать и живот сводило от голода. Приведя себя в порядок, я поспешила в столовую, но в дверях меня остановил Кирилл Степанович.—Татьяна Николаевна, вам пока нельзя есть. Нужно сдать анализы, по контракту…—Да, Максим предупредил про врачей,— вздохнула я и последовала за мужчиной.Меня привели в большой спортзал, оборудованный по последнему слову техники— тренажеры для всех групп мышц, различное спортивное оборудование, сопутствующие аксессуары. Как только я тут оказалась, глаза сразу разбежались
Первый рабочий день оказался куда сложнее, чем виделось поначалу. Софи отказывалась принять меня. Как ни старалась я найти подход к девочке, она отталкивала меня. Почти все время моя подопечная играла в планшет, а на все попытки занять ее чем-нибудь другим только огрызалась. В школе такие проблемы решались проще— электронные игрушки учеников оказывались на моем столе. Здесь все было по-другому. Отобрать у девочки игру я не могла, но необходимо было увлечь ее другим, переключить внимание. Было понятно, что электронная игрушка для Софи не только развлечение, но и повод избежать общения со мной.Другая проблема возникла вечером— накормить ребенка ужином. Софи не желала есть. Дошло до того, что малышка забралась под стол и не хотела вылезать. Василиса с сочувствием смотрела, как я уговаривала девочку сесть за стол. Бесполезно.—Хорошо, Софи, не хочешь кушать— не надо,— вздохнула я и взяла в руки ее тарелку,&
Говорят, после хорошего алкоголя утром голова не болит. Это правда, никакой мигрени после вечернего коньяка у меня не было, но поднять себя в семь оказалось чертовски сложно. Я уснула только под утро, снедаемая разными мыслями. Я думала и об Андрее, но как ни странно, куда больше меня занимало произошедшее с Максимом. Было стыдно за то, что мы творили, и я не знала, как вести себя с ним при встрече, но, тем не менее хотела его увидеть. В половину восьмого в мою дверь постучали, и, конечно же, я решила, что это Максим. Однако на пороге стоял Кирилл Степанович.—Доброе утро, Татьяна Николаевна, Максим Игнатьевич просил навестить вас и убедиться, что с вами все в порядке.—Доброе утро. Со мной все хорошо. Спасибо.—Не забудьте, что в восемь нужно будить девочку.—Спасибо, я помню. А Максим?.. Он спустится к завтраку?—У вас какой-то вопрос к Максиму Игнатьевичу?—Нет.—&nb
Широкая, холодная, одинокая кровать. Зачем мне такая? Я чувствовала себя в ней неуютно, отучившись спать одна. Но не давало сомкнуть глаз— злило, бесило, раздражало,— совсем другое. Почему я так реагирую на Максима? Какое мне дело до того, что он сейчас с женщиной?Я отчаянно пыталась заснуть, но перед глазами все время стояла та картина: Максим в шикарном черном смокинге, а рядом с ним высокая длинноволосая брюнетка. Он по-хозяйски притягивал ее к себе, целовал шею, спускался губами к декольте, а я подглядывала с лестницы, мечтая оказаться на месте незнакомки. Потом они ушли, но их смех до сих пор звучал в моей голове. Не знаю, что планировал Максим на вечер, но несложно было догадаться, чем этот вечер завершится. А я, глупышка, подумала, что могу ему нравиться. Он играл со мной. Он играл со мной, как хищники играют с маленькими загнанными зверьками, попавшими к ним в лапы. Не более того. Но хуже всего то, что я переживаю из-за Максима! Как так случил
Случается, мы желаем не того, чего хотим на самом деле. Я пожелала, чтобы Максим прекратил со мной свои игры— он выполнил просьбу. Стало ли мне лучше? Нет. Напротив, без его внимания я чувствовала себя куда хуже, чем могла предположить. Все выходные я провела практически в одиночестве. Несколько раз случайно сталкивалась со своим начальником, но он игнорировал меня, будто я пустое место. Эти два дня казались вечностью: Марина все время была недоступна, Лиза и Василиса хлопотали по дому, а на мои предложения помочь отвечали отказом, ссылаясь на то, что мне нужно отдохнуть в отсутствие Софи. Единственное, что хоть как-то спасало меня от одиночества— это книги, но непрошеные мысли не давали сосредоточиться на очередном романе. В который раз, сама того не замечая, я начинала думать о Максиме. Я уже не могла отрицать, что он интересует меня, особенно после того, что мне рассказала Лиза.Вечером в пятницу молодая кухарка предложила выпить чаю в ее спальне. Я
В один миг все, во что я верила, разбилось вдребезги. Раны, нанесенные двумя близкими мне людьми, оказались слишком болезненны. Внутри закипала ярость, неизвестная мне ранее. Совру, если скажу, что не задумалась над предложением Максима проучить моего неверного мужа. К счастью, разум взял верх над эмоциями, и я нашла в себе силы отказать:—Нет, Максим. Не нужно.—Вы жалеете его?—Тут другое…—Все еще любите?—Не знаю… В любом случае, я не могу так поступить с человеком, с которым была вместе столько лет. Да я вообще не могу ни с кем так поступить.—Вы ошибаетесь, если считаете, что все можно простить,— процедил Максим,— за все нужно платить. Особенно за предательство.—Я хотела бы побыть одна.Этот разговор только сильнее меня угнетал, а Макс был последним, с кем хотелось говорить. Кажется, он понял меня, поэтому не ста
Судьба… Она непредсказуема, безжалостна и непоколебима. Она играет людскими жизнями, распоряжаясь нами, как угодно. Счастливый брак оказался фарсом, верная подруга— предателем, родная мать— обвинителем. Я затерялась где-то в лабиринте одиночества, выход из которого невозможно было найти самостоятельно. И вот мне, уже готовой сдаться, протянули руку помощи, а точнее, маленькую детскую ладошку. Что-то надломилось в душе, когда Софи сказала, что любит меня. Это вернуло к реальности, напоминая, что нужно идти дальше.—Я тоже люблю тебя, Сонечка,— улыбаясь, ответила я.—Ты будешь играть со мной?—Конечно.Тот вечер для нас обеих стал особенным. Девочка, наконец, смогла признаться, и в первую очередь себе, что полюбила меня. Я же вновь ощутила себя нужной. Софи не могла обмануть, ее чувства были видны, как на ладони. Не только во мне, но и в ней что-то изменилось. Приняв меня, малышка ст
Когда девушка устраивается работать няней, как правило, она готова к разного рода трудностям. Это могут быть капризы ребенка, сложные взаимоотношения с родителями, чересчур заботливые бабушки и дедушки. Меня же ждало совсем другое— секретный особняк в сосновом лесу, люди с оружием, таинственный и опасный работодатель… Просто-таки пересказ сюжета боевика, сказала бы я, услышав такую историю из чужих уст. Но такова была моя жизнь.Я быстро собрала самые нужные вещи, одела девочку и стала ждать, когда за нами придут. Из дома нас вывел Эрик, он передал мне какой-то конверт и молча посадил нас с Софи в машину; автомобиль тут же тронулся с места.—Это письмо? —полюбопытствовала малышка, глядя на конверт.—Видимо…В конверте лежал сложенный вчетверо листок бумаги. Почерк Максима был мне незнаком, но я сразу поняла, что записка от него:«Татьяна, приношу извинения за неудобства. Как правило,