ВойтиShare
Глава 29. Кошмары
Последнее обновление:
2024-10-29 19:42:56Алена открыла глаза. Свеча потухла. Ксюша должна была поменять ее. Может, ушла? Но куда? Вдруг тихо, без скрипа, открылась дверь.
– Ксюшка! – прикрикнула графиня. – Где тебя носит посреди ночи?
В ответ молчание. Болезненное дыхание. Она попыталась привстать, но не могла пошевелиться. Уперлась локтями в кровать, силясь подняться. Бесполезно. Внезапно тело ее начало погружаться в какую-то жидкость. Теплую и липкую. Кровь?!! Алена приподняла голову и к своему ужасу увидела, что кровать под ней провалилась в раму и, превратившись в короб гроба, стремительно наполняется этой темной дрянью. Она снова попробовала встать, но нечто тяжелое навалилось на грудь, перекрывая воздух. Алена открыла рот, чтобы закричать, но оказалась не в состоянии произнести ни звука. Только стон вырывался сквозь сжатые зубы. Попытка задержать дыхание, чтобы не захлебнуться, боль во всем теле, колющий страх и жар. Но вот ее борьбе наступил предел, и кошмарный сон разрядился криком ужаса.
В
Related chapter
Cave Canem, или Осторожно, злая собака Глава 30. Спящий красавец
В субботу утром, после того как Алена не дождалась секретаря, ей пришлось послать за ним Ксюшку в служилую избу. Не прошло и часа, как дворовая девка вернулась побледневшая и в слезах. – Барин без сознания! – завыла она, отирая рукавом сопли. – У них доктор Тильков-с… Они барина перевозить к себе собираются… Ничего не спрашивая, Алена бросилась в лазарет Тилькова. Клим Тавельн и она были друзьями с детства. Вместе выросли, вместе нахлебались слез под розгами воспитателей, сидя на горохе, убегая в лес и прячась от княжеских егерей. За графиней бросились слуги, горничные, а по дороге присоединились и Яков Оркхеим с Восковым. – Как это могло случиться с совершенно здоровым молодым человеком?!! – взволнованно лепетала она, стоя в молитвенной позе перед доктором. Тот лишь пожимал плечами. – Пульс ровный, как у любого спящего человека. Я бы пока не волновался, ваша светлость. Врач Тильков изо всех сил пытался вытеснить набежавшую тол
Cave Canem, или Осторожно, злая собака Глава 31. Гостиница
– Комната как комната! – увещевал управляющий гостиницей Мавр Соломонович Ласкин. – Не закрывать же нам весь этаж из-за двух повесившихся забияк, и так сколько лет пропустовала! Гостиница, деревянное двухэтажное здание с восьмью жилищами на этаж, представляла собой обычный дом с меблированными комнатами по примеру столичных доходных домов. Маленькая спаленка с коротенькой кроваткой, узенькая гостиная, стол, пара стульев, платяной шкаф, уборная в коридоре. Сносно. – Не очень-то вы своих жильцов жалуете, – произнес маркиз, стоя посреди печально известной комнаты. – Забияки! Одно слово! Кутилы и мотуны! – крякнул господин Ласкин. – Только неприятности от них! Не в столице живем, понимаете, здеся всё и все на виду, а они, по трактирам да кабакам накатавшись, толпу пьяных Фекл привозили и шумели до утра! После короткой паузы, во время которой Брехтов объяснил бурмистру, что значило выражение «пьяная Фекла», маркиз с пониманием кивнул головой. – Отд
Cave Canem, или Осторожно, злая собака Глава 32. Роспись
– Благословение вкупе отчее и матернее дочери нашей Валерии Аркадиевне Камышевой… – С какой стати ваша милость пребывает в моих покоях?!! Рассерженное восклицание графини Алены заставило де Конна прервать чтение перечня приданого. – Неужто нельзя управляющему посмотреть, как живут хозяева? – с легким поклоном ответил он. – Вполне. Но вам следовало предупредить меня о своем визите. Алена так взглянула на маркиза, будто ледяной водой обдала. Тот опустил чашку с чаем, но документ остался в его руках. – В следующий раз так и сделаю. Приношу извинения, – он снова принялся читать. – Валерия Аркадиевна… Ваша мать, так? – Так, – с раздражением ответила Алена. – Вы читаете приданную роспись моей матери?!! Как попала к нему роспись, которую она хранила в секретном месте? – Именно. Ее наследство было довольно приличным: драгоценные камни, украшения… – Было приличным, – с усмешкой повторила Алена. – Папенька умудрил
Cave Canem, или Осторожно, злая собака Глава 33. Приглашение
– Добрый вечер, господин. Мариам стояла у дверей спальни маркиза де Конна, не зная, что делать дальше. Она пришла по его просьбе. Обычно хозяин сам навещал наложницу в ее покоях. Маркиз деликатно приподнял личико девушки за подбородок. Она так похорошела. Линия бедер плавно изогнулась, плечики более не топорщились, но округлились. Де Конн воззрился на девушку в полном молчании и восхищении. – Ты восхитительна, – он поцеловал Мариам в лоб и опустил руку. – Пойди-ка, взгляни на то, что я купил тебе. На просторной господской кровати лежала коробка, обтянутая шелковой лентой голубого цвета. Цвет каждой ленты имел значение. Желтая была приглашением в театр, и коробочка содержала вечернее платье. Пурпурная – танцевальный костюм и желание хозяина насладиться ее танцами, соответствующими виду костюма. Но голубой! Это было приглашением на светский бал. Бальное платье, жемчужные подвески и камеи, белоснежные перчатки, шляпка и туфельки. А запах! Хозяин изготавливал туа
Cave Canem, или Осторожно, злая собака Глава 34. Мариам
Испания, 1802 год Начало года обещало быть успешным в охоте де Конна на галерников, напавших на его замок. В подземелье томились двое заключенных из банды «Бабоссо». Де Конн слушал их крики и мольбы о смерти от рассвета до заката. Но в один из холодных дней февраля во двор замка въехала телега с высокими бортами. Телегу сопровождали трое горожан в хороших, но с чужого плеча одеждах, с пестрыми платками. К нему часто приезжали – и как к хозяину приграничного замка, и как к известному по всей округе «охотнику на людей». О его неумолимости ходили легенды. Маркиз де Конн вышел из обеденной залы и пересек двор, идя навстречу приехавшим. Телегу уже окружили слуги. – Что здесь за толкотня? – проворчал он. Совершенно определенно перед ним стояли представители воровской общины. Но то, что они привезли, не походило на то, что он от них требовал. В углу телеги сидела девочка лет шести-семи. На вид – грязная нищенка. Платье ее было разорван
Cave Canem, или Осторожно, злая собака Глава 35. Пробуждение
Испуганный и заплаканный господин Тавельн давно уже сидел в полумраке – в незнакомой огромной зале среди темных, покрытых копотью стен. В отдалении кто-то отрешенно проходил серой тенью. Ему хотелось спросить «Где я?», да было некого. Никто не видел его. Лишь иногда сорвавшимся голосом кричал он: «Эй, кто-нибудь!» Тишина. Но вдруг из глубины раздался стук часов. Тихий, глухой. Но с этим стуком все остальные звуки начали проясняться, стали резче. Вот дуновение, будто пролетел шмель или пчела, что напомнило ему о детстве. Лужайка, сестра, медовые соты… Но жужжание прекратилось, и ветер заныл в стенах. Стонущий, печальный. – Кто-нибу-у-удь?.. – снова крикнул Клим. Шорох за спиной. Среди десятков знакомых лиц, вернее спин, кто-то стоял. В монашеской робе. Из-под капюшона виден лишь массивный подбородок и ярко очерченные полные губы. Это был единственный человек, стоявший к нему лицом. Страшно. Клим слушал биение собственного сердца. Монах не был серой бесцветной тенью, как остал
Cave Canem, или Осторожно, злая собака Глава 36. Все повторяется
Общая воскресная служба открывалась, как обычно, в приходе домашней церкви. Все – от воспитанников до учителей и воспитателей – толпились у стен. Вопросы никто не задавал, но сама атмосфера становилась тревожной. Служба задерживалась вот уже на пять-десять минут. Маркиз де Конн заметил отсутствие нескольких важных лиц: княгини со свитой и графа Саблинского со следователем Брехтовым. Еще через минуту к бурмистру пробрался Охос и шепнул, что Лука Михайлович ждет его во дворе. Дав знак гайдукам следовать за ним, маркиз покинул церковь и вышел из Дома. Во дворе стояла телега, вокруг которой толпились приказчики, Саблинский с двумя унтер-офицерами, Брехтов и растерянная Камышиха в окружении слуг. Что находилось в телеге, маркиз де Конн не видел, но именно оно служило предметом ажитации всех, кто окружал ее. – Сегодня утром нашли его изуродованное тело, – доносился скрипучий голос княгини. – Это уже второе несчастье на неделе. Что делать-то?.. – Кто знает, кто знае
Cave Canem, или Осторожно, злая собака Глава 37. Наследники и тени
В кабинет князя, привычно тихий и затхлый, как покойницкая, ворвался неподражаемый аромат маркизовых духов. Сочетание импозантного туалета бурмистра и провонявшего серой старья князя, ветхим тряпьем расползающегося на существе, не способном ни к самостоятельному передвижению, ни к мышлению, могло оставить ярчайшие впечатления у присутствующих. – Сударь, я не помню! – раздраженно отвечал Аркадий Дмитриевич на расспросы де Конна. – Кха, спросите моего поверенного… – Вашего секретаря я спрашивал, но он понятия не имеет о ваших внебрачных детях, – маркиз расхаживал по кабинету князя, как по собственному. – Ваша светлость, поймите, кто-то истребляет жителей пансиона, и одна из причин, возможно, заложена в наследстве. Кому-то, вероятно, известно ваше завещание, указывающее на одного из тех, кто ныне здесь проживает. У вас оно есть? – Нет, кха. Но бумаги о наследниках я доверил господину Подольскому, моему поверенному. – Вы сказали Подольскому? Мартыну Валуе
Latest chapter
Cave Canem, или Осторожно, злая собака Глава 66. Вместо эпилога
Алена с трудом, словно погруженная под воду, открыла глаза. Соленой тряпки во рту уже не было, но лицо пылало и болело. Тусклый свет от пеньковых свечей освещал низкий потемневший от времени деревянный свод. Изба? Осмотрелась. Она лежала на узком топчане. На стенах висели веревки, плети и нелепая картина с нагими, похожими на куски сырого мяса девками. Сон ли это? Она попыталась встать, но поняла, что была привязана за руки и ноги к краям топчана. Еще пара напрасных усилий освободиться… – Эй, кто-нибудь! За дверью послышались торопливые шаги. Ключ повернулся, дверь распахнулась. Возникшая в темной комнате фигура, слегка сутулая и до боли знакомая, присела на край кровати. Светлые кудрявые волосы, серые холодные глаза. – Вы?!! – Я, бесценная моя! – лицо племянника Камышихи Михаила Николаевича Савина растянулось в желчной улыбке. – Что вы здесь делаете? Почему я здесь? – О, милая графиня, то, что я здесь делаю, называется завершением сде
Cave Canem, или Осторожно, злая собака Глава 65. Последние враги
На ужине в большой зеркальной трапезной дворца стол занимали тридцать шесть человек. Приглашены были родственники княгини Камышевой во главе с самой светлейшей, врач Тильков и друзья Алены во главе с молодой хозяйкой. Возвратившийся Бакхманн поразил гостей прекрасным знанием придворного этикета – абсолютным молчанием. Камышиха, сидя напротив Алены, тараторила без умолку. Лицо светлейшей ясно выражало желание обратить внимание девушки на то, что она должна веселиться. Но графиня всеми мыслями погрузилась в густой белужий суп, уже остывший и превратившийся в рыбный пудинг. Она чувствовала на себе взгляд де Конна. Его мысли явно были заняты ею. Темные глаза маркиза изучали бледное лицо графини уже более десяти минут. Чувствовал этот взгляд и Яков Оркхеим. Он сидел рядом с де Конном и не мог остановить чувства отвращения к потиравшему подбородок хозяину дворца. Все остальное проходило, как обычно: слушали трескотню Камышихи, умеренно ели, почти не пили. – Дамы и господа, – након
Cave Canem, или Осторожно, злая собака Глава 64. Голова Наумова
Воскресным вечером в изоляторе врача было тихо. Участники храма Оркуса после тихой беседы с бурмистром покинули территорию имения, сердечно уверив того, что никогда не переступят порог Дома. Сверх того, они единодушно приняли предложение де Конна о ежегодном пожертвовании двадцати тысяч рублей серебром в счет оплаты долговременного обучения представителей бедных дворянских семей. В приемной доктора остались лишь двое воспитанников, Осип Старцев и Алекс Викель. Обледеневших и перепуганных молодых людей нашли в часовне кладбища. При них оказались несколько черепов и лопата с ломом. Барчуков собирались отправить в город для разбирательств, из-за чего они сидели на лавочке со своими пожитками, словно на похоронах – молча и печально. Де Конн вышел в сени, увлекая за собой проспавшегося следователя. – Что с ними будет? – спросил маркиз. Брехтов поморщился, разглаживая ладонью помятое лицо. – В лучшем случае отправят по домам, но на приличную карьеру
Cave Canem, или Осторожно, злая собака Глава 63. Трактир
Следующим утром за Брехтовым заехала двуколка, чтобы отвезти его на завтрак к бурмистру. Стол маркиза был обилен, а запах прекрасного кофе приятно пробуждал. – Как сообщил мне господин Ласкин, – с ходу начал доклад следователь, – Тавельн покинул гостиницу в шесть вечера на следующий день после того, как отошел от летаргического сна, – в воскресенье шестого октября. Вернулся вчера рано утром, помылся, побрился, оделся, как обычно на прием к графине Алене, и ушел. С графиней я побеседовал сегодня после заутрени, и она сказала, что секретаря не видела. Что скажете? – Не поздновато ли он покинул гостиницу в первый раз? – Поздно, и даже очень, – кивнул Брехтов. – Значит, он намеревался остановиться на ночь неподалеку, скажем, в трактире. – Под сосенкой, – следователь усмехнулся на удивление собеседника. – Это ближайший трактир к землям князя. – Я вижу, вы знакомы с прилегающими окрестностями. – Пришлось останавливаться пару раз. Это
Cave Canem, или Осторожно, злая собака Глава 62. Возвращение Таликоана
Ночью после печальных размышлений маркиз прошел в свою спальню. Там в одном из светильников был встроен механизм, сконструированный еще при строительстве дворца. Он открывал тайную дверь, через которую можно незаметно удалиться в нижние покои, а оттуда, через тайные ходы, – в парк. Но его путь лежал еще дальше. Архитектор сего сооружения сделал несколько соединений между старыми и новыми туннелями. Особое ответвление в ходах вело в камеры, которые, по задумке князя, должны были стать катакомбами по примеру парижских. В одном из помещений даже выращивались шампиньоны. Князь не желал предоставлять пиршеству червей свое тело, а посему для грядущего погребения в одной из тайных камер был приготовлен каменный мешок. На площадке, которую уже занимал саркофаг князя Камышева, возвышался алтарь. Сам алтарный камень, вернее валун, испещренный множеством знаков, был воздвигнут на этом месте тысячелетия назад древними язычниками. Его после устройства тайных камер опустили вниз, дабы языческое к
Cave Canem, или Осторожно, злая собака Глава 61. Как ваши ножки?
К десяти вечера будуар графини осветился присутствием сиятельного гостя. Достаточно было вдохнуть терпко-сладкий аромат, испускаемый его вечерней одеждой, чтобы понять, с какой именно целью маркиз пришел к даме. – Как ваши ножки? – спросил он, едва за ним закрылась дверь. Алена сидела на софе, опустив ноги в лоханку с водой. По указу де Конна врач приготовил ванну из глины, вернее из грязи, от одного вида которой на графиню нападала икота. Маркиз был спокоен, не мельтешил, подобно слуге, не улыбался – как всякий, кто желал стать ей другом, не потирал руки – как те, кто от нее что-то хотел. Он просто стоял над ней и молча ждал ответа. Стало неловко. – Не знаю, – Алена пожала плечами. – Но сижу уже минут десять, как вы и велели… Де Конн встал на колени перед лоханкой, поставил рядом сосуд с приготовленной им мазью, выудил из воды правую ступню девушки. Приподнял, осмотрел. – Да, пяточка потрескалась. Нельзя так кожу запускать… Ал
Cave Canem, или Осторожно, злая собака Глава 60. Колхицин
Ничто так не навевало тоску на жильцов Дома, как появление на их пороге врача Тилькова! Маркиз де Конн не был исключением, хотя тактично скрывал свои чувства. – Что у вас на сей раз? – протянул он, едва взглянув на кряжистую фигуру Тилькова, возникшую на пороге библиотеки. Тот помялся, переступая с ноги на ногу. – Я, видите ли, ваше сиятельство, кое-что еще обнаружил, – протараторил он, опустив глаза, – вернее, не обнаружил… Он умолк, украдкой поглядывая на маркиза. Тот понял, что случилось нечто серьезное. – Я надеялся, что мы вернули все ваши снадобья, – промолвил маркиз. – Так точно-с, – снова наступила пауза. Де Конн оторвался от бумаг, развернулся на круглом табурете и уставился на Тилькова. – Продолжайте. – Я время от времени готовлю лекарство от острого артрита для моих родителей… Один из основных компонентов снадобья я не нашел. – Вы используете пчелиный яд или… – …сок безвременника, ваше
Cave Canem, или Осторожно, злая собака Глава 59. Баня
После безуспешного обыска избы садовника Охапкина Брехтов постучал в дверь банного корпуса трижды, но никто не ответил. Он обошел бани с прихода. Там дверь оказалась незапертой. Вошел, окликнул хозяина. Тишина. Ну и ладно, в конце концов, он не воровать пришел. Через подсобки проник в чайную. Разжег лампу, оставленную на столе. Прошел в кладовую, открыл дверцы шкафчика и осветил полки. Блюдца с чашечками, пиалы для сладкого, чайник с сахарницей, сосуд для молока и ложечки. Все сделано из тончайшего фарфора, расписано глазурью с растительным орнаментом и золотым ободком по краю. Минутку… Брехтов присмотрелся. Ну, так оно и есть! Та пиала из печурки как раз принадлежала к тому же сервизу! Так вот, кто ее там оставил… Следуя внутреннему чутью, Брехтов протянул руку к чайнику. Аккуратно снял крышку. Вот они, родимые! Многочисленные стекляшки с каракулями врача на бирках. Брехтов торжествовал. Он нашел источник отравлений, галлюцинаций и беспамятства в Доме. Истопник. Банщик. Гавран. Вез
Cave Canem, или Осторожно, злая собака Глава 58. Непенф
Маркиз попробовал вина из черепа-кубка. – Позаботьтесь о том, чтобы никто это вино не трогал, – объявил он. – Что-нибудь не так? – следователь Брехтов растерянно озирался, стоя посреди подземелья, усеянного обломками черепов, костями и прочими атрибутами темного культа. Воняло серой, в горле першило, глаза слезились. Винный погреб с множеством комнат между полукруглыми сводами и арками был похож на жуткий лабиринт. – Эти вина не просто сладкие, – пояснил маркиз, – мало того, что бочки окурены серой для лучшей сохранности содержимого, так они еще и настояны на одурманивающих травах. Древние называли подобные напитки «непенф» – от древнегреческого «не грусти»… Вкус их напоминает вкус сладкой крови. – Колдовская трава! Вот и повеселились! – следователь глянул на деревянного истукана с рогами. – И кто бы мог подумать? Люди из высшего общества такой дребеденью занимаются. – Так что же случилось, господин Тильков? Маркиз со следователем возз
