Отец учил меня, что вельер или вельера всегда верны своему слову. Я не могу отступить! Тем более на кону безопасность моих подданных, их будущее и судьба… То, что произошло с Лизией, никогда не исправить. Всем нам придётся жить с этим ужасом, но хуже всего ей. Тело девушки исцелят, но кто поможет её душе? Разбитому сердцу? Я даже предположить не в силах, как она посмотрит в глаза мужу. Отцу. Притом что подруга ни в чём не виновата, ей придётся нести боль до самой смерти.Я не могу позволить повториться этому ужасу. Да, Вирг приказал воинам принимать зелье, удерживающее их от постыдных действий, но кто даст гарантию, что кто-то из мужчин не ослушаетсяснова? Не говоря о новой угрозе. Тот страж, второй насильник, пользуется у лорда доверием, а я даже намекнуть боюсь о его преступлении.Знаю, что Вирг прикончит и этого, как только выяснит. Не потому, что желает отомстить за поруганную честь девушки, а потому что воин ослушался его приказа, позарился на то, что прина

— Подарок? — искренне удивляется Кирина. Глаза девушки широко распахиваются, и на белом после пережитого лице они кажутся ещё ярче. — И что же это?— Не знаю, — жму плечами и в нетерпении подгоняю Деглию: — Уверяю тебя, совсем неважно, насколько опрятно будут заправлены наши постели. Лорда лишняя складочка не разозлит, а вот наше опоздание очень даже. Он ясно дал понять, что ожидает нас как можно быстрее.— Не понимаю, — звучит задумчивый голос Эллон. — Почему норзиец дарит подарок тебе, но зовёт для этого нас?— Может, это что-то для всех? — предполагает воодушевлённая Кирина.Она уже добрых десять минут топчется у двери, пока Деглия неторопливо и тщательно приводит комнату в порядок. Будто во время нашего отсутствия тут планируется проверка. Чтобы скоротать время, я заплетаю шикарные волосы скромницы Атирии в сложную причёску. Похожую я делала своей младшей сестрёнке по средам, когда Мина

Как понять, чья точка зрения верная? Как измерить, чья беда страшнее? Не могу найти ответы на вопросы, которые возникают у меня во время рассказа норзийки. Слушаю её тихо, почти не двигаюсь, едва дышу. В груди всё ноет так, будто в сердце раз за разом забивают гвозди.Мой отец никогда не будет таким сильным, как раньше. Сила его сломалась на войне, вельер долго восстанавливался, чтобы хоть как-то помогать подданным. Но всё равно слишком слаб, чтобы наладить жизнь в послевоенное время.Мой любимый брат никогда не вернётся, не растреплет мне волосы, не скажет колкость. Одну из тех, что так задевали меня когда-то, а сейчас вспоминаются с улыбкой, словно лучшие комплименты в жизни.Моя боль сильнее, чем у этой женщины, отца, мужа и сыновей которой поглотил мрак? Или же нет? Если нет, то можно ли оправдать жестокие нападения?Мотаю головой, не в силах мучить себя этими вопросами. Уточняю:— Значит, в Норзии мужчины живут совсем мало? Сколько тебе

— Доброе утро, красавица.—Тихий шёпот обжигает слух, как жаркое дыхание кожу щеки. — Ты милая, когда спишь.Отпрыгиваю от Вирга, как от гремучей змеи. Поправляя платье, ворчу:— Потому что не сопротивляюсь и не высказываю неприятную правду в лицо?Он улыбается и кивает:— Отчасти и поэтому.Я пристально смотрю на мужчину, пытаясь выявить последствия вчерашнего приступа. Не хочу поднимать скользкую тему, но и молчать не в силах:— Как вы себя чувствуете?— Прекрасно, — рывком поднимается он и пинком отправляет таз под кровать. — Думаю, ежедневно просыпаться в объятиях красивой женщины полезно для здоровья.— И у вас большой выбор для осуществления своих планов, — горько вырывается у меня.Я прикусываю язычок, но слов обратно не возьмёшь. И судя по хитро прищуренным глазам лорда, он догадался, на что я намекаю.— Оказывается, приятно, когда тебя

Увы, надежда на то, что Дилида тоже казнили, не оправдалась. Страж стоит сейчас передо мной живёхонек, на лице мерзкая ухмылка, в глазах похоть и торжество.Пытаюсь успокоиться, чтобы использовать свою силу. Не знаю как, но я не дамся этому уроду. Он ещё пожалеет, что подкараулил меня! Но концентрация ускользает, от сильной хватки становится трудно дышать, в глазах темнеет. Остаётся лишь молиться милосердной Гетте…— Отпусти её.Кажется, я на грани обморока, раз мерещится голос Сартена.— Сначала золото, — хмыкает Дилид. — Придётся свалить из этой дыры как можно быстрее.— Держи!Меня отпускают, страж ловит звякнувший кошель, а я покачиваюсь, не веря своим глазам.— Сартен?!Откуда он здесь, на площадке между разрушенными участками стены, высоко над площадью Ройепина? Не с неба же спустился? Запрокидываю голову, надеясь увидеть лестницу или канат, а мужчины перебрасываются короткими фр