All Chapters of Мое ледяное проклятье: Chapter 1 - Chapter 10

— Что же ты натворила? — Эти слова преследовали меня последние восемь лет. Их говорили родные, когда спешно собирали мои вещи, чтобы навсегда выставить из родительского дома, их не раз повторяла я самой себе. Даже сейчас они крутились в голове привычным шумовым фоном.Я сидела в почтовом экипаже и чувствовала, как мерзнут руки. Не спасали ни меховые рукавицы, утепленные заклинаниями, ни отопительные камни в повозке. Пэрсику тоже было некомфортно. Он жался ближе к шубе из густого серебристого меха и укоризненно смотрел на меня своими янтарными и круглыми, как у совы, глазами. На приплюснутой морде явно читалось: «Хозяйка, ты совсем того, раз привезла нас в такое отвратительное место?»Наверное, и правда «того». Мне действительно не стоило сюда ехать. И не только из-за кошмарной погоды.— Ну прости, пушистый, — пробормотала я, чтобы как-то побороть волнение. — Тут зверски холодно, мы с тобой к такому не привыкл

 В себя меня привел только обиженный до глубины души вопль Пэрсика из недр меховой переноски. Оказывается, я пребывала в таком шоке, что забыла выпустить на волю свою любимую мохнатую скотину. Кот честно подождал какое-то время, а потом все же выразил недовольство мявом и шкрябаньем.— И что же нам теперь делать, Пэрсик… — простонала я, прижимая к себе брыкающееся пушистое тельце. — Мне очень, очень не нравится, что мы тут с тобой застряли. А еще мне очень и очень страшно, потому что в детстве я была плохой девочкой и натворила много дел.— Мыр-р-р? — спросил Пэрсик, вывернулся у меня из рук и, спрыгнув на пол, с деловым видом пошел к сумке, на дне которой лежала кошачья мечта — кусочки вяленого мяса.— Тебе хорошо, зверь, — заметила я. — А меня кто покормит?Есть хотелось неимоверно. Я еще не завтракала, а время близилось к обеду. Снег за окном не прекращался, завывал ветер, и я ис

Мы с Женевьев прошли в зал, где уже был накрыт стол. Утка с яблоками, маринованные овощи, ароматная картошка... Я словно вернулась в детство. Даже комната не очень изменилась за последние восемь лет. Нет, тут не было старой мебели или выцветших стен — мы никогда не жили бедно. Но новые вещи мало отличались от прежних. Диван, стол, камин — все осталось на своих местах. Наверное, это особенность маленьких, удаленных от цивилизации уголков, — они неохотно принимают что-то новое и чуждое. Печально признавать, но чуждой тут стала я.— Здравствуй, Валенси, — поздоровался Дэвид, но его взгляд не потеплел. Зять не был рад меня видеть, но это не имело значения. Мы знали друг друга, хотя никогда не общались. Ему не была интересна сопливая младшая сестричка подруги.«А Раниону была», — мерзко шепнул внутренний голос, заставив вздрогнуть и напоминая о том, какая же я все-таки дрянь. Как только Женевьев терпит меня в своем доме?!

Я сглотнула и помотала головой, понимая, что тот, в кого превратился мой солнечный Ранион, не шутит. Если я откажусь делать то, что он хочет, он действительно уничтожит всех без сожаления.— Не хочу.— Тогда прекращай пререкаться.— Нужно одеться и выйти из дома так, чтобы не заметили сестра с мужем.— Мне не нужны двери, Рыжик. И можешь переодеться прямо тут. Трогать тебя опасно. Я не готов убивать... Пока. Впервые за восемь лет мне стало интересно, но вот смотреть… Смотреть никто не запретит.— Ты, — у меня пропали слова, — ты… Чудовище.— Ты сделала меня таким. Собирайся, я теряю терпение.Я сжала зубы и подчинилась. Ранион невыносимо пугал и раздражал. Как я вообще могла его обожать? Неужели это восемь лет в ледяном аду сделали его таким? Не может же человек измениться до неузнаваемости?«Может, — шепнул внутренний голос, — особенно если его про

Метель закончилась к утру, так как я успокоился. Точнее, ненависть из буйной стадии перешла в отстраненно-холодную, и это отразилось на погоде. Я перестал словно угорелый носиться над долиной и бороться с желанием разнести все к снежным демонам и вернулся в замок.Успокоиться стоило великих усилий. Я словно заново прожил тот день восемь лет назад, когда вместо крови по венам потек лед. Тогда я еще не понимал, что со мной произошло. Все казалось какой-то дурацкой шуткой, которая со дня на день прекратится, и я продолжу жить, как и прежде. Я не испытывал ненависти к Рыжику, она все еще оставалась милой сестричкой девушки, на которой я планировал жениться. Ненависть пришла позже, вместе с осознанием, что как раньше не будет уже никогда. Она разъедала мою душу день за днем, пока не стала единственной целью никчемного существования. Я превратился в чудовище не только внешне, но и в душе. Тогда Валенси создала идеальное ледяное чудовище, которое не остановится ни перед чем в желани