— При-ми-те мо-и собле… со-бо-лез-но-ва-ния, мо-ло-дой лорд.Грегори со злостью отшвырнул письмо. Он сидел на полу перед очагом и теперь, подтянув колени ещё ближе к груди, уткнулся в них лицом всего на секунду, чтобы тут же закусить губу и снова уставиться в пламя.Милдрет тихонько опустилась на пол позади него и осторожно коснулась ссутуленного плеча.Грегори не отстранился. Только сильнее закусил губу, чтобы сдержать подступившие к глазам слёзы.— Господин, это ещё не точно…Грегори покачал головой и сглотнул. Он накрыл руку Милдрет своей и после долгого молчания сказал:— Я его любил, — голос дрогнул. — Только двоих в своей жизни я любил. Тизона и его.Грегори снова сглотнул и наклонил голову, позволяя волосам упасть на лицо и скрыть увлажнившиеся глаза.Милдрет опустила веки на секунду, а потом уткнулась лбом ему в загривок.— Знаешь&hel

На следующее утро проснулся Грегори с трудом, зато на тренировке дубасил по подставленному Милдрет щиту с тройной силой, будто всерьёз решил разрубить его надвое.Милдрет смиренно держала оборону, не пытаясь перейти в нападение, от чего Грегори становилось скучно. Впрочем, в башню возвращаться он всё равно не хотел.Так продолжалось до тех пор, пока двери донжона не открылись, выпуская наружу знакомую уже процессию из заспанной Лассе и двух сопровождавших её монахинь.Грегори тут же замер, пропуская удар, так что Милдрет едва успела остановить меч. Взгляд его был прикован к Ласе, мило потягивавшейся и сонно потиравшей глаза.Грегори, не обращая внимания на замерший в паре сантиметров от его плеча клинок, шагнул вперёд, вплотную к Милдрет, и шепнул ей на ухо, опаляя горячим дыханием кожу:— Правда, хороша?Милдрет поджала губы и покосилась на девушку, появившуюся из дверей замка.— Мне трудно судить, —

На следующее утро Грегори отправился тренироваться один, в то время как Милдрет было поручено отыскать Ласе и следовать за ней, куда бы та ни направилась, не показываясь при этом ей на глаза.Следовать далеко не пришлось.Это был первый раз со дня охоты, когда Грегори выбрался из своей башни, и едва он начал звенеть клинком о деревянного болвана, как Ласе, шурша юбками, направилась к тренировочной площадке.— Грегори, — она с улыбкой присела в полупоклоне, но даже Грегори заметил, насколько натянутой была эта улыбка.— Моя дорогая сестра, — Грегори тоже легко поклонился и воткнул в землю меч.— Я ожидала, что вы уделите мне больше внимания. Довольно странно смотрелся ваш побег с охоты из-за какого-то… — Ласе брезгливо пошевелила пальчиками, — слуги.Грегори наклонил голову набок и скрипнул зубами.— Он спас мне жизнь, — сказал он

Грегори чувствовал себя странно, если не сказать неловко, хоть и старался своей неуверенности не показать.Выехав из замка однажды, он отказался возвращаться назад и, к его удивлению, сэр Генрих принял ультиматум. Им с Милдрет было разрешено остаться до конца весны в окрестностях озера Вето, на берегу которого предполагалось проводить соревнования.Здесь были чистая вода, опушка леса совсем неподалёку, достаточное количество дичи, чтобы не страдать от голода, и большое поле, которое уже начали огораживать и расчищать в преддверии турнира.Несколько недель Грегори с Милдрет жили в шатре на самом берегу, но хотя теперь их не окружали стены замка, свобода эта оказалась более чем сомнительной.У полога шатра всегда стояли двое рыцарей из охраны Грегори. Тонкая ткань не позволяла свободно разговаривать, не опасаясь, что разговоры их будут услышаны. А всё поле легко обозревалось с двух сторожевых точек, и любые передвижения Милдрет были видны охране, так что пе

— Ты идёшь в бой, чтобы выиграть — или чтобы проиграть?Вопрос прозвучал из-за плеча и показался неожиданным, потому что Грегори был уверен, что в небольшом закутке, где рыцари меняли доспех, с Милдрет они одни.Милдрет, стоявшая напротив Грегори, замерла со шлемом в руках. Взгляд её был устремлён туда, за плечо.— У меня есть выбор? — спросил Грегори немного зло. Повернуть головы в застёгнутом доспехе он уже не мог, и оставалось довольствоваться отражением брата в серых зрачках Милдрет.— Если ты решил проиграть, чтобы избавиться от навязанной тебе супруги — лучше вовсе откажись. Сейчас, — продолжил Грюнвальд, стоявший у него за спиной, — нам не нужен позор.Грегори стиснул зубы.— Я иду в бой, чтобы выиграть, — твёрдо сказал он. — Ждите. Данстан закончит с доспехом, и я приду.Грюнвальд, кивнув, исчез, а Милдрет п