Все главы Год некроманта-1. Ворон и ветвь: Глава 11 - Глава 20

Черенок заступа быстро теплеет. Потемневший от времени, выглаженный ладонями, он кажется живой плотью, как и всегда, когда держишь в руках старое дерево, впитавшее много труда. Сточенный по бокам и жестоко выщербленный посередине, заступ то скрипит, то звякает о крупные камни, и яма растет медленно, осыпаясь по бокам, так что приходится то и дело выгребать смесь каменной крошки и мерзлой земли.Это не мягкая кладбищенская земля пополам с песком, к которой я привык. Намертво слежавшаяся, она покрыта изморозью, почти не отличаясь по цвету от низкого свинцового неба и серых же камней, вылинявших в тумане, потерявших даже свои исконные скудные краски. С усталым злым упорством, таким же серым и холодным, как все вокруг, я долблю смесь глины и щебня, стараясь откалывать куски побольше, поддеваю их краем заступа и выкидываю наверх, не отшвыривая слишком далеко. Еще ведь засыпать. Придется дробить мерзлые комья размером в несколько кулаков, а потом сгребать их обр

Стамасс, столица герцогства Альбан, дворец его блистательности герцога Орсилия Альбана, 21 число месяца ундецимуса, 1218 год от Пришествия Света ИстинногоДомициан проснулся ночью, словно что-то толкнуло его, мгновенно вырвав из тяжелого болезненного забытья. Открыл глаза, поймал на полированном дереве потолка отблеск лампы — с некоторых пор велел на ночь оставлять свет на прикроватном столике — и почувствовал чье-то присутствие. Но спальня была пуста: с высокой кровати хорошо просматривались все углы, да и предположить, что здесь, посреди дворца его блистательности герцога Альбана, кто-то чужой может проникнуть в тщательно охраняемые покои — было неслыханной нелепицей. Не для того у дверей днем и ночью стоят рослые горцы в кирасах и с протазанами из лучшей зелвесской стали, не для того каждый день покои высокого гостя заново проверяются и освящаются братьями-хранителями, да и какое зло посмеет приблизиться к наместнику Святого Прес

где-то на востоке Арморики25 число месяца ундецимуса, 1218 год от Пришествия Света Истинного — Три принца вечером в садуИграли в мяч, да на бедуК ним вышла Эллейн, их сестра…Склонившись над ретортой, он легкими движениями ладоней управляет огнем. Послушное пламя лижет стекло то сильнее, то слабее, а он мурлычет сосредоточенно, не обращая внимания ни на что, кроме бурления зеленоватой жидкости в реторте.— Лови! — ей крикнул младший принц,Но мяч за церковь улетел.За ним бежит принцесса вслед:Проходит час — принцессы нет…Он часто напевает за работой, и тогда надо сидеть тише мыши рядом с голодной кошкой, чтобы, упаси Темный, не помешать. Впрочем, я и так стараюсь не торчать перед глазами лишний раз, только получается плохо: Керен смотрит на меня, когда ему нужно. А вот видит, кажется, всегда.В реторте клубится мутная взвесь, зато в другой колбе

— Леди Изоль? — удивленно спрашивает рыцаренок, обнимая девчонку за плечи и пытаясь повернуть к себе. — О чем она говорит?— О да, о чем я говорю? — усмехается ланон ши.На стенах — ледяная изморозь, и кажется, будто с каждым ударом сердца становится холоднее. Но пар изо рта не идет, значит — морок. Все морок! Это же фейри! Она стоит спиной ко мне, как раз между мной и Виннаром, только он на шаг ближе. Позади алтарь, и будь я священником Единого… Впрочем, будь я священником, она бы меня к алтарю не подпустила.— Ты прав, проводник уходящих, — говорит она, не оборачиваясь, и голос ее не теплее заледеневших стен. — Это был Бельтайн. Хмельной Бельтайн, ликующий скрипками, флейтой и танцами у кострами, пахнущий яблоневым цветом и сладостью поцелуев. Кто пляшет у дерева, обвивая его лентами? Ты часто присматривался? Кого только ни увидишь в толпе… Я всего

Восточная часть герцогства Альбан, монастырь святого Рюэллена,резиденция Великого магистра Инквизиториума в королевстве Арморика,первое число месяца дуодецимуса, 1218 год от Пришествия Света ИстинногоСтоль долгой и теплой была осень, что серо-зеленые сережки орешника у монастырской стены закачались второй раз в году, только не было в этом цветении надежды на урожай. А весной теперь зацветет ли?Поддавшись внезапному порыву, Игнаций протянул руку и, поймав болтающуюся на ветру сережку, сжал, прикрыв глаза. Сухая шероховатость, податливо рассыпающаяся под пальцами, едва уловимый запах растертой зелени. В детстве он часто играл с младшим братом в придуманную тем игру, на ощупь и по запаху угадывая травы и листья, кожу, металл или кость. Впрочем, выиграть Игнаций не мог и даже не пытался: трудно превзойти слепого в чутье и осязании. Память маленького Феличиано хранила сотни, если не тысячи, запахов и звуков, а отличать пальцами б